Подходя к «грибкам», я осматривался по сторонам, но нигде не видел припаркованного темно-серого «Опеля» Зорина. Конечно, я понимал, что находясь «под градусом», Зорин сам не сядет за руль, но для таких случаев у него был водитель Миша. Этот худощавый, среднего роста мужчина лет тридцати, больше похожий на подростка, обладал необходимыми для такой должности качествами: отлично водил машину и был молчалив.

Чертыхнувшись про себя, я невольно подумал, сколько же времени придется ждать Зорина, если его машина застряла в одной из пробок города. Но тут же заметил Григория Константиновича, сидевшего за столиком под крайним «грибком». Перед ним стояли поллитровка коньяка, пара бутылок «колы», разовая тарелка с двумя разрезанными на четыре части апельсинами и разовые пластиковые стаканчики.

Судя по тому безмятежному виду, с которым Зорин лениво прикурил сигарету, сидя за столиком, я даже не мог предположить, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Привет! – поздоровался я, садясь напротив. – Что за пожар? Что-то у тебя стряслось?

– Да чертовщина какая-то, Сережа! – неопределенно ответил он, стряхивая пепел.

Приглядевшись внимательнее, я заметил значительные изменения в облике Зорина. В таких случаях иногда говорят, что «человек сдал».

Григорий был где-то на 10–12 лет старше меня. Если в молодые годы это была огромная разница, то в наши годы она уже не имела существенного значения. Всегда элегантный, подтянутый мужчина, выглядевший значительно моложе своих лет, за прошедший месяц, с момента нашей последней встречи, основательно постарел и выглядел, примерно, на свои годы. Сейчас Зорин был без привычного для меня галстука, а на его лице проступала седая щетина. К тому же, судя по его речи и неторопливым движениям, я был прав в своем выводе: Зорин уже успел выпить.

– Так что случилось? – повторил я вопрос.

– Даже не знаю, с чего начать… – неопределенно сказал Зорин. Он сделал глубокую затяжку, выпустил дым и повторил. – Чертовщина какая-то, Сережа… Ты же знал моего компаньона Юрия, – скорее утвердительно сказал он и пояснил, – Юрия Михайловича Зайцева.

Я даже не успел удивиться такому началу разговора и даже не заметил, что Григорий употребил глагол «знать» в прошедшем времени. Конечно, я знал Юрия Зайцева. В течение последних лет мы собирались семьями по разному поводу, а иногда и без повода. Юрий Зайцев, где-то мой ровесник, обычно приезжал со своей очаровательной женой Ларисой. Он всегда умел вовремя и к месту рассказать анекдот, шутку, а также одарить каждую женщину комплиментом.

Правда, получилось так, что все вместе мы собирались в последний раз, отмечая Женский день.

– Конечно, знаю, – ничего пока не понимая, подтвердил я.

– Так вот, – кивнул Зорин, как бы продолжая, – именно Юрия Зайцева вчера нашли убитым в моей квартире…

– Что-о-о?..

Это все, что я смог произнести, услышав такое сообщение. До этого момента казалось, что меня больше ничем невозможно удивить в этой жизни. Но, видимо, я ошибался.

Зорин даже не обратил внимания на произведенный этим сообщением эффект.

– Да, его убили в моей квартире, – все тем же монотонным голосом подтвердил Григорий Константинович, наливая коньяк в разовые стаканчики. – Юрия убили выстрелом в упор из пистолета. Давай помянем его.

Он слегка кивнул головой и поднял свой стаканчик. Я тоже поднял стаканчик, и молча осушил его. Пока Григорий Константинович пил коньяк, потом прикуривал сигарету, я пытался осмыслить все услышанное, но не нашел ничего лучшего, как спросить:

– Кто его убил?

– Очень интересный вопрос… – внезапно с легкой усмешкой проговорил Григорий. Представь себе, что именно этот ответ интересует меня сейчас больше всего.

Его спокойный тон с недомолвками начал раздражать меня.

– Послушай, Гриша, ты можешь рассказать мне все по порядку, а не говорить загадками?

– Слушаюсь, гражданин начальник, рассказать все по порядку…

По его олимпийскому спокойствию и вязкости речи я понял, что Григорий Зорин уже успел не просто выпить, а основательно «принять на грудь». Он загасил в пепельнице недокуренную сигарету, прикурил тут же новую и начал тем же монотонным голосом:

– Хорошо, слушай… – едва заметно кивнул он. – Можно сказать, что вчерашний день как-то с утра пошел через пень в колоду, но я даже предположить не мог, что он так трагически закончится, – он сделал паузу, а потом продолжил. – С утра Милочка почувствовала легкое недомогание, но ей нужно было быть на работе. Естественно, я завез ее, а потом сам отправился в налоговую инспекцию. Но и здесь ждала неудача. Меня мурыжили как хотели. Я прождал до обеда, но не успел все закончить, – он затянулся, выпустил дым и продолжил. – Мне не хотелось куда-то отлучаться по жаре, а потом возвращаться. Поэтому я подождал окончания перерыва и закончил свои дела. Освободился где-то около трех часов. Честно говоря, я устал. Морально устал. – Он снова сделал паузу и продолжил. – Позвонил на работу Милочке, чтобы забрать ее, но мне сказали, что она ушла домой еще до перерыва. Сам понимаешь, я должен был заехать домой, узнать, как дела у Милы, и немного отдохнуть.

Я только молча кивнул, ожидая продолжения.

– Когда я поднялся на четвертый этаж, то застал уникальную картину, которую никогда не надеялся увидеть, – усмехнулся Григорий. – Моя чистюля Мила сидела в белых брюках на грязных лестничных ступенях, уперев локти в колени и, обхватив ладонями голову. Это Мила, которая привыкла сдувать каждую пылинку даже со стула, перед тем как сесть, – пояснил он. – Едва сдерживая улыбку, я спросил, какая сила заставила ее сесть на грязные ступени лестницы. Услышав звук моего голоса, Мила только подняла голову, уставилась на меня невидящим взглядом, но ничего не ответила. Мне пришлось повторить вопрос. Только тогда, как бы очнувшись, она махнула рукой в сторону двери нашей квартиры и выдохнула: «Там… Юра!»…

Зорин плеснул коньяк в оба стаканчика, но, не подождав меня, выпил из своего и продолжил:

– Честно говоря, я сначала не понял ее слов, не понял, при чем здесь Юрий, и что он делает в нашей квартире, решив разобраться во всем после. Естественно, я помог жене подняться на ноги. Мила еле держалась на ногах. Я обнял ее, поддерживая за талию, и мы вошли в квартиру… – он сделал паузу, задавил окурок в пепельнице, тяжело вздохнул и продолжил. – Да, должен тебе признаться, зрелище было не для слабонервных… В гостиной на спине, раскинув в стороны руки, лежал на полу Юрий Зайцев. Его пиджак был распахнут, а на левой половине груди, на белой рубашке, чернело небольшое пятно. В том, что он был мертв, не было никакого сомнения. Прижавшись ко мне, Мила дрожала всем телом. Но должен признать, что длительное общение с тобой не прошло для меня даром, – неожиданно усмехнулся он. – Пытаться избавиться от трупа среди бела дня было бы настоящим безумием. Да и смысла в этом я не видел. Я был уверен, что ни Мила, а тем более ни я не убивали Юрия. Поэтому я сам не стал ничего трогать и не позволил этого сделать Миле. Я помог ей сесть в кресло, а потом осторожно носовым платком взял трубку телефона и вызвал милицию…

– Одну минуточку, – прервал я его. – Кто из вас двоих отпирал замок, перед тем, как войти в квартиру?

– Никто, – пожал плечами Зорин. – Дверь была закрыта, но не заперта. Мила еще раньше входила в квартиру. Когда она увидела на полу мертвого Юрия, то тут же выскочила из квартиры, закрыв за собой дверь, а потом без сил опустилась на ступеньки и ждала моего приезда.

– Но это же была середина рабочего дня. Почему Мила оказалась в это время дома?

– Я же сказал тебе, что еще утром она почувствовала легкое недомогание. И потом, женщина при желании всегда найдет много причин, – махнув рукой, сказал Зорин. – Я никогда не требовал отсиживания определенного времени на заднице. Меня интересовала только работа. Свои дела Мила успела закончить к обеденному перерыву, и поэтому поехала домой. Я точно не знаю, собиралась ли она еще возвращаться на работу. Правда, утром Мила не рассчитала и оделась потеплее, а день оказался жарким. Сам понимаешь, в таком случае появляется желание переодеться, – пояснил мне Зорин. – Ко всему прочему, как я уже говорил, Мила чувствовала себя неважно. У женщин бывают такие периоды, которые теперь в рекламе называют «критическими днями», – ухмыльнулся он.

– Понятно, – кивнул я. – Замок открыла Мила, когда приехала домой, своим ключом.

– В том-то и дело, что Милочке не пришлось отпирать дверь. Когда она приехала домой и вставила ключ в замок, то обнаружила, что дверь не заперта.

– Не заперта? – с удивлением переспросил я.

– Да, – кивнул Зорин. – Вставив ключ и попробовав замок, Мила подумала, что я раньше ее заскочил домой, а поэтому смело вошла в квартиру. Но, увидев лежащего на полу Юрия Зайцева, она остолбенела от неожиданности и ужаса. Как я понял, у нее был кратковременный обморок – перед тем, как появились силы покинуть квартиру.

– Это неудивительно. От такого неожиданного видения все могло быть, – подтвердил я.

– Вот именно, – кивнул Зорин, – Мила сама не знает, сколько длился этот обморок, падала она или нет. У нее хватило сил только выскочить из квартиры. Здесь силы оставили ее, и она села на ступеньку. Давай выпьем!

Мы опрокинули по соточке. Я заметил, что Зорин стал уже повторяться, а поэтому спросил:

– Что сказала милиция?

– Сами они мало говорили, а все больше расспрашивали нас, – усмехнулся Григорий Константинович. – Одни и те же вопросы звучали по несколько раз, но в разной последовательности. Словно они ждали каждый раз другой ответ.

– Иногда применяют такой прием, – согласился я. – Но что тебе удалось узнать?

– Честно говоря, я понял не слишком много. Прежде всего, Юрий был застрелен выстрелом в упор, о чем свидетельствовало пятно на его рубашке. Причем, убили его именно в нашей квартире, а труп не переносили. Пистолет валялся тут же на полу. Так… небольшой пистолетик. Извини, но я плохо разбираюсь в оружии. Одно могу сказать, что это был не наган и не «ПМ», – усмехнулся Зорин. – Отпечатков пальцев на пистолете не нашли. Но самое интересное в этой истории то, что не обнаружили следов взлома. Замок в нашей двери был открыт ключом. Понимаешь, нашим ключом!

– Понимаю. Это действительно интересно.

– Да, интересно, – кивнул Зорин. – Но только не для нас с Милой. Нас допрашивали вчера до самого вечера, а потом продолжили, как они выразились, беседу сегодня, растянув ее на весь день с небольшими перерывами, – он вздохнул и сделал паузу, прикуривая сигарету. – Конечно, все было в допустимых пределах. К нам никто не применял силу, не пытался нас запугивать. Но я чувствовал, будто нас пытались убедить в том, что это именно мы заманили в квартиру Зайцева, а потом застрелили его. Бред какой-то!

– Ситуация непростая, – медленно проговорил я, прикуривая сигарету. – Прежде всего, тебе необходимо найти хорошего адвоката. Одно неосторожное слово – твое или Милы – может слишком дорого стоить.

– Адвокат уже есть, – махнул рукой Зорин, – очень хороший адвокат…

– Тогда в чем проблема?

– У тебя богатый опыт, Сережа, в этих делах. А эти молодые в милиции слишком самоуверенны и поспешны в своих выводах, – он сделал паузу, выпустив тонкую струю дыма, и продолжил. – Ты не первый год знаешь и меня, и Милу. Да и покойного Юрия Зайцева ты тоже неплохо знал. Попробуй, Сережа, выяснить обстоятельства его смерти.

– Извини, но при всем желании помочь тебе, я не могу вмешиваться в ход следствия.

– Я и не прошу тебя об этом, – прервал меня Зорин, – пусть следствие идет своим чередом. Но ты же, Сережа, профессионал. Отличный профессионал. Проведи, как теперь принято говорить, независимое расследование.

– Ты хочешь сделать из меня частного детектива? – насмешливо спросил я.

– Примерно так, – ничуть не смутившись, кивнул Зорин. – Конечно, дружба дружбой, но дело есть дело. Я отлично понимаю, что это расследование потребует от тебя не только времени, но и определенные расходы. Договорись у себя на работе о краткосрочном отпуске. Я полностью оплачу твои вынужденные прогулы и все расходы, – он сделал паузу, нервно прикурив очередную сигарету. – Пойми меня правильно, Сережа, за себя, в принципе, я не боюсь. Как это у вас говорится: на время убийства Зайцева у меня твердое алиби, – усмехнулся он.

– Не торопись с выводами, Гриша, – прервал я его, – в моей практике нередко самое твердое алиби со временем оказывалось довольно шатким, а иногда и совсем рушилось.

– Тебе виднее, – равнодушно пожал он плечами, – можешь сам все проверить. Я не знаю точное время убийства. Но как я понял, Юрия застрелили около двух часов дня. Извини, но в это время я был почти на другом конце города. Меня видели многие. Это нетрудно будет установить. Но вот Мила, – он на мгновение замолчал, жадно затянулся, выпустил дым и продолжил, – она не может точно сказать, в котором часу ушла с работы, в котором часу пришла домой и обнаружила труп Зайцева. Мила даже не знает точно, сколько времени длился ее обморок. Пойми, для нее это был настоящий шок! Нет, Мила не могла убить Юрия, – уже уверенным тоном закончил Зорин.

– В таком случае, кто-то одним выстрелом решил отправить Зайцева на тот свет, а тебя – на нары?

– Почему меня на нары?! Григорий пристально смотрел на меня пьяным взглядом, явно не понимая значения моих слов.

– Тогда давай разберем все по порядку, – сказал я.

– Давай…

– Согласись, что при желании убить только Зайцева, сделать это в другом месте было бы значительно проще. Согласен?

– Да, – кивнул Зорин.

– А тут нужно было завести Зайцева в твою квартиру, которую он хорошо знал. Причем, завести в эту квартиру без хозяина. Подумай, Гриша, кто-то при нем открывал дверь твоей квартиры не отмычкой, а ключом. Это должно было показаться Юрию странным, – стараясь говорить более доходчиво, перечислял я. – Потом Юрия застрелили в упор, а он даже не попытался оказать сопротивления. Нет, – я медленно покачал головой, – все это слишком сложно.

Скорее всего, опьяневший, но не потерявший деловой хватки Зорин понял мои слова по-своему:

– Извини, Сережа, сам понимаешь, дефолт, – медленно говорил он, – сейчас от наших «деревянных» все нос воротят. Я могу предложить тебе за проведение независимого расследования только три тысячи долларов. Это деловое предложение. Подумай.

– А чего здесь думать?! – искренне удивился я. – В твою квартиру привести живого Юрия Зайцева мог кто-то из двоих: ты или Мила, других вариантов я не вижу.

– Вот я и плачу, чтобы ты попытался найти другие варианты, – резонно сказал Зорин. – Лично я физически не мог убить Юрия. А ты знаешь, как мне дорога Мила.

– Знаю, – кивнул я. – Да и дело здесь не в деньгах. Вы были в числе моих друзей, а друзьям помогают не за деньги.

– Спасибо, Сережа! Я тоже долго не видел другого варианта, пока в милиции не стали меня выворачивать наизнанку.

– И там на тебя пролился свет свыше? – насмешливо спросил я.

– Да, – не замечая иронии, кивнул он.

– Тогда поделись со мной этим открытием. Я с удовольствием выслушаю.

– Представь себе, Сережа, что мы с тобой не только много лет дружили семьями, но еще вместе работали, вели одно общее дело.

– Представил.

– Теперь представь, что к тебе подходит один из наших общих знакомых, или один из деловых партнеров и говорит, что Григорий Константинович просит тебя срочно приехать и указывает на стоящую машину. Ты бы поехал с ним?

– Ну… Это во многом зависело бы от того, кто ко мне подошел, – не совсем уверенно сказал я.

– Не лукавь, Сережа, – усмехнулся Зорин. – Все мы обычно богаты задним умом. Как и Юрий, ты тоже поехал бы, даже не задав по дороге ни одного лишнего вопроса, – уверенным тоном закончил он.

– Скорее всего поехал бы, – со вздохом согласился я. – Но вот в твою квартиру не вошел бы..

– Почему?! – искренне удивился Григорий. – Мы уже оговорили, что это был хорошо знакомый нам обоим человек. У моей квартиры он достает из кармана ключи, уверенно отпирает замок двери и говорит тебе, что я просил подождать несколько минут в квартире, если задержусь, а поэтому дал ему ключи. Не думаю, чтобы такое объяснение насторожило даже тебя, – он сделал паузу и продолжил, – во-первых, ты входил бы ни куда-нибудь, а в хорошо знакомую тебе квартиру, в которой уже бывал не один раз. Во-вторых, продолжал он перечислять, – ты входил бы туда днем, не один и не с целью кражи, а по моей личной просьбе. Разве ты не вошел бы, Сережа?

– Пожалуй, вошел бы, – нехотя согласился я, понимая, что сейчас, уже зная дальнейшую судьбу Юрия Зайцева, легко быть умным.

– Вот видишь, Сережа, даже ты, с твоим богатым житейским опытом, мог бы попасться в такую, хорошо продуманную ловушку. Насколько в делах Зайцев был дока, проверяя каждую деталь, настолько он был доверчив в жизненных ситуациях, – Зорин сделал паузу и продолжил. – Дальше все должно было произойти мгновенно. Без всяких там слов, убийца вынул пистолет, выстрелил Юрию в грудь, протер оружие и бросил на пол, а затем ушел, не закрыв за собой дверь, – закончил свою версию Зорин, и добавил с надеждой в голосе. – Ведь могло быть так…

– Неплохо, – согласился я. – Ты рассказал о такой возможности во время допроса в милиции?

– Пытался рассказать, – усмехнулся Зорин. – Но мне там быстро сумели закрыть рот и поставить на свое место. Не подумай чего плохого. Все было в довольно культурной, но резкой форме. Мне объяснили, что основная моя задача – это честно и точно отвечать на все вопросы, а не разводить философию. Раскрыть преступление – это уже дело милиции…

– Я не исключаю, что они сами додумались и прорабатывают такую версию.

– Может быть, – неуверенно согласился Зорин. – Так ты возьмешься за самостоятельное расследование? Я могу прямо сейчас дать тебе аванс.

– Не гони лошадей, Гриша, – усмехнулся я. – Я уже сказал, что дело не в деньгах. Просто не люблю никогда обещать то, что не смогу сделать. Сначала мне нужно хорошенько все обдумать и решить вопрос на работе.

– Долго ты будешь думать?

– Ну, хотя бы до завтра, до обеда. Я уже сказал, что нужно еще решить вопрос с работой.

– Хорошо, думай, – согласился Зорин. – Завтра в четырнадцать часов похороны Зайцева. Ты там будешь?

– Обязательно.

– Тогда давай допьем коньяк, чтобы добро не пропадало, а завтра решим все вопросы.

Зорин разлил остатки в стаканчики.

– Может быть, тебе уже на сегодня хватит? – неуверенно спросил я.

– Нет, – медленно покачал головой Зорин. – Я почти трезвый. Поверь, я бы очень хотел опьянеть. Это уже не первая бутылка сегодня. Но к сожалению, у меня ничего не получается, – горько усмехнулся Григорий. – Сейчас допьем и по домам!

– Я тебя провожу.

– Не надо. Я возьму такси и домой. Меня очень ждет Мила. Это ее идея обратиться за помощью к тебе. Сам понимаешь: положение почти безвыходное.

– Спасибо за доверие, но повторяю, что пока ничего не могу тебе обещать.

– Это я уже понял. Но пожалуйста, не лишай нас с Милой последней надежды, – сказал Зорин, поднимая свой стаканчик. – Давай выпьем за твое успешное расследование.

– Не гони лошадей! – повторил я.

– Я никого не гоню, Сережа. Как уже тебе говорил, нам с Милой больше не на кого надеяться, – ответил он, выпивая коньяк.

– К тому же, я хотел бы знать имя настоящего убийцы Юрия. С ним нас связывало немало. Да и не хочется отвечать за чужие грехи. Так ты придешь завтра на похороны? – повторил он вопрос.

– Да, – ответил я, поставив пустой стаканчик на стол.