Не только мыши
Еще немного чисел из эксперимента Кэлхуна. Итак, с наружной стороны стенок бака для мышей было 256 каморок для гнезд и жизни мышей. По расчетам, в этих каморках (причем гораздо более комфортных, нежели в обычных лабораториях) должно было размещаться по 15 мышей. На самом деле мыши по привычке сами набивались в эти каморки гораздо плотнее, в результате 20 % этого мышиного жилья вообще никогда мышами не заселялось. В обычных лабораториях и фермах по разведению этим мышам надо было побороться за место у кормушки или поилки, а в баке у Кэлхуна количество точек питания и питья было достаточным для использования при необходимости 9 500 мышами по питанию и 6 144 мышами по воде. Ни малейшей необходимости борьбы ни за что у мышей Кэлхуна не было! Ни за еду для своего потомства, ни за «место под солнцем» для него. Рай, батенька, рай!
И мыши в раю вымерли, когда их популяция достигла 2200 особей.
Давайте вникнем. У мышей программа творчества для сохранения рода примитивна и имеет только программы борьбы за пищу и защиты самки и потомства. Но в баке у Кэлхуна, повторю, ничего этого не требовалось. И как атрофируются мускулы от их неиспользования, так у подопытных самцов начала атрофироваться программа творчества в области вечной жизни рода, а с нею атрофироваться и инстинкт продолжения рода. И из поколения в поколение этот дефект души мышей, все усугубляясь и усугубляясь, передавался потомству, в том числе и дочерям, и когда подошли к пятидесятому поколению, инстинкта продолжения рода не осталось и у самок. Некоторым мышам вообще «это дело» стало неинтересным, некоторые удовлетворяли еще оставшуюся потребность в оргазме за счет гомосексуальных связей. А если говорить уже ставшими штампами нынешнего человеческого общества идеями, мыши решили «жить для себя», им захотелось «простого человеческого счастья».
Ну и на кой они стали Природе? Вот и все объяснение этого блестящего эксперимента с мышами.
И ведь результат мышиного рая типичен для всего живого, а не только для человека. Вот комментатор сообщает свои соображения на основании результатов собственных экспериментов, как оказалось, широко известных специалистам.
«Я думаю, что вымирание мышей не было связано с вырождением. Хотя ничего не знаю и не знал ранее о подобном опыте с крысами до сегодняшнего дня. Судить трудно, не зная всего эксперимента в деталях, приведенных в соответственно оформленной работе. Нечто подобное наблюдал в экспериментах с бактериями, но там вообще не было проблемы даже с пространством. Бактерии не использовали даже 1 % пространства перед вымиранием, хотя и не полным.
…И еды у бактерий было в избытке, пространство «немереное», отбросы отводились дренажом, и врагов с вирусами не было. Казалось бы, идеал, а вот «дух» (интерес к жизни) теряют. Поэтому я думаю, что эксперимент с крысами был навеян результатами экспериментов с бактериями. Ну очень уж схожи по своему дизайну. Получилась как бы расширенная версия».
Да и не только судьба бактерий в «раю» имеет такой исход.
Вспомним ископаемых животных. «Короли жизни» — динозавры, мастодонты, саблезубые кошки, пещерные медведи и пещерные львы, находившиеся на вершинах пищевых цепочек, — вымерли начисто, хотя не имели достойных врагов. А потомки их тогдашних жертв благополучно дожили до наших дней. Причем скажем, тот вид ископаемых крыс, живших еще 4 миллиона лет назад, который весил тонну, вымер, а потомков тогдашних мелких крыс до сих пор истребить невозможно.
Несколько лет назад, по-моему, по «Дискавери» случайно посмотрел научно-познавательный мультик о доисторических волках. Оказывается, их было два типа — мелкие и очень большие. Мелкие стали предками современных волков, а большие вымерли. Научные консультанты объясняют это тем, что мелкие волки ели мелкую, безобидную дичь, а крупные нападали только на крупных зверей, и те их вытоптали. Ну что тут сказать — гипотеза как гипотеза. Однако сомнительно, чтобы крупные волки вдруг взяли и записались в камикадзе в условиях, когда в их распоряжении была дичь, которую ели мелкие волки, плюс сами мелкие волки в качестве дичи.
Интересно и то, что предками приматов, а значит, и нашими предками, явились не какие-либо хищные красавцы-тираннозавры, достигавшие 15 метров в длину и весившие до 7 тонн, а насекомоядный зверек чуть больше мыши — пургаториус, живший в одно время с тираннозаврами. Кто мог угрожать потомству и кормовой базе тираннозавра — самого крупного хищника за всю историю Земли? Никто! В раю жили тираннозавры, в раю! А пургаториуса каждый мог обидеть, вот пургаториусу и приходилось шевелить мозгами, вот Природа и обратила на него внимание.
Как видите, моя гипотеза гибельности отсутствия программы творчества в деле продолжения рода наиболее обоснованно объясняет ситуацию и с бактериями, и с доисторическими животными, и с мышами Кэлхуна, и теорию Гумилева.
