Глава 10
Кроме самодеятельности в расследовании убийства мамы Ольги, Костик заехал в районный отдел милиции, чтобы узнать у Яковенко, как продвигается официальное следствие.
Некоторое время, к удивлению Костика, Яковенко вёл беседу на отвлечённые темы, а затем неожиданно сказал:
– Послушай, Костик, не хочу тебя кормить обещаниями, а поэтому честно скажу, что шансы найти убийцу Сычёвой Ольги Ивановны крайне невелики. Если всё складывается удачно, то преступление раскрывается по горячим следам. Возможно, в течение первых трёх дней. В данном случае уже вторая неделя заканчивается, – Яковенко сделал паузу и продолжил: – Поверь, отрабатывались все возможные варианты, но без результата. Практически даже нет ниточки, чтобы за что-то ухватиться. К тому же, это у нас не единственное преступление в районе. Работы только прибавляется с каждым днём.
Костик успел просмотреть газеты за последние дни и понял, что в информации на криминальную тему в ближайшее время недостатка не будет, а поэтому сказал:
– Понимаю… Может быть ты порекомендуешь мне частного детектива?
– А смысл?
– Он будет заниматься только моим делом.
– И регулярно тянуть с тебя деньги, причём не один месяц, – с усмешкой закончил старший лейтенант. – Поверь, мне не жалко твоих денег, но я не вижу в этом смысла. По делу убийства Сычёвой задействованы, немалые силы, а не только я один. Опытные сыщики… Но, повторяю, при всём желании ухватиться не за что. Могу предположить: или убийца всё тщательно продумал до мелочей, или ему несказанно везло… – он вздохнул и продолжил: – Трудовая деятельность Сычёвой не давала ни малейшего повода для убийства, да и в таком случае в наше время, предпочитают пользоваться услугами киллера с контрольным выстрелом, чем рисковать самому. Из близко знакомых мужчин в наше поле зрения попали только двое: Калюжный Виктор Павлович и Узков Владимир Михайлович. Как я тебе уже говорил, у обоих на вечер убийства железное алиби. Возможно, есть и ещё мужчины, которых мы не можем найти. Но кто? – Яковенко сделал паузу: – Да я и сейчас не исключаю, что убийство могла совершить женщина. Но кто?… Из ближайшего окружения Сычёвой выделяется только единственная подруга – Соловьёва Елена Валерьевна. Но в вечер убийства она была в гостях и никуда не отлучалась, да и повода для убийства у неё нет. Понимаешь, при всём желании так и не удалось найти ни одного реального подозреваемого, ни даже мотива преступления. Даже твоё алиби проверяли, хотя я не сомневался в твоей невиновности, – признался Яковенко.
– Понимаю, – кивнул Костик, – если будет что-то новенькое по этому делу, позвонишь мне?
– Обязательно. Хотя, честно говоря, не слишком на это рассчитывай. Скорее всего, тайну своей трагической гибели Ольга Ивановна унесла с собой в могилу…
– Кажется, мы вернулись к тому месту, с которого начали поиски, – сказал Костик Левину, прикуривая сигарету.
– Опять ты меня травишь дымом, – вздохнул Левин. – Прежде всего ты должен понять, что отрицательный результат, тоже результат. Рассказывай о своих достижениях…
Костик подробно рассказал о беседах со всеми мужчинами, а закончил беседой с Яковенко.
– Я всё больше убеждаюсь, что главным достоинством нашего сыщика является честность, – усмехнулся Левин. – Правда, гораздо проще признаться в собственном бессилии, чем упорно продолжать искать убийцу.
– Ты всё ещё продолжаешь верить, что нам удастся что-то накопать?
– Если бы ещё только знать, где нужно копать и как глубоко… – задумчиво произнёс Левин. – Пока мы имеем ограниченный участок. Мне кажется, что нами ещё далеко не всё, а местами и не глубоко перекопано.
– Что ты хочешь?
– Пройти вторым темпом по твоим следам, но, учитывая мнение известного человека.
– Кого ещё?
– Был в своё время настоящий человек, которого все почему-то называли Великим комбинатором. Это сын турецкого подданного – Остап Бендер.
– Прости, Лёва, но он с какой стороны в этом деле? Не думаешь ли ты, что с ним встречалась Ольга?
– Скорее всего, нет, – медленно покачал головой Левин. – Судя по всему, они не смогли совпасть во временном аспекте. Каюсь, грешен, я несколько раз перечитал «12 стульев» и «Золотого теленка». Представь себе, каждый раз находил что-то новое для себя. Должен признать, что некоторые приёмы товарища О. Бендера не утратили актуальности до наших дней. Это же подтвердил и Воланд: люди остались прежними. Вспомни реакцию наших девочек в ночь убийства, когда я задал им вполне безобидный вопрос: хотят ли они быть свидетелями убийства? В сущности, они должны были остаться и рассказать, что ничего не знают. Но у обеих моментально прошёл хмель. Они тут же смылись…
Костик кивнул.
– Должен признать, ты выполнил всё намеченное в полном объёме, – продолжал Левин. – Как говорится, «Мавр сделал своё дело…». Теперь попытаюсь что-то сделать я.
– Но что?
– Прежде всего выберу из списка наиболее подозрительных и позвоню с предложением заплатить за молчание.
– И, если ты случайно выйдешь на убийцу, то он согласится на встречу с тобой и убьёт тебя, – закончил Костик.
– За кого ты меня держишь?! – удивился Левин. – Если только клиент согласится на встречу, я отправлю к нему за бутылку водки первого встречного бомжа.
– Но он же сразу заметит подмену.
– Правильно, – кивнул Лёва. – Пусть он заметит подмену и уходит. Но тогда у меня появится вопрос: по какой причине он приходил на встречу? Этот вопрос я охотно переадресую старшему лейтенанту Яковенко и буду гадать, пока он найдёт на него ответ.
– У тебя светлая голова…
– Спасибо, я уже слышал, что лысею. Но давай вернемся к «нашим баранам». Думаю, что сразу дёргать всех мужчин не имеет смысла, – Левин сделал паузу, а потом продолжил: – Прежде всего Ильин… Думаю, пока есть смысл оставить его в покое. Конечно, свято место пусто не будет. После убийства Ольги, на её место кто-то придёт. Все связи будут восстановлены. На это потребуется время. По этой причине смерть Ольги и разрыв связей ему не был нужен ни с какой стороны.
– Логично.
– В таком случае к Ильину можно присоединить и Градова.
– Но Ольга могла случайно узнать о его нетрадиционной ориентации.
– Что здесь такого? Кого сейчас этим удивишь? – с усмешкой выдал Лёва вопросы. – Если раньше «педик» было чем-то ужасным, унизительным, то сейчас себя причисляют к ним и натуралы, чтобы привлечь к себе внимание. Понятие «педик» вводят в ранг достоинства. Кажется, скоро быть натуралом станет не актуально, да и какой смысл для Ольги был разрывать эту связь? Она была умной и деловой женщиной. Как говорится, с Градовым ей не нужно было детей крестить, а деловые связи уже налажены. Поверь, Костик, моему опыту: хорошие деловые связи намного прочнее и сильнее дружеских или любовных связей, – он помолчал и продолжил: – Нет, такие связи разрывают только в самом крайнем случае, а решение принимает не один человек. Поэтому убийство происходит намного проще… Ты согласен?
Доводы Левина были настолько убедительны, что Костик только молча кивнул.
– И всё же к обоим мы можем вернуться, если разработка остальных не принесёт плодов, – закончил Левин.
– А какой мотив? Мы разобрали только служебные связи Ольги, которые не имело смысла нарушать. Но Ильин или Градов могли ухватить слишком большой кусок, чтобы ни с кем не делиться, один из них решает закрыть Ольге рот и свалить всё на неё. В этом случае значение связей отходит на второй план.
– Это маловероятно… – покачал головой Костик.
– Согласен. Но полностью исключить нельзя. Поэтому мы и отодвинули этих двоих типов на задний план. Как видишь, твои усилия не пропали даром.
– В таком случае у нас остаётся только Михаил Комов, у которого не было причины убивать.
– А как же остальные?
– Я уже говорил тебе, что у Калюжного и Узкова на вечер убийства железное алиби.
– Ты когда-нибудь читал детективы? – неожиданно спросил Левин.
– Да…
– Тогда ты должен знать элементарные правила детектива. Преступником обычно оказывается тот, на кого меньше всего думаешь. Причём, у него должно быть железное, на первый взгляд, алиби. Теперь давай спокойно, без эмоций, разберём алиби этих типов, – Левин сделал паузу и продолжил: – Калюжный Виктор Павлович официально в вечер убийства находился в Москве. Не уверен, что Яковенко стал проверять каждый его шаг в столице. Его просто удовлетворил сам факт: человек был в Москве. Но ты-то можешь понять, что это менее двух часов лета самолётом. Причём, лететь можно и по чужим документам. Ты согласен?
– В принципе, да…
– Теперь перейдём к другому. Узков Владимир Михайлович официально лежал больной дома. Даже Калюжному показалось подозрительным, как тот на поминках, при каждом удобном случае, не упускал возможности подчеркнуть этот факт.
– Что в этом особенного? Просто такой по натуре человек.
– В том, что он настоящее дерьмо, я не сомневаюсь. Но вот надо уточнить до какой степени. Если бы я знал, что Узков лежал в это время в реанимации, подключенный к аппарату искусственного дыхания, или, в крайнем случае, парализованный, или весь в гипсе, я бы не стал проверять алиби. Но вот ангина… Ну и что? Человек может ходить и двигать руками в полном объёме. Как я понимаю, этого достаточно для убийства.
– Но он лежал в постели с высокой температурой, – возразил Костик.
– Ты сам измерял ему температуру или лежал рядом с ним?
– Нет… – не ожидая такого напора, несколько растерялся Костик. – Но Узкова днём осматривал врач, а потом всё время рядом была жена.
– Вот-вот… – кивнул Левин, – в первую очередь нужно поговорить с врачом и с женой Узкова. Ехать в Москву и пытаться пройти по стопам Калюжного слишком сложно. Поэтому следующим на очереди будет Михаил Комов. Конечно, судя по всему, он меньше других подходит на роль убийцы. Но чем чёрт не шутит…
– Ты прав. У Михаила нет мотива. Они с Ольгой расстались давно и мирно, не имея претензий друг к другу.
– Мы всё время забываем об одном: в этом году наше гениальное правительство преподнесло в подарок всем гражданам России такое явление, как дефолт. Многие даже не знают значения этого слова. Но после дефолта население страны разделилось на две основные группы: бедные и очень бедные. В принципе, кто раньше относился к этим группам, тот не почувствовал влияния дефолта на свою жизнь. У них как раньше ничего не было, так ничего и не появилось после дефолта. Им было глубоко безразлично, что курс доллара вырос в несколько раз. У этой массы людей и наши «деревянные» не всегда бывают. Но эти категории пополнили те, кто раньше как-то держались на плаву. Вот для этой категории заём в валюте до дефолта мог закончиться полным крахом…
– Но дефолт мог нарушить и деловые связи.
– Пожалуйста, не смеши меня, Костик, – небрежно махнул рукой Левин. – Такие умные люди, как Ольга, если не точно, то приблизительно знали сроки этого события и были готовы к такой встряске. Ты заметил изменения в жизни Ольги после дефолта?
– Практически, нет.
– Вот видишь…
– Но ведь ты только что сказал, что многие пролетели, обанкротившись из-за дефолта.
– Не хочу брать грех на душу, но порой мне кажется, что дефолт был направлен на уничтожение появившегося, так называемого среднего класса. Я бы разделил их на три основные группы и остальных.
Левин помолчал, а потом продолжил:
– Кто-то из юмористов тонко заметил, что «мы имем то правительство, которое нас имеет». Так несмотря ни на что первая группа упорно продолжала верить, что у нас в стране всё идёт стабильно, а их благосостояние будет расти. Вот и получили… Хотя, честно говоря, мне жаль этих лохов. Вторая группа понимала, что что-то должно произойти, но так получилось, что они оказались должны крупные суммы в валюте. Ну не смогли рассчитать время… – развел руки Левин. – У меня до сих пор пара должников с натугой возвращают долг. Я терпеливый человек и понимаю, что нельзя доводить другого до крайности. Лучше потерять немногое, чем всё…
– Логично.
– И третьей группе было выгодно объявить о своём банкротстве, свалив всё на дефолт. Конечно, при этом они кое-что теряли, но гораздо меньше, чем если бы попытались остаться на плаву. А так… – Левин снова демонстративно развел руки. – Виноваты получаются правительственные реформаторы. Остальные пострадавшие составляют небольшую группу.
– Да и ваучеры лучше бы заткнул себе этот рыжий… – начал с чувством Костик, но тут же осекся, поняв, что это не относится к обсуждаемой проблеме.
– Правильно, – кивнул Левин, – надо жить так, чтобы не мешать правительству проводить в жизнь свою линию, избегая пересечения с ним. Мы должны идти своим путём, а они, там наверху, – своим…
– У тебя целая философия.
– Хочешь жить – умей вертеться, а не метаться из стороны в сторону, – усмехнулся Левин. – Так вот, этот самый дефолт мог чувствительно ударить по Михаилу Комову.
– Как это могло отразиться на отношениях с Ольгой, которые давно прервались?
– Он мог не успеть вернуть деньги, взятые на покупку авторемонтной мастерской. Тем более, если взял деньги до дефолта и в «зелёных».
– Михаил говорил, что Ольга хотела подарить эту мастерскую, как память о прошлом, но он отказался и воспользовался только кредитом, который вернул в конце лета.
– Он говорил, – кивнул Левин, – но как всё было на самом деле?
– В любом случае, даже если бы за Михаилом оставался долг, Ольга не стала бы поднимать шум вокруг этого вопроса. Стоимость всей мастерской невелика. Нет, – Костик медленно покачал головой, – мама Ольга не попыталась бы ни возвращать Михаила, ни шантажировать его, ни, тем более, поднимать шум вокруг их совместного прошлого. Сам понимаешь, после Михаила в её жизни был другой мужчина, а поэтому разговоры о Михаиле были ей не нужны.
– Вполне логично. Но вот на роль близко знакомого мужчины из всех больше тянет Узков, упорно отрицающий эту связь, – Левин сделал паузу, а потом продолжил: – Давай я сначала возьму в разработку этого типа.
– Как ты себе это представляешь?
– Думаю начать со встречи с участковым врачом, чтобы уточнить, насколько тяжёлым было его общее состояние в тот день.
– Думаешь, она тебе об этом скажет?
– Для каждой женщины есть свои доводы, против которых она не может устоять. Потом мне предстоит встреча с его женой, чтобы уточнить алиби. Это будет сложнее, но надеюсь что-то придумать.
– А что мне делать?
– Пока терпеливо ждать, чтобы не вспугнуть дичь…