Глава 48
Сколько лет выло Джульетте?

В маленькой квартирке в Рязанском переулке до утра не гас свет. Злата и Тарзан сидели на кухне и, взявшись за руки, глядели друг другу в глаза. Тарзан не только помолодел, он изменился. Лицо его стало одухотворенным и красивым, и даже горбатость молодого человека приобрела своеобразную элегантность. Катя легла на диван и, уткнувшись лицом в подушку, тихо всхлипывала. Крюков сидел в кресле. Ему было жаль Катю, но говорить банальных слов не хотелось. В пять утра зазвонил телефон. Катя не пошевелилась. Крюков тоже не торопился подходить к телефону, но звонки не прекращались. Тогда художник встал и снял трубку.

– Сережа, почему у вас вчера вечером не отвечал телефон? – спросил взволнованный женский голос.

– Я не Сережа. Сергей Астахов в больнице, – ответил Крюков. – Хотите поговорить с дочерью?

– Я сейчас приеду, – ответила женщина и бросила трубку.

Крюков подошел к Кате, сел возле нее на пол и, погладив плечи девочки, сказал:

– Сейчас сюда приедет какая-то женщина. Ты здесь хозяйка, возьми себя в руки.

– Это Галя, – ответила Катя сквозь слезы и села на диван. Крюков достал платок, вытер покрасневшие Катины веки и нежно поцеловал ее:

– Все будет хорошо.

– Папа правда не умрет? – спросила Катя.

– Твой папа обязательно будет жить. Я говорил с хирургом. Он настоящий врач, – сказал Крюков.

– Откуда ты знаешь?

– Мастер мастера видит издалека, – грустно улыбнулся Крюков.

– Это я виновата, что в папу стреляли. Но я просто хотела заработать денег. Поступить ответственно, как настоящий мужчина. Господи, о чем я говорю? Мне было противно быть девчонкой, – призналась Катя. – Представляешь?

– А теперь? – поинтересовался Крюков.

– Теперь нет. Теперь я совсем не хочу быть мальчишкой.

– Что же изменилось?

Катя посмотрела Крюкову в глаза, погладила ладошкой его щеку.

– Появился ты. Я так боялась, что ты меня не заметишь и влюбишься в Злату. А сделать ничего не могла. Ты меня любишь?

Крюков потрепал мальчишескую стрижку Кати и задумался. Катя напряженно ждала ответа.

– Понимаешь, Катя, ты красивая, умная… необыкновенная. Но ты еще маленькая. Давай пока не будем говорить об этом, – Крюков говорил тихо и нежно. Но Кате ответ не понравился.

– Я маленькая? А сколько лет было Джульетте, когда она полюбила Ромео?

– Пятнадцать, – признался Крюков.

– А мне скоро шестнадцать, поэтому не ищи отговорки. Любишь или нет?

– Люблю. Только не плачь больше, – попросил Крюков, и Катя сквозь слезы улыбнулась.

– Это ничего, что ты старый. Я тоже буду старая.

– Я старый?! – возмутился художник. – Мне тридцать три. Я еще зеленый. Серов в моем возрасте уже был маэстро, я же только ищу свою живопись.

В дверь позвонили. Катя встала и пошла открывать. По дороге обернулась и сказала Крюкову:

– Галя – последняя любовь папы. Нет, я неправильно выразилась. Настоящая любовь…

Катя Галю узнала с трудом. Молодая женщина, бледная до голубизны, с размазанной тушью возле глаз, вовсе не походила на ту счастливую Галю, которую Катя хорошо запомнила. Заметив, что у женщины сейчас может начаться истерика, Крюков пригласил ее на кухню:

– Попьем чайку и поедем в больницу. Астахову сделали операцию, и он спит. Ради Бога, успокойтесь. Самое страшное позади.

– Как это случилось? – спросила Галя, когда они все вместе кое-как устроились в малюсенькой кухне.

– Это долгая история. Как-нибудь в другой раз, – предложил Крюков.

В девять часов утра Астахова перевели из реанимации в обычную палату. Опасность для его жизни миновала.