XVI

Бойцы из группы Гвоздева торопливо натянули на мокрые тела свою задубевшую от пота одежду. Зарайский, позже остальных вошедший в воду, и теперь мешкал, все никак не мог попасть ногой в штанину. Левый берег, как прямая противоположность правому, был пологим, песчаным. Они здесь как на ладони. Гвоздев тревожно огляделся вокруг. Нарвись они сейчас на вражескую засаду, немец их в два счета уложит. Достаточно махнуть одной пулеметной очередью.

В любом случае нужно было быстрее убираться с открытого участка берега. Им еще относительно повезло. Метрах в десяти от кромки воды, как раз в виду группы, росли старые ивы. Из-за непроглядно густой копны их ветвей доносился глухой рокот моторов.

– Живее, Сарай!.. – прикрикнул на него Демьян и, дав отмашку рукой всем остальным, стал подбираться к деревьям.

– Эх, наших бы догнать… – бубнил ему в спину Ряба, карабкаясь следом.

Гвоздев хотел было возразить Рябчикову насчет «наших», но передумал. В конце концов, нечего гадать, наши это или немцы, скоро и так все выяснится. Хотел бы Демьян, чтобы пустым беспокойством оказалось смутное гнетущее предчувствие, которое не покидало его с тех пор, как взводный озвучил боевое задание.

Подобравшись к основаниям стволов и используя их как естественное укрытие, он огляделся, одновременно жестом показывая остальным, чтобы они поторопились. Начиная от ив, за которыми они прятались, земля была покрыта грязно-зеленой, местами побуревшей травой.

Травяной ковер стелился до лесного выступа, который вырастал метрах в ста впереди. Вдоль зеленой стены тянулась черно-коричневая лента проселочной дороги. Она окаймляла выступ бурых стволов крайних сосен и пропадала из виду. Оттуда, из-за поворота, раздавалось урчание работающих двигателей и тянулись клубы темно-сизого дыма.