Немец стрелял с противоположной стороны улицы, из окошка в деревянном чердачном фронтоне. Он пропустил танк с десантом вперед и ударил им в спину. Боль от полученного ранения заставила Михайловского распрямиться, вскинув руки. Тут он поймал еще две пули.

Если б не это движение Сашки, они бы попали в Капустина, который в этот момент спрыгивал в сторону тротуара. Туда же посыпались и остальные, пытаясь укрыться от выщелкивающих по броне очередей пулемета.

Чуть отставшие бойцы группы, двигавшиеся вдоль стен пешком, тут же вскинули свои автоматы и винтовки, сразу с нескольких точек открыв огонь по пулеметчику. Но фашист был надежно защищен. Наверняка его позиция на чердаке была хорошо укреплена. Помощи со стороны танкистов ожидать не приходилось. Обе машины продвинулись вперед, и теперь пулеметы экипажей вели интенсивную перестрелку с гитлеровцами, залегшими вокруг водонапорной башни.

Пулеметчик, используя чердачное окошечко на манер амбразуры в доте, переместил свой огонь на подоспевших бойцов из группы «майна», заставив их искать укрытие среди градом выщелкивающих по мостовой пуль.

Липатов, упав на тротуар, успел доползти до кормы «тридцатьчетверки». Сразу несколько рук, выпроставшись навстречу, втащили замкомвзвода под защиту спасительной брони.

Аникину и Жижевичу пришлось отбежать на несколько шагов назад и укрыться, завернув за угол дома. Когда Андрей делал эти несколько шагов, ему казалось, что пули ложились прямо под подошвы. Целые куски откалывались от цоколя здания, падая ему под ноги, секли осколками по рукам и телогрейке.

– Черт… черт… черт… – бормотал про себя Андрей, прижимаясь спиной к стене здания. Сердце его стучало так громко, что заглушало грохочущие волны стрельбы, которые то вздымались, то опадали, переполняя своим плеском русло улицы.

В этот момент двигатели танка Головатого взревели, и он двинул дальше по мостовой, заставляя пятиться следом и спешившийся десант.