С каждым шагом шум и треск стрельбы нарастали, превращаясь в беспорядочную пальбу. Листва стала прореживаться, и бойцы увидели сквозь ветки кустарника неширокую лесную дорогу.

Аникин упал на живот и подполз как можно ближе к краю дороги. Прямо перед его носом пробежали чьи-то сапоги. Солдат, придерживая на голове характерную фашистскую каску, резко свернул вправо и нырнул в листву на той стороне. Тут же оттуда раздался винтовочный выстрел, потом еще один. Уже со спины, по странному, желто-голубому шеврону на рукаве кителя грязно-серого цвета, Аникин понял, что это не солдаты вермахта.

Несколько трассеров прошили открытое пространство над дорогой и ушли в непроглядную тень листвы, в которую только что пытался спрятаться фашист. Истошный крик вырвался оттуда. Меткое попадание. Аникин быстро сообразил, что группа Карпенко, скорее всего, находится по левую руку, а фашисты наступают вдоль дороги справа, со стороны хутора.

Возможно, какие-то силы врага располагались впереди. Оттуда раздавалась непрерывная стрельба — и одиночные из карабинов и винтовок, и автоматные очереди. Вот заработал пулемет, но не наш «Дегтярев», а фашистский. Левый край сразу умолк. Прижали, гады. Этим тут же воспользовались напиравшие по правому флангу.

— Вперед, швидче, швидче!.. — завопил чей-то осипший голос. Сразу несколько фигур в необычной пятнистой форме, кто в касках, кто в кепках, пробежали по дороге справа налево. Первыми прямо на дорогу плюхнулись двое — пулеметчик и подающий ленту. Они тут же открыли огонь, давая возможность завершить перебежку. Несколько бежавших прыгнули в правые от дороги кусты. От зеленых, черных и бурых пятен на форме фашистов рябило в глазах, и они расплывались на фоне листвы.

Тот же осипший голос до хрипоты выкрикивал, словно стегая бежавших:

— Обходь праворучь… бей партизанив!

Чей-то черный силуэт, ломая сучья и ветки, вкатился и повалился на землю в нескольких сантиметрах правее Аникина. Каска налезла фашисту на лоб, и Аникину был виден только край его испуганного, потного, красного от бега лица. Он глядел на дорогу, словно приходя в себя, тяжело, в голос дыша.