Глава 16
Я проснулся, моя комната показалась мне странной. Голова трещала. Поморгав глазами, я заставил себя вглядеться в эту странную комнату, встал с постели и доковылял до ванной. В это мгновение из соседней комнаты вышла женщина.
Я взглянул на нее. Она была одета в стеганый халат розового цвета, а к голове она прижимала пузырь со льдом.
Я спросил:
— Какого черта вы делаете в моей комнате?
Она в ответ только простонала. Я посмотрел в зеркало и там увидел незнакомую физиономию с черными бровями и красными от перепоя глазами. Черт побери, я был даже не в своей комнате. И тут мне пришло в голову, что эта рожа в зеркале принадлежала мне, и что эта была комната Лоррейн. Моментально события минувшей ночи всплыли у меня в памяти.
Я подскочил к кровати и обернул вокруг себя покрывало.
— Какой застенчивый! — засмеялась она. — Посмотрите, как он смутился.
— Господи! Который же час?
— Пора вам выкатываться из моей жизни. Навсегда. Вы меня убили. Ох, моя голова. Боюсь, что мне уже не поправиться. Посмотрите на мою голову, Шелл. Она не раскололась?
Представляете, я был еще до того хорош, что на самом деле подошел к ней и проверил ее голову.
— Нет, — сказал я с уверенностью, — все в порядке. С вашей головой ничего не случилось.
Она яростно сверкнула глазами:
— Много вы понимаете! Это же моя голова!
Она унесла свою голову в соседнее помещение, я же облачился в свой мексиканский костюм, не позабыв о револьвере. Судя по тому, как дрожали мои руки, если бы я в настоящий момент надумал кого-нибудь застрелить, то мог бы угодить в собственную голову.
Подойдя к двери соседней комнаты, я постучал. Лоррейн открыла дверь.
— Я ухожу, — сказал я.
— Мне плохо, — простонала она. — Плохо. Я больна, как собака. Только у собак это моментально проходит.
— Лоррейн, я ухожу.
— Господи, как мне плохо!
— Лоррейн, до свидания. Я навещу вас.
— Только посмейте!
— Ух, как страшно. Не проговоритесь Дэнту, что я был здесь.
— Вы сошли с ума, Шелл! Я никому не скажу про это.
Я кивнул, потом дотронулся рукой до своей неистово болевшей головы.
— Ну что ж, до свидания!
Я двинулся к выходу. Позади меня она пробормотала что-то невнятное и заперла за мной дверь.
Я взглянул на часы. Стрелки приближались к часу дня. Я сгорбился, уменьшая рост, скрыл лицо под полями сомбреро и отыскал лестницу вниз. Я упорно смотрел себе под ноги и прошмыгнул мимо группы глупцов, гоготавших над моим видом. Зато попав на яркий солнечный свет снаружи, я сам над ними посмеялся.
Примерно через полквартала имелся небольшой бар, называвшийся “Хлоя”, не побоявшийся соперничества с близрасположенным “Инферно”. Я повернул к нему, думая только о том, чтобы не нарваться на Дэнта или кого-то из его подручных, потому что в моем нынешнем состоянии я был не в силах дать им отпор.
Из бара я позвонил в “Дезерт Инн” и назвал номер комнаты Коллин. Пока звонил телефон, я чувствовал, как во мне растет напряжение. Я думал о том, какой невинной и в тоже время чувственной выглядела она, когда я ее однажды увидел в баре “Дамское счастье”. И впервые за очень долгое время я почувствовал угрызения совести за только что проведенную ночь. Я не думал о Лоррейн, у меня перед глазами возникало улыбающееся лицо Коллин с широко расставленными глазами и изящным изгибом ее великолепного тела.
И тут ее чуть хрипловатый голос сказал мне в ухо:
— Хэлло?
— Коллин? Это вы? Вы в порядке?
— Шелл?
— Да, дорогая. Вы о'кей?
— Да, конечно. Где вы, Шелл? Что с вами случилось?
— Я в баре “Хлоя”. Просто хотел узнать, куда вы тогда пропали.
— А вы как?
— Я жив. Где вы были?
— Здесь. В своей комнате. Я без конца звонила вам, но безответно. Я боялась, что...
— Дорогая, я не мог вернуться в свою комнату. Ведь именно там меня захватили те трое головорезов. Я до конца своих дней не смогу отблагодарить вас за то, что вы вытащили меня из трясины вчера вечером. Если бы не вы Коллин, они бы меня повесили.
— Не будем вспоминать теперь об этом... Шелл, хотите чтобы я за вами заехала?
— Ну, совсем будет неплохо, если вы посмотрите вокруг. После вчерашнего вечера, возможно...
— Ох, глупости. Никто не знает, что я имею какое-то отношение к вам или же к этой истории. Два моих спутника были настолько пьяны, что они вообще ничего не помнят, я же завтракала сегодня в кактусовой комнате у всех на виду, но на меня никто даже не взглянул. Именно там я раздобыла нож. Так что я сейчас за вами заеду, через две минуты выходите наружу.
Она повесила трубку.
Я вышел и подождал. Действительно, через несколько минут я увидел, как “меркурий” Коллин затормозил у подъездной дороги. Она прошла мимо меня и стала оглядываться с испуганным выражением лица.
Я забыл предупредить ее о своем проклятом наряде.
— Эй, Коллин. Я здесь. Ух, я переоделся.
Я подошел к ее машине, она осмотрела меня с ног до головы и чуть не лопнула от смеха. Я сел рядом с ней, она схватила мою руку и сжала ее. Я кратко объяснил ей причину столь необычного “обмундирования”. Она продолжала смеяться и под конец смущенно добавила:
— Уж не знаю, то ли от того, что я так рада вас видеть, или же потому, что у вас такой глупый вид, но я просто не могу справиться со своим смехом.
— Полагаю, я попал в передрягу.
— Это точно.
Она включила зажигание.
— Куда?
— Во Фремонт. Там моя одежда.
Она кивнула головой, мы двинулись с места. Когда мы добрались до лавки, она не разрешила туда пройти.
— Они упрячут вас в тюрьму!
Пришлось мне раздеться в машине, она сама все это отнесла в магазин и вернулась с коробкой моих вещей. Впрочем, расстался я лишь кое с чем из своего наряда, а брюки, куртка и сомбреро были мною куплены за полную цену.
Мы отправились обратно на Стрип.
— Куда теперь?
— Будь я проклят, если знаю Коллин. Мне нужно здесь поесть и кое-что обдумать.
Она сказала:
— Но ведь, если вы не можете вернуться в собственную комнату, вы можете воспользоваться моей. Где вы провели ночь?
Н-да, вопросик... Я мог либо сказать ей правду, либо солгать, но почему-то мне не хотелось ей лгать. Поэтому я сказал:
— Я поехал в одно место на Стрипе поговорить с женщиной. Она располагает информацией о деле, которым я занимаюсь, и крайне важной информацией. Вот почему я был вынужден туда отправиться. У нее комната в отеле, и я остался там.
Она ничего не говорила несколько секунд, потом произнесла:
— Спасибо, что сказали мне. Вы не обязаны были это делать. Но я бы хотела, чтобы вы позвонили мне.
— Я звонил. Около десятка раз, прежде чем уйти из “Дезерт Инна”, но телефон молчал. После этого я напился и заснул.
Наконец-то она взглянула на меня и улыбнулась.
— Ну что ж, вы по-прежнему можете использовать мою комнату. Чтобы там поесть и подумать.
К этому времени мы уже были в “Дезерт Инне”. Я сказал:
— Вам лучше пройти к себе одной. А я приду через несколько минут, Коллин. Было бы неразумно разгуливать вместе у всех на виду.
— Вы не хотите, чтобы вас видели в моем обществе.
— Во всяком случае до тех пор, пока я столь непопулярен. Так что идите.
Она припарковалась слева от центрального входа, вылезла из машины и вошла в отель. Я отправился через три-четыре минуты, сгорбился в три погибели, теперь это у меня получалось безо всякого труда. Никто со мной не заговорил, я без осложнений добрался до комнаты Коллин. Возможно, кто-то поглядывал с сочувствием на бедного, старого, больного кабальеро, с трудом тащившегося через вестибюль. Ну и только. Я постучал, она открыла дверь и тут же закрыла ее.
Я дошел до большого кресла и опустился в него, она подошла ко мне. Даже несмотря на то, что я был, как говорится, в разобранном виде, я не мог отвести глаз от этих стройных ножек. Затем она склонилась над моим креслом, упираясь руками в его подлокотники, и я не мог не подумать, что такие прелестные ножки являются ее выдающейся характеристикой. Но стоило мне поднять на нее глаза, как я подумал, что в этой девушке все хорошо.
Должен признаться, что я принадлежу к людям с устаревшими вкусами: я считаю, что женщина должна быть женщиной, а не какой-то карикатурой на мужчину. Красновато-рыжие густые волосы Коллин были подняты на затылке и красивой волной опускались на спину. Она все еще стояла, склонившись вперед, и смотрела на меня с улыбкой.
— Шелл, вы выглядите так, будто вам нужно еще отдохнуть. Хотите немного вздремнуть?
Я медленно покачал головой.
— Спать мне больше не нужно. Кофе и несколько часов на свежем воздухе — вот и все.
— А завтрак?
— Чуть попозже.
Она подошла к телефону, заказала апельсиновый сок, тосты, кофейник с кофе и сливки. Потом взяла другое кресло и села возле меня.
Я заговорил:
— Разрешите мне сразу же сказать вам, Коллин, я перед вами в неоплатном долгу за прошлую ночь. Вы в полном смысле слова спасли мне жизнь. Эти типы убили бы меня, и я хочу...
Она остановила меня:
— Достаточно, Шелл. Я даже не думала об этом, когда все случилось. Просто беспокоилась, почему вы не идете в бар.
Она улыбнулась.
— Предполагается, что всегда опаздывают женщины.
Я подмигнул ей.
— Благодарение богу, вы — пунктуальное создание. Расскажите, как все это выглядело.
Она сказала, что заскочила в бар и схватила там нож, подобрала двух пьяниц и вышла из здания через боковой выход. Отдав мне нож, она побежала к машине.
— Я была напугана до смерти, — призналась она, — тогда было уже темно, и я не знала, что случилось. В машине я просидела не менее получаса, а то и больше. Приехали полицейские машины оттуда, где находились вы, вышли несколько мужчин, но я не могла разглядеть их и даже не представляла, были ли среди них вы, Шелл.
— Это были двое из моих “приятелей”, третий сбежал.
— Потом я немного поколесила кругом, откровенно говоря, надеясь увидеть вас. Могло случиться, что вы скрывались где-то поблизости. Ну и потом мне самой надо было хоть немного успокоиться.
Я ей кратко рассказал, что случилось со мной. Принесли наш завтрак, и я прошел в ванную, пока она принимала поднос. Я съел несколько тостов с соком, потом принялся за кофе.
— Ну что вы собираетесь теперь делать? — спросила она.
Я покачал головой.
— Не знаю, Коллин. У меня много незаполненных дыр, вроде бы налицо самые разные путеводные ниточки, но пока я не знаю, как их увязать. Откровенно, я растерян.
Я посмотрел на нее.
— Ваше девичье имя было не Изабел Бинг, не так ли?
Она засмеялась.
— Нет, сэр. Изабел Бинг. Что за имя? Мне оно почему-то кажется ужасным. Нет, я Коллин Моун и теперь я так зовусь. Получив развод, я снова взяла свою девичью фамилию. От миссис Коллин Реймонд назад к Коллин Моун.
Она не хотела кофе, поэтому я налил себе еще одну чашку.
— Коллин Моун. Это прелестное имя и прелестная женщина. Но мне кажется, что я впервые сказал вам нечто подобное, не так ли?
Она рассмеялась.
— Нет. Припоминаю, как вы сказали: “Хэлло, вы удивительны”.
— Не должен был. Я до сих пор почти ничего о вас не знаю. Поведайте-ка мне какие-то детали?
Она откинулась на спинку стула и скрестила ноги.
— Что вы хотите знать?
— Все.
— Вы говорили это и раньше. Ну, мне двадцать пять лет. Я из штата Коннектикут. Там родилась. Отправилась в школу с амбицией маленькой девочки стать модельером. Родные у меня умерли, когда я училась в колледже, оттуда я приехала сюда на Западное побережье и работала в магазине готового платья в Сан-Франциско, пока не повстречалась с Робом, Робертом Реймондом. Полагаю, я устала работать ежедневно, да и одиночество надоело. Так или иначе, мы поженились. Наша супружеская жизнь продолжалась одиннадцать месяцев, мы поняли, что ошиблись. Договорились полюбовно разойтись, я приехала сюда, в Лас-Вегас. Это было пару месяцев назад. Для получения развода необходимо прожить тут полтора месяца, точнее шесть недель. Развод состоялся — и теперь я снова Коллин Моун. После того как это было сделано, я решила немного задержаться здесь, чтобы отдохнуть, это замечательное место для отдыха.
Я усмехнулся.
— Я бы не сказал этого про последнее время.
Она посмотрела на меня.
— А у вас и правда вид глупца!
Я снова забыл про свой костюм.
— Пора что-то предпринять в этом отношении. Вы не возражаете, если я переоденусь?
— Занимайте ванную. Примите душ, если хотите. Избавьтесь от этих нелепых черных бровей, они мне больше нравятся в естественном виде.
Я допил кофе, поднялся, достал из коробки свой костюм. Опустошив карманы, я сложил все на туалетный столик.
— Вы не против, я временно все переверну тут? — спросил я у нее.
— Валяйте. Я привыкла к мужскому беспорядку. Вчера вечером я оставил все в карманах пиджака, когда уходил из магазина, захватив с собой лишь один бумажник. Теперь я хотел проверить, все ли цело. Я стал все выкладывать. В полиции до сих пор находились мои ключи от комнаты в “Дезерт Инне”, которые я так и не вернул на доску в регистратуру. Мелочь, носовой платок и расческа. Что-то в этой коллекции привлекло мое внимание, но потом я отвлекся и прошел в ванную.
Я повесил одежду, разделся и забрался под душ, вода была горячей, насколько я мог выдержать. Потирая свое тело мочалкой, отмывая брови и волосы, я раздумывал над тем, что до сих пор произошло по делу. Даже хотя я большую часть времени бегал, как испуганный заяц, попадая из одной неприятности в другую, я все же ухитрился собрать большую информацию менее, чем за три дня. И у меня было непонятное ощущение, что дело-то практически закончено, ответы на вопросы готовы, стоит только все хорошенько обмозговать. И все же решение ускользало от меня.
Я не стал напрягаться. Коллин крикнула из комнаты:
— Шелл, а вы не поете под душем?
— Иногда. Сегодня нет. Хотите подпевать мне?
Я слышал, как она смеется, но она не ответила. Я смыл с себя мыло, потер еще раз голову, перебросившись теперь мыслями на Коллин. Что-то, сказанное ею несколько минут назад, тоже дало толчок моим мыслям. Обрывки информации и разговора звучали у меня в мыслях.
Я ополоснулся, вышел из-под душа, растерся полотенцем, оделся и вышел в комнату.
Она воскликнула:
— Привет! Чувствуете себя лучше?
— Как другой человек. Очень скоро потребую отбивную с гарниром и отправлюсь по делам.
— Куда?
Она подогнула под себя юбку и перекинула ноги через подлокотник кресла, на котором сидела.
— Сказать по правде, я пока еще не уверен. Нужно подумать.
Она посмотрела мне на ноги.
— Босоногий мальчишка. Могу поспорить, вы вечно ребенком сбивали себе пальцы на ногах.
— Правильно. Я также наступал на осколки стекол и ржавые гвозди.
— На ферме?
— Нет, в городе. В Лос-Анджелесе. Там я родился и вырос. Постоянно жил там. За исключением тех случаев, когда путешествовал по стране или изучал наиболее эффективные способы убивать других людей на войне.
После недолгого молчания она сказала:
— Лос-Анджелес, а я вот никогда там не была. Хотела бы я посмотреть на город Ангелов.
— Название не верное. Никаких ангелов там нет. Но город я с радостью вам покажу. Мне кажется, я знаю в нем каждый дюйм. В Голливуде у меня много друзей, если вы хотите побывать на студии.
Она улыбнулась.
— Вы, мистер Скотт, сами назначили это свидание. Вы намерены сразу же возвращаться в Лос-Анджелес, когда закончите со своим делом здесь?
— Хотел бы. Если все закончится о'кей.
— Если?
— Когда, я имел в виду. Но, откровенно говоря, я могу загреметь в тюрьму.
Она пришла в недоумение, я объяснил:
— Я толком этого не объяснил, Коллин, но одна из причин по которой мне не хочется возвращаться назад, это, кроме того, чтобы уберечься от дополнительных синяков, также желание сейчас не встретиться с шерифом. Вчера вечером, когда я сбежал от тех трех головорезов, одного из них я убил.
Она судорожно глотнула, глаза ее широко раскрылись, но она ничего не сказала.
Я продолжал:
— Я вынужден был его убить.
— Что они сделают, Шелл? С вами, я имею в виду?
— Зависит от многих вещей, включая самочувствие окружного прокурора. Я ведь в первую очередь должен быть удовлетворен. У этих парней было оружие, они намеревались пустить его в ход, и тогда я его стукнул.
— Стукнул? Рукой?
— Ну да. У второго был нож. Тот, про которого я точно знаю, что он умер. Я ударил его ребром ладони.
Она нахмурилась, глядя на меня.
— Не понимаю. Вы просто его стукнули, и он умер? Вы убили его ударом руки?
— Несколько минут назад я упоминал об этом, дорогая. Потому, что меня специально обучали, как убивать людей, когда я отправился не слишком весело на войну. Существует поразительное количество способов разделаться с человеком голыми руками, причем за долю секунды. Вот этому меня и учили, в особенности в морской пехоте. Для того, чтобы самому остаться в живых. Но когда ты научишь человека, как убивать быстро и эффективно, чтобы он мог воевать для тебя, ты сделаешь что-то такое, чего ты не можешь потом отнять. Эти знания и навыки становятся составной частью человека. Почти все морпехи действуют рефлекторно, автоматически. Я... возможно, мне не надо было убивать этого подонка вчера вечером, но, если бы я этого не сделал, он мог бы убить меня. И все же это было скорее бессознательное действие, самый настоящий рефлекс. Вот человек, он намеревается меня убить, я отреагировал точно так, как меня научили много лет тому назад. И сколько бы лет не прошло, этот навык не исчезнет. Даже через сто лет.
Я остановился, потом добавил:
— Извините, Коллин. В мои намерения не входило произносить речь.
Я подмигнул ей.
— Кроме того, едва ли я проживу так долго.
Она не сразу заговорила:
— Я ничего не имею против речи. Видели бы вы свое вдохновенное лицо при этом.
Я рассмеялся.
— Мне здорово повезло, я не должен видеть свою физиономию.
— Ох, не знаю, физиономия-то вовсе не такая плохая — рассмеялась она. — Ну а теперь я хочу принять душ. А вы лягте и отдохните. Вы вовсе не такой неутомимый, как можно подумать из ваших речей.
— В данный момент я чувствую себя ужасно расслабленным. А вы, несравненная Коллин, примите душ, ваше потрясающее тело требует особого ухода.
Остановившись у дверей, она оглянулась на меня, а я сказал:
— Вы чертовски красивая женщина!
— Все ясно. Следующее, что вы мне скажете, что я ваша единственная любовь.
Я подмигнул ей.
— Я скажу вам больше этого!
Она одарила меня долгой улыбкой, и вновь на ее невинном личике появился намек на трансформацию, которую я заметил раньше, в баре, когда она прижала свою руку к моим губам. Потом она повернулась и прикрыла за собой дверь в ванную.
Меня очень интересовало, заперлась ли она на ключ, и если да, то хватит ли у меня сил высадить дверь. Но потом я вздохнул, поднялся с кресла и подошел к кровати. Растянувшись на ней, я расслабился и мысленно просмотрел с самого начала то, что произошло по этому делу. Имелось несколько подозрительных моментов, но я знал одно: если Изабел до сих пор была жива, я хотел бы встретиться с ней лицом к лицу и задать ей несколько вопросов.
Что-то мелькнуло у меня в голове и тут же исчезло, прежде чем я успел ухватиться и поймать его. Я тихо лежал на кровати, прислушиваясь к шуму душа в ванной, из-за всех сил стараясь возвратить ускользнувшую мысль. Я потряс головой, и тут, как будто это помогло разрозненным кускам лечь на места, я вспомнил.
После этого картина стала проясняться, приобретать конкретные черты, постепенно все неясности ликвидировались.
Я понял совершенно точно, что это сумасшедшее дело решено, что мне известны ответы на все вопросы, я знаю, где сейчас находится Изабел, и почему был убит Картер, Фредди и предпринимались попытки покончить со мной.
Я также знал, что мне необходимо посетить спальню миссис Дэнт.
