Вот уже неделю истребительная эскадрилья гауптмана Германа Вольфа вела боевые действия против авиаполка русских, оснащенных новейшими истребителями конструкции Яковлева Як-1. Впрочем, сейчас авиационный полк насчитывал всего лишь шестнадцать боеготовых машин, а в эскадрилье Германа Вольфа исправных самолетов было не более десятка.

Несколько раз немецкие и русские летчики сходились в воздухе в яростных атаках. Но баланс сил был равным. К тому же русские не летали на «свободную охоту», как это делали «эксперты» Люфтваффе, а прикрывали свои бомбардировщики и штурмовики. Поэтому были скованы в маневре и уступали в инициативе ведения боя немецким пилотам. Однако и в такой сложной для себя ситуации русские смогли вести бои практически без потерь.

В умелых руках Як-1 успешно противостоял Bf-109F, потому что в воздушном бою техническое превосходство машины не играет решающей роли. На первый план выходит то, что сейчас принято называть человеческим фактором. Это и военная хитрость, и тактический замысел, и внезапность, и дерзость атак, которые, несомненно, уравнивали шансы на победу. Подобных качеств, как убедился Герман Вольф, русским было не занимать.

В начальный период Великой Отечественной войны Як-1, по мнению летного состава Красной Армии, отличался в лучшую сторону от своих более тяжелых «собратьев» — МиГ-3 и ЛаГГ-3. Истребитель Яковлева мог с равным успехом вести бои со всеми типами немецких самолетов. Но он все же уступал Bf-109E в скороподъемности, a Bf-109F — еще и в скорости. Бой в вертикальной плоскости с ними был тяжел для нашего истребителя, требовал специальной пилотажной и стрелковой подготовки, а также избытка скорости перед маневром, так как, имея предкрылки, Bf-109F гасил скорость на вертикалях до величин, меньших, чем скорость сваливания Як-1.

Чтобы затруднить немцам вертикальный маневр, советские летчики их стремились затянуть под облака или эшелонировали свои силы по высоте. Вообще, летчики «яков» стремились вести бой на виражах, где самолет имел пусть небольшое, но преимущество. Применение горизонтального маневра объяснялось еще недостаточным опытом эксплуатации скоростных истребителей. Многие советские асы с успехом применяли и вертикальный маневр.

Именно таким асом и оказался советский летчик. Остроносый изящный силуэт его истребителя постоянно выскальзывал из прицела. Герман Вольф несколько раз начинал стрелять, но огненные трассы проходили мимо стремительного и легкокрылого истребителя с красными звездами на фюзеляже. В то же время русский и сам переходил в атаку — тогда зеленоватые росчерки его трассирующих пуль и снарядов вспарывали воздух вокруг «Мессершмитта» Bf-109F.

Гауптман Вольф в очередной раз резко свалил свой «Мессершмитт-109Ф» на крыло, уходя от атаки русского. Zum Teufel! — если русский истребитель и уступал его «Фридриху», то не слишком.

Набрав скорость на пикировании, Герман Вольф зашел в хвост упрямому русскому. Но тот словно чувствовал опасность шестым чувством. Он ушел от атаки «горкой» с разворотом, оказавшись лоб в лоб с «Мессершмиттом-109Ф».

От лобовой атаки, где Як-1 мог бы использовать свое преимущество в огневой мощи, немцы уклонялись, считая, что шансы в ней у противников равны. Вес секундного залпа у Як-1 был 1,856 килограмма, против 1,562 килограмма у Bf-109F.

Герман Вольф тоже ушел в сторону, а Як-1 проревел мотором у него над головой и пошел со снижением на вираж. Русский все правильно рассчитал — таким образом он стремился сохранить скорость. Гауптман Вольф оскалился по-волчьи и погнался за ним — «Мессершмитт-109Ф» все же превосходил русский истребитель в горизонтальной скорости. В «войне моторов» немецкий DB-601N превосходил советский ВК-105ПА. Кроме того, специальный «командный прибор» управления двигателем в кабине «Мессершмитта-109Ф» автоматически подстраивал шаг винта под изменяющуюся мощность мотора. Таким образом, оптимизировалась тяга силовой установки и ресурс использовался с полной отдачей.

Вот уже различимы мелкие детали на силуэте русского самолета, но русский словно почуял — и сразу потянул на левый вираж. Огненные плети трассеров Германа Вольфа прошли мимо.

Два самолета кружились друг за другом, и ни один из летчиков не мог достичь решающего преимущества над противником. Еще несколько раз они сходились друг против друга — на неимоверно долгие секунды небо за лобовым стеклом истребителей, советского и немецкого, озарялось бешеным сиянием пулеметно-пушечных трассеров.

Гауптман Вольф снова на вираже зашел в хвост краснозвездному «яку», но тот внезапно «клюнул носом» и сразу же выполнил «бочку». Русский самолет мгновенно потерял скорость, а Герман Вольф пронесся над ним. И тут же — немецкий пилот ощутил сильные удары по фюзеляжу, словно по самолету колотили кувалдой. Verdammt! — Проклятье! Он подбит! Герман потянул на себя ручку управления, но его верный «Фридрих» «потяжелел» и стал плохо слушаться рулей. Еще одна огненная трасса русского истребителя прошила фюзеляж. Кабина моментально наполнилась дымом, из-под приборной доски показались языки пламени.

— Zum Teufel! — К черту! Я подбит, прыгаю! — Герман Вольф рванул рычаг аварийного сброса фонаря кабины. Угловатый переплет слетел с фиксаторов и унесся, кувыркаясь в воздушных потоках.

Дым ел глаза, и Вольф рывком надвинул на глаза защитные очки. Третьим рывком он расстегнул замок привязных ремней и перевалился через борт кабины. На мгновение Герман Вольф попал прямо в огонь, жадные языки пламени с жаром облизали легкую кожаную куртку и шлемофон. А потом воздушный поток ударил в лицо и закрутил его в свободном падении. Четвертый по счету, и последний, рывок пришелся по кольцу вытяжного парашюта. Бело-оранжевый, как и у всех асов, купол раскрылся с громким хлопком. Германа Вольфа дернуло на подвесных ремнях. Спускаясь на парашюте, он наблюдал, как рухнул его великолепный «Мессершмитт-109Ф». Объятый пламенем, самолет прорубил в лесу огненную просеку и взорвался фонтаном дыма и огня.

А сбивший его Як-1 уходил на восток, и его мотор пел победную песню.

Приземлившись, кстати довольно жестко, он погрозил русскому летчику кулаком.

Герман Вольф с мрачным видом, хромая, слонялся по аэродромной стоянке. Врач все еще запрещал командиру истребительного «штаффеля» вылетать на боевые задания. Ранения и ожоги оказались не слишком серьезными, но порядок есть порядок. Das gross Ordnung! Сейчас Герман Вольф был прикован к земле приказом врача надежнее, чем тюремными кандалами. Приходилось отмеривать тяжелые и тягучие минуты ожидания, в то время как его ребята воевали с русскими в высокой синеве неба. Даже не радовал новенький, только что облетанный одним из офицеров «Фридрих» — истребитель Bf-109F. Его перегнали специально для Германа Вольфа.

В тенечке расположились механики, они разговаривали и резались в карты. «Die schvartze Männer» — «чернорабочие», как их называли с доброй фронтовой иронией летчики, выглядели беспечными, однако они нет-нет да и поглядывали то на часы, то на небо. Интересно, все ли сегодня вернутся?.. Какова будет в этот раз плата за победу?..

Наконец, низко над горизонтом появились черные точки: одна… две… три… пять… восемь… Но ведь вылетало десять истребителей — где же еще два? Неужели…

Гауптман Вольф выдернул из чехла, висящего на ремешке через шею, мощный бинокль. Цейссовская оптика внесла ясность. За одним из истребителей тянулся черный хвост дыма. Verdammt! — Проклятье! Снова — потери…

Тем временем «Мессершмитты-109Ф» приземлялись. Последним заходил подбитый самолет, как оказалось, командира тактической группы, опытного обер-лейтенанта Готфрида Зольнера. Ну, если такой ас подбит…

Готфрид был командиром второго «шварма» и проявил себя за эти четыре месяца Восточной кампании как беспощадный «воздушный охотник». На его счету было свыше шестидесяти сбитых русских!

Аэродромной аварийной команде с трудом удалось сбить пламя с приземлившегося истребителя. Потом замершую посреди летного поля машину тягачом оттянули поближе к ремонтным мастерским.

Обер-лейтенант Зольнер вытер копоть с лица и доложил командиру эскадрильи, как все было.

Они совместно с двухмоторными истребителями-бомбардировщиками «Мессершмитт-110» атаковали аэродром русских. Нападение было внезапным, но звену русских «яков» все же удалось взлететь. Вчетвером они стали сражаться с шестнадцатью немецкими самолетами! И причем — успешно! Русские с ходу атаковали и сбили сразу три «сто десятых». «Церштереры» — «Разрушители», отягощенные бомбовой нагрузкой, оказались совершенно беспомощными перед скоростными и верткими русскими «яками».

А потом завязался жестокий бой, в котором были сбиты два молодых немецких летчика. Оба они были обер-фельдфебелями, недавно пришедшими в часть. Ведь в Люфтваффе летчиками могли быть не только офицеры. Более того, в паре часто главным был тот, у кого было больше побед. В этот раз побед не было ни у кого из них, как не было и боевого опыта.

Сам Готфрид Зольнер был подбит и чудом избежал гибели. Его спасло везение и исключительные навыки пилотажника.

— Это все тот русский, который и вас сбил, герр гауптман, — сказал обер-лейтенант. — Я запомнил его по манере пилотирования.

— Verdammt! — Проклятье! — Вольф скрипнул зубами. — Готовьте мой самолет, я лично расправлюсь с этим русским!

— Но ваши раны, герр гауптман…

— Zum Teufel! — К черту! К черту раны! Готовьте мой истребитель!

Вот и русский аэродром… Герман Вольф резко отжимает ручку управления самолетом от себя, и земля послушно опрокидывается навстречу. С ревом «Мессершмитт-109Ф» проносится над грунтовой взлетной полосой и капонирами, в которых стоят русские самолеты.

Гауптман Вольф дал очередь из пушки и пулеметов точно по центру взлетно-посадочной полосы. А потом взял ручку управления на себя и влево. Верный «Мессершмитт-109Ф» послушно закрутил левую восходящую «бочку». «Ничего, мой верный „Фридрих“, сейчас мы с тобой наворотим дел», — подумал сидящий в кабине хищной стальной птицы пилот со стальными нервами.

С земли раздалась разрозненная ружейная пальба, застрекотал одинокий зенитный счетверенный пулемет «максим». Противовоздушного прикрытия аэродромов практически не было.

Герман Вольф еще раз прошелся над полосой, еще раз нажав на гашетку. Фонтанчики пулевых попаданий разметали комья земли и сухую траву на летном поле.

На стоянке русских истребителей показались клубы пыли — видимо, русские поняли, в чем дело, и приняли вызов на воздушную дуэль.

Гауптман Герман Вольф выполнил широкую восходящую спираль, набирая высоту. Как говорил знаменитый Макс Иммельман: «Я безоружен, когда я ниже».

Но русский схитрил, он был опытным летчиком и понимал, что если полезет вверх, то быстро потеряет скорость и станет легкой добычей для немецкого аса, имеющего преимущество в высоте, а значит, и в скорости. Нет, он не дал Герману Вольфу возможности просто закончить этот поединок.

Краснозвездный «Яковлев» пошел низко на бреющем, сразу набирая скорость. Русский вынуждал Германа атаковать первым. И немецкий «эксперт» не заставил себя долго ждать.

Свалив машину на крыло, немецкий летчик заскользил к земле. И вот уже силуэт русского истребителя все четче вырисовывается в коллиматорном прицеле Revi. Герман двинул сектор газа назад, чтобы уменьшить скорость сближения и прицелиться наверняка. Но русский летчик предугадал маневр Вольфа и сделал по-своему: его Як-1 взмыл свечой и пошел на петлю Нестерова, но в высшей ее точке выполнил «полубочку». Совершив, таким образом, фигуру под названием «иммельман», русский, как говорят летчики, «разменял скорость на высоту».

И гауптману снова пришлось терять время и мощь двигателя на набор высоты. Вольф понимал тактический замысел русского, но не мог ничего сделать — немецкие конструкторы, конечно же, лучшие в мире, но даже им не под силу преодолеть физические законы, связанные с массой, скоростью и инерцией.

Новая атака Германа Вольфа не принесла никакого результата. Русский, которому удалось набрать высоту, чувствовал себя теперь гораздо увереннее. Он с легкостью на вираже ушел от огня пушки и пулеметов «Фридриха». Виражировал русский Як-1 лучше, чем немецкий Bf-109F. Несколько крутых разворотов ничего не дали: все очереди Германа Вольфа уходили впустую. Русский маневрировал уверенно и не предпринимал пока попыток контратаковать. Он как будто играл в «кошки-мышки» с более опытным соперником. Так они и кружились в виражах, не имея возможности прицельно стрелять по противнику.

Но внезапно русский летчик выполнил полупереворот и пошел в пикировании к земле. Что случилось? Может, он просто испугался и хотел этим маневром разорвать дистанцию и уйти?.. Или русский решил получить таким образом тактическое превосходство? Но все это зря: немецкий истребитель пикировал гораздо лучше «яка», и скорость вертикального маневра у Bf-109F была выше. Герман Вольф криво усмехнулся: сейчас он всадит в русского летчика огненные стрелы пулеметно-пушечных очередей! И тем самым в очередной раз докажет своей победой превосходство арийской расы над всеми прочими на этой планете!

Земля все ближе и ближе, и вот она уже откровенно «бьет по глазам»! Verdammt! — Проклятье! Русский не забыл, что «Мессершмитт-109Ф» пикирует быстрее! Он нарочно затянул его в это проклятое смертельное пике! Гауптман Вольф изо всех сил потянул ручку управления самолетом на себя, в кабине истошно запищала сирена предупреждения о выходе на критический угол атаки. Еще немного — и его «Мессершмитт» свалится в штопор… Стальные глаза немецкого летчика заволокла багровая мгла перегрузки, свинцовая тяжесть обрушилась на плечи и грудь, сдавила клещами голову в кожаном шлемофоне… Верный «Фридрих» все же «переламывал» свою смертельную траекторию полета, переходя в горизонт.

Но тут на Германа Вольфа обрушилась новая беда. Сзади раздалась череда сильных ударов — это русский зашел ему в хвост и теперь почти в упор расстреливал истребитель гауптмана!

Русский летчик все правильно рассчитал. Пока более тяжелый, чем Як-1, «Мессершмитт-109Ф» потеряет всю свою скорость, выходя из крутого пикирования, пока его пилот был дезориентирован перегрузкой, русский повел свой более легкий истребитель на петлю и зашел противнику в хвост!

Герман Вольф осознал это с кристальной четкостью — равно как и то, что сейчас будет сбит. Без вариантов. Под ним, в считаных сотнях метров, лес. А у «Мессершмитта» — ни высоты, ни скорости. И тут Герман решился на самый отчаянный поступок. Он резко рванул ручку управления влево, выполняя переворот через крыло! Пулеметно-пушечная очередь «Яковлева», которая должна была развалить «Фридриха», да и самого Германа Вольфа на куски, прошла мимо!

Герман дал двигателю полный газ, молясь, чтобы надежнейший «Даймлер-Бенц-601N» не заклинило… Верхушки деревьев промелькнули совсем рядом, казалось, протяни руку — и сможешь сорвать пару зеленых листочков. Себе на венок… Но красоты природы сейчас волновали немецкого летчика меньше всего. Двигатель тянул, самолет слушался рулей и потихоньку набирал высоту.

А где русский?.. Ага, уходит — видимо, принял последний, отчаянный, кувырок своей цели за потерю управления. Герман Вольф хищно оскалился и погнался за ним, маскируясь серо-зелеными пятнами камуфляжа на фоне деревьев. Нагнав краснозвездный истребитель, немецкий летчик резко взял ручку на себя и одновременно прибавил обороты двигателю. Хищный, поблескивающий, словно небесный клинок, «Мессершмитт-109Ф» вынырнул у самого хвоста краснозвездного истребителя. И Вольф с наслаждением всадил в «Яковлева» длиннющую, в половину боекомплекта, очередь из пушки и пулеметов!

Русский истребитель мгновенно превратился в пылающий факел. Но прежде чем русский истребитель разлетелся на тысячи обломков, из кабины, которую русские по обыкновению не закрывали, вылетела крохотная отсюда фигурка человека. Вскоре над ней раскрылся белый купол парашюта.

Прыгал летчик или его выбросило взрывом, теперь уже неважно. А важными оказались два обстоятельства: первое — он приземлялся на деревья. И второе — ударная волна от взрыва на земле остатков самолета поддула купол парашюта.

За время воздушного боя, хоть и не большого по времени, два истребителя успели перелететь линию фронта, и заключительный акт трагедии происходил уже на территории, занятой гитлеровскими войсками.

— Alles gut! Schöne Angriff! — Герман Вольф в очередной раз доказал, что немецкие летчики и самолеты — лучшие в мире! А что он атаковал русского, подкравшись снизу, то сталинский летчик сам виноват! «A la guerre com a la guerre!» — «На войне как на войне!», как говорят ненавидимые им французы.

Русского летчика нашли быстро и привели, а точнее приволокли, в штаб истребительного «штаффеля» гауптмана Германа Вольфа.

Старший лейтенант Олег Михайлов… Сейчас он был весь изранен и разодран жестким приземлением на лес и ранен в тяжелом воздушном бою. Но, израненный телом, «сталинский сокол» был крепок духом. На все расспросы немецких офицеров он отвечал молчанием и открытым взглядом карих глаз.

Гауптман Герман Вольф подошел к пленному.

— Передайте этому русскому офицеру, — обратился он к переводчику, — что я восхищен его летным мастерством. Он — лучший летчик из тех, над которыми я одерживал победы!

Русский лишь холодно посмотрел на своего соперника и сказал несколько слов.

— Герр гауптман, он говорит, что не желает общаться со своим врагом… и оккупантом.

Так они и стояли один против другого. Один искал в воздушной дуэли славы, другой защищал свое Отечество.

Для Германа Вольфа и ему подобных стервятников война — это всего лишь способ прославиться, насбивав как можно больше самолетов или принеся на нашу землю как можно больше разрушений, горя, крови и слез… А для других — завалы из обрушившихся стен, перегораживающие сталинградские улицы. Сваленные в воронки от снарядов и бомб людские останки вперемешку, без разбору. Тошнотворный сладковатый запах горелого человечьего мяса… Русские для них были «недочеловеками».

Но ведь это немецкие солдаты пришли на русскую землю с мечом — от меча же им суждено и погибнуть.

Воздушная схватка была молниеносной и жестокой, но в ней, как и во все времена, проявлялись по максимуму самые главные свойства характера, свойства души бойца.

Русский летчик победил в открытом единоборстве, но был сбит подлой атакой. Но даже в плену, в окружении врагов, он оставался несломленным. Он — победил!

И гауптман Герман Вольф это все понял.

— Уведите его, — распорядился командир немецкой истребительной эскадрильи.