Чья-то рука с силой ухватила Хагена за шиворот и выволокла на воздух из груды земли. Хаген не сразу сообразил, кто это.

– Где Люстиг?! Где Люстиг?! – кричало ему черное лицо с ослепительно белыми белками глаз. Это был Фромм.

– Где-то здесь… – отозвался Хаген, тут же принявшись шарить в земле руками. Пальцами левой он наткнулся на сапог.

– Скорее!.. Он здесь! – закричал Отто, потащив за ногу. Но нога не поддавалась.

– Погоди… – Оттолкнув Хагена в сторону, Фромм принялся быстро-быстро раскапывать ладонями земляную груду возле срытой стенки окопа.

Люстига здорово присыпало. Но он оказался жив. Этот хитрец вытащил из ящика заряды для «панцершрека», улегся вдоль стенки окопа и накрыл пустым ящиком голову на манер козырька. Когда Люстига накрыло земляной волной, у него образовался запас воздуха. Хотя одним из замков крышки ящика его здорово садануло по лбу, и теперь из рассечения лилась кровь, заливая ему глаза.

– Я убит… я убит… – беспрестанно бормотал он, растирая кровь по лицу.

– Угомонись… – резко осадил его Фромм. – Жить будешь… В отличии от Шеве… Черт, где у него перевязочный пакет?..

– Шеве? – тревожно переспросил Хаген. – Что с Шеве?

– Убит… – тяжело выдохнул Фромм. – Убит, понимаешь ты или нет?!

Он закричал так, будто Хаген был как-то виноват в гибели Шеве. Он вдруг задышал часто-часто, пытаясь подавить спазм рыданий, который схватил его за горло. Утерев нос рукавом шинели, Фромм вытащил из своей сумки перевязочный пакет, разорвал его и, достав бинт, принялся перематывать разбитый лоб Люстига.

– Осколок… – более спокойно выговорил Фромм. Наверное, оказание помощи раненому товарищу придало ему сил и помогло успокоиться.

– Сволочи… Это все из-за них… – с лютой злобой выговорил Фромм. – Мы могли бы переждать артобстрел в блиндаже, а не в этих проклятых окопах. Все бы тогда уцелели… Какого черта мы рыли эти блиндажи? Для гребаных танкистов? Они и так по уши в броне. Сволочи… Сволочи…

– Это все из-за боевого охранения… – кивнув, согласился Отто.

– Будь они прокляты… – выругался Фромм. – Мне показалось, я раз десять побывал на том свете во время этого артобстрела, дьявол его забери. Но мне удалось вернуться оттуда такое же количество раз. А вот Шеве… Чертов осколок… – вдруг выговорил Фромм таким тоскливым голосом, что Хагену показалось – тот сейчас заплачет.

Но Фромм сдержался.

– Даже не знаю, когда его… – продолжал он. – Даже не вскрикнул. Сидит себе спокойно. Смотрю – а он уже не дышит. Весь окоченел…