«Тигры» приблизились еще на несколько десятков метров. Машины, которые двигались в центре, находились глубже крайних. На одной из них можно было разглядеть две высокие антенны.

— Видишь того «тигра», с антеннами? — сказал Андрей, показывая Николаю на центральную машину.

— Ага… — кивнул Карпенко.

— Скорее всего, это танк управления… — предположил Аникин. — Они все со связью, и этот гад, командирский, руководит их действиями. Поэтому они такие ушлые…

— Это значит, получается, у них в стае что-то вроде вожака? Вот бы усы ему оборвать… — успел крикнуть Карпенко, и новая череда снарядов обрушилась на их позиции.

Те стремились обойти высоту с флангов. Еще дважды «тигры» обстреливали окапывавшихся штрафников дружными залпами. Карпенко уже закончил углубляться в грунт и обтесывал ложе для локтей. Андрей тоже присыпал и утрамбовывал землю, создавая себе что-то наподобие бруствера.

Вдруг один за другим три раскатистых выстрела донеслись с правого фланга. Сначала Андрей увидел, как «тигр», замыкавший фашистскую цепь слева, дернуло. Из-под левой гусеницы повалил дым. Машину развернуло правым боком.

В этот момент второй взрыв вырос позади «тигра». Третий снаряд угодил в башню. Разрыв вырос над танком, словно перья на шляпе. Машину качнуло. Когда дым рассеялся, глубокая вмятина сбоку башни обозначила место попадания снаряда. В этом месте с боков были закреплены запасные траки. Из-за них «тигры» действительно походили на диких животных с топорщащимися на щеках усами. Снаряд влепился в запасные гусеницы, и это, скорее всего, смягчило удар, сбив направление кумулятивной струи. И сама башенная броня у танка была очень мощная. Такой крепкий орешек расколоть было не так просто. Возможно, что и экипаж не пострадал. Хотя находившиеся в башне наверняка получили приличную контузию.

— Ух ты… это наши!.. — закричал Карпенко. Словно в подтверждение его слов с правого фланга на поле показались две «тридцатьчетверки». Одна двигалась поперек направления движения «тигров», в коридоре между подножием высоты и вражеской цепью, из которой только что было вырвано крайнее звено.

Экипаж «тридцатьчетверки» шел на предельной скорости. На фоне неподъемными чемоданами ползущих фашистов казалось, что он летит. И действительно, машина то и дело взлетала, подпрыгивая на пригорках и кочках. Экипаж «тридцатьчетверки», совершая дерзкий маневр перед носом «тигров», словно дразнил их: «А что, каракатицы, слабо вам попасть в меня?»