Глава 25

Я ощутила Калеба у себя в голове и поняла, что он слышал каждое слово. Я велела ему действовать срочно, но он терзался, кого спасать в первую очередь, – меня или сестру. Но додумать не успел, потому что я услышала мысли Биша, который шел к нам. И парень был в бешенстве.

Я заволновалась, потому что он подходил к Уотсонам сзади, – я видела это в его разуме – и вел Джен с собой. Я попросила Калеба пойти к ним и убедиться, что Биш в безопасности. Я могла справиться с Марлой. Мысленно выдав поток ругательств, Калеб в конце концов ушел, велев Родни не покидать края крыши.

– Итак? – спросила Марла. – По рукам?

– Нет, – ответила я и схватилась за поручень лифта. – Нет, меня это не устраивает.

Я размышляла, смогу ли убить эту девчонку. Может дойти и до этого.

– Нет, – она нахмурилась. – Нет?

– Нет. Я не играю в твои детские игры. Ты себя хотя бы слышишь? Встречайся со мной раз в месяц, давай мне свою кровь или я сделаю больно твоему брату? – передразнила я ее. – Каков твой запасной план, если я на это не соглашусь?

– У меня уже есть твоя кровь, – заявила она. – Ты не можешь читать наши мысли или видеть наше будущее. Тебе только хуже. И когда я выясню тайну, которую обнаружил Сайкс, то прикончу тебя.

– Попробуй.

Марла окликнула своего приспешника, но ответа не получила. Я с трудом сдержала улыбку, радуясь тому, что она понятия не имела, что происходит наверху. Видимо, поняв это, она бросила на меня убийственный взгляд, гневно засопела и кинулась на меня. Лифт покачнулся, когда она попыталась ударить меня о столб на боковой стороне. Я хотела отбросить ее, используя свой Дар, но побоялась, что она свалится вниз, если я это сделаю.

Я сдерживала ее руки, а она пыталась бороться со мной. Марла оказалась сильной девушкой, но я была сильнее, потому что прошла Восхождение. Я оттолкнула ее, она покачнулась, но быстро восстановила равновесие и набросилась снова.

– Чего ты добиваешься? – спросила я, когда она замахнулась, чтобы вцепиться мне в волосы.

– Я собираюсь убить тебя! Собираюсь вырвать тебе волосы! – кричала она в фантастической ярости, которая выглядела бы забавной, если бы не была направлена на меня. – Ты такая особенная и избалованная, верно?

Я удерживала ее поднятую для удара руку, когда она снова попыталась напасть. Изогнувшись, чтобы достать меня другой рукой, она повернулась слишком быстро и по инерции вылетела за край кабины, сломав поручень. Я перехватила ее руку, и она рывком потянула меня вниз.

– Не отпускай! – крикнула она. – Не отпускай!

– Не отпускаю! – крикнула я в ответ. – Ну же, давай попытаемся вытащить тебя наверх.

– Ты просто отпустишь меня! – истерично взвизгнула она.

– Зачем же мне держать тебя, если я хочу отпустить?

– Потому что ты – зло!

Я чуть не засмеялась:

– Ладно, перестань строить из себя королеву драмы.

– Нет, – пробормотала она. – Нет. Ты просто отпустишь меня.

– Я помогаю тебе, ну, давай же.

Я начала тянуть ее за руку наверх, но ее перчатка скользила. Я тянула сильнее, но она скользила больше. Марла начала психовать, и я велела ей успокоиться, но она не пожелала.

– Ты делаешь это специально! – воскликнула она.

– Перестань дергаться!

– Это конец. Если я иду вниз, ты идешь со мной, – пообещала она и бросила весь свой вес вверх, чтобы дотянуться до другой моей руки. Под ее тяжестью я почувствовала, как на дюйм соскользнула с платформы. Марла была решительной, но я тоже. Когда она попыталась стянуть меня вниз с собой, игра закончилась. Я разомкнула пальцы, не удерживая ее больше, и она начала соскальзывать. Она хваталась выше и выше, в конце концов перчатка свалилась, и я почувствовала ожог на запястье. Она дернулась, закричала, всеми силами стараясь удержаться, но в конце концов…

…она упала.

Я закрыла глаза, увидев, как она падает на землю. Перекатившись на спину на платформе, я не выдержала, и на глаза навернулись слезы. Я была рада им. Это означало, что я еще оставалась человеком. Я все еще могла чувствовать, принимать собственные решения и отвечать за последствия.

Я знала, что Марла никогда не остановится. Она не раз пыталась убить меня, но меня вовсе не обрадовало зрелище ее гибели.

Я вспомнила, что битва с Уотсонами в самом разгаре. Резко поднявшись, я стала тянуть за веревку, пока наконец не достигла вершины и не выпрыгнула из лифта на траву у края скалы.

Половина оранжереи была горящим пепелищем. Кайл и Линн все еще оставались привязанными к уцелевшей стене, и оба были без сознания. Но я увидела, что остальные стояли с другой стороны, так что побежала к Калебу. Он удерживал их, заняв Дар, который сотрясал землю у них под ногами. Я коснулась его спины и рук, чтобы дать знать – я рядом, но он уже знал.

«Мне так жаль, детка, но мы тут застряли».

«Я в порядке. Давай просто закончим с этим».

Джен и Биш находились возле стены. Биш защищал Джен, не касаясь ее. Я подумала о том, что нужно сделать. Знала, что нужно сделать, но не знала как.

Уотсоны снова наступали. Парень, который метал огонь, шел первым. Я силой мысли отшвырнула его к ближайшей стене. Я больше не корила себя, так мне это все надоело.

Они снова начали подходить, и Калеб не мог больше их сдерживать. Его схватили за шею, хотя он боролся и изворачивался, чтобы побить их.

И тут прибыла кавалерия. Прекрасная, миниатюрная мать Калеба отломала металлическую ограду с края балкона и положила ею нескольких нападавших. Я видела, как Питер нанес удар какому-то мужчине в челюсть, а затем в живот. Биш свалил с ног одного парня, другого, затем третьего. Когда он начинал драться, считать было бесполезно. Дядя Макс в углу совершал какие-то действия, которых я не видела, а другой дядя, Кен, который ухаживал за растениями, обрушил на противника розовый куст с шипами. Калеб и Маркус сцепились друг с другом. Калеб ударил Маркуса в живот, заставив его отступить назад.

Но когда Маркус пошел на Калеба, держа в руках обломок трубы, с меня было довольно.

Наступил предел. Я не могла ждать ни секунды. Мое тело переполняла неиспользованная энергия, и я почувствовала, как она рвется наружу, как будто я звала ее. Мои руки, казалось, сами поднялись вперед и в стороны, словно распахнув объятия. Уотсоны рухнули на землю отброшенные, словно волной, неведомой силой. Энергетические ленты были повсюду, пронизывая нас и извиваясь вокруг нас. Энергия, видимо, влияла только на Уотсонов, и они все встали на колени в неохотном повиновении и взирали на меня в испуганном ожидании.

Моя семья смотрела так, словно я наконец стала тем, кем мне суждено было быть.

– Вы разбивали чужие жизни. Ваша семья принимала Дары как должное и порочила наш народ. Мы другие, но это не значит, что мы лучше. Мы сильные, но это не значит, что мы можем вредить тем, кто не имеет силы. Наоборот, мы должны помогать людям и тем из нашего рода, кто в этом нуждается. По вине вашей семьи запечатления прекратились. – Они судорожно вздохнули при этих словах, обзывая меня лгуньей и похуже. Я продолжала: – И благодаря вашей семье запечатления возобновятся.

Уотсоны несколько секунд озадаченно смотрели на меня. Я сплела пальцы с пальцами Калеба и попросила его понять и довериться мне. Он послушно сжал мою руку и соединился со мной. Энергетические ленты засияли зеленым светом, и нельзя было укрыться от этого сияния. Мы начали вытягивать из Уотсонов их силу, способности, жизненную энергию, их своеобразие, место в нашем роду, их историю и будущее. От них тянулись черные ленты энергии, которые смешивались с зелеными и растворялись. Было больно смотреть на выражения их лиц, когда они почувствовали и поняли, что происходит, но таково бремя Провидицы.

Уотсоны кричали и умоляли меня дать им еще один шанс, пытались бежать, но моя сила не давала им сдвинуться с места, пока все не было кончено. Маркус сдался последним, и я знала, что для него это не послужило уроком. В его взгляде горела ненависть, а не печаль. Побежденные рухнули на землю, и все закончилось, или по крайней мере я так думала. Подошел Родни, встал рядом со мной, и я переплела его руку со своей.

– Ты нечто, ты знаешь это? – произнес он с благоговением. Я улыбнулась. – Так когда же я встречу девушку своей мечты? Есть какие-то временные рамки у твоих видений?

– Боюсь, что нет, – ответила я, покачав головой, а затем услышала сзади рев.

– Никаких счастливых концов!

Не успела я повернуться, как Родни оказался передо мной. В первый момент я растерялась, так как он смотрел мне в глаза. Это ведь не он кричал, верно? Я услышала стук шагов по крыше и увидела Хэддока, кинувшегося к нам. Он схватил парня с огненными руками и, стащив его со спины Родни, отбросил в сторону. Тот отлетел и упал на спину, ударившись головой о чугунную ограду.

Родни попытался улыбнуться мне, но его мысли говорили о боли, которую он испытывал. Я подхватила его, не дав упасть, и услышала крик Калеба, бросившегося на помощь.

Прежде чем я поняла, что случилось, слеза скатилась по моему носу и капнула на шею Родни.

– Нет! – крикнула я. – Нет!

Огнерукий очнулся и атаковал нас, когда мы повернулись к нему спиной. Подобрав длинный осколок стекла, он вонзил его в Родни, когда услышал, что тот говорит о моем видении. Это не должно было случиться…

– Но видение… У меня было видение, что ты женишься на твоей суженой! Это не должно было случиться!

Хэддок наклонился и посмотрел в глаза Родни, оттягивая ему веки. Питер встал на колени, оттолкнул Хэддока и начал собственное обследование, а Хэддок обратился ко мне:

– Что-то изменилось и изменило итог видения. Это не твоя вина.

Семья Калеба в ужасе смотрела на Родни, а я повернулась к Хэддоку.

– Почему вы мне помогаете? – хрипло спросила я. Из-за слез все казалось мутным, нечетким. Стало еще хуже, когда Калеб по-братски взял руку Родни, и они посмотрели друг на друга.

– Я знаю, как это – чувствовать, что ты не знаешь, что происходит вокруг. Ты чувствуешь себя уверенным в чем-то, но все меняется и становится другим. – Хэддок посмотрел на Родни. – Я знаю о видениях все. Знаю, как они работают. Моя семья долго занималась их исследованием. – Он перевел взгляд на меня. – Не знаю, что произошло и изменилось, почему твое видение не сбылось для Родни, но это не значит, что ты не можешь им доверять.

Я отвернулась, недоумевая, почему Уотсон мне помогает. Возможно, было не очень умно поворачиваться к нему спиной, но Калеб нуждался во мне. Когда я снова обернулась, было слишком поздно. Родни уже умер. Я притянула Калеба к себе, и мы тесно прижались друг к другу. Его кожа почти кипела от гнева и энергии и, казалось, зашипела, когда, соприкоснувшись со мной, он получил волну спокойствия.

Родители Кайла привели в чувство его и Линн. Они побежали к нам, и по лицу Кайла стало понятно: он понял, что произошло. Он рухнул на колени возле Родни и провел руками по своим волосам, прежде чем положить голову на руку кузену. Линн поглаживала спину Кайла. Ее щека была красной, и на месте пореза все еще виднелась кровь. Я увидела в ее мыслях, что Кайл попытался исцелить рану, но они увидели, что произошло с Родни, и сразу побежали к нам.

Кайл поднялся, притянул Линн к себе и зарылся лицом в ее волосы. Я ждала, но его касание не исцелило ее щеку. Он был слишком расстроен. Я отрешилась от всего, кроме Калеба и моего собственного гнева. Родни заботился обо мне, спасал и охранял. Он был членом семьи, и так больно было сознавать, что он ушел так рано – из-за меня.

Некоторое время спустя на крыше собралось еще больше людей. Я по-прежнему не шевелилась, и крики родителей Родни стали самым тяжелым моим воспоминанием. Мы отошли, уступая им место. Кто-то положил руку мне на спину. Я повернулась и увидела отца и Биша.

– Что случилось? – спросил папа и посмотрел на разрушения вокруг. – Это ты натворила?

– В основном, – призналась я сквозь слезы. А потом обняла папу и Биша. Я прижалась к ним и молча молила никогда не оставлять меня. Жизнь слишком коротка, чтобы быть беспечными и злобными. Слишком много жизней потеряно, слишком много времени потрачено впустую. Слишком много ненависти и горечи. Этого всего можно было избежать, и я поклялась никогда больше не допускать такого.