Воскресенье, после обеда

Кит и его разгульная компания целый день убирали последствия веселой ночной пирушки. На ребят просто жалко было смотреть. Ведь они не только сполна испытали мой гнев, обрушившийся на них, но и нажили себе врагов по всему острову. Причина в том, что после этого случая все мероприятия программы «Почувствуй себя гостем» мы полностью отменили. Решение было быстрым, легким и окончательным. Я никому не позволю делать из меня дурака, и повода воспользоваться моей доверчивостью у сотрудников уже не будет. И все же как глупо и позорно закончилось хорошее дело, от которого персонал мог получать массу удовольствия. Но раз они слишком глупы, чтобы это оценить, то не нужно таким идиотам доверять дорогостоящую виллу, шикарный бассейн с вышкой для ныряния к акустические системы объемного звучания. В действительности же они еще глупее, так как не подумали убрать за собой следы вакханалии и позволили начальству застать себя в безобразном состоянии. Следовательно, пределом их мечтаний, как и прежде, должны оставаться поездки на материк раз в неделю и ежегодный отпуск, чтобы проведать родителей.

Когда я с Кейт иду на виллу после болезненной, но необходимой экзекуцию, во мне все кипит от возмущения.

— Ну какие же они кретины, просто стадо тупоумных ослов! — ругаюсь вслух, не сдерживая себя и со злостью поддевая ногой песок. — Представь, в этом бизнесе есть одна замечательная особенность: можно жить как король, имея нищенскую зарплату. Ты находишься в условиях высоких жизненных стандартов, но при этом не несешь почти никакой ответственности за эту роскошь. Но ведь надо же понимать, что пользоваться всем этим следует умно, тонко и не раздражая начальство. Начальство здесь — я, и эти болваны вызвали во мне такое раздражение, что я до сих пор не могу прийти в себя. Мало того, тупоголовые ублюдки меня же и выставили доверчивым дурачком.

— Я тебя понимаю, — соглашается Кейт, кивая и сочувственно глядя на меня. — У нас на Бали сотрудники иногда устраивали общие торжества на пляже. Выпивку, разумеется, тырили из запасов отеля, но об этом так никто из начальства и не узнал.

— В том-то все и дело, — продолжаю горячиться я. — Когда люди начинают наглеть и сами нарываются на неприятности, считай, их песенка спета. Неужели эти придурки вообразили, что наутро спокойно уйдут с этой виллы, превратив ее в настоящую помойку? У меня нет слов, я просто вне себя от злости. Думал, они умнее. Козлы вонючие.

— Даже хуже, — поддакивает Кейт. — Ленивые вонючие козлы.

— Ладно, пусть проветрят свои похмельные головы, наводя порядок там, где насвинячили. Я запретил другим помогать им. Хотя кто бы стал помогать? Весь персонал сейчас против них. Все до единого.

— Людей можно понять — столько потерять из-за кучки идиотов.

— Этим придуркам еще повезло, что большинство служащих уехали на материк. Представляю, если бы все сотрудники ополчились на этих пьяных оболтусов.

Работники курорта, у которых сегодня выходной, привыкли, что по воскресеньям можно съездить на материк. Лично мне такое стремление представляется чем-то противоестественным. Паром для персонала отплывает в полдесятого утра каждое воскресенье и прибывает обратно в тот же день вечером. Каждому сотруднику выдается пропуск, отъезжающих пересчитывают, а по возвращении снова считают, чтобы убедиться в отсутствии как беглецов, так и желающих нелегально проникнуть на остров. Однако я не имею ни малейшего понятия, чем наши работники занимаются после половины десятого и до самого заката. Черт их знает, что они там делают. Знаю только, что есть там несколько кафе, где девушки из Филиппин или Таиланда встречаются с другими филиппинками и тайками, которые в этот день тоже свободны от работы и приехали с других курортов. В остальном я в полном неведении относительно досуга персонала. В городе даже нет кинотеатра. Скорее всего они просто гуляют, сидят где-нибудь и болтают. Твердо убежден, это не самый интересный способ проводить единственный выходной день. Именно по этой причине многие служащие курорта, в основном европейцы, предпочитают просто бездельничать, оставшись на острове, гуляют, отсыпаются, пьют пиво в поселке персонала. Изредка кто-нибудь находит силы для организации барбекю. Однако большую часть времени они проводят в комнатах, накачиваются пивом и смотрят фильмы на DVD. Можно предположить, что люди, которым посчастливилось оказаться на всемирно известном острове с «самыми прекрасными пляжами в мире», будут выходной день использовать для морских купаний, занятий дайвингом или ловли рыбы. Но что-то, очевидно, есть такое в службе в райских условиях, отчего людей буквально тошнит от возможностей, предоставляемых курортом. Нельзя сбрасывать со счетов и нежелание утруждать себя активной деятельностью.

— Давай сплаваем куда-нибудь? — интересуется Кейт, когда мы сворачиваем с пляжа на дорожку, ведущую к нашей вилле.

— А может, просто побездельничаем? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Этим мы занимались в прошлое воскресенье, да и в позапрошлое тоже, если ты не забыл, — укоряет меня Кейт. — Лучше прикажи матросам отвезти нас на соседний курорт. Поужинаем там или даже успеем на поздний ленч. Можем взять с собой Бена.

Такие путешествия мы с Кейт совершали уже несколько раз. Брали нескольких матросов на катамаран, на котором гости совершают вечерние прогулки по морю, и уплывали на весь день на один из соседних пятизвездочных курортов. Это было развлечение хоть куда. Коллега-управляющий или его заместитель встречают нас очень приветливо, мы наслаждаемся восхитительным обедом с изысканными винами, разумеется, за счет принимающей стороны. Причем этим гостеприимством мы обязаны всего лишь доброй традиции достойно встречать коллег по бизнесу. Потом мы возвращаемся домой и чаще всего засыпаем прямо на палубе. Примерно так мы развлекались несколько недель назад в отеле «Времена года». Их управляющий даже хотел оставить нас на ночлег. Такой классный парень, специально для нашего удовольствия открыл несколько бутылок элитного вина. В тот раз мы с Кейт очень пожалели, что плохо подготовились к встрече. В том смысле, что могли бы запросто захватить с собой немного личных вещей, отпустить матросов домой и велеть им забрать нас утром. Вот тогда получился бы почти настоящий маленький отпуск. Ну что тут поделаешь, мне, как управляющему курортом, не разрешается покидать остров и тем более ночевать где-то в другом месте. Так что хоть моя клетка и сплошь позолоченная, мне суждено каждую ночь оставаться здесь, не имея шанса уехать куда-либо, потому что только я в ответе за пожар, цунами или падение в бассейн напившегося отдыхающего. Зато я могу целый день бесплатно распоряжаться плавсредствами, один час работы которых стоит не менее восьмисот долларов. Могу также уехать на весь день заниматься подводным плаванием с инструктором или бесплатно арендовать для своей компании любое количество имеющихся у нас катеров для водных лыж, вдоволь накататься на скутере или заказать вместо ленча барбекю с лобстерами на открытом воздухе.

Думаю, что с точки зрения дополнительных льгот, которыми я пользуюсь как управляющий, у меня сейчас просто роскошная жизнь. Помимо возможности бесплатно пользоваться яхтами, катерами и оборудованием для дайвинга, у меня еще есть право ежегодно летать первым классом домой, в Лондон. Я не говорю про неограниченный доступ к алкогольным напиткам. Неудивительно, что я привык к изысканным винам. И не имеет значения, делаю я это по служебным обязанностям или для собственного удовольствия. Вместе с тем я стараюсь не испытывать судьбу, когда оцениваю расходы на хороший ужин. Обычно я беру в качестве выпивки недорогие шипучие вина вроде «Моэ», «Вдовы Клико» или какого-нибудь красного вина стоимостью от ста шестидесяти до ста восьмидесяти долларов за бутылку. В отличие от проштрафившихся прошлой ночью участников мероприятия «Почувствуй себя гостем» я знаю, как нужно пить, чтобы не было последствий. Иногда мы с Кейт идем на небольшую хитрость — приглашаем к себе Жана-Франсуа и Марко, к которым нечасто присоединяются Гарри или Бернар, и откупориваем несколько довольно дорогих бутылок стоимостью до полутора тысяч долларов. Хитрость заключается в том, что это изъятие вина мы оформляем как дегустацию запасов, ужин после совещания с персоналом или даже как остатки после жалобы недовольного вином гостя. А еще мы можем списывать с выгодой для себя некоторое количество вина на брак из-за сложностей при его доставке. В самом деле, дорогостоящие бутылки то замерзают в багажном отделении самолета, то перегреваются под жарким солнцем, когда несколько дней ждут погрузки на корабль, идущий к нашему острову. Но не следует забывать, что мне ежегодно приходится объяснять все затраты и потери перед советом директоров. Естественно, что обнаруженные в электронных таблицах подозрительные отклонения могут стоить мне крупных неприятностей.

Впрочем, льготы от работы управляющим не ограничиваются питанием, вином и бесплатными прогулками по морю. Мне разрешено пользоваться услугами спа-салона, заказывать себе любой массаж, маникюр или педикюр, могу задаром тренироваться в спортивном зале, ходить в баню или сауну. Хотел бы я посмотреть на того, кто не согласится: у меня есть преимущества по сравнению с людьми, ездящими на работу в переполненном метро и дышащими запахом потного человеческого стада изо дня в день.

— Так что ты скажешь на это? — спрашивает Кейт.

— По-моему, затея неплохая.

— Тогда я позвоню им?

— Отлично. Хорошо бы забыть обо всех проблемах и конкретно расслабиться.

— Да, неделька выдалась — не подарок.

— Кто бы спорил.

— И еще мне хотелось бы как-то убедить Бена, что у нас на острове вполне можно хорошо проводить время. Для него первая рабочая неделя была наполнена сплошными проблемами и кошмарами.

— Ладно, ладно, я согласен, ты, как всегда, права, — поддерживаю я идею подруги.

Кейт готовится к морской прогулке: собирает корзинку для пикника на природе с шампанским и блюдами ливанской кухни из главного ресторана. В это время я лежу на спине и впервые за всю неделю позволяю себе насладиться солнцем. Удивляюсь, почему я почти никогда не загораю. Обычно солнце только мешает всем моим делам. Мне или жарко, или чертовски жарко. Если же начинается дождливый период, то из-за спрятавшегося солнца у меня возникают крупные служебные неприятности. Так или иначе, я редко располагаюсь на лежаке в плавках, как это любят делать сотни отдыхающих на наших пляжах. Не просто редко, а чрезвычайно редко. Доходит до того, что иногда я специально принимаю меры, чтобы у меня появился хоть легкий загар. Это случается, когда я собираюсь слетать домой, чтобы навестить мать, живущую в северном Лондоне. Иначе мама не поверит, что я работаю в тропической стране.

Но я умею ценить минуты блаженства, когда ты расслабляешься на пляжном лежаке, впитывая жаркие лучи солнца, прогревающие все косточки. В такие моменты понимаешь, почему измотанные работой бизнесмены и уставшие от тяжкой ноши своего капитала миллиардеры наперебой стараются потратить целое состояние, лишь бы вырвать себе несколько дней, когда можно вот так же отключиться на наших белых песчаных пляжах. Но нужно помнить и о другой стороне: все-таки остров есть остров, даже если он уже давно перестал быть необитаемым. С этими мыслями я потягиваюсь, зеваю и начинаю подумывать — а не вздремнуть ли мне несколько минут? И конечно же, сбыться этому желанию не суждено. Звонит мобильный.

— Алло?

— Привет, это я. — Неистребимый галльский акцент сразу выдает звонящего. Узнаю Бернара.

— Какие проблемы? — нарочито медленно произношу я, перекатываясь на бок, чтобы взглянуть на часы. Еще только без двадцати час.

— К нам тут приплыла шикарная яхта, хотят бросить здесь якорь.

— Бог мой, кто это может быть?

— Ах, откуда мне знать.

— И насколько шикарная?

— Затрудняюсь сказать.

— Но к кому-то же они приплыли.

— Вроде бы к кому-то из русских, — поясняет Бернар.

— Ну, а название яхты ты знаешь?

— «Морской бриз».

— Ты не шутишь? Так называется коктейль.

— И суперъяхта, — вздыхает француз.

— Ты пробовал пробить название по сайту yachtmati.com?

— Нет.

— Так поищи по сайту и сразу перезвони мне, — бросаю я в трубку. — Если она меньше семидесяти метров, могут убираться прочь.

Лично я испытываю странную гамму чувств к суперъяхтам: смесь любви и ненависти. Да, они сказочно красивы, когда причаливают к нашему курорту. Их безумно дорогие корпуса горделиво поблескивают под лучами тропического солнца, расфуфыренные матросы в белоснежных костюмах красуются на борту, яхтенные вертолеты снуют то на берег, то вновь садятся на палубу, привозя владельца и его богатых друзей. Однако, как показывает практика, такие плавучие дворцы обычно превращаются для нас в настоящий кошмар.

Во-первых, они настолько громадные, что часто требуется большое тендерное судно, а к нему еще одно, поменьше, и все это лишь для того, чтобы дать возможность пассажирам сойти на берег. В прошлом году у нас останавливалась суперъяхта «Пелорус» Абрамовича. Другая шикарная яхта этого же олигарха, «Ле гран блю», также бросала якорь в наших водах. По слухам, владелец то ли подарил, то ли дал попользоваться яхтой своему приятелю Евгению Швидлеру, и мы ждем, что она вновь появится у нашего острова. Не буду скрывать своего отношения — чем меньше таких визитов, тем лучше. Взять хотя бы этот «Пелорус» — мало того что в нем сто пятнадцать метров длины, так он еще возит яхту поменьше, класса «Сансикер», длина которой всего около двадцати метров. Но ведь и это еще не все — на громадине помещается также яхта номер три и имеется кран специально для того, чтобы спускать обе яхты-пассажирки на воду. Есть и две вертолетные площадки, для хозяина и для гостей. А уж какой шум у нас поднялся при появлении этого чудища, даже вспоминать тошно. И мне вскоре стало плохо от оказанной курорту чести и хотелось одного — поскорее спровадить визитеров.

Сам Абрамович вел себя приветливо, по-английски говорил с трудом, и основные действия совершали окружающие его телохранители. Они старались не отходить от хозяина ни на шаг. Довольно вежливо общались с нами и все пятьдесят шесть постоянных членов экипажа яхты. Сама яхта поражала воображение. Для отделки ее палубы использована древесина ценных пород, и каждому поднимающемуся на палубу матросы выдают пару специальных шлепанцев, по яхте разгуливать можно только в них. На огромном корабле есть несколько плавательных бассейнов, джакузи и много других признаков роскоши. Яхта предусматривает открывающиеся ворота для стыковки с тендерными судами. В работе этот сложный механизм сразу напоминает фильмы про Джеймса Бонда. Удивил меня также совершенно фантастический замысел конструктора — все устроено таким образом, что половина корабля отведена для гостей, а другая для персонала. В отличие, например, от печально известного «Титаника», где непривилегированному сословию отводились только нижние палубы. Здесь же любой член экипажа появляется в нужном месте максимально через тридцать секунд. В результате такой организации обслуживание осуществляется предельно быстро, четко и очень эффективно.

Но для курорта пребывание яхты такого класса оборачивается просто катастрофой. Само ее появление вызывает нешуточную шумиху, и обстановка на острове как-то быстро и полностью изменяется. Персонал охватывает непонятное возбуждение. Отдыхающие либо становятся чрезмерно любопытными, либо напиваются сильнее обычного. Неудивительно, так как сразу же бьет в глаза и подавляет агрессивная роскошь громадного судна, превращающая наши далеко не бедные условия отдыха и развлечений в какую-то второсортную обыденность, от которой всем становится не по себе. Каждый на нашем курорте быстро узнает, кто явился на яхте, где эти люди сейчас и чем занимаются. Любые наши попытки принизить значимость нежданных визитеров не дают плодов — весь остров смотрит только в сторону гигантского корабля. Перед администрацией курорта встает проблема: что делать с большой группой новых гостей, на которых наш отель совершенно не рассчитан? Когда здесь стоял «Пелорус», с его палубы сто сорок раз поднимались вертолеты, чтобы доставлять, отправлять и просто катать по воздуху многочисленных гостей. Не могу умолчать и о том, что каждый взлет вертолета сопровождался шквалом звонков с жалобами отдыхающих.

Естественно, мы пытались устраивать для важных гостей соответствующий прием с развлечениями. Закатили для них шикарный ужин в ресторане, организовали барбекю прямо на пляже и все в таком роде. Но оборотной стороной такого гостеприимства стало ухудшение условий отдыха для наших обитателей вилл, заранее и щедро оплативших свой комфорт. Эти люди столкнулись, например, с невозможностью в течение двух дней попасть на пляжное барбекю. Вот и выходит, что на курорте все миллиардеры равны, но все-таки некоторые выделяются.

Я неплохо осведомлен об условиях жизни на «Пелорусе» и подобных ему огромных кораблях, посетивших нас за последние полтора года. И вот что я не могу понять: зачем они вообще приплывали к острову? Роскошь на суперъяхтах настолько выше классом, что наш отель выглядит на их фоне довольно жалким. На месте миллиардеров я бы точно не тратил время на перемену обстановки ради какого-то паршивого курортного островка, так бы и оставался в фантастических лабиринтах своего лайнера-дворца. Потому что всюду однозначно хуже, и зачем мне ненужные разочарования?

Наконец снова звонит Бернар.

— Итак, — начинает он свой доклад, — владелец занимает верхние строчки списка самых богатых людей России, опубликованного в журнале «Форбс». Его фамилия Иванов. Он сделал деньги в стальном бизнесе, а яхта у него длиной восемьдесят пять метров.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Думаю, будем соглашаться.

— И это правильно, — поддакивает француз. — Аренда такой штуковины обходится в неделю в кругленькую сумму, а чтобы быть точным — в четыреста пятьдесят пять тысяч долларов. Вряд ли этот Иванов потратил на круиз последние гроши.

— Что ж, деньги никогда не бывают лишними.

— Тогда я им радирую, что разрешение получено, ладно?

— Давай.

С неохотой отрываюсь от пляжного лежака и иду в дом. Открываю шкаф и выбираю, какую из надоевших льняных рубашек придется надеть ради приветственной встречи стального воротилы, заявившегося на здоровенной яхте, названной в честь коктейля.

— Что случилось? — спрашивает Кейт, сидя на кровати. Она занята сборами к пикнику.

— Какой-то придурок приплыл к нам на громадной яхте, и мне придется встретить его на берегу.

— А Бернар на это не способен?

— Не тот случай, — вздыхаю я. — Когда человек в списке «Форбса» и обзавелся дорогущими игрушками, он общается исключительно с главным управляющим.

— Ты в этом уверен? — иронизирует Кейт, кладя на место телефонную трубку.

— Боюсь, что да.

Кейт знает, что я прав. Более того, прав настолько, что даже она в данной ситуации не станет спорить.

— Наш выходной накрывается, — грустно заключает она.

— Надеюсь, обойдется небольшой выпивкой или даже рукопожатием плюс непродолжительный разговор.

— Лучше не ври. Если этот господин заработал большие деньги и мудро вложил их в огромную яхту, ты же не станешь утверждать, будто нам он совсем неинтересен. Думаю, придется тебе оценить роскошь каждого вонючего закутка на этом корабле.

Конечно, Кейт знает, что говорит. Не проходит и часа, и мы уже сидим в шикарном итальянском катере, специально посланном за нами, чтобы доставить на «Морской бриз».

Мистер Иванов встречает нас на палубе. Он одет в белоснежные шорты, над которыми выступает большой живот. Типичный образец коротышки, плотного телосложения, с бычьей шеей. Этот русский сколотил состояние, сняв сливки на продаже природных ресурсов своей страны, пока Ельцин ничего не соображал от водки, а остальному миру не было до этого никакого дела. Манеры хозяина яхты отличаются вежливостью, но окружающие его телохранители-громилы наводят на мысль, что все же есть в мире влиятельные лица, которым он перешел дорогу. И конечно же, у мистера Иванова, по выражению Кейт, есть обязательная «коллекция юбок». В самом деле, на яхте немало смазливых девиц, длинноногих, пышногрудых и наделенных многими другими женскими прелестями. Среди них выделяется главная «юбка», само совершенство в изящном бикини. Она порхает по верхней палубе, угощает меня напитками, вызывая таким поведением раздражение Кейт.

— Ну вот, — самодовольно заявляет русский, — давайте я вам покажу мою яхту.

— В самом деле? — разыгрывает удивление Кейт.

— Конечно, если вы хотите, — добавляет мистер Иванов.

— Это так любезно с вашей стороны, — уважительно замечаю я, сделав глоток восхитительного шампанского.

После этого русский в сопровождении своей фаворитки проводит нас по кораблю. Яхта рассчитана на тридцать шесть пассажиров и тридцать четыре члена экипажа. Она может в автономном режиме проплыть более семи тысяч морских миль, к примеру переплыть Атлантический океан, пройти через Панамский канал и добраться до западного побережья США и Мексики. На верхней палубе расположен бар, площадка для барбекю и джакузи на восемь человек. В салоне находится еще один бар, два отдельных холла для отдыха, оснащенных плазменными телевизорами с экранами размером сорок два дюйма, проигрывателями CD и DVD-дисков. Имеется и библиотека, она же кинозал, в котором экран уже сто дюймов по диагонали, а для демонстрации фильмов предусмотрен специальный проектор и система объемного звука. В помещении столовой есть еще один бар, там же уместился большой синтезатор «Ямаха», плазменный телевизор «Сони» с диагональю пятьдесят один дюйм, объемным звуком, CD и DVD-проигрыватели. На нижних палубах — оздоровительный центр с комнатой для джакузи, раздельные мужские и женские бани с парилками, саунами, душевыми и раздевалками. Там же комната для релаксации, салон-парикмахерская, маникюрный кабинет, массажный салон и процедурная, где работают два высококвалифицированных косметолога. Не забыли и про детей: есть игровая комната с ясельным уголком, спортзал с бегущей дорожкой, — мультитренажер, велосипеды, различные штанги к гири. Спустившись еще ниже, мы увидели шикарные спальни, ванные и холлы для отдыха. В общем, пока ходили по этому кораблю, я успел осушить три бокала шампанского.

Мистер Иванов пребывает в радостном возбуждении, пока сопровождает нас по своей яхте-красавице. Дважды он с благодарностью вспоминает, что я любезно разрешил ему бросить якорь в водах вблизи нашего острова.

— Представляете, некоторые курорты очень негостеприимны, — делится хозяин яхты пережитыми огорчениями.

— Да вы что! — поражаюсь я. — Это еще почему?

— Я знаю почему, — вмешивается в разговор «юбка». — У меня есть приятельница, которая была на суперъяхте в районе Сейшельских островов. Так они подплыли к одному такому курорту, заняли сразу пятнадцать вилл и президентский люкс в придачу, да еще привезли с собой так много проституток и столько кокаина, что тамошний управляющий буквально рвал на себе волосы. И это продолжалось целую неделю. Наверное, половина отдыхающих сбежала за это время.

— Кто же это так обрушился на несчастный курорт? — проявляет интерес Кейт.

— Не знаю точно, какие-то олигархи, — пожимает плечами девушка.

— Ну, от нас такого безобразия не ждите, — смеется мистер Иванов. — А для наркотиков лично я так просто очень стар.

— Да какой вы старый?! — льстиво смеется фаворитка, прижимаясь божественной ножкой к немного проигрывающему ей в росте партнеру.

— Ха, ха, ха! — раскатисто смеется русский, игриво обнимая девушку.

— Спасибо, думаю, нам пора, — заявляю я. — Чувствуйте себя как дома на нашем острове. Для вас мы готовы устроить барбекю, ужин, коктейль, словом, все, что пожелаете.

— Вообще-то мы с вашим помощником собираемся организовать небольшую вечеринку на пляже, — сообщает мистер Иванов.

— О, отлично, — улыбаюсь я. — Очень рад, что Бернар оказался для вас полезен.

— Еще как полезен, — расплывается стальной магнат.

Вернувшись на берег, мы с Кейт видим Бернара в окружении целой бригады помощников, которые готовят площадку для вечеринки на главном пляже, перед баром и рестораном. Здесь уже собираются люди, которым интересно понаблюдать, как мы оформляем в русском стиле столы, расстилаем ковры и ставим фонари.

— Почему ты мне об этом ничего не сказал? — обращаюсь я к Бернару, который руководит всеми приготовлениями к вечернему мероприятию.

— Это было задумано как раз в то время, когда вы подплывали к их тендерному судну.

— Их тендер правда стоит миллион долларов? — любопытствую я, поглядывая на тендерное судно, направляющееся к яхте. — Кто тебе об этом сказал?

— Один из членов команды, — поясняет. Бернар.

— Боже правый, — вздыхаю я.

— Это вовсе не означает, что у хозяина есть вкус. — Француз пожимает плечами. — Стоит лишь взглянуть на то дерьмо, которое его люди привезли на берег для угощения гостей.

Я перевожу взгляд на столы, стулья и тарелки с канапе, ожидая как минимум увидеть паштет из гусиной печенки, икру, копченую семгу. Но вместо этого замечаю чаши с хрустящим картофелем, кольца колбасы, булочки с кунжутом и морковные палочки.

— Как на дешевом детском пикнике, — презрительно бросает Бернар, отходя прочь с гордо поднятым орлиным носом.