В сохранившийся проход на левом фланге первым устремился танк Шаталина. Он справа обошел охваченную огнем и дымом голову «пантеры», окруженную мешками с песком, грудами брусчатки, возле которых валялись в неестественных позах трупы фашистов. Вблизи было видно, как танк вкопан в мостовую целиком, чуть ниже того уровня, где башня стыковалась с высоким трапециевидным корпусом.

Пламя и клубы черной копоти вырывались из пробоины в левой части башни и широкой трещины, которая расколола верх башни поперек, как скорлупу гигантского черного яйца.

Наученные опытом, танкисты старались не задеть мешки гусеницами. Подступы к защитным редутам могли быть заминированы. В фарватере катившейся машины неотступно двигались бойцы из отделения Шевердяева. Видимо, этот маневр и заставил умолкнуть ДШК «ИСа». Экипаж тяжелого танка, придя в нужный момент на помощь и сделав черную работу, предоставлял возможность штурмовому отряду Головатого – Аникина развивать наступление.

Танк Головатого двигался позади, работой пулемета прикрывая выдвижение группы Капустина. Бойцы должны были пройти баррикаду справа, там, где снарядом, выпущенным шаталинским экипажем, был уничтожен артиллерийский расчет немецкой «сорокапятки».

Сложнее всего бойцам было пересечь площадь и добраться до баррикады. Чисто психологически необходимость преодолеть открытое пространство, превратиться в живую мишень, в игрушечного солдатика, поставленного в середину широкого стола, вызывала страх, особенно у молодых штрафников.

Аникин, организуя бойцов с помощью своих заместителей и собственных голосовых связок, вывел людей из развалин. По двое, по трое они бежали вдоль левого фланга, по коридору, сформировавшемуся вследствие того, что в шахматном порядке расположились ведущая машина Шаталина и ведомая – Головатого.