Уже на новом месте Латаный высмотрел в трубку оптического прицела, как над убитым Кокошиловым фашистом суетятся две склоненные каски, оттаскивая его куда-то в глубь баррикады.

Вдруг неясный нарастающий гул возник где-то слева. Высунуться из окна и посмотреть, что там, было бы подобно самоубийству. Трубку Латаного приковала к себе «бородавка». Она снова с оглушительным грохотом выплюнула снаряд, на этот раз в сторону устья улицы, где укрывались «тридцатьчетверки». Мощному орудию «пантеры» в паре с курсовым пулеметом удавалось легко гасить попытки русских атаковать. Несколько раз 75-миллиметровые снаряды взрывались в сантиметрах от брони танков Шаталина и Головатого.

Расчет немецкой «сорокапятки», обескровленный меткими выстрелами противотанкового ружья Латаного, тем не менее продолжал вести огонь по позициям штрафников и вражеским машинам, маневрировавшим в узкой горловине противоположной улицы.

Позиция фашистского орудия скрывалась за нагромождением бревен и рельс как раз против улицы, что облегчало артиллеристам работу по целям. Корпус танка Головатого выдержал уже три попадания 45-миллиметровых снарядов. На броне машины Шаталина немецкие артиллеристы оставили две вмятины. Много неприятностей доставляли танкистам вражеские «фаустники», которые в первые минут двадцать боя просто не давали высунуться. Небольшой диаметр площади создавал благоприятные условия для стрельбы из гранатометов, некоторые из которых отличались значительной мощностью.