— Как ты думаешь, Герман, скоро мы атакуем Польшу?

— Да уж скорее бы…

Герман Вольф и Дитрих фон Зальц с отцом сидели в небольшом и уютном ресторанчике «Zum Goldenen Hirsch» на окраине Берлина. У офицеров был небольшой отпуск, и Дитрих решил познакомить друга со своей семьей. Они коротали последние дни уходящего лета, наслаждаясь покоем, солнцем и приятным баварским пивом.

— Вы правы, господа. Польша, получив независимость в 1918 году по Версальскому договору, сильно зарвалась! Она участвовала в дележе территорий, оставшихся после устранения Чехословакии с политической карты Европы. Поляки отхватили себе также и изрядную часть наших восточных земель вместе с Данцигом и сделали гарантией своих территориальных притязаний Британию и Францию. Фактически Польша стала «ненасытной гиеной Европы»! — Отец Дитриха, Карл фон Зальц, занимал ответственный пост в Рейхскомиссариате иностранных дел и был в курсе всех последних новостей на международной арене. — Наш канцлер уже стяжал себе славу нового «собирателя германских земель». После Аншлюса с Австрией, присоединения к Рейху Судетской области в бывшей Чехословакии на очереди — Восточные области, присвоенные Польшей. Но, поскольку польское правительство резко отвергает инициативы Германии по поводу Данцигского коридора, то, вероятно, вершить политику уже придется вам в полном соответствии со словами фон Клаузевица.

1 сентября 1939 года грянул гром. Несколькими днями раньше, 24 августа, рейхсмаршал авиации Геринг передал своим авиационным подразделениям кодовый сигнал: «Unterstellungsverhaltnis Weiss». А 25 августа все боевые Gruppen и Geschwader покинули свои авиабазы мирного времени и передислоцировались на военные аэродромы вблизи немецко-польской границы.

Ряды двухмоторных и одномоторных «Мессершмиттов», «Юнкерсов», «Хейнкелей», «Арадо» замерли на полях, замаскированные ветками и камуфляжными сетями.

Польша уже была обречена, но еще не знала этого. Мир уже был на грани войны, но пока еще безмятежно спал, наслаждаясь тишиной и покоем. Пробуждение было ужасным.

Три тройки пикирующих бомбардировщиков Ju-87B из третьей эскадрильи Stuka Geschwader 1 под командованием обер-лейтенанта Бруно Дили шли на малой высоте, рубя лопастями пропеллеров клочья предрассветного тумана. Они летели к своей цели в режиме строжайшего радиомолчания.

Ранним утром 1 сентября, точно в 4.30, за пятнадцать минут до официального начала войны, «Der Deutsche Adlers» увидели впереди темную полосу реки. Это была Висла. Звено гитлеровских пикировщиков повернуло на север, следуя параллельно реке.

Задача тройки Ju-87B заключалась в том, чтобы разбомбить мост Диршау, огромные стальные конструкции которого уже виднелись в отдалении. Каждый пикирующий бомбардировщик нес под фюзеляжем по двухсоткилограммовой авиабомбе и еще по четыре пятидесятикилограммовых — под крыльями.

Ведущая «штука» обер-лейтенанта Бруно Дили перевернулась через крыло и понеслась в стремительном пике. Переломив траекторию, птица Апокалипсиса с обратным изломом крыльев взмыла к облакам, а железную дорогу и мост закрыли фонтаны взрывов.

Второй пикировщик тоже взвыл сиреной, «кладя» в цель свой смертоносный груз. Пыль от взрывов еще не успела осесть от предыдущего бомбового удара, как с мрачных небес снова посыпались сотни килограммов взрывчатки и металла.

Замыкающим атаковал мост лейтенант Дитрих фон Зальц. Уже покореженные предыдущими взрывами огромные металлоконструкции мелькнули в нижнем иллюминаторе летчика, прорезанном для удобства визуального обнаружения цели. Он действовал быстро — заученными во время бесчисленных тренировок и учебных бомбометаний движениями.

Закрыть заслонку радиатора, выключить компрессор воздуха, включить автомат пикирования, выполнить переворот через крыло, установить угол пикирования в семьдесят градусов. Скорость по приборам — 450 километров в час и нарастает… Стальная полоса, соединяющая два берега Вислы, будто впаяна в перекрестье прицела. Земля все ближе и ближе — бомбардировщик несется практически отвесно. Молниеносный взгляд на высотомер: восемьсот пятьдесят. Рука рвет рычаг сброса бомб. А теперь — ручку управления на себя! Наваливается свинцовая тяжесть перегрузок, но двигатель упрямо ревет, «вытаскивая» машину в горизонтальный полет.

В наушниках прозвучал голос кормового стрелка-радиста:

— Das ist gut, Ditrich! Das Ziel treffen!

— Verstehen!

Дитрих фон Зальц двинул ручкой управления и педалями, пристраиваясь слева позади ведущего тройки, обер-лейтенанта Бруно Дили. «Шварм» пикирующих бомбардировщиков с черными крестами на крыльях летел на запад, а за их вертикальным оперением всходило солнце, бросая кроваво-красные лучи сквозь пелену дыма и пыли от взрывов бомб. Начинался первый день войны…

Мост через Вислу был уничтожен полностью. Так состоялась первая атака немецких пикирующих бомбардировщиков Ju-87B Stuka.

Спустя час скоростные бомбардировщики «Дорнье» Do-17Z из эскадрильи III/KG 3 превратили уже разрушенный мост и городок Диршау в пылающие развалины.

Туман помешал Люфтваффе произвести «массированное воздушное наступление», какое планировалось ранее. Но все же мрачные орлы поднялись, неся на своих крыльях черные кресты и разрушения всем окрестным народам.

Наступающие немецкие подразделения требовали поддержки с воздуха. И они ее получили в виде вынырнувших из белого марева бипланов. Это были самолеты «Хеншель» Hs-123 эскадрильи II/LG 2 непосредственной поддержки войск. Их командир, майор Шпильфогель, повел свои, устаревшие уже машины на штурмовку польских укрепленных позиций у деревни Пржиштайн (Панки).

Немецкая пехота, прижатая к земле пулеметным огнем поляков, застопорила свое наступление. Бравые прусские гренадеры хоронились за малейшими холмиками и отвечали разрозненным ружейным огнем. Строчило несколько пулеметов: новые MG-34 и «престарелые» «Виккерс-Армстронг». Только их непрерывная стрельба позволяла сдерживать огонь поляков. А гренадеры, хоронясь за холмиками, молились, чтобы эти холмики не стали для них могильными.

Но вскоре к пулеметному огню жолнеров присоединились минометы и легкие автоматические пушки. Фонтаны разрывов поднялись в боевых порядках немцев — для пехоты нет ничего страшнее, чем попасть под обстрел по навесной траектории, когда не спасают траншеи и прочие укрытия. А в леске неподалеку готовились ударить во фланг два эскадрона улан. Польская кавалерия — самая лучшая! И «железная» немецкая пехота с минуты на минуту могла ощутить на себе натиск кавалерии Белого Орла.

Однако появление эскадрильи «Хеншелей-123» кардинально изменило тактическую ситуацию. Каждый биплан нес под крыльями по четыре пятидесятикилограммовых бомбы. Стальной град обрушился на польскую деревеньку и на солдат, закрепившихся там. Взрывы разметывали дома, корежили металл, разрывали в клочья человеческие тела.

На следующем заходе бипланы — бывшие истребители — ударили из пулеметов. В воздухе засвистели пули, выбивая кирпичную крошку и щепу, пробивая навылет солдат.

Уцелевшие поляки открыли ружейный и пулеметный огонь, стреляли все и из всего, желая только лишь одного: сбить немецкие самолеты. Но это сделать было не так-то и просто.

Бомбежка и штурмовка велись с малой высоты и были дьявольски эффективны. Устаревшие бипланы с радиальным двигателем оказались весьма эффективны против слабозащищенной живой силы противника. Пилоты «Хеншелей-123» сидели в небронированных кабинах, и требовалось недюжинное мужество, чтобы управлять машинами на столь малой высоте, да еще и без защиты. И тем не менее атаки с воздуха были исключительно эффективны.

Так состоялось «боевое крещение» гитлеровской концепции непосредственной поддержки войск на поле боя. Идея Эрнста Удета получила эффективное подтверждение. Став «отцом» пикирующего бомбардировщика Stuka, он создал краеугольный камень Блицкрига.

Отбомбившись, самолеты легли на обратный курс. Но на смену им уже спешили «Хеншели-123» второй эскадрильи штурмовиков под командованием обер-лейтенанта Адольфа Галланда — будущего аса истребительной авиации Третьего Рейха. И подоспели они как раз вовремя.

Польские уланы готовились нанести стремительный удар во фланг наступающей немецкой пехоте. Взметая пыль, эскадроны вынеслись из леса, солнечные блики сверкали на обнаженных палашах и кокардах. Снова застрочил уцелевший польский пулемет, прикрывая конную атаку.

Но против самолетов конница не имела никаких шансов на выживание, не то что на победу.

Пятидесятикилограммовые бомбы взорвались в самой гуще польских кавалеристов. В воздух вместе с фонтанами взрывов полетели ошметки человечьих и лошадиных тел. Истошные вопли умирающих всадников смешались с жалобным лошадиным ржанием. Атака цвета польской кавалерии превратилась в кровавую мясорубку.

Во втором заходе бипланы обер-лейтенанта Галланда стали методично расстреливать конно-человечье стадо, в которое превратились заносчивые польские уланы, из пулеметов. Пара MG-15 была установлена над капотом двигателя, и при штурмовке живой силы бортовое оружие было необычайно эффективно.

Вскоре немецкие гренадеры вновь поднялись в атаку, и на этот раз они не встречали практически никакого сопротивления. Несоответствие технических средств вооружения стало роковым для поляков. Это было похоже на сражения между двумя столетиями.