Глава 14
Пеллиане атаковали из плоскости эклиптики, против солнца, пользуясь как преимуществом возможностью укрыться среди рассеянных скоплений пояса астероидов. Приближаясь, они тормозили, тем самым давая понять, что намерены захватить комплекс, а не уничтожить; и приближались они одни, без состоящих у них на службе оссеровцев.
Майлз смеялся себе под нос, с трудом пробираясь сквозь толпу людей и множество оборудования в коридорах причального отсека завода. Пеллиане следовали его собственному сценарию чуть ли не точнее, чем если бы он сам отдавал им приказы. А ведь с ним спорили, когда он настаивал на том, чтобы выставить самые удаленные пикеты и главные орудия с той стороны комплекса, которая обращена к поясу астероидов, а не к планете. Но это неизбежно должно было случиться. Кроме обмана – уже использованной тактики – единственной надеждой пеллиан оставалось выгадать хоть сколько-нибудь внезапности. Неделю назад такой подход и принес бы им что-нибудь хорошее.
Майлз уворачивался от солдат, сломя голову в спешке несущихся на свои посты. Не дай бог когда-нибудь оказаться в гуще отступающих. В первую очередь надо позаботиться о том, чтобы самому вызваться в арьергард, а то его попросту затопчут – не противник, так свои.
Он влетел сквозь переходной рукав на «Триумф». Часовой с лязгом задраил за ним люк шлюза и торопливо продул затворы переходника. Как догадался Майлз, он появился на борту последним. Он добрался до тактической рубки, когда корабль, маневрируя, отходил от станции.
Тактическая рубка «Триумфа» был заметно просторнее рубки «Ариэля» и к тому же вылизана до блеска. Майлз испугался, увидев, как же много мягких вращающихся кресел в рубке пустует. Жалкая половина прежней осоновской команды, даже усиленная несколькими добровольцами из числа заводских техников, едва составляла костяк команды нового корабля.
Головидеодисплеи были включены и работали, демонстрируя всю свою ослепительную путаницу данных. Осон, который в этот момент пытался распределить своих людей на два объекта одновременно, с облегчением поднял взгляд.
– Рад, что вы сюда добрались, милорд.
Майлз скользнул в кресло рядом с пультом. – Я тоже рад. Но, прошу вас, говорите просто «мистер Нейсмит». А не «милорд».
Вид у Осона был озадаченный. – А другие вас так называют.
– Да, но… гм… это не просто вежливое обращение. Это обозначает особого рода определенные законом взаимоотношения. Вы же не станете называть меня «муженек», даже если услышите, что так говорит моя жена, верно? Ну, и что мы там имеем?
– Похоже, десять небольших кораблей – и все они здешнее пеллианское барахло, – Осон изучил данные телеметрии, и его широкое лицо беспокойно поморщилось. – Не понимаю, где же наши ребята. Такие штучки точь-в-точь в их стиле.
Майлз верно понял, что выражение «наши ребята» обозначало в устах Осона его бывших соратников-оссеровцев. Оговорка его не встревожила: теперь Осон был ему предан. Майлз кинул на него искоса быстрый взгляд и подумал, что знает, почему пеллиане не взяли с собой наемников. Хотя сами пеллиане считали наоборот, но оссеровский корабль теперь повернулся против них. Глаза Майлза засверкали при мысли о том, какое смятение и недоверие должны сейчас быстро распространяться среди высшего командования пеллиан.
«Ариэль» по пологой дуге ринулся навстречу атакующим. Майлз вызвал пилотскую рубку.
– Ты в порядке, Арди?
– Для летящего вслепую, тугоухого, немого и парализованного – неплохо, – ответил Мэйхью. – Ручное пилотирование – это мука. Будто это машина управляет мной. Кошмарное ощущение.
– Хорошая работа, так держать, – бодро произнес Майлз. – Помни, для нас важнее загонять их в зону обстрела наших стационарных орудий, чем сбивать самим.
Майлз откинулся на спинку кресла и обозрел непрерывно меняющиеся изображения на экранах. – Думаю, они даже не догадываются, какое количество артиллерии привез сюда Даум. Они просто воспроизводят ту же тактику, которую, по докладам фелицианских офицеров, применяли и в прошлый раз. Конечно, один-то раз она сработала…
Головные корабли пеллиан как раз вошли в зону огня станции. Майлз затаил дыхание, словно это могло помочь его солдатам выдержать вражеский обстрел. Люди были рассеяны поодиночке вокруг станции – малочисленные, нервничающие. Орудий здесь у Майлза было больше, чем персонала, способного ими управлять, пусть даже часть их контролировал компьютер – особенно потому, что системы контроля страдали от до сих пор не устраненных ошибок, которые возникли в процессе монтажа. Баз вкалывал до последнего момента – как было известно Майлзу, даже сейчас, а вместе с ним и Елена. Хотя Майлзу так хотелось найти предлог удержать ее вместо этого рядом с собой…
Первый пеллианин изрыгнул сверкающую очередь бомб-одуванчиков в направлении солнечных батарей станции. «Снова? О, нет!» – мысленно взвыл Майлз, глядя, как вот-вот будут уничтожены результаты двухнедельного ремонта. Бомбы разлетелись на тысячи иголок. Пространство внезапно прочертили огненные нити – это оборонительные системы старались сбить снаряды. Если бы они выстрелили на мгновение раньше! Тут сам пеллианский корабль взорвался ливнем осколков – кому-то рядом с Майлзом, скорее всего случайно, удалось прямое попадание. Часть обломков продолжала двигаться в прежнем направлении и с прежней скоростью, столь же опасная в своем бессмысленном движении, как и хитро наведенное орудие.
Корабли, летящие следом за ним, стали выбиваться из плотной группы, уклоняясь от прямого курса, и их самодовольный, идущий как по ниточке, строй рассыпался. В этот момент Осон и Торн, каждый на своем корабле, зажали их в клещи с обеих сторон, словно взбесившиеся овчарки, нападающие на собственное стадо. Охваченный восторгом от красоты этого построения, Майлз стукнул кулаком по панели. Будь у него еще один боевой корабль, чтобы полностью замкнуть охват с флангов, ни один из пеллиан не вернулся бы домой пожаловаться на свое поражение… Пеллиане были вынуждены сбиться в одной плоскости, заранее высчитанной так, чтобы для защитников станции они представляли максимально обширную цекь.
Сидящий рядом Осон разделял его энтузиазм: – Ты глянь, ты глянь! Прямо в глотку лезут, как ты и утверждал, – а Гамад ругался, что ты, мол, сошел с ума, раз оголяешь солнечную сторону. Ты гений, коротышка, чтоб тебя!..
Ликование Майлза слегка умерили мрачные мысли о том, что за эпитеты ему пришлось бы услышать, если бы он угадал неверно. От облегчения у него закружилась голова. Он откинулся на спинку кресла и издал долгий, протяжный вздох.
Вот и второй пеллианский корабль приказал долго жить, затем третий. Цифра, горящая в углу битком набитого данными дисплея Майлза, бесшумно изменила знак с минуса на плюс. – Ага! – заметил Майлз, – Мы их сделали! Они начинают снова наращивать скорость. Они прервали атаку.
Набранный пеллианами момент движения не оставлял им другого выхода, кроме как промчаться сквозь территорию завода. Но теперь все их мысли были об одном – проделать этот путь как можно быстрее. Торн и Осон зашли им с тыла, подгоняя.
Пролетая мимо завода, один из пеллианских кораблей заложил маневр и выпустил… что? Компьютеры Майлза не смогли идентифицировать, что это был за… луч. Не плазма, не лазер, не управляемая масса, против которых ядро заводских построек могло генерировать защитное поле, а солнечные батареи – отразить их сами. Прямо сейчас было не видно, какой ущерб причинил этот выстрел и даже было ли попадание. Странно…
Майлз сомкнул ладонь вокруг голографического изображения пеллианского корабля, словно мог воздействовать на него симпатической магией: – Капитан Осон! Попробуйте поймать его.
– К чему суетиться? Он удирает домой вместе со своими дружками.
Майлз понизил голос до шепота. – Это приказ.
Осон подобрался. – Есть, сэр!
Да, порой это срабатывает, сделал вывод Майлз.
Связист установил с «Ариэлем» полностью закодированный канал и передал данные о новой цели. Осон, чей энтузиазм рос на глазах, захихикал, получив шанс проверить пределы возможностей своего нового корабля. Постановщик фантомных изображений, сбивающий врага с толку посредством создания перед ним множественных целей, отчасти показал свою полезность: с его помощью они определили предел дальности таинственного луча и странно большую величину задержки между выстрелами. Перезарядка, быть может? Они устремились вдогонку за удирающими пеллианами.
– По какому сценарию действуем, мистер Нейсмит? – осведомился Осон. – «Стой, стрелять буду!»?
Майлз задумчиво пожевал губу. – Не думаю, что это сработает. Думаю, куда вероятнее, что нашей проблемой станет не дать им самоуничтожиться, когда мы подойдем слишком близко. Боюсь, угрозы тут не помогут. Они не наемники.
– Хм. – Осон откашлялся и занялся своими дисплеями.
Из чувства такта Майлз подавил сардоническую усмешку и обернулся к своим данным телеметрии. Компьютер, словно ясновидец, дал ему картинку захвата пеллиан, затем остановил развертку, вежливо ожидая от него приступа чисто человеческого вдохновения. Майлз попытался влезть в шкуру капитана судна и думать, как он. Прикинул время задержки, дистанцию и скорость, на которой они могли приблизиться к противнику, пока напряжение не поднялось до красной черты.
– Есть, подошли, – сказал Майлз, изучая экран. Машина построила наглядное и леденящее кровь изображение того, что могло бы случиться, определи он неверно «вилку» при расчете времени.
Осон кинул через его плечо взгляд на миниатюрный фейерверк и процедил нечто вроде »… самоубийца хренов…» – это Майлз решил проигнорировать.
– Мне нужны все наши люди из инженерной части – в скафандрах и готовые к высадке, – произнес Майлз наконец. – Пеллиане понимают, что не смогут от нас сбежать – думаю, они там припрячут какую-нибудь адскую машинку с часовым механизмом, набьются в свой спасательный катер и попытаются взорвать корабль прямо нам в морду. Но если мы не станем тратить время на катер и быстро проскочим через запасной вход, пока они отчаливают с этой стороны, то сможем ее разрядить и получить то, что ищем, – что бы это ни было – неповрежденным.
Осон озабоченно поджал губы, не одобряя этот план. – Забрать всех моих инженеров? Мы могли бы отстрелить катер из его захватов – когда подойдем достаточно близко, чтобы сделать это аккуратно – и все они окажутся в ловушке там, на борту…
– А затем попытаться взять на абордаж полностью укомплектованный персоналом боевой корабль силами четырех инженеров и лично меня? – перебил его Майлз. – Нет уж, спасибо. К тому же если их зажать в угол, так они просто обязаны будут перейти к тому самому эффектному самоистреблению, которое я хочу предотвратить.
– А что мне делать, если вы не окажетесь достаточно проворны и не сможете разрядить их мину-ловушку?
По лицу Майлза скользнула мрачная усмешка. – Импровизировать.
Пеллиане, как выяснилось, оказались не таким уж «эскадроном смертников», чтобы с презрением отвергнуть предоставленный им слабый шанс спасти свои жизни. В этот узкий временной зазор и проскользнул Майлз вместе с техниками, проложив себе путь через запертый кодовым замком воздушный шлюз с помощью бластера – грубо, зато быстро.
Майлз проклинал неудобство своего слишком большого по размеру скафандра. Просторная оболочка собиралась в складки и натирала кожу. Холодный пот, как он обнаружил, был термином, имеющим вполне буквальное значение. Он повертел головой туда-сюда, окидывая взглядом изгибающиеся темные коридоры незнакомого корабля. Техники один за другим отделились от группы, каждый направился в назначенный ему квадрант.
Майлз избрал для себя пятое, менее вероятное, направление – чтобы быстро проверить тактическую рубку, каюты экипажа и мостик на наличие как взрывных устройств, так и каких-нибудь полезных для разведки данных, могущих валяться вокруг. Всюду его встречали развороченные бластерами приборные панели и оплавленные банки данных. Он проверил время: каких-нибудь пять минут – и пеллианский катер окажется на безопасном расстоянии от, скажем, радиации при взрыве двигателя.
По ушам резанул торжествующий вопль, раздавшийся из комм-линка его скафандра: – Есть! Есть! – кричал техник. – Они заложили в реактор взрывное устройство. Цепная реакция остановлена, я его отключаю.
«Ура!» – эхом прокатилось в эфире. Майлз на мостике так и осел в кресло возле пульта; сердце у него тяжело стучало, потом вдруг чуть не остановилось. Он включил комм-линк на общую связь и на полную громкость, перекрывая голоса своей команды: – Думаю, мы не можем самонадеянно считать, что здесь установлена лишь одна мина-ловушка, верно? Продолжайте поиски – по меньшей мере, еще минут десять.
Встревоженный гул голосов подтвердил, что приказ понят. Следующие три минуты комм-линк передавал лишь звуки тяжелого дыхания. Майлз, в поисках капитанской каюты пробегавший через камбуз, вдруг хватанул ртом воздух. Из микроволновой печи – панель разворочена, провода наскоро подсоединены крест-накрест, таймер отсчитывает секунды, – торчал баллон со сжатым кислородом. Вероятно, личный вклад техников пищеблока в производство оружия. Две минуты спустя он разнес бы не только камбуз, но и прилегающие помещения. Майлз оторвал баллон от контактов и побежал дальше.
– Ох, черт! Черт! – раздался из комм-линка рыдающий голос.
– Кэт, ты где?
– В арсенале. Их слишком много. Я со всеми не справлюсь. Ох, ч-черт!
– Продолжай работать. Мы идем! – Майлз, пока он еще был на связи, приказал всем остальным членам своей команды бегом двигаться в арсенал – и бросился туда сам.
Добравшись до арсенала, он двинулся на свет, более яркий, чем инфракрасное изображение на внутренней поверхности лицевой пластины его шлема. Ворвавшись в складское хранилище, он обнаружил, что женщина-техник медленно двигается вдоль стеллажей со сверкающими боеприпасами.
– Здесь все бомбы-«одуванчики» на боевом взводе! – крикнула она, уделив ему лишь взгляд. Голос ее дрожал, но руки безостановочно отстукивали коды отключения. Майлз, сосредоточенно приоткрыв рот, сперва наблюдал за ее движениями из-за плеча, затем принялся их повторять в другом ряду . Плакать от ужаса в скафандре, как обнаружил Майлз, было крайне неудобно прежде всего потому, что при этом не вытрешь ни лицо, ни нос. Хотя ультразвуковые очистители и предохраняют внутреннюю поверхность лицевой пластины – ту, где высвечивается ценная информация – от брызг при чихании. Он исподтишка шмыгнул носом. Из желудка поднялась кислая, обжигающая горло отрыжка. Собственные пальцы казались ему толстыми, как сосиски… Сейчас я мог бы быть на Колонии Бета… или дома в постели… или дома под кроватью…
Краем глаза Майлз заметил, что к ним присоединился еще один техник. Никто из них не стал отвлекаться на дружескую болтовню. Они работали в тишине, нарушаемой только рваным ритмом их учащенного дыхания. Автоматика костюма Майлза уменьшила подачу кислорода, поскольку ей не очень-то понравилось то возбуждение, в котором он сейчас находился. «Ботари никогда не позволил бы мне присоединиться к группе высадки… может, мне не стоило приказывать ему исполнять свои обязанности на заводе…» К следующей бомбе – и к следующей – и к сле… а следующей нет. Закончено.
Кэт поднялась на ноги и ткнула пальцем а одну из бомб в ряду. – Три секунды! Еще три секунды, и… – и она безо всякого смущения разразилась слезами, прижавшись к Майлзу. Он неуклюже похлопал ее по плечу.
– Ну-ну, поплачь, если хочешь… ты это заслужила.
Он на минутку отключил в комм-линке режим передачи и громко всхлипнул сам.
Майлз на подгибающихся ногах сошел в причальный отсек станции с борта своего вновь захваченного корабля, сжимая в руках неожиданный трофей – комплект пеллианской боевой брони такого маленького размера, что он ему почти подходил. Правда, устройство удаления отходов, что неудивительно, было приспособлено для женщины, но Баз наверняка мог бы его переделать. Заметив в составе комитета по встрече Елену, он гордо выставил свой приз напоказ: – Смотри, что я нашел!
Она озадаченно наморщила нос: – Ты захватил целый корабль просто ради комплекта брони?
– Нет, нет! Ради другого. Ради оружия… каким бы оно ни было. Это тот самый корабль, чей выстрел проник сквозь вашу защиту – кстати, попал он куда-нибудь? И что натворил?
Один из фелицианских офицеров как-то странно хмуро взглянул на Елену. – Он пробил дыру – ну, не совсем дыру – прямо сквозь секцию, где расположена тюрьма. Оттуда стал выходить воздух, и она их всех выпустила.
Его люди, как заметил Майлз, передвигались группами по три человека или более.
– Половина из них все еще где-то здесь бродит, – пожаловался фелицианин. – Попрятались по всей станции.
Елена выглядела ужасно огорченной. – Простите меня, милорд.
Майлз потер виски. – Хм. Полагаю, тогда будет лучше, чтобы Ботари пока что прикрывал мне спину.
– Когда он очнется.
– Что?
Елена насупилась, глядя в пол и изучая собственные ботинки. – Во время атаки он в одиночку охранял тюремную секцию… он пытался меня остановить, не дать их выпустить.
– Он пытался? И у него не получилось?
– Я выстрелила в него из своего парализатора. Боюсь, он будет очень зол… ничего, если я какое-то время буду неотлучно находиться при тебе?
Губы Майлза невольно сложились в трубочку, он безмолвно присвистнул. – Конечно. А пленники… нет, подожди. – Он повысил голос: – Командор Ботари, я одобряю вашу инициативу. Вы поступили правильно. Мы здесь чтобы выполнять особые тактические задачи, а не совершать бессмысленные убийства. – Майлз уставился на младшего лейтенанта фелициан – как его там, Гамада, – и тот сжался под его пристальным взглядом.
И продолжил уже тише, обращаясь к Елене:
– Кто-нибудь из пленных погиб?
– Двое тех, через чьи камеры прошел сам заряд рандомизатора электронных орбиталей.
– Заряд чего?
– Баз назвал это оружие рандомизатором электронных орбиталей… А еще одиннадцать задохнулись – те, до которых я не те успела добраться. – Боль в ее глазах пронзала его как ножом.
– А сколько погибло бы, если бы ты их не выпустила?
– Воздух вышел полностью изо всей тюремной секции.
– Капитан Танг…?
Елена развела руками. – Думаю, он где-то здесь. Среди тех тринадцати его не было. Ой, забыла сказать: один из них – пилот. А второго пилота мы пока не нашли. Это важно?
Сердце Майлза провалилось прямо в его бурлящий сейчас желудок. Он обернулся к ближайшей наемнице: – Немедленно передайте всем мой приказ – пленных брать только живыми, с возможно минимальными телесными повреждениями. – Женщина поспешила исполнять приказ. Майлз сказал Елене: – Если Танг среди сбежавших, тебе действительно стоит быть при мне неотлучно. Боже правый. Ладно, думаю, тогда мне надо бы посмотреть на эту дыру, которая не совсем дыра. Откуда Баз выкопал такое название – язык можно сломать?
– Он сказал, это бетанская разработка, появившаяся пару лет назад. Она никогда особо хорошо не раскупалась – поскольку для того, чтобы защититься от этой штуки, достаточно поменять фазу генератора масс-экранов. Баз просил меня передать, что уже занялся этим и закончит перепрограммировать поля к вечеру.
– А-а. – Сокрушенный Майлз замолчал. Конец его фантазии: как он возвращается на Барраяр и возлагает генератор таинственного луча к ногам императора: капитан Иллиан сгорает от любопытства, отец изумлен… Он воображал, что это будет великолепный дар, доказательство его воинской доблести. А больше похоже на то, как кот приволакивает в дом дохлого рогатого прыгуна, которого выметают веником. Он вздохнул. По крайней мере теперь у него есть комплект космической брони.
Майлз, Елена, Гамад и техник из инженерной части двинулись в сторону тюремной секции; чтобы попасть туда, надо было пройти последовательно через несколько связанных друг с другом структур заводского комплекса. Елена шагала рядом с Майлзом.
– Ты выглядишь таким усталым. Может, тебе лучше, э-э, принять душ и немного отдохнуть?
– Ах, ну да: запашок высохшего страха, хорошенько пропеченного в герметичном скафандре, – он ухмыльнулся и покрепче прижал к боку снятый шлем – словно привидение, несущее свою голову под мышкой. – Подожди, пока не услышишь, что у меня был за денек. Что теперь говорит майор Даум насчет оборонительной системы? Думаю, лучше мне получить от него полный боевой рапорт; он, по крайней мере, вроде умеет правильно мыслить, – Майлз с усталой неприязнью впился взглядом в спину лейтенанта.
Лейтенант Гамад, чей слух оказался явно острее, чем полагал Майлз. оглянулся через плечо: – Майор Даум убит, сэр. Он с одним из техников совершал облет орудийных постов, и в их флиттер врезался несущийся на огромной скорости обломок – ничего не осталось. Разве вам не доложили?
Майлз замер на месте.
– Теперь старший офицер здесь я, – добавил фелицианин.
Понадобилось целых три дня, чтобы выловить разбежавшихся по всем уголкам завода пленников. Хуже всего было с десантниками Танга. В конце концов Майлз прибег к последнему средству: запечатал отсеки и заполнил их усыпляющим газом. Раздраженные намеки Ботари, что вакуум, мол, был бы куда дешевле и столь же эффективен, он проигнорировал. Большая часть обязанностей по проведению облавы пришлась, естественно, – хоть и несправедливо – на долю сержанта, отчего тот был напряжен, словно тетива натянутого до упора лука.
Когда всех, наконец, пересчитали по головам, обнаружилось, что Танга и семерых его людей, включая второго пилота, недостает. Как и одного станционного катера.
Майлз еле слышно застонал. Теперь выбора не было – оставалось ждать, пока эти копуши фелициане не прибудут затребовать свой груз. Он уже начал сомневаться, смог ли вообще катер, посланный на Тау Верде незадолго до контрнаступления, пересечь контролируемое оссеровцами пространство. Наверное, придется послать еще один. И в этот раз с мобилизованным, а не с добровольцем – у Майлза на сей счет была одна, тщательно подобранная, кандидатура.
Надувшийся от важности лейтенант Гамад, стоило ему унаследовать старшинство, проявил склонность оспаривать командование Майлза всем объектом, формально являвшимся фелицианской собственностью. После Даума – делового, хладнокровного, энергичного – Гамада Майлз выносил с трудом. Однако тот стушевался, случайно услышав, как один из наемников Майлза обращается к нему «адмирал Нейсмит». Майлз получил такое удовольствие от эффекта, произведенного фальшивым титулом на Гамада, что не стал поправлять наемника. К несчастью, обращение распространилось широко, и впоследствии он обнаружил, что не может больше вернуться к предусмотрительно-нейтральному «мистер Нейсмит».
От грозящей опасности Гамад был спасен на восьмой день после контратаки – на мониторах появился внутрисистемный фелицианский крейсер. Наемники Майлза, ставшие дерганными и подозрительными после неоднократных обманных трюков противника, склонялись к тому, чтобы сперва разнести его на куски, а уж потом просеять останки в поисках идентификационных меток. Но Майлз в конце концов принял меры по проверке, и фелициане покорно пристыковались к причальному узлу.
Когда фелицианские офицеры вошли в заводской конференц-зал, внимание Майлза приковали два вместительных, делового вида пластиковых контейнера на антигравитационной платформе. Они приятно напоминали, по крайней мере своими размерами, древние пиратские сундуки с сокровищами. Майлз на мгновение забылся фантазией, будто там внутри – сверкающие диадемы, золотые монеты и нитки жемчуга. Увы, подобные яркие безделушки больше не были сокровищами. Кристаллические наносхемы, пакеты данных, цепочки ДНК, открытые фьючерсные контракты на основные сельскохозяйственные культуры или полезные ископаемые отдельной планеты: вот на чем богатые люди делали свое состояние в этот вырождающийся век. Конечно, были еще и произведения искусства. Майлз потрогал кинжал, висящий у него на поясе, и это прикосновение воодушевило его, словно сам старик только что пожал ему руку.
Замотанный и с трудом расстающийся с деньгами фелицианский казначей тем временем говорил: – … сперва получить грузовую декларацию майора Даума и лично проверить каждый предмет на счет возможного ущерба при доставке.
Капитан фелицианского крейсера устало кивнул. – Найдите моего старшего бортинженера и отберите себе в помощь людей, сколько понадобится. Но делайте это быстро. – Капитан перевел раздраженный, налитый кровью взгляд на Гамада, подобострастно следовавшего за ним. – Неужели этой декларации до сих пор не нашли? Или личных бумаг Даума?
– Боюсь, у него все было при себе, когда в них попали.
С возгласом досады капитан обернулся к Майлзу. – Значит, вы и есть тот самый полоумный инопланетный мутант, о котором я слышал?
Майлз выпрямился. – Я не мутант, капитан. – Последнее слово он протянул с нарочитой медлительностью, в наиболее саркастической отцовской манере – а затем взял себя в руки. Фелицианскому капитану последние несколько дней явно было не до сна. – Полагаю, вы должны проследить еще за одним делом.
– Да, понимаю – наемники должны получить свои деньги, – вздохнул капитан.
– И их тоже надо проверить на предмет ущерба при доставке, – намекнул Майлз, движением головы указывая на ящики.
– Займитесь этим, казначей, – распорядился капитан и развернулся. – Ладно, Гамад, покажите, что у вас за грандиозный стратегический план…
В глазах База мелькнуло подозрение. – Извините, милорд, но, думаю, мне лучше пойти с ними.
– И я с тобой, – предложил Мэйхью. Он слегка стиснул зубы, словно впиваясь кому-то в горло.
– Тогда вперед. – Майлз обернулся к казначею. Тот вздохнул и вставил кассету с данными в настольный считыватель.
– Итак… мистер Нейсмит, верно?… Можно мне посмотреть вашу копию контракта?
Майлз беспокойно нахмурился.
– У нас с майором Даумом было устное соглашение. Сорок тысяч бетанских долларов за доставку груза на Фелицию в целости и сохранности. Этот завод – фелицианская территория, не так ли?
Казначей изумленно на него уставился. – Устное соглашение? Устное соглашение – это не контракт!
Майлз напрягся. – Устное соглашение – самый обязывающий из видов контракта! Душа человека – в его дыхании, а значит – и в его голосе. Единожды дав обещание, ты обязан его исполнить.
– Мистицизм здесь не уместен…
– Это не мистицизм, а общепринятый юридический принцип. – На Барраяре, сообразил Майлз.
– Впервые об таком слышу.
– Майор Даум его отлично понимал.
– Майор Даум был из Разведки. Специализировался на инопланетниках. А я как раз из Департамента Финансов…
– Значит, вы отказываетесь исполнить слово, данное вашим погибшим товарищем? Но вы же кадровый военный, не наемник какой-то…
Казначей покачал головой: – Не понимаю, о чем это вы бормочете. Но если груз в порядке, вам заплатят. Здесь вам не Единение Джексона.
Майлз слегка расслабился. – Очень хорошо. – «Этот казначей – не фор, ничего даже похожего. Маловероятно, что я нанесу ему смертельное оскорбление, пересчитав деньги у него на глазах.» – Давайте посмотрим.
Казначей кивнул своему помощнику, и тот набрал цифровой код. Майлз затаил дыхание, радостно предвкушая зрелище самой большой кучи денег за всю свою жизнь… Крышка откинулась, и под ней обнаружилось бесчисленное множество упакованных в тугие пачки разноцветных кусочков бумаги. Повисла долгая, долгая пауза.
Майлз соскользнул со своего насеста – до того он, сидел, покачивая ногой, на столе для конференций – и вытащил одну из пачек. Каждая содержала с сотню одинаковых ярко гравированных картинок, состоящих из рисунков, цифр и букв странного, похожего на рукописный, алфавита. Бумага была тонкой, почти непрочной. Он вытянул одну штуку и поднес к свету.
– Что это такое? – спросил он наконец.
Казначей поднял брови. – Валюта в банкнотах. Служит в качестве дензнаков на большинстве планет.
– Это я знаю. Но что это за валюта?
– Фелицианские миллифениги.
– Миллифениги… – Прозвучало это слегка как ругательство. – Сколько здесь в переводе на настоящие деньги? Бетанские доллары или, скажем, барраярские имперские марки?
– А кто пользуется барраярскими марками? – озадаченно пробормотал помощник казначея.
Казначей прочистил горло: – В ежегодном списке Бетанской Валютной Биржи миллифениги котировались по отношению к бетанскому доллару по курсу 150%, – торопливо процитировал он.
– Разве это было не почти год назад? Что сейчас?
Казначей вдруг обнаружил за иллюминатором что-то достойное разглядывания. – Оссеровская блокада не дает нам возможности узнавать текущий валютный курс.
– Да-а? Ладно, тогда какая у вас имеется самая последняя цифра?
Казначей снова откашлялся; голос его сделался необычайно тихим: – Из-за блокады – ну, вы понимаете, – почти вся информация о ходе войны поступает на другие планеты от пеллиан…
– Курс, пожалуйста.
– Мы не знаем…
– Последний курс! – прошипел Майлз.
Казначей вздрогнул. – Мы правда не знаем, сэр. Последнее, что мы слышали: фелицианская валюта… – голос его сделался почти беззвучным, – …снята с торгов.
Майлз нащупал свой кинжал. – И чем же тогда эти миллифениги… – пожалуй, он опытным путем найдет, какой именно крепости яд следует вложить в произношение этого слова, – …обеспечены?
– Правительством Фелиции, – гордо вскинул голову казначей.
– Тем самым, которое проигрывает эту войну, верно?
Казначей пробормотал что-то невнятное.
– Вы же эту войну проигрываете, или как?
– Потеря позиций на дальних орбитах была просто запланированным отходом, – безнадежно принялся объяснять казначей. – Мы по-прежнему контролируем воздушное пространство планеты.
– Миллифениги, – фыркнул Майлз. – Миллифениги… Ладно, мне нужны бетанские доллары! – Он яростно воззрился на казначея.
Ответ казначея был именно таким, каким он должен быть у человека, гордость которого уязвлена и который загнан в угол. – Никаких бетанских долларов нет! Все, до последнего цента, плюс каждую кроху любой другой галактической валюты, которую удалось наскрести, – мы отправили с майором Даумом, чтобы он купил этот груз…
– … доставляя который, я не раз рисковал жизнью.
– … доставляя который, он погиб!
Майлз вздохнул, понимая, что этот спор ему не выиграть. Как бы вызывающе или запальчиво он себя ни вел, ему не выжать бетанских долларов из правительства, которое их не имеет.
– Миллифениги, – пробормотал он.
– Мне нужно идти, – сказал казначей, – подписать опись груза.
Майлз устало махнул ему рукой. – Да, идите.
Казначей вместе с помощником скрылись, оставив его в роскошном конференц-зале наедине с двумя ящиками денег. То, что казначей не удосужился ни выставить охрану, ни потребовать расписку, ни приглядеть за их пересчетом, лишь подтверждало, что ценность их равна нулю.
Майлз выстроил перед собой на столе из этих штук пирамидку и уставился на нее, положив голову на скрещенные руки. На какое-то мгновение он отвлекся на мысленный подсчет их общей площади, если разложить бумажки по одной. Несомненно, дома можно будет оклеить не только стены его комнаты, но и потолок, да и большую часть остального особняка Форкосиганов в придачу. Мать, наверное, станет возражать…
А горят ли они? Проверим. Он лениво поджег одну банкноту, намереваясь держать ее, пока она не догорит до кончиков пальцев, и посмотреть, может ли что-то сейчас причинить ему сильнейшую боль, нежели его ноющий желудок. Но как только запахло дымом, двери наглухо захлопнулись, хрипло взвыла сирена, а из стены высунулся, словно красный, дразнящийся язык, химический огнетушитель. Пожар – настоящий ужас для космического объекта; следующим шагом, как вспомнилось Майлзу, станет откачка воздуха из помещения, дабы загасить пламя. Он торопливо затушил бумажку. Миллифениги. Майлз протащился через все помещение и заставил сирену замолчать.
Он принялся разнообразить свои «финансовые структуры», выстроив квадратный форт с башнями по углам и внутренним двором. Только перемычка над воротами то и дело обрушивалась с тихим шелестом… Может, ему удастся выбраться на каком-нибудь пеллианском торговом корабле под видом умственно отсталого мутанта (Елена будет сиделкой, а Ботари – санитаром), которого богатые родственники отсылают в инопланетный госпиталь – или в зоопарк. На время таможенной проверки он сможет снять ботинки с носками и грызть ногти на ногах… Но какие роли ему подыскать для Мэйхью и Джезека? А Элли Куинн – присягала она ему как вассал или нет, но ее лицо – это его долг. Что еще хуже, кредита у него здесь нет, и он как-то сомневается, что обменный курс между фелицианской и пеллианской валютами окажется в его пользу.
Тихо вздохнула пневматика, и дверь открылась. Майлз одним взмахом руки превратил форт в бесформенную кучу и выпрямился – ради вошедшего и отсалютовавшего ему наемника.
У того была словно приклеенная, смущенная улыбка и алчный взгляд: – Прошу прощения, сэр. До меня дошли слухи, что прибыло наше жалование…
Усмешка, с которой он был не в силах совладать, тронула губы Майлза. Он заставил свое лицо быть серьезным. – Как видите.
Кто здесь, в конце концов, знает, каков текущий курс миллифенига… кто сможет его опровергнуть, какую бы цифру он ни накрутил? Здесь, далеко в космосе, наемники отрезаны от рынка, где они могли бы это проверить. Конечно, когда они узнают правду, то разорвут его на столько кусочков, что на всех не хватит – получится нечто вроде Расчленения императора Юрия Безумного.
Размер денежной кучи заставил наемника открыть рот в беззвучном «о». – Вы не собираетесь выставить охрану, сэр?
– Вот именно, стажер Нот. Дельная мысль. Почему бы вам не достать антигравитационную платформу и не переправить эту зарплату в охраняемое э-э… обычное для хранения жалования место? Подберите себе двух товарищей понадежнее, чтобы они подменяли вас на посту, – дежурство должно быть круглосуточным.
– Мне, сэр?! – глаза у наемника округлились. – Вы доверяете мне…
«А что ты сможешь сделать? Украсть их и пойти купить батон хлеба?» – подумал Майлз. Вслух же он ответил: – Да, доверяю. Думаете, я не оценил за прошедшие недели вашу исполнительность? – Дай бог, чтобы я хоть имя его назвал правильно.
– Слушаюсь, сэр! Сию минуту, сэр! – наемник отдал ему честь (в чем совершенно не было необходимости) и вприпрыжку вылетел за дверь, будто в подошвах ботинок у него были резиновые мячики.
Майлз зарылся лицом в кучу миллифенигов, неудержимо, чуть ли не до слез, хихикая.
Он посмотрел, как миллифениги складывают обратно в пачки и отвозят к месту безопасного хранения, затем принялся бродить по конференц-залу. Вскоре его примется искать Ботари, как только передаст последних пленников под контроль фелициан.
Наконец его внимание привлек РГ-132, дрейфующий за иллюминаторами. Его корпус сделался похожим на недошитое лоскутное одеяло. Интересно, наберусь я когда-нибудь смелости прокатиться на нем без вакуумного скафандра и без шлема под рукой?
Джезек и Мэйхью застали его все еще печально разглядывающим заводской комплекс. – Мы исправили их заблуждения, – заявил инженер, встав прямо перед Майлзом. Жгучее негодование в его глазах сменилось свирепым довольством.
– А? – высвободился Майлз из плена своей унылой мечтательности. – Кого «их» и по какому поводу?
– Фелициан. И этого скользкого карьериста Гамада.
– Давно пора было кому-нибудь это сделать, – с отсутствующим видом согласился Майлз. Интересно, сколько денег принесет РГ-132, если продать его как внутрисистемный грузовик? Желательно не за миллифениги. Или на металлолом… Нет, так он с Арди поступить не может.
– Они сейчас придут.
– Да?
Фелициане вернулись – капитан, казначей, вроде бы большинство корабельных офицеров, плюс командир космических десантников, которого Майлз до сих пор не видел. Судя по тому, с каким почтением капитан пропустил того вперед себя в дверях, Майлз решил, что этот человек должен быть в чинах. То ли заслуженный полковник, то ли молодой генерал. Майлз заметил, что Гамад отсутствует. Осон с Торном держались позади.
На сей раз капитан вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал ему. – Полагаю, я обязан перед вами извиниться, адмирал Нейсмит. Я не до конца понимал здешнюю ситуацию.
Майлз ухватил База за руку и, приподнявшись к его уху на цыпочках, торопливо прошипел сквозь зубы: – Баз, что ты этим людям наговорил?
– Одну лишь правду… – начал Баз, но на дальнейший ответ времени уже не было. Старший фелицианский офицер шагнул вперед и протянул руку.
– Позвольте представиться, адмирал Нейсмит, – генерал Халифи. У меня есть приказ высшего командования удерживать этот объект всеми доступными средствами.
Они обменялись рукопожатиями и сели. Майлз, в порядке эксперимента, занял место во главе стола. Фелицианский генерал с серьезным видом и безо всяких сомнений уселся справа от Майлза. Произошла некоторая весьма любопытная давка за места вдоль стола – кто сядет ближе, кто дальше.
– Поскольку мы потеряли второй корабль в стычке с пеллианами по пути сюда, передо мной стоит незавидная задача сделать это, имея двести человек – половину личного состава, – продолжал Халифи.
– У меня было сорок, – машинально заметил Майлз. К чему ведет этот фелицианин?
– Но у меня есть еще одна задача: демонтировать установленное тут вооружение и переправить его на планету с присутствующим здесь капитаном Сахуном, чтобы завершить войну, которая, к несчастью, ведется уже на внутренних рубежах.
– Что делает вашу задачу еще сложнее, – согласился Майлз.
– Пока пеллиане не привлекли инопланетников, обе наши стороны были примерно сопоставимы по силе. Мы считали, что стоим уже на грани мирных переговоров. Но оссеровцы нарушили равновесие.
– Я так и понял.
– Однако то, что изменили инопланетники, инопланетники могут и вернуть. Мы хотим нанять дендарийский флот, чтобы он разбил оссеровскую блокаду и очистил локальное пространство от всех инопланетных войск. Пеллиан, – фыркнул он – мы берем на себя.
«Я позволю Ботари придушить База окончательно…» – Рискованное предложение, генерал. Я бы мог поймать вас на слове. Но вы должны знать: большая часть моих войск сейчас не здесь.
Генерал напряженно сцепил пальцы рук, лежащих перед ним на столе. – Думаю, мы сможем продержаться достаточно долго, чтобы вы могли перебросить их сюда.
Майлз поглядел на Осона с Торном, скользнув взглядом вдоль необъятной поверхности черного полированного пластика. Сейчас, наверное, не самое лучшее время, чтобы объяснять, как долго им придется этого ждать…
– Для этого необходимо прорваться сквозь блокаду, а в настоящий момент все мои скачковые корабли выведены из строя.
– У Фелиции осталось три торговых судна – это не считая отрезанных линией блокады. Одно из них очень быстрое. Уверен, объединив их с вашими боевыми кораблями, мы сможем через блокаду проникнуть.
Майлз был уже готов ответить резко – как вдруг его осенило: вот оно, спасение, преподнесенное ему на блюдечке. Загрузить своих вассалов в скачковый корабль, с помощью Осона и Торна пробраться сквозь блокаду и навсегда сделать ручкой Тау Верде IY и всем здешним обитателям. Это рискованно, но, возможно, осуществимо – по сути, это была самая лучшая идея, какая к нему приходила за весь день. Он выпрямился в кресле и вежливо улыбнулся: – Интересное предложение, генерал. – Он не должен выглядеть слишком заинтересованным. – Но как вы предполагаете оплатить мои услуги? Дендарийцы не работают задешево.
– Я уполномочен выплатить вам тот гонорар, который вы запросите. В разумных пределах, конечно, – осмотрительно добавил Халифи.
– То есть, говоря прямо, генерал, речь идет о куче миллифенигов? Если у майора Даума не было полномочий нанимать инопланетные войска, то есть ли они у вас?
– Мне было сказано – «всеми доступными средствами», – челюсть генерала напряглась. – Мне дадут деньги.
– Я хочу письменный контракт, за подписью того, кого потом можно будет как следует тряхнуть… э-э, кто будет нести ответственность. Общеизвестно, что на счетах у генералов в отставке денег не так уж много.
Искра веселья на мгновение сверкнула в глазах Халифи, и он кивнул: – Вы это получите.
– Нам необходимо заплатить в бетанских долларах. Я понимаю, что вы здесь недавно.
– Если блокада будет прорвана, у нас снова будет инопланетная валюта. Вы получите доллары.
Майлз крепко стиснул губы. Он не должен потерять самообладание и разразиться взрывом хохота. Вот это да: человек с воображаемым военным флотом торгуется за свои услуги с обладателем воображаемого бюджета. Что ж, цена явно справедлива.
Генерал протянул руку: – Адмирал Нейсмит, я даю вам в том свое слово. Могу я заручиться вашим?
Веселье Майлза разлетелось на тысячу ледяных осколков, поглощенное холодной, безбрежной пустотой – привычным уже ощущением в желудке. – Моим словом?
– Насколько я понимаю, оно кое-что для вас значит.
Слишком много ты понимаешь… – Мое слово… Да, конечно. – Никогда еще Майлз не нарушал своего слова. Свою невинность он хранил почти до восемнадцати. Ладно, все когда-нибудь случается впервые. Он пожал протянутую руку. – Генерал Халифи, я сделаю все, что в моих силах. Даю вам свое слово.
