4

– Обо всем подозрительном и необычном немедленно сообщать дежурному, в экстренных случаях – прямиком в ФСБ. Самим в контакт с подозреваемыми не вступать, если их действия не представляют угрозы жизни окружающим. Вопросы есть?

– Есть, – подал с места голос сержант Литвинов. – На что в первую очередь обращать внимание? Что ФСБ конкретно ищет?

Майор Каретников покосился на входную дверь, а затем, слегка понизив голос, доверительно сказал.

– Мне кажется, они и сами до сих пор не знают, кого ищут. ФСБ вечно туману напускает, но наше дело маленькое, раз приказали – будем исполнять. Еще вопросы есть?

– Нет.

– Тогда по коням.

Утренняя планерка закончилась, загрохотали отодвигаемые стулья, и, в связи с повышенной угрозой то ли теракта, то ли еще хрен знает чего, усиленные наряды полиции потянулись на выход к патрульным машинам. Сегодня им, как в сказке, предстояло найти то – не знаю что и поймать того – не знаю кого.

Каретников покинул помещение последним. Он вышел в коридор, ломая мундштук папиросы на ходу, однако, увидев у дверей своего кабинета сухонькую, сгорбленную фигуру Степаниды Кузьминичны, мысленно застонал и затолкал остаток папиросы обратно в пачку.

Эта настырная бабулька уже не первый год ходит к ним за своим видеомагнитофоном, который украли у нее в незапамятные времена. Именно он, тогда еще безусый неопытный младший лейтенант вел то дело и с треском его провалил. Ничего не поделаешь, квартиру обчищали профессионалы. Не оставили за собой никаких следов. Работы тогда у милиции хватало. Лихие времена. Разгул бандитизма. Чуть не ежедневные кровавые разборки между бандами, убийства бизнесменов… Короче, дело о квартирной краже отложили в долгий ящик, а еще через пару лет в связи с истечением срока давности оно вообще было закрыто, сдано в архив и забыто. Было бы забыто, если б не Степанида Кузьминична Перовская. Она чуть не каждый день, словно на работу, заявлялась в их отдел и спрашивала, как идет расследование. Последние годы, правда, уже реже, всего раз в неделю заходила, но все равно достать успела здесь конкретно всех! Как-то, не выдержав, кто-то из постовых притащил в отделение свой старый видеомагнитофон точно такой же марки и попытался всучить его пострадавшей, но та подмену сразу обнаружила и устроила грандиознейший скандал всему отделу, в процессе которого выяснилось, что ей чужого не надо. И потом на ее магнитофоне была наклейка волка из мультика «Ну, погоди!», а также видак без украденных с ним вместе видеокассет Кузьминичне был не нужен. В общем, к ней уже давно привыкли. Это был личный крест Николая Петровича, и он нес его с достоинством, старясь быть предельно вежливым со старушкой. И на то была причина. На одной из видеокассет была запечатлена свадьба ее внука, юного десантника, погибшего в одной из многочисленных горячих точек, образовавшихся после развала Союза. Только она в конечном счете и нужна была Кузьминичне, на все остальное ей было наплевать.

Майор приосанился, расправил грудь. Он знал, как угодить старушке. С ней надо обязательно уважительно поздороваться, минимум пять минут поговорить о погоде, убедить, что весь отдел в поте лица своего ищет ее кассетный видеомагнитофон, и только после этого деликатно выпроводить из отдела.

– Здравствуйте, Степанида Кузьминична.

– Здравствуйте, товарищ майор, как там моя пропажа?

– Ищем, Степанида Кузьминична, ищем, пройдемте в мой кабинет, я вам там подробно доложу о ходе оперативно-розыскных мероприятий.

Николай Петрович распахнул перед старушкой дверь…

При виде странной компании, вывалившейся из подворотни, у Вована, охранника ЧОПа, несшего вахту у дверей ломбарда «Золотая рыбка», отпала челюсть. По серому асфальту прямо на него двигалась разношерстная толпа, разодетая так, словно она только что вынырнула из лихих девяностых. Особо впечатляли мужики. Малиновые пиджаки, черные брюки, узконосые ботинки, массивные золотые цепи на груди, гайки с брюликами на пальцах и почти синие от уголовных наколок неприкрытые одеждой части тела говорили о том, что зону каждый потоптал конкретно. Возглавлявшие процессию девицы, одна из которых держала черную собачку на руках, предпочли несколько иной стиль одежды, но тоже выглядели довольно впечатляюще. Черные кожаные косухи с шипами, кучей карманов и заклепок, черные кожаные мини-юбки, колготки в сеточку, черные кожаные сапоги и черные банданы на роскошных волосах. Завершал картину толстый слой косметики на, в общем-то, симпатичных мордашках разбитных девиц: пудра, белила, яркая помада, тени для век и краска для бровей – все пошло в ход, чтобы создать образ роковых женщин, достойных таких «уважаемых» людей, что топали следом за ними. Справедливости ради надо сказать, что образ роковой женщины, как Натка ни старалась, а дамой с собачкой, естественно, была она, все-таки не получился ни у нее, ни у Элениэль. Девчонки больше напоминали лихих байкерш-оторв. Под их упругими попками не хватало только сидений мотоциклов, но до материализации таких сложных технических устройств леди Натали еще не доросла. Добило охранника то, что на плече у конопатой байкерши сидел воробей, воинственно чирикая с плеча своей хозяйки.

Охранник покрутил на всякий случай головой в поисках камер и софитов, но, не найдя таковых, понял, что это не съемки фильма про лихие девяностые, а какое-то другое костюмированное шоу. «Розыгрыш! Скрытой камерой снимают», – сообразил охранник и приосанился, готовясь достойно встретить приколистов, если жертвой шутки выбрали именно его. Не выйдет! Он мужик тертый, его на мякине не проведешь. Главное, не поддаваться на развод и выглядеть попредставительней. Вован поправил на поясе кобуру с травматикой и напряг слух. Слух у него хороший, но в данном случае толку от него был полный ноль. В костюмированном шоу участвовали одни иностранцы, а иностранных языков Вован не знал. Впрочем, если бы и знал, все равно б ничего не понял, так как на этом языке, кроме Натки, ни один землянин не говорил.

– Создатель, какая срамота! – на ходу стонала эльфа.

– Терпи, Элька, шмары самых уважаемых людей всегда так одеваются.

– Шмары? А кто такие шмары? – слабым голосом спросил Темлан, с ужасом глядя на бритый затылок и малиновый пиджак Корониуса Мудрого, маячивший перед ним. Жених Натки замыкал процессию. – Создатель, неужели и я так дико выгляжу?

– Еще красивей, – обрадовала его Наталка. – А шмары – это… – девица замялась, – ну, скажем так – подруги жизни на ночку или две. Теперь понятно?

– Тихий ужас! – простонал Корониус.

– Громкий ужас, – возразила Натка. – Уважаемые люди теперь в России тихо не живут.

– Это я уже заметил. Вон как народ на нас пялится, – пробормотал мидорский вор. – И обрати внимание: так, как мы, не одет никто.

– Разговорчики в строю! – Натка и сама чувствовала, что что-то здесь не так: народ в стороны шарахается, старушки вслед крестятся, но, чтобы подбодрить команду, старательно делала вид, что все идет по плану, разработанному их гениальным шефом.

Главное, чтобы Крош не подвел. Как ни пыталась она сделать из него пуделя, морок на дракончика отказывался ложиться. Чтоб не выбиваться из графика (срок пребывания ее команды на Земле должен быть минимальным), Натке пришлось назначить Кроша таксой и надеяться, что он не будет чересчур усердно махать крыльями, которые она на всякий случай прикрыла рукой. Однако ладошка у девицы была маленькая, и краешки чешуйчатых перепонок крыльев Кроша постоянно выползали из-под нее.

– Ух ты!

– Натка, что это?

Их группа затормозила буквально в двух шагах от охранника и уставилась на внезапно включившуюся панель электронной рекламы на противоположной стороне улицы рядом с магазином «Антиквариатъ». К шумным самодвижущимся повозкам, которые нескончаемым потоком мчались по улицам города, они уже приноровились, а такое чудо видели впервые. На огромном экране роскошная девица в пляжном «костюме», состоящем из узкой полоски ткани, едва прикрывающей высокую грудь, и довольно откровенных стрингах стояла под пальмой, демонстрируя горожанам свои прелести, а за ее спиной плескалось море. Знойная красавица одной рукой подносила к алым губкам не до конца очищенный банан, а другой, призывно подмигивая, манила к себе офигевшую опергруппу. Бегущая строка внизу экрана сообщала, что турагентство «Лазурные берега» объявляет о сезонных скидках, предлагая туры по Европе и отдых на курортах Турции и Египта по смешным ценам.

– Я знаю, – радостно сказал Корониус, – это постоянно действующий портал! Попробуй теперь только мне сказать, негодница, что у вас здесь магией не пахнет.

Картинка на панели изменилась. Теперь другая, не менее роскошная, но уже абсолютно голая девица, рекламировала крем-гель для душа Dove, смывая с себя пену ласковыми струями воды. Это было так эротично, что кадыки на шеях мужской части опергруппы начали ходить как поршни, и Натке это не понравилось.

– Так, всем слюни подобрать и быстро отвернуться! – скомандовала она.

Ее команда начала отворачиваться всем телом, исключая головы. Головы не могли оторваться от бесплатного эротического шоу. К счастью, картинка опять сменилась, и началась реклама туалетного утенка, что спасло их шеи от разворота на сто восемьдесят градусов.

– Он прав? Это портал? – с трудом переведя дух, спросил Темлан.

– Однако здорово здесь все изменилось, – пробормотала девушка, – а ведь всего три года прошло. – Натка сразу поняла, что это что-то вроде гигантского телевизора с назойливой рекламой, но как объяснить своей технически неграмотной команде, что такое телевизор, не знала. Да и не до того было сейчас. – Так, дамы и господа, мы сюда не на прогулку прибыли. Ликбезом займемся потом. Пора браться за дело. Действуем, как договаривались. Рот на замок, старайтесь чего-нибудь лишнего не ляпнуть. Общаться с местными аборигенами буду только я. Все ясно?

– Все ясно, – дружно проскандировала ее команда.

– Молодцы. Так держать.

План дальнейших действий разработан был заранее. Девица сразу сообразила, что в обменном пункте золото на деньги им не поменяют. Паспорт нужен. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек. А вот ломбард – это то, что надо. Там, правда, тоже паспорт требуется, но она надеялась обойти этот скользкий момент. Четыре года назад Натка подслушала случайно, как один детдомовский внушал другому: «Пуфик – барыга надежный. У него всегда и товар пристроить можно, и за хорошее бабло он тебе черта с рогами из-под земли достанет. Главное, не забудь сказать, что ты от Кабана. Без этого он дел с тобой иметь не будет». Натка прекрасно знала, о ком идет речь, а потому и притащила свою команду к Натану Моисеевичу, хозяину ломбарда «Золотая рыбка», который в лихие девяностые, пользуясь полным правовым беспределом тех времен, не брезговал ничем, и одной из немаловажных статей его дохода была скупка краденого. Следующим пунктом ее программы было посещение книжного развала. Сейчас, объясняла она друзьям накануне, в России настали такие времена, что за хорошие деньги не только спецлитературу по криминалистике можно купить, но заодно и правосудие со всеми потрохами.

– За мной!

Натка двинулась прямиком к входу в ломбард, но дорогу ей преградил охранник.

– В чем дело? – строго спросила Натка.

И тут, как назло, дракончик в ее руках зашевелился. Как ни было Крошу уютно на руках у «мамы», ему, как всякому нормальному ребенку, внезапно захотелось поиграть. Он приподнялся на лапках и встряхнулся как собачка, только что вылезшая из воды. Ладошка Натки невольно соскользнула с его спинки. Дракончик радостно захлопал крыльями, игриво помахивая черным, чешуйчатым хвостом.

«Крош, заразочка, – мысленно простонала Натка, – что ж ты делаешь? Замри!»

Крош похлопал глазками и послушно замер на полном размахе крыльев. Охранник потряс головой, подобрал рукой в очередной раз челюсть, поставил ее на место и уставился на странную таксу в костюмчике дракона. А до Натки наконец дошло, что чешуйчатый малыш способен мысленно воспринимать ее команды. «Крош, крылышки хотя бы подожми, не позорь меня». Крош послушно сложил крылья и начал озираться. Охранник еще раз потряс головой, еще раз посмотрел на сложенные крылья, которые превратились в уродливый горбатый ком на спине странной таксы.

– Так в чем дело? – повторила вопрос Натка.

– Вы не ошиблись адресом?

– Если Пуфик здесь еще работает, то нет, – решительно ответила девица.

Вован при этом имени невольно вздрогнул. Когда-то он состоял в Дольцевской группировке, ликвидированной в две тысячи втором, и сам не раз скидывал Пуфику левый товар. С тех пор много воды утекло. Пуфик из скупщика краденого превратился в Натана Моисеевича, почтенного, благообразного, законопослушного члена общества, исправно платящего налоги, а Вован устроился к нему охранником. Те из его друзей, что так же, как и он, сумели выскользнуть из лап коррумпированной, продажной фемиды тех времен, предпочли устроиться в охранную фирму «Страж», под прикрытием которой теперь легально крышевали бизнесменов, попутно подрабатывая мелким бандитизмом. Вован же решил полностью с этим делом завязать, а потому такой привет из прошлого ему не понравился. Однако… нет, это точно розыгрыш. Малиновые пиджаки, развязные девицы, странная собака… В таком случае надо доиграть роль до конца.

– И что вам от него надо?

– Ну разумеется, не шоколада! – фыркнула девица, подкинула в воздух золотую монету и ловко поймала ее на лету. – Рыжье скинуть надо, неужто непонятно?

Охранник уставился на гордый профиль Медовика Шестнадцатого, смотрящего на него с монеты.

– Какое странное рыжье. Откуда? – продолжил играть роль Вован.

– Оттуда.

– И где это оттуда?

– Там, где отсюда не видать.

Словесную эквилибристику прервал звонок. В кармане тролля завибрировал «мобильник»…

Эта ночь была одной из самых беспокойных. Мучимый голодом Сиоген не раз просыпался от грохота, воплей и блеяния чем-то встревоженного стада во дворе. Под утро философ наконец не выдержал.

– Филя! Подлец ушастый, ты чего творишь?

Сиоген выбрался из своей бочки и, как был в пижаме, двинулся на поиски маленького вредителя. Изумительный аромат свежей выпечки привел его точно к цели. Домовой ожидал его в пиршественном зале. На столе стояло блюдечко с двумя крошечными пончиками и стакан молока.

– Это что? – хмуро спросил Сиоген.

– Ваш завтрак.

Философ даже присаживаться к столу не стал. В мгновение ока схрумкал пончики, запив их молоком.

– Тащи еще.

– На еще пока не заработали, но у вас есть шанс.

– Охренеть… какой там еще шанс?

– Прилично пообедать. Сам я дом бросить не могу, а нашим барашкам нужно сено. Они уже все клумбы обожрали. Вот если вы с базара привезете им стожок…

– Да ты совсем оборзел! А ну выкладывай, ушастик, почто спать мне не давал? По дому носился, словно ненормальный.

– Воров гонял. Повадились тут шастать, понимаешь!

– Воров? А не баранов? Их у нас здесь теперь столько, что запросто могли пробраться в дом.

– Я что, вора от барана отличить не могу? Как хозяин со своей рыжей пассией свалил отсюда, так и началось. То один, то другой среди бела дня в дом заберется. А этой ночью сразу пятерых гонял. Шарились по комнатам. И еще с десяток были во дворе. Хорошо бараны помогли. Им лишние рты тут тоже ни к чему, самим пастись негде, трава кончается. Привезете сена, гарантирую обед.

– На что я его куплю? Ты нас без пферинга оставил!

– На стоящее дело деньги жалеть грех.

– Сколько?

– Салт!

– Давай его сюда, ушастик!

Филя выложил на стол десять пферингов. Сиоген сгреб монеты в свою мясистую ладонь и грузно потопал к выходу. Разумеется, на базар в одной пижаме философ не пошел. Да он туда и не собирался. Высунув нос за ворота, глава аналитического агентства свистнул босоногому мальчишке, игравшему в пыли недалеко от их особняка.

– Пацан, хочешь заработать?

– Спрашиваешь! Кто ж не хочет?

– Вот тебе пять пферингов. – Философ отсчитал монеты. – Гони на базар. Найди там перекупщиков в мясных рядах. Скажи: есть стадо упитанных баранов в сто голов. Продают за полцены. Приведешь сюда покупателей, получишь еще столько же.

– Я мигом! – взвизгнул обрадованный мальчишка. – Дяденька, а у вас на воротах что-то висит, – с этими словами пацан помчался в сторону мидорского базара.

Сиоген высунул голову еще дальше, вывернул и прямо перед носом увидел прибитый гвоздем к воротам лист бумаги. Философ поспешил его сорвать, запер ворота и пошел обратно в дом, вчитываясь в неровные строчки на ходу.

«Уважаемое детективное агентство, умоляем вас больше так не зверствовать и не выбрасывать за ворота представителя Ушманского Фалихада. У него есть послание от Деврильского оракула для леди Натали».

– Тьфу! Филя, чтоб тебя!

– Что, господин? – выскочил из кухни домовой.

– Переусердствовал ты, ушастик. Это не воры были.

– Воры! – уперся Филя. – Я их чую за версту!

– На, читай, – ткнул ему под нос послание их Фалихада Сиоген.

Домовой прочел, сердито шмыгнул носом.

– Ну обознался чуток. А вот не фиг мне под руку попадаться, когда я в сердцах! И вообще, буду я разбираться, кто вор, а кто не вор! Я что, сортировать их должен? Пока хозяина нет дома, нечего тут посторонним делать!

Философ задумался. Действительно, что-то тут не так. Похоже, домовой не врет. Да и какой ему резон? Вон на целый салт для бяшек разорился, Сиоген протопал в свою спальню, взял в руки кирпич.

– …о? – чирикнул оттуда очень тонкий голосок.

– Что значит «о»? Леди Натали, немедленно домой! Тебе пришло послание из Фалихада от Деврильского оракула. Послание персональное. Передадут только лично в руки. И вообще, здесь черт знает что творится, а ты мне даже доклады о ходе расследования не шлешь!

– …ры, …бось …же …час …яются, …шая …бный …ед, – опять с бешеной скоростью зачирикал из кирпича тонкий голосок, – …ген, я …бя …е …маю. И …ще… …они …зже. Я …час …ята.

Сиоген похлопал глазами, почесал затылок, прошел в кабинет Натки, достал бумагу, обмакнул перо в чернила, и старательно законспектировал весь этот бред.

– Шифрограмма. Кажется, проблема у ребят. Прямым текстом передать послание не могут. А чего они так пищат? Натка там, случайно, всех в мышей не превратила? А что, с нее станется. Ладно, с этим потом разберемся, сейчас главное их послание расшифровать…

Фоб поспешил извлечь «мобильник» из кармана и сунул его в руку Натке, в очередной раз вогнав Вована в ступор. Охранник вновь затряс головой, пытаясь понять, как такой крупный обломок кирпича мог поместиться в кармане малинового пиджака громилы. Видел бы он реальные размеры тролля, скрываемые мороком, трясся бы всем телом, а не только головой.

– Что?

– …о-о-о …чи-и-т о-о-о? – на невероятно низких басах прогудел кирпич, – …ди-и-и …али-и-и, …ле-е-енно-о-о …мо-о-оййй! …бе-е-е …шло-о-о …ни-и-ие-е-е …з …ха-а-ада-а-а …т …ско-о-ого-о-о …ку-у-ула-а-а. …а-а-ани-и-ие-е-е …а-а-ально-о-ое-е-е. …да-а-аду-у-ут …ко-о-о …чно-о-о в …ки-и-и. И-а-а …бще-е-е …е-е-есь …рт …а-а-а-е-е-ет …о-а-а …и-и-ится, а-а-а …ы-ы-ы …не-е-е …же-е-е …кла-а-ады-ы-ы о-а-а …де-е-е …ва-а-ани-и-ия-я-я …е-е – …ле-е-ешь!

– Огры небось тоже сейчас удивляются, слушая этот бред, – пробормотала эльфа, глядя на обломок кирпича, вторая половина которого осталась на склоне Роковой Горы.

– Сиоген, – крикнула в «трубку» Натка, – я тебя не понимаю. И вообще, перезвони попозже, я сейчас занята.

«Мобильник» вернулся в малиновый пиджак тролля.

– Тебе не кажется, что наш философ простудился? – спросила эльфа. – У него явно заложен нос.

– Или у нашего «мобильника» пленку зажевало, – сердито буркнула Наталка.

– По-моему, у вас устаревшая модель, – выдавил из себя наконец охранник, не подозревая, что эта устаревшая модель только что осуществила связь с другим измерением.

– Меня устраивает, – отрезала Наталка. – Так Пуфик на месте?

– Ну… – Охранник слегка замялся, а потом, решив до конца сыграть роль, строго заявил: – Во-первых, не Пуфик, а Натан Моисеевич, а во-вторых, с домашними животными в приличное заведение входить нельзя.

Вован кивнул на табличку возле двери с нарисованной на ней мордой овчарки, помещенной в круг, перечеркнутый красной полосой.

Натка чуть было не зарычала от досады. Оставлять такую кроху одного на улице нельзя, скандал устраивать тоже, это сорвет все ее планы. Милиции ей только не хватает. А еще Натке было странно, что «уважаемые» люди в роскошных малиновых пиджаках за ее спиной не впечатлили какого-то жалкого охранника. Всего три года назад они перед такой братвой буквально трепетали. Однако делать нечего. Не драку ж затевать. Придется подчиниться.

– Элька, отвечаешь за него головой, – сунула Натка в руки эльфы Кроша. – Фоб, охраняешь их обоих. Ждите меня здесь, я постараюсь с Пуфиком дела по-быстрому решить. Остальные все за мной!

Однако охранник вновь перегородил дорогу.

– Ему тоже нельзя, – кивнул он на воробья.

– Леди Натали, позвольте мне его убить, – начал закипать Темлан.

– Очередь займи. Сначала я его убью. Морально. – Терпение Натки тоже было на исходе. – Картинку видишь? – зашипела Натка на Вована, ткнув пальцем в табличку. – Нарисована собака, а про птичку здесь ничего не сказано. С дороги!

Взглянув на хмурые физиономии сопровождающих Наталку лиц, охранник понял, что шутки кончились, и поспешил отойти в сторону.

Кого только ни повидал за эти годы в своем заведении Натан Моисеевич Пухляков, чего только ни тащил народ в его ломбард, вроде бы привыкнуть должен, и все же костюмированное шоу застало его врасплох. Малиновые пиджаки и хмурые лица их обладателей производили впечатление.

– Привет, Пуфик, я от Кабана.

Натан Моисеевич потряс головой, нашарил на столе очки, нацепил их на нос, приподнялся в кресле и уставился через стекло своей конторки на конопатую байкершу.

– Н-да-с… – Хозяин ломбарда плюхнулся обратно в кресло, снял очки и забарабанил пальцами по столу, лихорадочно просчитывая ситуацию.

Что это? Тупой розыгрыш или привет от старых «друзей»? Лучше бы первое, чем второе. Ему очень не понравился намек на Кабана. На лбу Пуфика выступил обильный пот, и он поспешил смахнуть его платочком. Натан Моисеевич уже давно отошел от дел. Да, он был когда-то честный скупщик краденого, в лихие девяностые в его берлоге не раз были разборки, и частенько ему лично приходилось увозить отсюда павшую братву прямиком в лес и наспех сооружать там братскую могилу. Но уже десять лет как Натан Моисеевич сменил профессию барыги на более престижную должность. Теперь он вполне официальное юридическое лицо – владелец ломбарда, а тут на тебе! Натан Моисевич пожевал губами и…

– Уф… – с облегчением выдохнуло официальное юридическое лицо.

Натан Моисеевич нашел подтверждение тому, что это розыгрыш. И как это сразу до него не дошло? Стопроцентный розыгрыш. В последний раз, когда он откликался на погоняло Пуфик, эта задиристая малявка в лучшем случае еще пешком под стол ходила, а может, даже ползала.

– Чего фырчишь? От Кабана, я говорю. Рыжье пристроить надо. Только не жлобься, цену нормальную давай! – Натка сунула в окошко для начала парочку монет.

То, что Кабан давно гниет в могиле, в роскошном гробу, презентованном братвой, Пуфик ей сообщать не стал, пусть развлекается. И вообще, зачем ломать игру? Немножко странную, но все-таки игру. Его поросячьи глазки уже сканировали «рыжье». Оно было прекрасно, но как-то слишком подозрительно ярко блестело. Это либо высшая проба, либо натуральное фуфло… Рука Натана Моисеевича сама собой потянулась к щупу прибора-детектора определения пробы золота. Пять секунд, и на зеленой цифровой панели отобразился результат. Пуфик мысленно присвистнул – 999-я проба, практически стопроцентное золото. Цельное литье.

– И сколько ты хочешь за свое рыжье? – небрежно спросил он.

– Чем больше, тем лучше, – деловито сказала Натка, – но желательно не деньгами, а сразу отдать товаром, нам по магазинам шастать не с руки.

– В розыске?

– В поиске! – не совсем вежливо пресекла лишние вопросы Натка. – А теперь давай по делу. Нам нужен особый товар, который в обычном магазине не найдешь. Потому к тебе и пришли. Кабан говорил, что ты за хорошее бабло все что угодно найти сможешь.

– Не всякий товар за две монеты купишь, – осторожно сказал Пуфик.

– Если не хватит, то у нас с собой еще есть, – извлек из кармана кошель наивный Темлан, за что тут же словил сердитый взгляд и схлопотал локотком в бок от своей подруги.

– Напрасно вы так, мадам, – укорил клиентку Пуфик. – У вашего товарища правильный подход к делу. Если в цене сойдемся, считайте товар уже у вас в руках.

– Только чтоб без обмана.

– Мы, русские, друг друга не обманываем, – проникновенно сказал Пуфик, слово в слово цитируя афериста с Брайтон-бич из культового фильма «Брат-2». И глаза у него при этом были такие честные, такие праведные, что Натка сразу заподозрила подвох и сурово поджала губы.

– Будем надеяться.

– Надейтесь, надейтесь. – Пуфик взял лупу и начал изучать чеканку. – А кто это на них изображен?

Натан Моисеевич хотя и не был нумизматом, но по роду деятельности ему не раз приходилось сталкиваться со старинными монетами. Однако такие он видел впервые.

– Медовик Шестнадцатый.

– Может быть, Людовик? – на всякий случай переспросил Натан.

– Нет, Медовик, – отрезала девица.

– И кто он такой?

– Король.

– Почему я о нем ничего не знаю?

– Можно подумать, что ты всех шумерских царей знаешь наперечет, – фыркнула Наталка. – Хотя бы одного назвать мне можешь?

– Нет.

– Во-о-от. А эти монеты с раскопок дошумерских цивилизаций, и Медовик Шестнадцатый у них был самый знаменитый царь.

– Ты же сказала: король.

– Ну у шумеров царь, у дошумеров король, какая теперь разница?

– Действительно…

Пуфик понимал, что это полный бред, слушал, как ему лепили горбатого, и мысленно радовался, что обновленная система видеонаблюдения, монтаж которой так удачно был завершен всего два дня назад, сейчас записывает весь этот бред. Кое-что из него можно будет почерпнуть и потом впарить все это фуфло под соответствующей легендой другим лохам. Он понимал, что коллекционеры монеты с такой, пусть даже и бредовой родословной будут с руками отрывать.

– Так и быть, красавица, – тяжко вздохнул Пуфик, сделав вид, что решил пойти навстречу. – Будем считать, что я тебе поверил. Итак, мы здесь имеем… – Натан Моисеевич взвесил в руке монеты, – …четыре грамма золота не самой высшей пробы…

– Да тут одна монета грамм на пять потянет, – возмутилась Натка, – а то и на семь!

– У нас здесь что, благотворительная акция? – недовольно спросил Пуфик.

– А при чем здесь…

– При том, что я тоже должен иметь свой интерес. Пусть даже каждая из них весит пять граммов, но одна из этих двух монет моя. Фифти-фифти, иначе не согласен. Вы ведь эти старые, потертые, никому не нужные монеты не на улице нашли.

– О чем он говорит? – нахмурившись, спросил Темлан.

– Он намекает, что мы эти монеты сперли, – пояснила Натка.

– Да я его… – побагровел Темлан, но Корониус Мудрый буквально повис на его руке, не дав схватиться за скрытый мороком меч, и юноша опомнился, вспомнив, откуда у них это золото.

– И сколько этот нехороший человек с нас хочет поиметь? – вкрадчиво спросил Клэнси.

– Половину, – сердито засопела леди Натали.

– Страшные расценки, – покачал головой вор. – У нас в Мидоре за такой процент враз на перо поставят.

– Ладно, так и быть, – заволновался Пуфик, – шестьдесят процентов вам, сорок мне.

– Девяносто нам, десять тебе, – мгновенно среагировала Натка.

Сошлись, как водится в таких случаях, посередине. Семьдесят пять на двадцать пять.

– Так какой товар вам требуется? – спросил Натан.

– Учебники по криминалистике. Современные методы расследования, экспертизы, справочные данные, таблицы, графики. Понимаю, что такую литературу в книжных магазинах не найдешь, в свободном доступе ее нет, потому к тебе и решили обратиться…

Натан Моисеевич был в шоке. Он ожидал какой-то пакости вроде заказа наркоты или наемного киллера, а затем в случае согласия на сделку налета полицейских, а в случае отказа радостного предложения: «улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой». Малиновые пиджаки просто вопили о таком развитии событий, но заказ на учебные пособия по криминалистике, которые сейчас можно найти в любом приличном книжном магазине…

«А чем я, собственно, рискую? – мелькнула в голове Натана простенькая мысль. – Никакого криминала. В худшем случае вместе над розыгрышем посмеемся, а в лучшем…» – Натан Моисеевич мысленно улыбнулся, сообразив, какой в лучшем случае может быть навар.

– …и прозрачный скотч для снятия отпечатков пальцев, с этим у меня проблема, – закончила перечень необходимого товара Натка.

«С головой у тебя, девочка, проблема, а не со скотчем», – радостно подумал Пуфик.

– Учебные пособия… Я вижу, вы хотите стать криминалистом?

– Да, – твердо сказала Натка.

– А как вы относитесь к более прогрессивным методам обучения?

– Не понимаю, это вы о чем? – насторожилась девушка.

– Видите ли, есть более современные способы подачи материала. Стоить это будет конечно же дороже, но усвояемость практически мгновенная и никакой зубрежки.

– Интересно.

– Еще как!

Пуфик тоже умел шутить. Он, конечно, мог заслать гонца в ближайшее интернет-кафе, где ему скачают и распечатают десятка три брошюр по криминалистике, или в книжный магазин, но зачем тратить деньги на бумагу и учебники, если у него с времен тех самых малиновых пиджаков скопилась гора хлама, которую он уже отчаялся пристроить, и этот хлам бесполезным грузом лежит в его подпольных закромах. Рука выкинуть не поднималась. Натан Моисеевич был Плюшкиным в душе, и, кажется, его товар дождался своего часа.

– Но есть одно условие, – с самым серьезным видом сказал старый пройдоха, – товар не светить!

– За это можете не волноваться, – понимающе закивала Натка, – он окажется в таком месте, где уж точно не засветится.

– В таком случае считайте, что мы договорились.

Натан Моисеевич выбрался из-за своей конторки, повесил на входную дверь табличку «Закрыто на учет» и сделал широкий жест в сторону двери, ведущей в служебные помещения.

– Извольте пройти в мои закрома. И готовьте сразу деньги. Там ждут вас чудеса. Учебные программы по последнему слову науки и техники.

– А скотч нас там будет ждать? – с важным видом истинного профессионала спросил Клэнси.

– Всенепременно. Причем бесплатно, – заверил его Пуфик. – Солидным клиентам солидные скидки. Вам скотч со льдом или без? У меня внизу довольно приличный бар и холодильник.

– Скотч нам нужен только липкий! – отрезала Наталка. – На работе мы не пьем!