Вещмешок ефрейтора Пивденного был притчей во языцех, объектом насмешек всего второго отделения. Удивительным образом он вмещал неимоверное количество трофейных вещей. Портсигары, часы, зажигалки, перочинные ножи — этого добра ефрейтор насобирал неимоверное количество. Как говорил сам Николай Пивденный, «реквизированных у басурмана». С мешком тот не расставался ни на секунду, таская его под пулями и снарядами. Особенно его подначивал Кармелюк, по-землячески. Оба они были родом с Херсонщины. Как начнет старшина над ефрейтором подтрунивать, идет потеха для всей роты.

— Микола…

— Слухаю, товарищу старшина?…

— Ты як чахлик невмерущий, над добром своим чахнешь…

Дружный хохот десяток глоток оглашает степь. А Пивденный невозмутим:

— Це я так расслабляюсь… Нервы у меня дуже шалят от цих фрицев поганых…

Старшина сдерживает улыбку, подмигивая окружающим, и делает второй заход:

— Микола…

— Слухаю, товарищу старшина?…

— А може, мы зробим тебя начальником обоза…

— Це добре было бы… — поначалу степенно откликается Пивденный. Но потом понимает, что таится в этом предложении какой-то подвох. Он отрывает взгляд от своих сокровищ и оглядывает смеющиеся лица.

— Це добре було бы… — осторожно повторяет ефрейтор и оглядывается на старшину: — Як с конями обращаться, я зрозумию…

— Э нет, Микола… — разъясняет старшина. — Коней не будет…

— А як же обоз без конив?… — непонимающе переспрашивает Пивденный.

— Дак если ты будешь начальником обоза, кони не нужны будут. Ни кони, ни телеги, ни обозники. Ты ж один весь обоз в мешке своем унесешь!… — не сдержавшись, в общем громе хохота разражается смехом Кармелюк.

— Представляешь, какая польза и экономия для батальона? — Кармелюк сотрясается от смеха, что вызывает строгое замечание Зиночки. Пивденный ничего не говорит в ответ, а только быстро-быстро складывает свои трофеи в мешок, обиженно сопя.