Глава 7

Я думал, что это был Счастливчик Райан, но я ошибся. Человек был ростом приблизительно сто семьдесят сантиметров, худой, бледный, с узким лицом и большими ушами. При жизни я его никогда не видел – он предстал передо мной только как тень, которая хотела убить меня.

Это меня немного обеспокоило. Я понимаю людей, которые знают меня и хотят убить. Это все вполне допустимо. Но когда меня собирается убить человек, которого я даже не знаю в лицо, – вот этого я уже понять не могу.

Я рассказал все, что случилось, двум полицейским из "Охраны порядка" Виллы, которые прибыли в бежевой автомашине. Убитый мною человек не имел при себе никаких документов, если не считать тяжелого револьвера магнум, который лежал на газоне рядом с ним. Так как Ярроу подтвердил каждое мое слово, то на этом все и кончилось. Не кончилось оно только для одного человека по имени Уитон. В иерархии полицейской власти Виллы он занимал чин лейтенанта. После того как я все рассказал его коллеге сержанту Стрикеру, прибыл и лейтенант Дэн Уитон, и я рассказал всю историю ему еще раз. Потом я ответил на его вопросы, хотя все эти вопросы можно было и не задавать, поскольку я все описал в своем рассказе.

По его внешнему виду и по манере держаться было ясно видно, что он чувствовал себя королем Виллы Восходящего Солнца. Ну и черт с ним, с королем! Когда я закончил свой рассказ в третий раз, он сказал:

– Что ж, скомпоновано все хорошо. Но кое-какие вещи мне не ясны, Скотт. Расскажите-ка все еще раз.

Я осмотрел его сверху донизу.

Он был не очень высокий, самое большое сто шестьдесят пять сантиметров, но зато широк, как двухстворчатые ворота. Весом он был около ста килограммов. У него были широкие плечи, которые свисали вниз, а руки заканчивались мясистыми кулаками.

Я переспросил:

– Еще раз с самого начала?

– Да, еще раз сначала.

– Я не конферансье, лейтенант, и свои обязанности по отношению к полицейским уже выполнил.

– Еще раз сначала.

Он говорил тихо, с каким-то присвистом и в нос. Он полузакрыл свои водянистые глаза и выставил правую ногу немного вперед.

Не хватало еще, чтобы он пустил в ход кулаки. Мне это было только на руку, даже в таких обстоятельствах я не отношусь к людям, которые трусливо поджимают хвосты.

– Лейтенант, – сказал я спокойно, – эту проклятую историю я рассказал уже четыре раза. Вам лично – три раза. И я рассказал обо всем, что случилось. Мне этого достаточно. Если у вас еще есть вопросы, которых мы не касались, то вы можете зайти ко мне. Пули, которые я выпустил из своего кольта, вы сможете найти в его теле. – И я показал на незнакомца, лежащего на траве.

Уитон скрестил руки на груди, пристально посмотрел на меня и сказал с прононсом:

– Я все основательно проверю. И не забывайте, Скотт, что хотя вы и известный детектив в Лос-Анджелесе, но у вас нет лицензии, чтобы работать в Аризоне.

– Разве человек в Аризоне должен иметь лицензию, чтобы иметь право защищаться? Наоборот, гражданин США даже обязан защитить себя от нападения гангстеров. – Я сделал паузу, а потом добавил: – Так что, лейтенант, я только выполнил свой долг.

Уитон повернулся и направился к дому Ярроу. Шел он слегка пошатываясь и переваливаясь с боку на бок, и плечи его тоже покачивались. Странно, но, когда он говорил со мной, лицо его не показалось мне незнакомым, и когда он удалился, я вспомнил, что именно он разговаривал с дряхлым гангстером после выхода его из мэрии.

С дряхлым гангстером, с Диджиорно, или он же Пит Лекки.

Полицейский патрульной службы последовал в дом за лейтенантом. Сержант Стрикер остался. Он подошел ко мне.

Стрикеру было лет пятьдесят пять. У него были жидкие серые волосы, а серые глаза смотрели приветливо.

– Не связывайтесь с лейтенантом, Скотт, – сказал он.

– С таким же успехом вы могли бы сказать и солнцу, чтобы оно не светило. Он всегда такой, сержант?

– Большей частью. Я только хочу сказать вам, что у нас тут на Вилле есть лейтенант – это Уитон, и есть капитан. С капитаном разговаривать можно, но он сейчас спит. Значит сейчас босс – Уитон. И если вы намереваетесь пробыть на Вилле еще какое-то время, то Уитон вполне сможет помешать вашему пребыванию здесь.

Я ухмыльнулся.

– Благодарю вас, сержант. Но я надеюсь, что смогу постоять за себя.

Он улыбнулся и посмотрел на труп, который все еще лежал на газоне.

– Я тоже так думаю, – сказал он. – Если я вам понадоблюсь, то дайте мне знать.

Вскоре после этого появились люди шерифа, коронер и детективы вместе с представителем прокуратуры. Со всеми этими людьми я не имел столько трудностей, как с одним Уитоном. В конечном итоге тот тоже снизошел до того, чтобы отпустить меня.

– Вы можете идти, Скотт! – сказал он. – Но, вероятно, было бы лучше, если бы вы какое-то время не показывались на Вилле. Я имею в виду продолжительное время.

Я улыбнулся.

– Я так и понял, что мне нужно идти после того, как мне разрешили люди шерифа. Но я рад, что вы пришли к такому же мнению, лейтенант.

Вернувшись в отель, я первым делом встал под душ, потом надел свежую рубашку и новую куртку. Мои старые вещи были кое-где разорваны.

Потом я позвонил в полицию Тусконы, назвал свое имя и попросил позвать мне полицейского офицера, который занимался делом Джо Кивано.

Когда он подошел к телефону, я спросил:

– Есть хотя бы самые мелкие причины предположить, что это был не Кивано?

– Это точно был он. Правда выглядел он неважно, но его можно было идентифицировать по лицу. Тем не менее, мы все-таки сняли и сверили отпечатки пальцев. Это был точно он. А к чему, собственно, такая любознательность. Вы уже второй, кто спрашивает, жив ли Кивано.

– А кто еще им интересовался?

– Был телефонный звонок с Виллы Восходящего Солнца. Какой-то священник. Минутку, подождите... Ах, да, его зовут преподобный Арчибальд.

– А больше никто не звонил? Я имею в виду по поводу Кивано?

– Нет, черт возьми! А разве этих двоих недостаточно?

– А есть какие-нибудь гипотезы относительно того, кто мог бы это сделать?

– Нет. Но мы полагаем, что это сделал кто-либо из его дружков, которому не понравился его нос.

– Я тоже думаю приблизительно так. Большое спасибо вам, сержант.

Я положил трубку, а потом позвонил доктору Полу Энсону, но там никто не подошел к телефону. После этого я перезарядил свой пистолет, сунул его в кобуру, причесал волосы пятерней и отправился на поиски доктора Энсона.

Пол был на несколько лет старше меня и так же, как и я, был холостяком. Это был очень хороший врач, один из лучших в Лос-Анджелесе, и его лекции об успехах в школьной медицине охотно посещались молодыми врачами.

Он особенно нравился мне по той причине, что у нас с ним были общие интересы: шотландское виски и куколки. Мы оба любили свою профессию, но хорошо знали, где проходит граница настоящей жизни.

Когда я нашел Пола, я почти сразу же подумал, что он как раз и наслаждался настоящей жизнью. Рядом с ним у бара сидела блондинка лет двадцати пяти в мини-юбке и с макси-грудью. Они были так погружены в разговор, что не заметили меня.

Я сел тремя табуретами дальше, и Вера, одна из трех барменш, принесла мне порцию виски.

– Если у вас будет возможность, – сказал я ей, – то потревожьте этих голубков и скажите доктору Энсону, что я нахожусь рядом.

Она усмехнулась и кивнула.

Минуты через три я увидел, как Пол поднялся. Он что-то шепнул своей макси-мини-блондинке на ухо, вынул из кармана ключ и незаметно сунул его ей. Она соскочила с табурета и, пританцовывая, вышла из бара.

Пол сел рядом со мной и, похлопав меня по плечу, спросил:

– Это действительно была Лукреция Бризант, старый бродяга? Валяй, выкладывай все.

Я рассказал ему по возможности меньше о Лукреции и по возможности больше о Лекки, Джиме Райане и Джильберто Рейесе.

– И ты даже ее не поцеловал? – спросил он, когда я закончил свое драматическое повествование.

– Пол, неужели ты не можешь отвлечься от пустяков и подумать о более важных вещах? А она – сама красота, любовь и добродетель. Словно лучистая звезда почитает мать и отца. – Я больше ничего не мог придумать и сказал: – Я поцеловал ей руку.

Его ухмылка была невыносимой. Я заткнул ему рот рюмкой виски, а когда он его выпил, он сказал:

– Я сегодня пережил удивительную вещь. Вместо того, чтобы читать доклад, я прослушал доклад. Ты что-нибудь знаешь о лазерах?

– Никогда не слышал, – ответил я. – Ты имеешь в виду те лучи, которыми можно кое-что сделать?

Он поднял брови и презрительно посмотрел на меня.

– Ты считаешь себя особенно умным, а на самом деле ты просто неуч. Но уже через несколько лет мы будем окружены лазерами – они даже будут выходить из твоих ушей.

– Из носа тоже?

– Глупая твоя голова, – нежно сказал он. – В медицине лучи лазера смогут применять для бескровных операций, а пучками лучей можно будет убивать врага, буквально разрезав его пополам. Лазерами можно будет забивать свиней, вести телефонные разговоры с небывалой быстротой...

– Все это очень интересно, – перебил я его и заказал еще порцию виски.

– Но о самом важном я тебе еще не сказал, – улыбнулся он.

– И я обязательно должен это выслушать? Но лазерные лучи меня совершенно не интересуют. Моих технических знаний хватает на то, чтобы управлять машиной и криво забить гвоздь в стену.

– Доктор Фретзиндер, читавший лекцию, принес с собой большой кусок гранита. Он бил по нему молотком и тесаком, а камню все равно ничего не делалось.

– А зачем ты все это рассказываешь?

– С камнем и не должно было ничего случиться, – продолжал Пол. – Но потом доктор Фретзиндер направил на гранит луч лазера, и этот луч распилил гранит пополам. Даже не пополам, а на мелкие части.

– И вы все были ранены осколками, – высказал я предположение.

– Я стыжусь быть твоим соседом, Шелл, – ответил он. – Ученый рассказал нам, что лучи лазера могут быть использованы при строительстве туннелей. С его помощью можно переносить горы, нивелировать ландшафты и... Ты не веришь мне?

– Нет.

– Но, Шелл, он направлял эти лучи на обломки гранита, и они превращались в мелкий песок. Ты думаешь, я лгу? Зачем?

– Вот этого я тоже не знаю.

Внезапно Пол зевнул.

– Я слишком устал, чтобы еще убеждать тебя в этом. У меня был напряженный день и...

– Можешь передо мною не оправдываться.

– Но, Шелл, старый дружище...

– Не говори мне "старый дружище". У тебя же голова яснее ясных.

– Шелл, действительно я должен с тобой распрощаться. Завтра я снова должен делать доклад, так что пора на боковую.

– Только не обижай малышку, – сказал я, – она слишком хороша для этого.

Он заинтересованно посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ладно, до встречи, старый дружище!

Он сполз с табурета, похлопал меня по плечу, а я пожелал ему побольше удовольствий. Я заказал еще порцию, и вместе с ней Вера принесла мне и счет. Я бросил на него взгляд и спросил:

– Что это значит?

– Это счет, – сказала она.

– И я должен... должен тридцать восемь долларов и сорок центов?

– Доктор Энсон сказал, что за его напитки хотите заплатить вы. Он сказал...

– За все напитки?

– Да. И он сегодня пил довольно много.

– Это видно, Вера, – сказал я. – Вы знаете, что доктор Энсон – врач, не так ли?

– К чему этот вопрос?

– Ну, тут он в основном пил виски, но на самом деле виски он не любит. Подойдите ко мне поближе, и я шепну вам на ухо, что он любит больше всего. И когда вы увидите его в следующий раз, вы принесете ему именно это, договорились?

Она наклонилась ко мне, и я прошептал ей.

– О! – удивилась она. – Хотя у каждого свой вкус.

Я вытащил деньги из бумажника, утешаясь мыслью, что Пол обрыгает весь район после того, как испробует напиток, который я порекомендовал Вере.

Через десять минут я уже спал и видел во сне, как я целовал руку Лулу Бризант. А через два часа меня разбудил ее голос – голос, проникнутый страхом и болью.