Час назад полиция забрала из моей квартиры Эн Уилсон, которую я знал как Кэрол Остин, а я уже стучался в двенадцатый номер в отеле «Франклин». Пока я ждал полицию, мне домой позвонил портье из этого отеля, которому я пообещал заплатить двадцать баксов, и сообщил, что появился Кэбот со своей женой. Освободившись от Эн, я поспешил в отель, чтобы сообщить Илоне все, что мне удалось узнать. Дело было завершено; но от одной мысли, что предстоит узнать бедной Илоне, мне становилось плохо. Джонни тоже будет не в восторге от того, что я вновь предстану перед ним. Поэтому, ожидая, когда мне откроют дверь, я на всякий случай достал свой кольт.

За дверью послышались шаги, и она приоткрылась. Джонни Кэбот поглядел на меня заспанными глазами и что-то пробормотал. Но тут он узнал меня. Грубо выругавшись, он попытался захлопнуть дверь, но не успел.

— Не закрывай дверь, Кэбот! — Я сунул револьвер прямо под его острый нос. — Лучше дай мне войти, Кэбот. Игры закончились.

— О чем это ты, черт возьми? Я уже сыт по горло... — начал было он.

— Заткнись. Так мне можно войти?

Он посмотрел на карман моего пиджака, куда я сунул револьвер, и отступил назад. Я прошел в комнату и огляделся. Дверь в соседнюю комнату, спальню, была распахнута. Оттуда послышался голос Илоны:

— Что там случилось, Джонни?

— Я сейчас... не выходи из спальни, — ответил Джонни и вопросительно посмотрел на меня.

— Пойди к ней, Кэбот, — мягко произнес я, — и попроси ее выйти ко мне. Я пришел сюда, главным образом, из-за тебя, хотя и сам не знаю почему. Ты ведь и сам можешь ей все рассказать. Впрочем, могу и я. Сам выбирай.

Джонни облизал пересохшие губы.

— Что рассказать?

— Не прикидывайся дурачком, — жестко сказал я. — Ты проиграл. Я все знаю об Уильяме Гранте, о наследстве, которое получила твоя жена, и о том, зачем ты на ней женился.

Кэбот вздохнул, а потом пожал плечами.

— Ну, — наконец произнес он, — всем хочется разбогатеть. Я думаю... э... тебе лучше самому рассказать ей обо всем, Скотт. У нее и так голова идет кругом, но... нет, я не хочу рассказывать ей.

— А я думал, что тебя не волнует ничего, кроме собственной персоны, Кэбот. Пригласи ее сюда. Но и сам не уходи. А то еще появишься сзади со своим сорок пятым.

— Каким таким сорок пятым?

— Из которого ты стрелял в меня сегодня днем.

Кэбот начал было возражать, но потом передумал и, подойдя к двери, велел Илоне одеться и выйти к нам. Потом он закрыл дверь, подошел ко мне.

— Я думаю, теперь уже нет никакого смысла скрывать правду, — пробурчал он. — Да, я стрелял в тебя, вернее, в твою машину. И будь уверен, мистер, если бы я хотел тебя убить, я бы не промахнулся. Я только хотел попугать тебя, чтобы ты оставил в покое меня и Илону. — Он помолчал. — Наверное, лучше было бы тебя убить, но я не убийца.

На этот раз я ему поверил. Но продолжал, однако, держать руку на кольте и сказал:

— А я ведь сначала подумал на тебя, Кэбот. Сегодня я нашел тело Уэлча...

— Он мертв? — В голосе Джонни послышалось неподдельное изумление.

— Да, уже несколько дней. Его отравили. Сначала я подумал, что его убил ты, но когда узнал про завещание, то понял, что убивать его тебе не было никакого смысла. Наоборот, тебе он нужен был живой. По крайней мере до тех пор, пока он не сообщит во Фресно, что нашел Илону. И еще я вспомнил, как ты говорил мне в театре «Вестландер», что если бы захотел кого убить, то не стал бы использовать яд. Значит, подумал я, это не ты подсыпал цианистый калий в молоко своей жене.

— Ты напрасно меня подозревал, — ответил Кэбот. — После нашего разговора в «Вестландере» я позвонил Илоне и спросил, что случилось. Она рассказала мне про бутылку с молоком, что в ней был яд, и вообще обо всем, что случилось. Она сама мне все рассказала.

— Ага. Так я себе это и представлял.

— Значит, детектив Уэлч умер несколько дней назад? Тогда выходит, что во Фресно не знают, что Илона живет здесь, в Лос-Анджелесе. — Он криво усмехнулся. — Впрочем, мне теперь все равно.

Я подумал, что он, наверное, не такой уж и плохой человек. Джонни знал, что его игра проиграна, и имел мужество в этом признаться.

Как я догадался, Джонни познакомился с детективом Уэлчем пятнадцатого числа, когда тот пришел в театр «Вестландер», чтобы поговорить с Илоной по прозвищу Венгерский Ураган. От Илоны и Уэлча он узнал, в чем дело, и прилип к детективу, словно банный лист. Они вместе посетили «Гротто», где Уэлч побеседовал с Нептуной, а Кэбот был сражен ее красотой.

Кэбот и Уэлч договорились на следующий день поужинать вместе. Но детектив позвонил ему и сказал, что нашел девушку, которую искал, и что прийти не сможет.

— А Уэлч говорил тебе, что Илона, которую он нашел, получила в наследство два миллиона? — спросил я. — И он сказал тебе, где она живет?

Джонни пожал плечами.

— Нет, он только сказал, что человек, по имени Уильям Дж. Грант оставил ей в наследство кое-какие деньжата. Самой Илоне он об этом не сказал. Его дело было найти ее, и все. Я знал, что детектив Уэлч приехал из Фресно, и выяснил, что Грант был богат. На следующий день, когда Уэлч позвонил мне, я спросил его, где он нашел девушку. Он ответил, что в страховом агентстве. Я не стал у него уточнять. Потом я сам навел кое-какие справки здесь и во Фресно. — Кэбот снова пожал плечами. — Ради двух миллионов баксов стоило постараться.

— Я не могу понять одного — почему ты ушел из дому в понедельник вечером и больше не возвращался? — поинтересовался я.

— Ну, ты же сам видел... мою жену. И Илону Бетан тоже. Я подумал, что потом как-нибудь выкручусь.

Хороший ответ, ничего не скажешь. Джонни пояснил, что не уволился из театра сразу же после женитьбы на Илоне по определенным соображениям. Он боялся, что его жена, разбогатев, догадается, что он каким-то образом узнал, что она богатая наследница.

— А ведь мне и вправду, — мрачно добавил Кэбот, — очень были нужны деньги.

В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Илона Кэбот. Без косметики и прически, одетая в халат мужа, она выглядела настоящей дурнушкой. И все-таки в этой серой мышке чувствовалось какое-то неуловимое обаяние.

При виде меня ее лицо осветила улыбка.

— Добрый вечер, мистер Скотт. Что привело вас к нам?

— Добрый вечер, миссис Кэбот. Давайте сядем и поговорим, — любезно ответил я.

Я уселся на стул, а Илона и Джонни устроились на диване. Молодая женщина взяла руку мужа и весь разговор не выпускала ее. По лицу этого красавца я догадался, что он чувствует себя очень неловко.

Для начала я спросил Илону, жила ли она до двенадцати лет в детском доме «Бантинг» и спрашивал ли ее об этом две недели назад детектив Уэлч. Немного поколебавшись, Илона ответила утвердительно. Однако очень удивилась, почему меня это интересует.

— Должен сообщить вам, миссис Кэбот, — медленно сказал я, — что вы стали наследницей большого состояния. Вскоре вы получите около двух миллионов долларов.

Но эти слова не произвели на Илону никакого впечатления — она просто не могла поверить, что ей досталась такая куча денег. Мне пришлось потратить целых пять минут, чтобы втолковать ей, что речь идет именно о ней и что она действительно получит эти деньги. Илона долго не хотела этому верить. Когда же поняла, что я не шучу, повернулась к мужу. 432

— Джонни, это совершенно удивительно! — просто сказала она.

— Подождите минуточку, — поспешно добавил я. — Я хотел поговорить с вами не только об этом. Мне нужно сказать вам кое-что о вашем муже.

— Что именно? — Она посмотрела на Джонни Кэбота, и лицо ее засияло от счастья.

Я вспомнил, как эта женщина вся засветилась, когда у себя в офисе я попросил ее описать мужа. Теперь на ее лице появилось точно такое же выражение — восхищения и счастья. Впрочем, тут не было ничего оригинального — всякая влюбленная женщина смотрит на своего избранника именно так.

Но Илона, вне всякого сомнения" впервые в жизни испытывала подобные чувства.

И тут я представил себе, как потухнут ее глаза и поблекнет лицо после моего рассказа о том, что ее ненаглядный красавчик случайно узнал о ее существовании и о наследстве от Уэлча. Она узнает о том, как он отыскал ее и поспешно женился, чтобы урвать от ее миллионов кусочек и себе. Сама мысль о том, что мои слова снова превратят эту девушку, так похорошевшую от счастья, в прежнюю дурнушку, была для меня убийственна.

— Видите ли, миссис Кэбот, — поколебавшись, начал я. — Детектив Уэлч, который разговаривал с вами... словом, он побеседовал еще с двумя Илонами, прежде чем вышел на вас. Ведь ему велели найти вас. Два миллиона долларов — это ведь очень большая сумма и... — Тут я замолчал. Мне трудно было подобрать правильные слова. Я понимал, что правда, которую я собирался раскрыть Илоне, сама по себе очень тяжела. И я хотел по возможности смягчить этот удар.

Но тут Кэбот мрачно произнес:

— Чего уж там, рассказывай все как было, Скотт. Я сам хотел... Может быть, лучше я сам расскажу ей все. — Он пожевал губу, а потом повернулся к Илоне: — Вот как было дело, дорогая. Когда я познакомился с тобой, я... знаешь, я...

Илона с ласковой улыбкой смотрела на мужа. В этот момент ее никак нельзя было назвать дурнушкой. Лицо ее сияло, а глаза излучали теплоту — она вся словно светилась от счастья, переполнявшего ее. Вся затаенная жажда любви и нежности, весь этот запас душевного тепла, который накопился у этой девушки за годы одиночества, отражались теперь во взгляде Илоны. Именно от этого лучились ее глаза и на губах играла улыбка. Эта жажда любить была так откровенна и неподдельна! Мне даже показалось, что я веду себя неприлично, глядя на ее лицо, которое в такую минуту должен был видеть только один человек — ее муж.

Джонни глубоко вздохнул и, не глядя на Илону, быстро проговорил:

— Дорогая, когда мы познакомились, я сказал, что безумно люблю тебя, ты помнишь. Но на самом деле я стал к тебе клеиться, потому что узнал о...

— Подожди, Джонни. Одну минуточку...

Я вскочил и обнаружил, что слова вылетают из меня помимо моей воли. Я хотел только одного — чтобы выражение счастья на лице Илоны не сменилось обидой и разочарованием. А может, я просто потерял разум.

Но как бы то ни было, я продолжал говорить.

— Нет, я не могу сидеть тут целую ночь и слушать, что вы оба несете, — торопливо заявил я. — Я только хотел передать вам, Илона, слова вашего мужа, которые он произнес совсем недавно. Когда я сообщил ему о деньгах, которые вы получили в наследство, он испугался, что теперь, когда вы стали миллионершей, вы уже не сможете любить его по-прежнему.

— Неужели ты так подумал, Джонни? — в ужасе воскликнула Илона. Мои слова ее просто убили.

— Вы ведь наняли меня не только для того, чтобы я нашел вашего мужа, — продолжал я. — Но и для того, чтобы я выследил человека, который пытался вас убить, ведь правда, миссис Кэбот? Так вот, я хотел сообщить вам об этом, но Джонни меня перебил. Вас и вправду хотели убить, миссис Кэбот. И я нашел этого человека. Это была женщина по имени Эн Уилсон, бывшая сиделка Уильяма Гранта. Ей самой по наследству достался миллион долларов. Но она посчитала, что этого слишком мало, и решила забрать и ваши два. Я думаю, что эта женщина немного того. Впрочем, сейчас она уже в полиции, так что все ваши беды позади. Самое смешное, что половина миллиона, который она получила, скорее всего тоже достанется вам.

— Значит, все мои беды позади, — мягко произнесла Илона. — Мне трудно в это поверить — все это так неожиданно!

Кэбот тоже никак не мог в это поверить. Он сидел уставившись на меня, с раскрытым от изумления ртом. Выходя в прихожую, я показал ему головой в сторону двери.

— Я хотел бы сказать тебе кое-что напоследок, Кэбот, — на ходу бросил я.

Джонни вышел за мной в прихожую и прикрыл дверь.

— Что за черт? — спросил он в изумлении. — Что с тобой случилось, Скотт?

— Меня хватил удар, — зло сказал я. — Заткнись и слушай. Девушка, которая сидит сейчас в твоей комнате, должно быть, спятила с ума почище, чем Эн Уилсон, поскольку считает тебя чуть ли не богом. С моей же точки зрения, ты больше похож на дьявола. Но кто знает, может быть, ты и сумеешь осчастливить Илону вместе с ее двумя миллионами долларов. Если, конечно, постараешься. А у меня есть сильное подозрение, что ты постараешься.

Кэбот медленно кивнул.

— Да. Пожалуй, ты прав. — Он помолчал. — А знаешь, ты меня здорово выручил. Я не ожидал такого от тебя.

— Не забывай, — ответил я, — что я в любой момент могу рассказать ей правду. И даже доказать ее. Но мне не хотелось бы, чтобы два человека, которые так любят друг друга, расстались.

— Знаешь, — тихо произнес Кэбот, — а она сейчас стала гораздо красивее, чем при моем с ней знакомстве. Конечно, красоткой ее не назовешь, но и дурнушкой тоже уже нет.

— Подожди, когда она получит свое наследство, она станет для тебя настоящей красавицей.

Я произнес эту фразу с сарказмом. Но я искренне надеялся, что Илона, познавшая, что такое любовь, да еще и получившая кучу денег, сумеет превратиться в привлекательную женщину. Ну что ж, время покажет.

Я снисходительно посмотрел на Джонни Кэбота.

— Скажи своей жене, что я пришлю ей чек для оплаты своих услуг, — заключил я. — На очень приличную сумму.

С этими словами я покинул квартиру Кэботов. Не успел я дойти до лифта, как щелкнул замок их двери. И я подумал, что Джонни Кэбот со своей женой снова остались вдвоем...

Сев в свой «кадиллак», я отправился домой, но мысли мои были по-прежнему заняты Джонни и его женой Илоной. Поэтому о другой Илоне я вспомнил, только проезжая мимо «Гротто». Там ждала меня Нептуна, моя Илона.

Я резко нажал на тормоза, и машина остановилась прямо посреди улицы. Кинув быстрый взгляд на световые часы, установленные на фасаде «Гротто», я увидел, что было уже три часа ночи. Что там говорила мне Илона Бетан? Она просила меня вернуться, если я смогу. Сказала, что после закрытия клуба какое-то время будет ждать меня. Клуб закрывается в два, значит, прошел всего только час. Может быть, она все еще там.

Я свернул на стоянку, припарковал машину и двинулся к двери черного хода. С удивлением я обнаружил, что улыбаюсь. Я припомнил, что моя Илона еще говорила, что иногда плавает одна в своем аквариуме, когда никого уже нет.

У черного хода я остановился, чтобы перевести дух, а потом взялся за дверную ручку. Она легко повернулась, и дверь отворилась. Внутри было темно. Я ничего не видел — кругом была одна чернота. Однако дверь оставили незапертой неспроста, подумал я.

Одно из двух — либо в клуб проникли грабители, либо Илона ждет меня. Я прошел внутрь и, закрыв за собой дверь, двинулся по темному коридору, улыбаясь при мысли, что меня ожидает.