Глава 17
ВРАГИ
Алексей Вордак очнулся в полной темноте. Рана ужасно ныла, отдаваясь тупой болью во всем теле, но парень чувствовал себя вполне сносно. В этой комнате было душно, пахло сухими травами и чем–то горьким, лечебным.
Когда глаза попривыкли, он разглядел очертания низкого потолка и провалы узких окон: снаружи царствовала глухая ночь.
Лешка приподнялся на локте, рука нащупала край матраса — набит соломой, жестковат, но удобный. Кто–то заботливо укрыл его ноги легким шерстяным одеялом.
Парень попытался принять сидячее положение: с трудом, но у него получилось.
Где же он находится? Последнее, что мог припомнить, — это полет на белом орле. Раненый, почти потерявший сознание от боли и ужаса, летел в когтях птицы, и они все неслись сквозь серые, грозовые тучи… Где же сейчас он очутился? Кто спас его от ужасной смерти… Если бы орел не пришел на помощь, проклятый во всех легендах чупакабра, неизвестно из каких нор вытащенный Лютогором, высосал бы всю его кровь. При воспоминании об этом Вордака ощутимо передернуло. Вот как предводитель диких решил разделаться с младшим Вордаком, сыном убитого им врага. Он не только хотел забрать у него власть и титул Карпатского Князя, но и пожелал ему самой страшной смерти, которую только и могло измыслить извращенное нутро этого гада…
Раздался осторожный скрип, прорезался тонкий лучик света, резко и четко обозначивший дверь. В тот же миг над головой, пронзительно пища, пронеслась летучая мышь, и парень от неожиданности вновь плюхнулся на подушки. Даже от этого легкого потрясения накатила удушливая слабость — значительная потеря крови давала о себе знать.
Дверь закрылась и вновь отворилась, на этот раз шире. Вспыхнул огонек фонаря, освещая лицо вошедшего…
— Ты?!
— И я рад тебя видеть, мой дорогой князек.
По углам комнаты зажглись неяркие светильники.
Сомнений быть не могло: навестить раненого пришел не кто иной как сам Чародольский Князь.
— Какого черта?!
— Держи эмоции под контролем, — прищуриваясь, насмешливо произнес Рик Стригой. — Иначе ты никогда не научишься управлять людьми. Наоборот, это люди всегда смогут управлять тобой.
— Вот только лекций мне не хватало! — тут же вспыхнул Вордак. — Да еще от тебя! Какого черта ты меня выкрал?
Стригой осуждающе покачал головой:
— Не выкрал, а спас. Ты совершенно не умеешь вести себя, неблагодарный сукин сын.
Вордак судорожно вздохнул, подавляя ярость.
— Хорошо, почему ты меня спас? — как можно миролюбивее произнес он. — И что хочешь взамен?
Рик Стригой закатил глаза к потолку:
— Что хочешь, что хочешь… Как будто у тебя есть что предложить. Скорее у меня есть то, за что ты душу продашь, если вдруг она мне понадобится.
Лицо парня помрачнело. Невольно он посмотрел на дверь, словно ожидая, что сейчас кто–то войдет и принесет «это самое, за которое и душу можно».
Стригой наблюдал за ним с довольной ухмылкой на лице:
— Разговор о магической вещи, князек.
Не отводя ироничного взгляда, он щелкнул пальцами: появился стул, и полудух сел на него, тут же вольготно закинув ногу на ногу.
Рик Стригой был одет в длинную черную мантию из странного материала. Казалось, будто по его фигуре, перетекая на пол, струится чернильная тьма. Подол его одеяния не скрывал широких остроносых сапог — кожаных, с едва различимым орнаментом по голенищу.
— У меня есть твой пояс силы.
Парень встрепенулся.
— Откуда?! — Он вновь приподнялся на локтях.
— Твоя подруга подарила, — белозубо улыбнулся Стригой. — В обмен на приглашение… Удивительная особа. Видишь ли, пожелала участвовать в Чаклуне, но чтоб вот без всяких — сразу попасть в финал. Ты наверняка наслышан об этом турнире… Обычно я строг и беспристрастен во всем, что касается турнирных правил, но сейчас такое нелегкое время… Да и все честно: по правилам любой из финалистов может продать свое место, если того сам пожелает. Знал бы ты, сколько оказалось желающих… Даже как–то стыдно за чародольский народ. Впрочем, девушка столь нерядовых способностей сама прошла бы в финал. Да и как можно отказать великолепной красотке, не правда ли?
Глядя на его нахальную рожу, Вордак почти решился ударить по ней со всего размаху. Но, оценив свое состояние, сдался.
— Зачем этой стерве участвовать в твоем турнире? — вместо этого процедил он.
— Нельзя так отзываться о девушках, — благожелательно посоветовал полудух. Он явно пребывал в прекрасном настроении.
— Зачем Кристе турнир? — терпеливо повторил Вордак.
Полудух беззаботно пожал плечами:
— Возможно, хочет выиграть? Все–таки приз — любое желание. Хорошая награда, ты согласен? Может, хочет за меня замуж? Я слышал, она весьма амбициозная барышня.
Лешка вдруг подумал, как бы это решило все его проблемы, если бы полудух и Криста действительно переженились. Может, размеренная семейная жизнь присмирила бы эту парочку… Парень даже тряхнул головой, отгоняя столь приятное видение.
— А если она действительно выиграет и пожелает чьей–нибудь смерти?
Полудух усмехнулся.
— Ты что–то мрачен даже для раненого, — заявил он. — Но отвечу: да, я обязан буду выполнить и такое желание. И тут же взять девушку под стражу за противозаконные действия. Потому что древние правила древними правилами, а современные законы, карающие за умышленное убийство, никто не отменял.
— Дурацкий турнир, а ты просто сволочь, — высказался Вордак, дернулся к нему и тут же скривился от боли.
Стригой перестал улыбаться, хотя смотрел все так же насмешливо:
— Да, знаешь последние новости? Хотя откуда — ты же столько времени провалялся без сознания… Каве тоже собирается принять участие в финале Чаклуна. Даже оседлала для этой цели драконорога, и какого…
— Каве? — Лешка вскинулся. — Так она… с тобой?
Рик Стригой склонил голову набок и окинул его внимательным оценивающим взглядом.
— Тебя это расстраивает?
— Она с тобой? — упрямо переспросил Вордак.
— Я думаю, это не твое дело.
В черных глазах блеснули довольные огоньки:
— Значит, не с тобой.
— Тебя это не касается, — неожиданно резко произнес полудух. — Подумай лучше о себе. Ты ранен, находишься в плену…
— Значит, все–таки в плену?
— А ты думал, я тебя на чай позвал? — удивился Стригой. — Кстати, можешь наконец–то поблагодарить меня за спасение.
— Спасибо, — процедил Вордак. — Большое такое спасибо… Я глубоко тронут, на самом деле. Нет, не так — потрясен до глубины души, что получил от тебя нежданную помощь. И кстати! Ну все–таки почему? Очень интересно.
— Охотно объясню, а как же, — покивал полудух. — Я бы не имел ничего против, если бы Лютогор прикончил тебя в честном поединке. И вдруг — натравить зверюгу? Ну что за первобытно–общинный строй? Признаться, я никогда не был в восторге от его методов — у главы клана диких совершенно нет стиля. Поэтому я прислал тебе орла–планетника. Подлечу вот немного, а дальше ты как–нибудь сам.
— Значит, ты меня все–таки отпустишь?
— Куда это?
— В смысле? — Парень растерялся. — Домой, куда еще…
— Домой? Хм, странное желание… Впрочем, я же не сообщил тебе всех новостей. — Лицо полудуха осветилось злорадством. — Твой Черный замок принадлежит теперь Лютогору. Дядя твой, этот хитрый маг Виртус, заперт в вашем же подземелье. Правда, жив пока, хоть и не совсем здоров. Но это уже неплохо.
— А остальные? Шелл?! Где они сейчас?
— Больше ни про кого, увы, не знаю. — Полудух развел руками. — Но домой тебе возвращаться не к спеху… Так что отдыхай, пока есть время.
— Выпусти меня. — Лешка глянул на полудуха исподлобья. — Раз у меня все отняли, даже дом, я для тебя… безвреден.
Рик Стригой соскользнул со стула и присел на корточки возле края кровати. Его серые глаза очутились ровно напротив черных — парень изо всех сил держался на локтях, только чтобы не отвести взгляд от лица врага. Сейчас он ненавидел его даже больше, чем Лютогора.
— Я тебя выпущу, а ты Каве и дальше будешь голову морочить? — вкрадчивым голосом произнес полудух. — Да и куда ты пойдешь без пояса силы? Пришлепнут на первом повороте. Нет уж, — его голос ужесточился, — полежи пока, отдохни… сил наберись, помедитируй. А после, когда выздоровеешь, у меня к тебе дельце будет, нехлопотное. Ты ведь понимаешь, что я потребую хоть какую–то плату за спасение?
— Кто бы сомневался, — с ненавистью пробурчал Вордак. — И в чем она будет состоять?
Полудух отстранился и встал на ноги.
— Хм–хм… — Он заложил руки за спину. — Видишь ли, после первого финального круга я устраиваю праздник. Народ любит торжества на халяву, что поделаешь. На этом Чаклуне будет так называемый Шоколадный бал. Скульптуры из цельного шоколада, горы конфет и прочих сладостей… Ерунда, но забавно. Так вот… ты пойдешь на Шоколадный бал с девушкой.
— С какой еще девушкой? Зачем?
— Я уже подобрал тебе, не переживай, — прищурился полудух. — Потанцуешь с ней часа два–три… Может, что еще по взаимному согласию… и будешь свободен. Иди на все четыре стороны.
— И всё?
— И всё.
Устав, парень откинулся на подушки и закрыл глаза. Его лицо выглядело очень бледным.
— Понятно, — произнес он через некоторое время. — Каве это увидит и окончательно возненавидит меня.
— Да.
Стригой насмешливо взглянул на парня:
— Я отдам тебе пояс силы после этого бала. Если все пройдет хорошо и ты будешь паинькой.
Вордак молчал. Его невидящий взгляд, направленный в потолок, выражал лютую ненависть; казалось, еще немного — бедный деревянный свод не выдержит и будет тотчас испепелен.
Полудух вдруг опять приблизился:
— У тебя был шанс завоевать сердце этой девушки, но ты его упустил. Теперь позволь другим попытать счастья.
— Да пошел ты!
Стригой наклонил голову вбок и саркастически оглядел Вордака с ног до головы. Лешка почувствовал его холодный, оценивающий интерес — его даже озноб пробрал, — но ответил таким же взглядом.
— Из–за твоей же глупости и горячности погиб твой отец, — тихо произнес Стригой. — А сейчас ты потерял отцовский пояс силы — всю магическую мощь, накопленную Мстиславом Вордаком за его жизнь. И все равно продолжаешь… глупить.
— Отец погиб не из–за меня! Если бы я не встал в Круг Силы, то они все убили бы… — Лешка осекся, осознав ненужность фразы: Чародольский Князь прекрасно знал историю Карпатского Венца и его Хранительницы.
— Сейчас это совершенно неважно, — жестко осадил полудух. — Я спас тебя от Лютогора, потому что мне не понравился его способ расправы над тобой. Считай, пояс — это моя награда за столь доброе, бескорыстное дело. Но я не хочу быть жесток без выгоды. Я получаю Каве, ты — возвращаешь себе пояс силы и свободу. Вот и вся наша с тобой договоренность.
Вордак молчал.
— Подумай, — продолжил Стригой. — Я не тороплю с решением. Но знай: сейчас ты и так не сможешь мне помешать. Ты ведь магически бессилен, прости за этот нечаянный символизм. А с поясом силы ты вновь сможешь бороться. Даже против меня.
И он вышел.
