Глава 11
Левин не стал бросаться в бой с открытым забралом. Сначала он узнал, что участковый терапевт, обслуживающий дом, где живёт Узков, – Шутова Антонина Ивановна. Чтобы не привлекать внимания, он не стал полностью уточнять биографию Шутовой, но узнал, что она работает на этом участке уже более 15 лет, а также узнал её адрес.
Возможно, Шутова, в своё время, случайно попала на этот участок да так и прижилась. Она не оставила участок, хотя приходилось добираться до поликлиники с пересадкой. Видимо, благодарные больные не только компенсировали ей ежедневные 4000 рублей на проезд, но и помогали выжить в такое сложное время.
Левин сначала взглянул на Шутову со стороны, чтобы составить предварительный план беседы.
Скорее всего, если бы эта женщина следила бы за своей внешностью, то могла бы задержать на себе взгляд многих мужчин. Но, судя по всему, у неё не доходили руки до своей внешности: не было ни времени, ни желания, ни лишних денег. Из-за этого внешний диапазон её возраста мог варьировать в значительном пределе от 40 лет и выше…
Судя по её одежде, она даже не знала дорогу в модные бутики, а многое из ее гардероба сохранилось ещё со времен Союза.
Из косметики на её лице Левин выделил яркую дешёвую губную помаду.
В общем, нетрудно было прийти к выводу, что у неё семья забирала всё легальные и нелегальные заработки, которых хронически не хватало.
Невольно у Левина мелькнула мысль, что дефолт был Шутовой до одного общеизвестного места: как раньше у неё не хватало денег, так не хватает и сейчас. Да ещё и заработную плату, а точнее то, что с большой натяжкой так можно было называть, платят не в обозначенные дни, а когда появляются для этого деньги.
А жить как-то надо…
Да и есть почему-то хочется каждый день… Лев никогда не относил себя к красавцам-мужчинам, но прекрасно знал, что сумеет обольстить любую женщину. Это не обязательно подразумевало сексуальную победу. Он умел находить общий язык и устанавливать контакт с лицами различного возраста, а особенно с женщинами, для которых никогда не скупился на комплименты. Это всегда действовало безотказно.
Наконец, он понял, что созрел для встречи с Антониной Ивановной Шутовой.
В четверг Шутова успевала до приёма бегом выполнить вызова на дому, а потом вести приём до 16 часов. Правда, в этот раз Шутова задержалась и вышла из поликлиники в декабрьские сумерки только около пяти часов вечера. Вышла она не с пустыми руками. Через плечо висела черная потертая объёмистая сумка. В правой руке она держала упакованную темно-синюю сумку из «болоньи», а в левой – увесистый современный яркий пластиковый пакет. Скорее всего, её ноша преимущественно состояла из платы за её труд, на которую благодарные больные так бездарно тратили её деньги. Многие не могли понять, что деньги врачу и нести легче, и потратить можно на что-то другое, более необходимое.
Левин встретил её радушно, выходящую из поликлиники:
– О, Антонина Ивановна! Здравствуйте!
– Здравствуйте, – ответила она с дежурной улыбкой.
– Как же я постарел, – сокрушённо сказал Левин, – если вы меня не узнали. Правда, вы меня консультировали ещё во времена Союза. Но я с тех пор больше желудком не маюсь. Вы домой?
– Да.
– Живёте всё там же, на Западном?
– Да.
– Так я вас охотно подвезу. Я уже закончил все дела в этом районе. Пойдёмте…
Видимо, не так часто, но всё же её отвозили больные домой. Поэтому она с благодарностью кивнула, поняв, что не только сэкономит на проезде, но, главное, не придётся трястись в общественном транспорте с полными сумками.
Левин открыл дверцу машины и сделал широкий жест:
– Прошу вас, Антонина Ивановна…
– О, у вас «Мерседес»…
– Какой это «Мерседес»? – невольно сморщился Лёва. – Одно только название. Думаю, мы с ним ровесники. Но на новую машину всё денег не хватает.
Уже отъехав от поликлиники, Лёва сказал:
– Я бы попросил вас, Антонина Ивановна, помочь мне ещё один раз.
– Что вам нужно?
– Я слышал, что священники, адвокаты и врачи дают слово хранить тайну своих клиентов. Это так?
– В принципе, да…
– Тогда примите мою исповедь. Я бизнесмен. Конечно, мне ещё очень далеко до Березовского…
– Это я вижу, – улыбнулась Шутова. – Но что вам нужно?
– Называйте меня Лёва… Просто Лёва…
– Хорошо, Лёва. Так что вы хотите?
– Мне нужна лишь небольшая информация о деловом партнёре. Согласитесь, совравший единожды, соврёт всегда. На такого человека нельзя положиться в некоторых вопросах…
– Вы абсолютно правы, Лёва, – согласилась она.
– Меня смутил один момент в поведении партнёра, – как бы нерешительно начал он. – Но, чтобы у нас возникло взаимопонимание, я хочу как-то компенсировать вашу услугу…
С этими словами Лёва вынул из кармана приготовленные 10 баксов. Увидев купюру, Антонина Ивановна резко шарахнулась к дверце. Вероятно, такую сумму ей ещё не предлагали.
– Успокойтесь, Антонина Ивановна, – с улыбкой сказал Левин, – это тот минимум, который реально стоят ваши сведения. Причём, весь разговор останется в машине. Мне нужно всего несколько слов об одном вашем пациенте. Дело в том, что он должен был ехать в деловую, но не совсем приятную поездку. Он заболел на фоне полного здоровья. Сами понимаете: ехать пришлось мне, – он сделал паузу, – сами понимаете, если он соврал, то мне нужно быть с ним осторожнее. Берите деньги…
– Право, мне неудобно…
– Антонина Ивановна, если бы вы знали, как мне неприятно копаться в чужом грязном белье, – вздохнув, проникновенным тоном сказал Левин. – Но поймите меня правильно: к этому меня вынуждает жизнь. Я могу потерять в будущем намного больше, чем предлагаю вам за помощь… Берите…
Как бы нехотя вздохнув, она взяла протянутую купюру и сунула в карман довольно потрёпанного пальто, видимо, готовая вернуть её в любой момент.
– Что вас интересует, Лёва?
– Мой коллега – Узков Владимир Михайлович. Где-то три недели назад он взял больничный лист по поводу ангины, сказав, что на дому его посетил врач. Это были вы, Антонина Ивановна?
– Да. Узков живёт на моём участке. Я помню этот случай. У него была ангина.
«Ещё бы сказала, что не было никакой ангины…» – мелькнула мысль у Лёвы.
– У него была высокая температура? – спросил он.
– Да… Кажется, около 38 градусов…
– Конечно, это, как говорится, со слов больного, – усмехнулся Лёва. – Температура могла упасть в любую минуту. Погода в тот день была отвратительная. Мелкий дождь… Больных было много на приёме. Да ещё вам подкинули вызова с соседнего участка. Не так ли?
– Вы всё правильно понимаете.
– Да и Владимир Михайлович всё правильно рассчитал: был вызов на дом, а следовательно врач будет обязан выдать больничный лист. Это врачу легче, чем потом доказывать, что больной в нём не нуждался. Тяжёлая всё же у вас работа: одни обязанности и никаких прав.
– В этом вы совершенно правы, – подтвердила Шутова. – Что-что, а жаловаться у нас научились…
Левин уже понял, что Узков не только мог пожаловаться. Он оказался финансово благодарным больным, что послужило веской причиной для выдачи больничного листа, а поэтому сказал:
– Самое странное в этой истории то, что Узков сам себе хозяин. Ему достаточно было позвонить и предупредить секретаршу, что не выйдет на работу. Больничный лист ему был нужен только для того, чтобы никуда не ехать. Ну хоть горло у него было красное?
– Да, красное, – как-то поспешно подтвердила она.
– И последний вопрос. Антонина Ивановна. Скажите, пожалуйста, во время Вашего визита в тот день Владимир Михайлович не был похож на умирающего человека?
– Конечно, нет, – расплылась она в широкой улыбке, – Владимир Михайлович проводил меня до двери и галантно подал пальто.
Фактически она подтвердила, что больничный лист был выдан практически здоровому человеку.
– Вот и прекрасно, – кивнул Левин, – теперь для меня всё ясно в этом вопросе. Прошу вас, забудьте об этом разговоре.
– А мы ни о чем таком и не говорили…
– Меня всегда очаровывали умные женщины… – улыбнулся Левин.
Он понял, что первая часть алиби Узкова трещит по всем швам. Даже если он не убивал сам Сычёву, то должен был знать о предстоящем убийстве, обеспечивая себе алиби. Узков даже не подумал, что такой больничный лист может вызвать подозрение. Об этом стоило хорошо подумать…