Когда начало смеркаться, взвод разжился обещанной старшиной кашей. Действительно, Нарежный не обманул. После того как Крапиве пришлось расстаться с запасами упряжи, командир хозотделения до отвала накормил аникинских бойцов пшенкой с мясом. Излишки ужина получились из-за того, что были выданы и порции раненых бойцов. А их за день убыло из взвода трое.

Аникин, заглянувший к старшине, чтобы убедиться, что все договоренности выполнены, встретил ездового Васю. Тот уже успел обернуться из медсанбата и теперь занимался лошадью, примеривая к ней одну из новоприобретенных сбруй.

– Всех передал в руки медсестричек… – с улыбкой доложил ездовой. – А что касается Пташинного… Его первого в оборот взяли. Сразу в операционную палатку понесли. Вроде получше ему стало под конец дороги. Бормотать перестал, даже заснул.

– Заснул? – недоверчиво переспросил Аникин. – Может, он того, заснул…

– Да не-е, товарищ лейтенант… – беззаботно растянул Вася. – Он же храпел.

– Храпел? – опять переспросил Андрей.

– Ну да… у него, правда, как будто из груди хрипело, ну, из раны. Но то, что он спал, это я вам правду говорю…

Впотьмах на пути от хозчасти путь Андрею вдруг перегородил темный силуэт. Аникин даже не успел испугаться, так быстро этот некто темный протянул к нему руку. Андрей почувствовал, как его ладони коснулись холодные тонкие пальцы. По этому прикосновению он сразу узнал, кто был перед ним.

– Ты совсем замерзла… – произнес Аникин, прижимая к себе Анюту. Она послушно замерла, тесно-тесно прильнув к нему. Будто пряталась от чего-то. Может быть, от войны?

Они стояли так, молча, около минуты. И никаких слов не нужно было.

– Идете в ночь на задание? – наконец произнесла Анна. Голос ее немного подрагивал. То ли от того, что озябла, или…

Андрей взял ее тонкие пальцы в пригоршню и задышал, стараясь их отогреть.

– Откуда тебе известно? – спросил он и шутливо добавил: – Это секретная информация…