Перед бурей

«Режим фантома» по-прежнему соблюдался неукоснительно, так как римский аэропорт должен был охраняться лучше петербургского. Смотрящих и стражей тут наверняка больше. Соответственно, увеличивался и риск провала, который здесь, на самых подступах к цели, был бы особенно обидным. Правда, большинству кромешников такое чувство, как обида, в принципе чуждо. Из прибывшего воинства только порождающие являлись исключением из правила. Во-первых, все они имели весьма приличный стаж пребывания в Базовом мире в человеческих телах. В результате поневоле имела место некоторая ассимиляция, которой определенным образом способствовала и повышенная восприимчивость маток к магической, ментальной и эмоциональной энергии, равно как и их более высокий уровень организации по сравнению с низшими. Последние не испытывали практически ничего, помимо голода и удушающей ненависти ко всему в этой Вселенной, которую они призваны были разрушать изнутри.

Но способность испытывать определенные эмоции отнюдь не была слабостью порождающих. Напротив — она открывала им более широкий спектр возможностей как в области маскировки, так и в сфере осуществления своей главной функции — наращивания поголовья кромешников-солдат и их внедрения в людское общество. Именно поэтому порождающие могли осуществлять более сложные операции, чем низшие, умеющие, по большому счету, только убивать. Правда, до сих пор необходимости в подобных операциях не было. Ситуация изменилась с появлением вершащих — харров. Эти уже были способны поставить задачу, ради выполнения которой порождающим потребовалось бы мобилизовать все свои ресурсы, как умственные, так и физические. И теперь, когда такую задачу, наконец, поставили, «матки» из кожи лезли, чтобы выполнить ее максимально полно и качественно, ибо авторитет приказывающих являлся для них непререкаемым.

Осечек, приводящих к различного рода экстриму, вроде того, который имел место в Пулково, здесь, поблизости от цели, нельзя было допустить. Правда о самой цели даже возглавлявшая операцию порождающая не имела ни малейшего представления. Знала она только одно: объект, на который нацелились вершащие, имел настолько мощную охрану, что даже таким могущественным сущностям, как харры, потребовалось подкрепление.

Что же, порождающая его уже почти привела и не допустит, чтобы дело сорвалось в самый последний момент. Все ей подобные примерно поровну распределились по четырем рейсам, на которых прибыла на Апеннины армия пустотных созданий, и все вели свои отряды в режиме тотальной маскировки и жесточайшей дисциплины, ибо прекрасно представляли, по сколь острому лезвию шагают. Если ввяжутся в бой с анхорами здесь, то понесут серьезные потери и, скорее всего, провалят миссию, за что потом со всей суровостью с них взыщут уже вершащие, чей гнев будет поистине страшным.

Пассажиропоток аэропорта Леонардо да Винчи, известного также как Фьюмичино, оказался даже плотнее, чем в Пулково, что кромешникам было только на руку: затеряться в такой толпе существенно легче, пусть даже близость цели и предполагала усиленную охрану.

Низшие по приказу порождающих просто ушли вглубь своих человеческих тел, оставив лишь минимальные управляющие нити, чтобы не дать их прежним хозяевам самовольничать. А сами порождающие максимально заблокировали собственную восприимчивость к магическим энергиям, почти опустившись таким образом до уровня местных жителей, зато практически исключив возможность быть обнаруженными соглядатаями анхоров. Колонны кромешников медленно передвигались к выходам из аэропорта. Встречать их должны были за его пределами. Пока движение шло беспрепятственно, что одновременно и радовало и напрягало порождающую, ибо непроизвольно думалось о ловушке. С другой стороны, действовали они со всех сторон правильно, результатом чего и должно было стать успешное завершение операции. Так откуда же беспокойство?

Но дело в том, что на эмоции порождающей накладывались эмоции изначальной владелицы этого тела — Ольги Стебеневой, которой в режиме маскировки пришлось дать довольно значительную свободу. Порождающая лишь тонко манипулировала ее сознанием, внушая рекламщице мысли, не позволявшие последней действовать вразрез с планами кромешницы. Да и что другое, кроме страха и смятения, могла та испытывать после очередного и весьма долгого провала в памяти, к тому же, оказавшись в чужой стране?! А посему, с ее чувствами приходилось мириться, и тщательно отслаивать их от собственных эмоций, чтобы в критический момент они не помешали принять правильное решение. Впрочем, ее следовало слегка успокоить, ибо дергалась она слишком уж явно, чем могла привлечь внимание службы безопасности Фьюмичино, что было совсем уж нежелательно: ведь в ее составе почти наверняка есть анхоровские агенты.

Но успокаивающий импульс слегка запоздал: один из охранников аэропорта приблизился, аккуратно коснулся локтя Стебеневой, испытующе заглянул ей в глаза и спросил на ломаном английском:

— С вами все в порядке? Помощь не нужна?

— Не нужна — спасибо! — выдавила из себя Ольга, подчиняясь управляющим импульсам кромешницы.

Однако паника в ее глазах, видимо, говорила о противоположном, и сомнения сотрудника службы безопасности только усилились. Даже тот минимум особого восприятия, который оставила себе порождающая в «режиме фантома», позволял понять, что охранник этот был самым обычным, и никакого отношения к прихвостням светлых Вторых не имел. Вот только успокаивало все это слабо: если он не отцепится, ею могут заинтересоваться и его куда более проницательные коллеги из числа смотрящих. Ситуацию еще более осложнило то, что шагавшие мимо двое низших притормозили возле них. Если они решат вмешаться, мелкая заминка из потенциальной проблемы мигом перерастет в самую что ни на есть реальную катастрофу. Порождающая внутренне застонала: из «режима фантома» отдавать им телепатические приказы она не могла, опасаясь демаскировать весь отряд, но позволить этим холодным убийцам перейти к активным действиям, пожалуй, было еще хуже.

Идея мелькнула в самый последний момент, когда решение нарушить режим уже почти созрело. Так… Чуть больше нитей управления в свои руки… аура пока не меняется, и глаза не темнеют. Легкое излучение «волны страха» — самое примитивное воздействие, потребляющее минимум энергии, но на обычных людей действующее безотказно. Тоже, конечно, риск, но однозначно меньший, чем прямые ментальные приказы низшим с активацией «кода вершащего».

Видно, что подействовало, так как охранник вдруг изменился в лице. Похоже, больше всего ему сейчас хотелось оказаться подальше от этой странной приезжей.

— Извините, — пробормотал он, отвернулся и спешно направился к выходу из зала.

Позволив себе легкую усмешку, порождающая вновь ушла вглубь, предоставив Ольге относительную свободу в прежних пропорциях. Низшие заняли позиции по бокам, словно охрана, и, похоже, так и намерены были далее эскортировать порождающую, которая, в общем-то, против этого ничего не имела. Так оно даже спокойнее будет.

Несколько секунд спустя она ощутила на себе скользящий маги-взгляд откуда-то со спины и внутренне съежилась, загоняя свое пустотное «я» в самые глубины плотской оболочки. Оба низших непроизвольно приблизились к ней, видимо, тоже чувствуя угрозу. Но взгляд лишь пробежал по ней и устремился дальше. С невыразимым облегчением порождающая «вынырнула» и снова дала легкого ментального «пинка» притормозившей, было, Ольге Стебеневой, после чего та продолжила движение.

Наконец, мучения закончились: четыре отряда кромешников, постепенно сливаясь в один поток, направились к площади, на которую допускался транспорт. Долго гадать, куда именно дальше двигаться, порождающей не пришлось — из-за припаркованных машин появился уже знакомый ей мужчина с азиатской внешностью. На сей раз мыслеречью он не пользовался — опасно, а обратился к ней по-русски почти без акцента:

— Хорошая работа. Пусть загружаются вон в те пять автобусов. Там им все объяснят. А мы с тобой немного пройдемся.

Порождающая внутри затрепетала: ее усилия были оценены по достоинству, она справилась! И сейчас, скорее всего, последует новое задание — особое!

Низшие, ведомые остальными «матками», двинулись в указанном направлении, а «Ольга Стебенева» осталась наедине с вершащим. Они не спеша шагали прочь от аэропорта и одновременно в сторону от основного потока пустотной армии. Вершащий продолжал говорить по-русски, ибо в данных обстоятельствах это был оптимальный способ общения: в отличие от мыслеречи, он не насторожит владеющих Силой, но и не позволит большинству окружающих понять то, о чем идет речь.

— Твоя миссия еще не завершена. Те, кого ты сюда доставила, отправятся с нами, но их недостаточно. В операции ожидаются… гм… значительные потери, особенно среди низших, а потому на другие объекты потребуются дополнительные силы. Твоя задача — обеспечить их в кратчайшие сроки. Пункт сбора выберешь сама, но следует позаботиться о наличии поблизости крупного международного аэропорта. О месте прибытия тебя вновь известит «зов Пустоты». Все ясно?

— Да, вершащий! Клянусь, все будет исполнено!

На это пылкое проявление верноподданнических чувств «азиат» лишь поморщился, молча отвернулся и зашагал к автобусам: харру требовались не слова, а дела. Порождающей тоже не следовало задерживаться тут. Во-первых, слишком долго маячить на глазах местной анхоровской агентуры совершенно ни к чему. Во-вторых, ждут дела, которых у нее снова невпроворот. А в-третьих, у порождающей имелись весьма обоснованные подозрения, что вершащие вот-вот учинят здесь, в Риме, такой погром, что от светлых Вторых тут станет не продохнуть, а потому уносить ноги отсюда лучше именно сейчас, да порезвее.

Подумав немного, она решила не искушать судьбу, улетая прямо из Фьюмичино: так как Стебенева привлекла к себе внимание в аэропорту, то возвращение ее могло быть воспринято с подозрением. План родился на ходу, благодаря знаниям, похоже, уже бывавшей в Риме совладелицы ее тела. Он заключался в следующем: отправиться в другой аэропорт — Чампино, оттуда перелететь, скажем, в Милан, а вот дальше перед ней будут открыты все дороги. И порождающая решительно зашагала к стоянке такси.

— Ну, как вы? — с тревогой спросила Дитта.

— Спасибо, — скривился Шекс, продолжая вливать в свой организм все новые волны магической энергии, — иду на поправку. Но дойду ли — вопрос.

— Шутите? — приподняла брови Дитта.

— А что еще остается? Это мне за небрежность и беспечность. Сам виноват: такого противника, как харры, нельзя было недооценивать. Это же надо — «распадом сущности» ударили! Талантливы, нечего сказать!

— Может быть, я все же помогу?

— Не стоит, уважаемая Дитта. Будь дело в одной лишь плоти, я бы с радостью доверил себя вашей целительской магии. Но собственную сущность позвольте уж мне самому латать. Там… есть тонкости, которые я очень хорошо ощущаю, а со стороны…

— Поняла, уважаемый Шекс. В таком случае, не буду вам более мешать.

Дитта развернулась и вышла из покоев, в которых расположился раненый престол. Он, к сожалению был прав: в такой ситуации она ничем не могла ему помочь, и оставалось только ждать, когда он самостоятельно справится со своим весьма нетипичным недугом. Однако как же не вовремя все это произошло! Воистину, ту случайную встречу с харрами и сопровождающей их криганкой им словно злой рок устроил! Хотя, завершись их скоротечная схватка иначе, впору было бы судьбу благодарить за предоставленный шанс разом покончить с угрозой освобождения Тринадцатого. Но они проиграли, а Шекс получил совсем необязательное ранение, временно исключившее его из числа полноценных боевых единиц. Неприятно: форс, пусть даже и с «расщепителем», принцип, а также несколько стражей, находящихся в данный момент в Ватикане, — плохая замена престолу. Соотношение сил существенно изменилось в пользу кромешников. А Шекс, даже если сумеет исцелиться к моменту их атаки, сил на все это потратит изрядно и в сражении, скорее всего, не сможет явить свой полный потенциал. Удивительное невезение!

Пройдя по коридору, Дитта приблизилась к помещению, отведенному Влодмиру. Бывший глава Конклава стоял в коридоре у окна мрачный, как грозовая туча, и с отсутствующим видом смотрел на площадь Святого Петра. Трем престолам с их возможностями не составило особого труда заполучить в свое распоряжение апартаменты в этом громадном дворцовом комплексе. Там, где не хватило влияния принципа Савла, чьей личиной был высокопоставленный представитель папской канцелярии, в ход пошло ментальное воздействие престолов. Представители высших каст светлых Вторых не особо любили гостить в Базовом мире, а уж если делали это, то предпочитали добиваться своего без лишних проволочек и менее всего были склонны считаться с местными жителями. А в данном случае, к тому же, ситуация усугублялась чрезвычайной важностью дела, которое привело их сюда, и на редкость дурным расположением духа всех трех членов Конклава, для чего у них имелись довольно серьезные причины.

Они принадлежали к одному поколению, к одной касте, были практически одного возраста, но Дитта почему-то всегда испытывала необъяснимый трепет перед Влодмиром. Перед ним одним. Да, он возглавлял Конклав многие века, но вряд ли только это являлось причиной. Ведь были и другие могущественные престолы: Бракар, Сарк… Сейчас первый из них возглавил правящий совет, а второй… О втором Дитта не могла думать, ибо тут же на нее наваливались жгучая ненависть вкупе с леденящим страхом. Невозможно даже вообразить, какие мотивы могли сподвигнуть престола на союз с посланцами Пустоты в деле освобождения Тринадцатого! Он должен быть или полным безумцем, или… иметь какой-то невероятный по сложности и многовариантности план, направленный на… что? Уничтожение Демиургов? Захват власти в Сфере? Что еще могло двигать тем, кто и без того имел почти все?

Страх… Да, Дитта боялась Сарка, ибо не понимала и не могла просчитать его действий, зато знала, насколько он силен. Но рядом с Влодмиром страх отступал, словно испугавшись монументальности самой фигуры бывшего главы Конклава. От него веяло какой-то невероятной, почти сверхъестественной надежностью и непотопляемостью. Да, сейчас он проиграл своему более дерзкому и удачливому конкуренту, но за тем не чувствовалось такой силы. Не магической, нет (в ней Бракар тоже не знал недостатка), а внутренней силы. Той, что делает властителя великим. У Влодмира она была, у его преемника — нет. Может быть, только пока? Хотя, сколько уже можно ждать ее появления? Этих двух престолов Творец создал практически одновременно, но за многие десятки веков один превратился в действительное олицетворение могущества светлых Вторых, а другой стал всего лишь чрезвычайно сильным анхором. Но не более того.

Именно поэтому у Дитты никогда даже мысли не возникало об измене, о том, чтобы отойти от одной и примкнуть к другой группировке Конклава, интриговать, бороться за власть. Она верила во Влодмира. В него одного. Верила, что он может со всем справиться. С харрами, кригами, Сарком, а потом и с Бракаром, если сочтет последнее нужным. Новый глава Конклава говорил, что в такое страшное время требуется решительный вождь. Пожалуй. Но в первую очередь вождь должен быть мудрым. А как раз мудрости-то Бракару и недоставало. Мудрость и возраст не всегда ходят парой. Иногда возраст приходит один.

Но не у Влодмира. Вот он стоял здесь, весь во власти мрачных дум, а Дитте рядом с ним становилось спокойнее. Даже говорить ничего не хотелось: к чему нарушать его размышления? Пусть думает, просчитывает планы, делает что угодно, но вытащит их из этой передряги. Он — может!

Внезапно Влодмир вздрогнул и повернулся к ней:

— Вы слышали?

— Что?

Тень тревоги соскользнула с его лица, словно шелковая скатерть с полированного стола, а на смену ей пришло то спокойствие, которое в Базовом мире именуется олимпийским. Время тревожного ожидания закончилось, о чем теперь, пусть с некоторым запозданием, говорило и сверхчувство Дитты. Влодмир же в ответ произнес лишь два слова:

— Они здесь!

Трое мужчин двигались целеустремленно. Словно ледоколы, раздвигающие ледяное крошево, шли они сквозь плотную и шумную толпу, заполонившую Ватикан. В эти праздничные дни народу здесь было особенно много. Но перед тремя «ледоколами» все инстинктивно расступались, словно чувствуя, что сводить с ними близкое знакомство — последнее, что может понадобиться человеку, не чуждому инстинкту самосохранения. И смыкаться за их спиной толпа также не спешила. Тому было несколько причин. Первой была та, что следовала сразу за «лидирующей» тройкой, — эффектная женщина с огненно-рыжими волосами, выглядевшая лет на тридцать с небольшим. От нее исходила громадная внутренняя сила, но не притягивающая к себе, а напротив — заставляющая держаться как можно дальше. Ну а следом за ней столь же уверенно шествовала весьма многочисленная группа людей, причем делала это так слаженно и акцентированно, что не возникало сомнений: встанешь на их пути — тебя собьют с ног, растопчут и при этом даже не заметят.

Пограничные ворота между Римом и Ватиканом, где производился стандартный досмотр, включающий в себя и проверку документов, вся эта бригада миновала без малейшей задержки, если, конечно, не считать таковой секундный обмен взглядами между возглавлявшими процессию троими мужчинами и досматривающими. В результате последние слегка изменились в лице и отступили в сторону, пропуская и лидеров, и тех, кто за ними следовал. Один из троицы, впрочем, остался рядом с воротами и находился там до тех пор, пока их не миновал последний из колонны, по самым грубым прикидкам насчитывавшей более сотни человек. Затем он стремительно покинул свой «пост» и, обгоняя всех, быстрым шагом двинулся вперед, к тому месту, куда направлялась вся эта довольно многочисленная команда, напоминавшая, скорее, небольшую армию, — к Апостольскому дворцу.

Разумеется, их появление не осталось незамеченным. Даже обычные люди озадаченно переглядывались и шушукались при виде столь решительно двигающейся и явно организованной группы. Что уж говорить о тех, чьи способности выходили за рамки, доступные простым смертным? А таких тут тоже хватало.

Даже без учета смотрящих, непосредственно в Ватикане постоянно находилось около десятка стражей, курируемых властителем, а также принцип. С недавних пор число анхоров низшей касты на суверенной территории Святого Престола было удвоено (за счет Рима и других итальянских городов), а возле принципа стал неотлучно находиться форс. Ну и последнее существенное вливание в эту и так уже весьма немалую силу произошло буквально на днях — прибыли трое светлых Вторых высшей касты. Таким образом на сравнительно небольшой территории государства-города Ватикан плотность владеющих Силой в эти дни превысила таковую где угодно в Базовом мире, причем с большим запасом.

В общем, о том, чтобы проникнуть в зону, буквально кишащую светлыми Вторыми и их слугами, оставшись при этом незамеченными, можно было смело и сразу забыть. Впрочем, прибывшую группу это, казалось, нисколько не волновало. Ее лидеры совсем и не стремились к скрытности, ибо тоже не являлись обычными людьми. В троице, возглавлявшей команду возмутителей спокойствия, и следовавшей за ними рыжеволосой красавице читатель наверняка без труда узнал харров и Лилит. Они прибыли сюда с вполне определенной целью и чувствовали за собой силу, а потому и прятаться ни от кого не собирались.

Отлично представляя возможности противника, харрам несложно было понять, что даже заметив их, анхоры вряд ли успеют собрать здесь существенно больше сил, чем уже есть — побоятся оставить без охраны другие Осколки. А несколько лишних стражей погоды не сделают. И уж подавно бессильной окажется швейцарская гвардия, незаметно начавшая смещаться к Апостольскому дворцу: чересчур целеустремленная группа вновь прибывших показалась местным военным подозрительной. Нимало не беспокоила вершащих и многочисленная толпа, забившая площадь Святого Петра: все «спецэффекты», сопровождающие магический бой, будут иметь место внутри дворца, без лишних свидетелей. Причем анхоры в этом заинтересованы едва ли не больше визитеров из Пустоты: они-то представляют собой тайную власть Базового мира, и афишировать перед местным населением себя, как владеющих Силой, им совершенно не с руки. Так что, препятствовать кромешникам в их проникновении внутрь дворца они вряд ли станут. Более того — почти наверняка позаботятся о том, чтобы и те люди, которые находятся в папской резиденции, сидели в своих комнатах, не высовываясь. А швейцарская гвардия — это не препятствие и даже не мелкая помеха. Достаточно пустить волну страха посильнее — и эти бравые ребята разбегутся. Причем осуществить данную операцию вполне способны порождающие или даже низшие, избавив вершащих от лишней траты Силы, которая им целиком понадобится в битве за Осколок.

До Апостольского дворца оставалось всего несколько десятков метров, когда шедшая сразу за харрами Лилит вдруг замерла и коснулась рукой плеча одного из предводителей пустотной армии. Последовал сигнал «стоп», и на криганку устремились вопросительные взгляды всей командной троицы.

— У нас, кажется, конкуренты, — тихо произнесла она.

— Кто? Э-маг? — напрягся «азиат».

— Нет, — покачала головой Лилит, — мои собратья. Я чувствую здесь кригов.

Сайфер остановился, «прислушиваясь». Остальные тоже застыли, опасаясь нарушить концентрацию лидера. Команда его сопровождала весьма внушительная. Не по количеству, а по силе. Пять архов (считая самого Верховного правителя), два асура, восемь мороков и четыре эринии — этакая мобильная ударная группа, достаточно мощная, чтобы смести даже очень сильное сопротивление, но и не настолько многочисленная, чтобы ее легко было засечь.

Слой миров Щита прошли по технологии Второй Криганской войны — тайно прокравшись вдоль одного из межмировых барьеров. К счастью, все прошло без эксцессов. Более того — и Внутренний обод преодолели удивительно легко. Точнее, это могло бы удивить того, кто не знал всех обстоятельств. Впрочем, в данном случае достаточно было знать два главных из них. Первое: значительная часть сил анхоров, включая шестерых престолов, находилась в Базовом мире. Второе: временный союзник кригов местоблюститель главы Конклава Чайтос создал для команды Сайфера «зеленый коридор». Он таким образом расположил значительно поредевшие охранные посты, что определенный сектор Внутреннего обода на несколько часов остался вообще без присмотра. Им-то и воспользовались темные Вторые для проникновения в Базовый мир.

На самом деле количество кригов здесь значительно превышало численность группы, сопровождающей Сайфера. Это была полновесная армия, ядро которой составляли мороки и эринии. Однако, протащив это воинство с собой в Базовый мир, Сайфер до поры, до времени расположил его в одном из его практически необитаемых регионов — центральной Гренландии, укрыв самым совершенным маскировочным пологом из когда-либо изобретенных Вторым поколением. В случае чего здесь, в Базовом мире, можно было бы насобирать и еще. Низшие касты — ламии и дивы — частенько отправлялись сюда на промысел. Их можно было бы рекрутировать, возникни такая необходимость. Но пока что многочисленная армия Сайферу не требовалась: для его целей больше подходила сравнительно небольшая группа, способная перемещаться стремительно и незаметно, а удары наносить мощные. Именно такую он сейчас вокруг себя и собрал.

План был прост донельзя: две внезапные атаки — минус шесть престолов и плюс два Осколка. Третий удар — против харров, ибо эту угрозу нужно избыть навсегда. К тому же, отличный повод избавиться от вечной оппозиционерки Лилит. С дочерью у нее отношения, мягко говоря, натянутые, так что Моргана за безвременную гибель матери, скорее всего, будет не в обиде. А может, еще и спасибо скажет. В общем, блицкриг в чистом виде. И осуществить его Сайфер планировал исключительно силами своей группы. Гренландская армия, по сути, оставалась резервом главного командования. Чрезвычайно мощным резервом, который при удачном развитии событий может вообще не понадобиться.

Его роль иная: это, по сути, страховка на случай, если Чайтос окажется достаточно глуп, чтобы технично «забыть» о договоренностях с Высшим Советом кригов. Своеобразная «дубинка», которой можно пригрозить светлым Вторым или ударить, если они окажутся слишком непонятливыми или смелыми. Интриган Чайтос, вероятно, считает себя самым умным и воображает, что пропустил через «коридор» только ту команду, которая сейчас сопровождает Верховного правителя кригов, и с которой, очевидно, престол рассчитывает справиться теми силами, что имеются у него под рукой во Внутреннем ободе. Если так, его ждет большой сюрприз. К новым маскирующим арканам кригов их светлые оппоненты пока еще ключ не подобрали.

Впрочем, разбираться со временными союзниками Сайфер будет позже (если это, конечно, вообще придется делать), а сейчас проблема стояла совсем иная. Ударная группа темных Вторых находилась у самого периметра Ватикана, защищенного, помимо чисто формальной пограничной стражи, еще и сторожевыми заклятиями анхоров. Заклятиями, которые только что сработали. Однако не на команде Сайфера, которая пока и не пыталась соваться за периметр, а на ком-то другом, также, очевидно, имеющем виды на Осколок. Кто эти конкуренты, долго гадать не пришлось: харры и Лилит пусть ненамного, но опередили Верховного правителя. И позволить им завладеть Осколком никак нельзя. Зато можно позволить ввязаться в бой с престолами, которым моментально станет не до сигналов с периметра. И вот тогда представится великолепный шанс разом покончить с двумя группировками врагов. Риск опоздать невелик: с престолами харры так быстро не справятся, пусть даже они привели с собой более чем внушительную группу поддержки из низших кромешников. Нет, надо подождать — пусть, пусть ввяжутся в бой.

— Ты уверена? — усомнился «азиат». — Мы ничего не чувствуем.

— Это неудивительно, — с некоторой даже гордостью усмехнулась Лилит. — Голову даю на отсечение, что вот они, — она кивнула в сторону Апостольского дворца, где их ждали анхоры, — тоже не чувствуют. Это новое маскирующее заклятие темных Вторых. Я знаю его секрет, а потому могу их ощущать. А вы и светлые — нет. Криги совсем рядом, я знаю. Правда, пока по ту сторону охранного периметра. Ждут.

— Чего?

— Пока мы ввяжемся в бой. Уж не знаю, что им нужно: мы, анхоры или Осколок. А может быть, все вместе. Только получить это они собираются с наименьшими потерями — ударив, когда начнется сражение. Нужно подождать.

Глаза еще одного харра, занимавшего тело высокого блондина, прежде служившее оболочкой анхору из касты стражей, залил бездонный мрак.

— Нет, — глухо промолвил он, — ждать мы не можем. Светлые тоже не глупцы и сейчас, наверное, подтягивают сюда подкрепления. Атаковать нужно немедленно!

— Тогда цугцванг, господа, — развела руками криганка.

— Что? — удивился третий харр, пребывавший в теле форса Терона.

— Есть такая человеческая игра, — с охотой пояснила Лилит (лезть в намечавшуюся мясорубку ей активно не хотелось). — Называется шахматы. В общем смысле имитирует сражение двух армий с помощью фигур разных цветов. Противники ходят поочередно. Цель — заставить капитулировать главную фигуру оппонента под названием «король». Так вот, цугцванг — это положение, когда любой ход приводит к ухудшению ситуации. А не ходить там нельзя.

— У нас тоже, — отозвался «Терон», быстрее остальных уяснивший шахматные аллегории криганки. — Промедление смерти подобно. Чего бы ни ждали темные Вторые, мы должны нанести удар. Сейчас! А кригов тебе придется взять на себя.

— С ума сошли?! — округлила глаза Лилит. — Да судя по моим ощущениям, там одних архов несколько, а к ним до кучи еще и группа поддержки из более низких каст. Мне просто не выстоять!

— Возьмешь себе в помощь часть кромешников, — вмешался «азиат». — Тридцать, не более. Только низших. Порождающие понадобятся нам.

— Щедро! — мрачно усмехнулась криганка. — Если там те, о ком я думаю, эти три десятка низших против них — ничто!

— Может, и так, только выбора у тебя нет! — отрезал «блондин». — Нам нужен Осколок, а все остальное неважно.

— Учтите, когда криги раздавят меня, они тут же возьмутся за вас! — посулила Лилит.

— Значит, сделай так, чтобы не раздавили! — «блондин», кажется, вконец потерял терпение. — И потом, ты уверена, что светлые и темные Вторые станут действовать сообща?

— А я знаю?! — огрызнулась криганка. — Может, они союз заключили. С нашего «Верховного правителя» станется!

— А договориться с ними у тебя не получится? — спросил «азиат».

Лилит фыркнула:

— Договоришься с ними, как же! У Сайфера и его приспешников я уже много веков как кость в горле. А тут такой замечательный повод от меня избавиться! Вряд ли они захотят его упускать.

— Значит, придется драться, — резюмировал «Терон». — План такой: мы со всеми порождающими и сотней низших атакуем анхоров во дворце. Ты со всеми остальными составляешь группу прикрытия. Конфликта с кригами не провоцировать — только оборона. Держаться до последнего! Если они не атакуют, подключаешься к нашим наступательным действиям — лишним это точно не будет. Ясно?

— Куда уж яснее! — пробурчала криганка.

Ей, конечно же, было, что возразить, однако продолжать полемику при данных обстоятельствах она сочла неразумным и опасным: харры были на взводе, а учитывая, что у них в руках активатор «смертельных уз», риск возрастал до совершенно неприемлемых высот. На этом этапе охоты за Осколками ее полезность для посланцев Пустоты резко снизилась. Лилит почти физически ощущала, как утекают песчинки из ее жизненных часов, и знала, что осталось их совсем немного: ведь едва харры добьются своей цели, как немедленно избавятся от нее. И криганка совершенно не горела желанием ускорять данное событие.

Внезапно ее охватила острая тоска, смешанная с сильной досадой: зря она отправила Логинова с Морганой к антарктическому Осколку! Сейчас их присутствие здесь было бы очень кстати. Но ведь теперь уже не свяжешься с ними и ничего не переиграешь — слишком поздно. И Лилит твердо пообещала себе, что если выберется живой из сегодняшней передряги, непременно сообщит Э-магу, чтобы менял курс с Антарктиды на Нью-Йорк… Знай она в тот момент, что возможность для связи с Игорем Логиновым уже утрачена безвозвратно, ее тоска и досада имели бы все шансы перерасти в полное отчаяние.

Перегруппировка заняла у пустотной армии примерно пять минут и проходила уже без участия Лилит: все решали харры. Именно вершащие, как их называли другие кромешники, заняли позицию на острие основной группы, практически выстроившейся в форме клина. Сразу за ними расположились порождающие, дальше — низшие. Всю эту «свинью» полукольцом сзади охватила команда прикрытия во главе с криганкой. В ее распоряжение, как и было обещано, поступило три десятка кромешников-солдат.

Лилит, хоть и была в значительной степени поглощена своими мыслями, краем глаза заметила, что на площади Святого Петра стало как-то существенно свободнее. Неужели у местных интуиция проснулась?

Тем временем, клин кромешников решительно двинулся на швейцарскую гвардию, сосредоточившуюся у входа в Апостольский дворец. Из атакующих рядов хлынула «волна страха». Гвардейцы продержались против нее секунд тридцать (что, пожалуй, делает им честь, ибо с интенсивностью низшие не поскупились), а затем как-то быстро стали исчезать в разных направлениях. Вскоре перед входом уже не осталось никого, равно как и на площади.

А когда минуту спустя харры шагнули на ступени дворца, все и началось.