Глава 29
Не обращая внимания на суматоху, поднявшуюся после слов придворного, Гарион спокойно восседал на подушках у трона Солмиссры, напряжённо прислушиваясь к наставлениям внутреннего голоса.
– СПОКОЙНО! НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЙ.
– Немедленно зовите моих астрологов! Я желаю знать, почему меня не предупредили об этом затмении! – приказала Солмиссра.
– Это не затмение, моя королева! – завопил лысый придворный, пресмыкаясь на полированном полу рядом со всё ещё извивающимся Маасом. – Тьма накрыла город словно огромным занавесом. Надвинулась чёрная стена – ни дождя, ни ветра, ни грома. Поглотила солнце без единого звука Он начал отчаянно рыдать.
– Мы никогда, никогда больше не увидим солнца.
– Немедленно прекрати, идиот! – крикнула Солмиссра. – Вставай! Сэйди, убери этого сумасшедшего дурака и посмотри на небо. Возвращайся быстрее. Мне нужно знать, что происходит!
Сэйди отряхнулся, как собака, выходящая из воды, и с трудом оторвал зачарованный взгляд от мёртвой застывшей ухмылки на морде Мааса. Потом поволок что-то бессмысленно лепечущего придворного к двери.
Солмиссра наконец вспомнила о Гарионе.
– Как ты сделал это? – требовательно спросила она, показывая на подёргивающееся тело змея.
– Не знаю, – пробормотал он, по-прежнему не в силах думать отчётливо.
– Сними амулет, – велела она. Гарион послушно потянулся к медальону, но рука внезапно замерла в воздухе, отказываясь двигаться.
– Не могу… – беспомощно сказал он.
– Забери у него это! – приказала королева одному из евнухов.
Тот, бросив перепуганный взгляд на мёртвого змея, покачал головой и весь сжался от ужаса.
– Делай что велено! – резко вскрикнула королева.
Откуда-то из глубины дворца донёсся раскатистый треск, потом скрежет гвоздей, выдираемых из толстого дерева, и гул надвигающейся лавины – оглушительный, зловещий грохот рушащихся стен. Издалека из какого-то полуосвещённого коридора раздался вопль смертельной муки.
Бесстрастный голос в мозгу Гариона снова ожил:
– НАКОНЕЦ-ТО, – прошептал он с явным облегчением.
– Что здесь происходит?! – вспылила Солмиссра.
– ПОЙДЁМ СО МНОЙ, – велел голос. – МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ.
Гарион, подложив под себя руки, попытался встать.
– НЕТ. НЕ ТАК.
Перед глазами Гариона неожиданно промелькнуло собственное, только раздвоенное изображение. Ни о чём не успев подумать, он напряг волю, чтобы сделать так, как приказывал голос, и внезапно перестал ощущать руки, ноги, тело, однако продолжал двигаться, а вскоре увидел себя со стороны – мальчишку, сидящего с бессмысленным видом на подушках у ног Солмиссры.
– ПОСПЕШИ, – велел голос, только теперь он звучал словно говоривший находился рядом. И в самом деле, Гарион, напрягая глаза, заметил смутную тень, бесформенную, но почему-то очень знакомую.
Туман, окутывавший разум Гариона, исчез, и он тут же насторожился:
– Ты кто? – спросил он у еле видного силуэта.
– На объяснения нет времени. Быстрее, нужно показать им дорогу, прежде чем Солмиссра опомнится.
– Кому показать?
– Полгаре и Бэйреку.
– Тёте Пол? Где она?
– ПОЙДЁМ, – настойчиво повторил голос.
Гарион и странное видение вместе прошли сквозь закрытую дверь так легко, словно вход в тронный зал прикрывала всего-навсего прозрачная занавеска; оказались в коридоре и, взмыв в воздух, полетели по тёмным переходам, бесшумно, незаметно, не вызывая даже лёгкого ветерка.
Через секунду оба оказались в большом зале с высокими потолками, куда Иссас привёл Гариона сначала, и тут, не спускаясь на землю, остановились.
Тётя Пол, сверкая огромными прекрасными глазами, излучавшими гнев и ярость, окружённая слепящим пламенем, широкими шагами пересекала зал. Рядом мчался огромный лохматый медведь, уже виденный Гарионом раньше. В злобной морде ужасного зверя лишь чуть виднелись черты лица Бэйрека. Маленькие глазки горели красным огнём безумия, в оскаленной пасти щерились острые жёлтые зубы.
Перепуганные стражники пытались отогнать медведя длинными пиками, но зверь переломил их, как тростинки, и накинулся на людей, сжимая их в железных объятиях и разрывая тела когтями.
Каменный пол на пути женщины и зверя был усеян изуродованными трупами и вздрагивающими лохмотьями окровавленной плоти.
Змеи, отдыхавшие по углам, извиваясь, скользили навстречу, но, встреченные яростным огнём, окружавшим тётю Пол, мгновенно издыхали, как Маас.
Тётя Пол словом и жестом продолжала уничтожать двери одну за одной. На пути встала толстая стена, и чародейка превратила её в груду щебня, словно стена была не из камня, а из паутины.
Бэйрек летел подобно урагану, оглашая дворец безумным рёвом, уничтожая всё на своём пути.
Вопящий евнух попытался было взобраться на колонну, но исполинский зверь вонзил когти ему в спину и стащил вниз. Визг тут же оборвался: фонтан крови и мозгов брызнул во все стороны, когда железные челюсти с тошнотворным хрустом сомкнулись на черепе евнуха.
– Полгара! – беззвучно воскликнула тень рядом с Гарионом. – Сюда!
Тётя Пол быстро повернулась.
– Иди за нами! Быстрее.
И тут Гарион и тень полетели назад по коридору к тронному залу, где оставались Солмиссра и одурманенное тело того, кого недавно покинула душа.
Позади следовали тётя Пол и разъярённый Бэйрек.
Гарион и его странный спутник прошли через тяжёлую закрытую дверь.
Солмиссра, вновь покрытая пурпурно-зелёными пятнами, только теперь уже не похоти, а гнева, стояла над сидящей у трона пустоглазой куклой.
– Отвечай мне! – требовала она. – Немедленно отвечай!
– Когда мы вернёмся, – приказала тень, – ничего не предпринимай. Я сам её успокою. Нужно выиграть время.
И тут всё вновь стало как прежде.
Гарион почувствовал, как вздрогнуло его тело, и обнаружил, что глаза его опять глядят на мир.
– Что? – зашевелились губы, хотя он не успел ни о чём подумать.
– Я сказала, это твоя работа?! – завопила Солмиссра.
– Какая работа?
Звуки, срывающиеся с губ, произносились вроде бы его голосом, но, прислушавшись, можно было уловить едва заметную разницу.
– Всё это! Темнота! Нападение на дворец!
– Наверное, нет. Как можно? Ведь я всего-навсего мальчик…
– Не лги, Белгарион! – настаивала королева. – Я знаю, кто ты. Кроме тебя, некому скрыть солнце! Предупреждаю, Белгарион, то, что ты выпил сегодня, – смертельный яд, уже начавший сжигать кровь в твоих жилах.
– Почему ты сделала это со мной?
– Чтобы удержать во дворце. Теперь ты должен постоянно пить это зелье – каждый день, всю жизнь, иначе умрёшь. Одна я могу дать его тебе! Ты мой, Белгарион, только мой!
Из-за двери донеслись отчаянные вопли. Королева змей в испуге подняла глаза, потом быстро повернулась к огромной статуе, отвесила ей странный церемониальный поклон. Руки Солмиссры задвигались, выписывая в воздухе сложные непонятные узоры. Голосом, не похожим на обычный, королева начала произносить заклинания на незнакомом Гариону языке, шипящем, с гортанными звуками, повторяя одни и те же слова в конце каждой фразы.
Раздался оглушительный грохот: массивная дверь взорвалась, разлетевшись в щепки. Среди обломков стояла тётя Пол; на лбу серебряным огнём сверкала белая прядь, выражение глаз вселяло ужас. Громадный зверь, с клыков которого капала кровь, а с когтей всё ещё свисали лохмотья дымящегося мяса, злобно ревел.
– Я предупреждала тебя, Солмиссра, – зловеще сказала тётя Пол.
– Стой где стоишь, Полгара, – скомандовала королева, не оборачиваясь.
Пальцы продолжали медленно двигаться. – Мальчишка умирает. Ничто не сможет спасти его, если ты нападёшь на меня.
– Что ты наделала? – властно спросила тётя Пол.
– Взгляни на него! Он выпил этал и колдисс. Даже сейчас их огонь бушует в его жилах. Очень скоро мальчишке понадобится новая порция.
Руки Солмиссры ни на миг не останавливались, лицо застыло, глаза уставились в одну точку. С губ вновь сорвались гортанные шипящие звуки.
– ЭТО ПРАВДА? – эхом отдался голос тёти Пол в мозгу Гариона.
– ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, ТАК, – ответил бесстрастный голос. – ОНИ ЗАСТАВИЛИ ЕГО ВЫПИТЬ СНАДОБЬЯ, И ТЕПЕРЬ ОН НЕ В СЕБЕ.
Глаза тёти Пол широко раскрылись – КТО ТЫ?
– Я ВСЕГДА БЫЛ ЗДЕСЬ, ПОЛГАРА РАЗВЕ ТЫ НЕ ЗНАЛА?
– А ГАРИОНУ ИЗВЕСТНО?
– ОН ЗНАЕТ, ЧТО Я ВСЕГДА С НИМ, ТОЛЬКО НЕ ПОНИМАЕТ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ.
– ПОГОВОРИМ ОБО ВСЁМ ПОЗЖЕ, – решила она. – ТЕПЕРЬ СМОТРИ ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНО. ВОТ ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ.
Перед внутренним зрением Гариона промелькнули странные спутанные образы.
– ПОНЯЛ? – спросила тётя Пол.
– КОНЕЧНО. СЕЙЧАС ПОКАЖУ ЕМУ, КАК.
– ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ САМОМУ СДЕЛАТЬ ЭТО.
– НЕТ, ПОЛГАРА, – ответил бесстрастный голос. – МОГУЩЕСТВО ПРИНАДЛЕЖИТ ЕМУ, А НЕ МНЕ. МЫ ХОРОШО ПОНИМАЕМ ДРУГ ДРУГА Пока голоса переговаривались, Гарион ощутил невыносимое одиночество.
– ГАРИОН, – окликнул голос. – Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ДУМАЛ ТОЛЬКО О СВОЕЙ КРОВИ.
– МОЕЙ КРОВИ?
– ЕЁ НУЖНО ЗАМЕНИТЬ ЗА НЕСКОЛЬКО МИНУТ.
– ПОЧЕМУ?
– СЖЕЧЬ ЯД КОТОРЫЙ ТЕБЕ ДАЛИ. ТЕПЕРЬ СОСРЕДОТОЧЬСЯ НА СВОЕЙ КРОВИ. Гарион повиновался.
– ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ВОТ ТАКОЙ. Глаза Гариона застлало ярко-жёлтым.
– ПОНЯЛ?
– ДА.
– ТОГДА СДЕЛАЙ ЭТО. НЕМЕДЛЕННО.
Прикоснувшись кончиками пальцев к груди и сконцентрировав всю свою волю на единой мысли, Гарион повелел крови измениться, и внезапно его охватило огнём.
Сердце отчаянно заколотилось, по лицу и телу ручьями полился пот.
– ЕЩЁ СЕКУНДА, – предупредил голос.
Гарион умирал. Новая кровь разрывала вены, тело сотрясала неудержимая дрожь. Сердце колоколом стучало в груди. Глаза потемнели, он начал медленно-медленно клониться вперёд.
– ТЕПЕРЬ, – приказал голос, – СДЕЛАЙ КАК БЫЛО.
И всё кончилось. Сердце Гариона затрепыхалось, но постепенно замедлило биение. Гарион чувствовал, что ужасно устал, но окутывавший разум туман куда-то исчез.
– КОНЧЕНО, ПОЛГАРА! – объявил тот, другой Гарион. – МОЖЕШЬ ДЕЛАТЬ ВСЁ, ЧТО СЧИТАЕШЬ НУЖНЫМ.
Тётя Пол, с беспокойством наблюдавшая за происходящим, выпрямилась, лицо её окаменело. Она медленно приблизилась к возвышению.
– Солмиссра! Повернись и взгляни на меня!
Королева подняла руки над головой, шипящие звуки обгоняли друг друга, голос поднимался всё выше и наконец оборвался хриплым воплем.
И тут высоко наверху под потолком, в тени, отбрасываемой колоннами, открылись глаза гигантской статуи и загорелись тёмно изумрудным пламенем.
Драгоценный камень в короне Солмиссры засветился тем же цветом.
Статуя пошевелилась, раздался оглушающе-громкий треск. Квадратный камень, на котором стояло изваяние, изогнулся, потеряв форму: статуя шагнула вперёд.
– Почему… ты… позвала… меня? – послышался громовой мертвенный голос, эхом отдававшийся в каменной груди.
– Защити свою служанку, великий Исса, – воскликнула Солмиссра, торжествующе глядя на тётю Пол. – Злая волшебница проникла в мой дворец и хочет убить меня. Чёрная сила так велика, что никто не может ей противостоять Я, твоя наречённая невеста, отдаю себя под твоё покровительство.
– Кто здесь осмеливается осквернять моё святилище?! – ужасающим голосом вопросило изваяние. – Кто смеет поднимать руку на мою избранницу и возлюбленную?
Изумрудные глаза сверкнули смертельной яростью.
Тётя Пол осталась стоять в центре зала, наедине с нависающей над ней статуей. Лицо женщины оставалось спокойным, и в глазах не было страха.
– Ты слишком далеко зашла, Солмиссра, – сказала она. – Это запрещено.
Раздался презрительный смех.
– Запрещено? Что значат для меня твои запреты? Беги или приготовься испытать всю силу гнева божественного Иссы. Посмотрим, сможешь ли ты помериться силой с богом?
– Если нужно будет, я вступлю с ним в борьбу, – отозвалась тётя Пол и, вновь выпрямившись, произнесла одно слово.
В ушах Гариона раздался невыносимый рёв, и тётя Пол тут же начала расти, фут за футом, словно дерево, увеличиваясь, становясь всё выше, шире, величественнее, прямо перед ошеломлённым взором Гариона.
Через несколько секунд она оказалась лицом к лицу с грозным каменным богом.
– Полгара? – недоуменно спросил Исса. – Почему ты это сделала?
– Явилась, чтобы исполнить Пророчество, великий Исса, – ответила она. – Твоя служанка предала тебя и братьев твоих.
– Этого не может быть! Она моя избранница. Лицо её – лицо моей возлюбленной.
– Лицо то же, но это не та Солмиссра, любимая женщина бога Иссы. Сотни таких Солмисср служили тебе в этом храме с тех пор, как умерла твоя возлюбленная.
– Умерла? – недоверчиво переспросил бог.
– Она лжёт! – взвизгнула Солмиссра – Я и есть твоя возлюбленная, о мой господин. Не позволяй лживым речам обмануть себя! Убей её!
– День исполнения Пророчества близится, – объявила тётя Пол, – и мальчик, сидящий у ног Солмиссры, – главное орудие его осуществления. Он должен быть возвращён мне, иначе всё пойдёт прахом.
– Разве срок уже настал? Так скоро?
– Не так уж скоро, божественный Исса, – объяснила тётя Пол. – Прошло много времени. Твой сон длился много веков.
– Ложь! Всё ложь! – отчаянно завопила Солмиссра, приникая к ногам каменного бога.
– Я должен проверить сам, правдивы ли твои слова, – медленно вымолвил Исса. – Слишком долго и крепко я спал, и теперешний мир незнаком мне.
– Уничтожь колдунью, о господин мой, – потребовала Солмиссра. – Её чёрные дела и лживая речь позорят и чернят твой священный облик!
– Я открою правду, Солмиссра, – ответил бог.
Гарион почувствовал, как мгновенно клещами сжало мозг. Что-то проникло в него – такое могущественное, что воображение отказывалось представить величие и мощь этой силы. Потом всё исчезло.
– Ах-х-х… – послышался глубокий вздох. Мёртвый змей Маас пошевелился:
– Ах-х-х… Дай мне спокойно уснуть, – прошипел он.
– Подожди немного, – велел Исса. – Как тебя звали?
– Маас. Я был советником и другом Вечноживущей Солмиссры. Отошли меня назад, о господин, не могу больше выносить муки жизни…
– Это моя возлюбленная Солмиссра? – спросил бог.
– Её преемница, – вздохнул Маас. – Твоя любимая жрица умерла много тысяч лет назад. Каждая новая Солмиссра выбирается только из-за её сходства с твоей возлюбленной.
– Значит, это правда, – с болью выдавил Исса. – Зачем же эта женщина отобрала мальчика у Полгары?
– Хотела союза с Тораком. Думала отдать Белгариона Проклятому в обмен на бессмертие и обещание стать его женой.
– Женой? Моя жрица собиралась добровольно броситься в объятия моего безумного брата?
– С радостью, мой господин, – подтвердил Маас. – В её природе жаждать любви любого встреченного человека или бога, или даже зверя.
Гримаса отвращения исказила каменное лицо.
– И так было всегда? – спросил бог.
– Всегда, господин. Зелье, сохраняющее ей молодость и красоту, зажигает похотью кровь, и огонь этот не угаснет до самой её смерти. Теперь отпусти меня, господин. Какая боль!
– Спи, Маас, – печально кивнул Исса. – Унеси с собой мою благодарность.
– Ах-х-х… – вздохнул Маас, опускаясь на пол.
– Я тоже сейчас усну, – объявил Исса, – потому что, если буду бодрствовать, Торак пробудится и развяжет войну, которая уничтожит мир.
Исполинская статуя, сделав шаг, вернулась на то место, где стояла много веков. Вновь раздался оглушительный треск и стон камня.
– Делай с этой женщиной всё, что считаешь нужным, Полгара, – разрешил каменный бог. – Только сохрани ей жизнь в память о моей избраннице.
– Повинуюсь, божественный Исса, – откликнулась тётя Пол, кланяясь статуе.
– И передай брату моему Олдуру, что я люблю и почитаю его, – прогремел каменный голос, постепенно угасая.
– Спи, господин мой. Пусть скроют твои сновидения все печали и заботы, – пожелала тётя Пол.
– Нет!! – вскрикнула Солмиссра, но в глазах статуи уже погас зелёный огонь, а драгоценный камень в короне потемнел.
– Пора, Солмиссра, – провозгласила наводящим ужас голосом тётя Пол.
– Не убивай меня, Полгара, – взмолилась, упав на колени, королева, – подари мне жизнь.
– Я не собиралась убивать тебя, Солмиссра, – ответила тётя Пол, – и сдержу обещание, данное богу.
– Зато я не давал никаких обещаний, – раздался с порога голос Бэйрека.
Гарион, ошеломлённый могуществом тёти Пол, медленно поднял глаза.
Кровожадный зверь исчез, в дверях стоял великан-чирек с мечом в руках.
– Нет, Бэйрек. Я сама разделаюсь с Солмиссрой раз и навсегда, – возразила тётя Пол, подходя к распростёртой на полу королеве. – Ты останешься жить, Солмиссра, и проживёшь очень долго, может быть, вечно.
Робкая надежда засветилась в глазах королевы. Она с трудом поднялась и взглянула на гигантскую фигуру, уходящую под потолок.
– Но я должна изменить твой облик – яд, который ты пила, чтобы сохранить молодость и красоту, медленно уничтожает тебя. Даже сейчас на лице твоём остались следы его действия.
Руки королевы взлетели к щекам; она быстро повернулась к зеркалу.
– Ты вянешь на глазах, Солмиссра, – продолжала тётя Пол. – Вскоре станешь уродливой старухой. Похоть, наполняющая тебя, выжжет тело изнутри, и ты умрёшь.
Твоя кровь слишком горяча – нужно её охладить – Но как?.. – заикнулась Солмиссра.
– Небольшая перемена, – заверила тётя Пол. – Совсем маленькая, зато получишь бессмертие.
Гарион всей душой ощутил, как напряглась, сосредоточилась её воля.
– Я сделаю тебя и впрямь вечноживущей, Солмиссра.
Она подняла руку, произнесла единственное слово, и от ужасной силы этого слова Гарион затрясся, словно листок на ветру.
Сначала, казалось, ничего не произошло. Солмиссра стояла, словно прикованная к месту, обнажённое белоснежное тело просвечивало сквозь прозрачную ткань. Потом по коже пошли странные пятна, увеличиваясь в размерах, наливаясь пурпурно-зелёным цветом; бёдра плотно прижались друг к другу. Губы провалились внутрь, углы рта поползли в стороны и наконец застыли в вечной холодной улыбке рептилии.
Гарион в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах оторвать взгляда от королевы. Платье соскользнуло на пол, плечи исчезли, руки намертво прилипли к бокам. Тело всё удлинялось, а сросшиеся ноги начали свиваться в кольцо. Пряди блестящих волос осыпались, и последние следы человеческого исчезли. Только золотая корона по-прежнему оставалась на голове. В пасти бился раздвоенный чёрный язык. Раздувая капюшон, змея впилась мертвенными бесстрастными глазами в тётю Пол, которая за это время успела уменьшиться до обычных размеров.
– Взойди на трон свой, Солмиссра, – велела тётя Пол.
Голова королевы оставалась неподвижной, только кольца свивались и развивались; она медленно скользнула на заваленный подушками диван, чешуйчатая кожа с сухим шорохом тёрлась о ткани. Тётя Пол повернулась к евнуху Сэйди:
– Смотри! Перед тобой служанка Иссы, королева змеиного народа, чьё владычество продлится до конца жизни на земле, ибо она бессмертна и будет вечно править Найссой.
Лицо Сэйди залила смертельная бледность, глаза едва не вылезли из орбит. С трудом сглотнув слюну, он кивнул.
– Оставляю тебя с твоей королевой, – продолжала тётя Пол. – Предпочитаю, чтобы всё обошлось без насилия, но в любом случае мы с мальчиком уходим.
– Я сейчас же велю страже пропустить вас. Никто не осмелится встать на вашем пути.
– Мудрое решение, – сухо кивнул Бэйрек.
– Всем склониться перед королевой Найссы, – дрожащим голосом провозгласил один из закутанных в алые одежды евнухов, падая на колени перед возвышением.
– Хвала королеве, – немедленно подхватили остальные, тоже встав на колени.
– Слава её бессмертна!
– Жизнь наша принадлежит ей!
Гарион, направляясь за тётей Пол к разбитой двери, осторожно оглянулся.
Солмиссра, свернувшись кольцом, лежала на троне, поднимая треугольную голову к зеркалу. Золотая корона ярко сверкала, холодные змеиные глаза были прикованы к отражению в серебристом стекле. Улыбка навечно застыла на морде змеи, и было невозможно понять, о чём она думает.
