Речь идет о специфических живых существах — не просто о мышах, а лабораторных мышах. Они получены в результате близкородственного скрещивания многих поколений братьев и сестер, и фактически идентичны друг другу по строению своего тела. Но представьте реальную ферму, в которой этих мышей получают, — тут они не свободны, поскольку не они сами, а человек отбирает их для размножения, кормит и руководит этим процессом производства товарной продукции. И при достижении ими товарного возраста их продают для экспериментов в иные лаборатории, в которых они тоже не свободны, и сообщества таких масштабов, как у Кэлхуна, создать сами не могут. А Кэлхун сформировал очень крупное сообщество без какого-либо вмешательства извне, аналогичное сообществу людей на земле.

Животные имеют примитивный интеллект, но Природа и не ставит перед животными задачи стать Водителем Природы, по крайней мере не сегодня, пока человечество в составе отдельных народов еще как-то следует основному закону Природы, и после смерти тела эта часть человечества будет продолжать формировать «мозги» Водителя Природы. Задача каждой отдельной особи животного мира проще — сохранить свой род и этим сохранить многообразие Жизни (а также поступление пищи (энергии) для жизни людей).

В психике (душе) животного (и в нашей) явно виден инстинкт продолжения рода — никто с этим, полагаю, спорить не будет. Но мы, как правило, не видим и не задумываемся над тем, что живые существа обладают и программой поиска творческих решений по удовлетворению этого инстинкта. Творчество — ЭТО СПОСОБНОСТЬ НАХОДИТЬ НУЖНЫЕ РЕШЕНИЯ, КОТОРЫЕ РАНЬШЕ НЕ БЫЛИ ИЗВЕСТНЫ (не хранились в памяти). А ведь наличие таких программ творчества для животного обязательно, поскольку условия жизни непрерывно меняются, и в изменяющихся условиях нужно находить новые и новые решения и по добыванию пищи себе и детенышам, и по своей и их защите. В процессе естественного отбора те самцы, кто на творчество был способен, оставляли потомство, закрепляя в нем свои творческие способности (программы), кто оказался не способен — погибали.

Раньше мне казалось, что эти программы творчества по обеспечению вечной жизни рода являются следствием общей для всех живых существ программы инстинкта продолжения рода — являются встроенными в этот инстинкт. Но теперь логика и результаты эксперимента Кэлхуна подсказывают, что все наоборот, — не инстинкт, а именно программа творчества по обеспечению вечной жизни является основной программой Жизни, а то, что мы считаем инстинктом продолжения рода, — ее следствия. То есть, если ты будешь искать решения, как обеспечить вечную жизнь своему роду, то у тебя будет и инстинкт продолжения рода. Если ты прекратил творчество в этом направлении, то ты стал антиприродным балластом, следовательно, зачем тебе продолжать свой род, соответственно, зачем тебе инстинкт продолжения рода? Это несколько необычная для нас логика Природы, поскольку для нас творческие решения это всего лишь способ добиться чего-то нужного, а не цель сама по себе. Но это для нас цель, а для Природы цель — это наличие у нас способности творить во имя вечной жизни рода!

Ведь если Природе для осуществления вечного существования требуется Водитель, способный находить творческие решения по вождению Природы, то именно такая программа творчества обязана быть основной у каждого живого существа. И именно способность к творчеству в вопросе обеспечения вечной Жизни становится главной в жизни.

Так что же произошло в эксперименте Джона Кэлхуна, и что из него следует?