Глава 16
Дворец императора располагался на высоком холме в самом центре города и состоял не из одного, а из множества больших и малых зданий, выстроенных из мрамора и окружённых садами и газонами. Изгородь из кипарисов отбрасывала благословенную тень, где можно было присесть и отдохнуть. Дворец окружала высокая стена, на которой стояли статуи. Легионеры, охраняющие ворота, узнали чирекского посла и немедленно послали за камергером императора, седовласым придворным в коричневой мантии.
– Мне нужно срочно видеть Рэн Боруна, лорд Морин, – объявил Гриннег, когда вновь прибывшие спешились на облицованном мрамором дворе. – Дело неотложной важности.
– Конечно, лорд Гриннег! Его императорское величество всегда рад говорить с личным представителем короля Энхега. К сожалению, его величество сейчас отдыхает. Возможно, к концу дня или завтра утром вы сможете поговорить с ним.
– Мы не можем ждать, Морин, – покачал головой Гриннег. – Император должен быть извещён немедленно. Придётся его разбудить Лорд Морин удивлённо вскинул брови.
– К чему такая спешка? – с упрёком спросил он.
– Боюсь, даже минута промедления опасна, – кивнул Гриннег.
Морин задумчиво поджал губы, оглядывая каждого из пришельцев поочерёдно.
– Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы понять: по пустякам просить не буду, – настаивал Гриннег.
– Верю тебе, – вздохнул Морин. – Хорошо. Пойдём. Вели своим солдатам подождать здесь.
Гриннег махнул рукой телохранителям, и друзья отправились за лордом Морином через широкий двор к украшенной колоннами галерее, огибающей одно из зданий.
– Как себя чувствует император? – спросил Гриннег, шагая по затенённой галерее.
– Здоровье у него по-прежнему крепкое, – ответил Морин, – но нрав с каждым часом ухудшается. Боруны, десятками покидают свои посты и возвращаются в Тол Борун.
– По-моему, весьма предусмотрительно, особенно при подобных обстоятельствах, – заметил Гриннег. – Я лично подозреваю, что не сделай они этого, и со многими из них произошло бы кое-что весьма неприятное, по чистой случайности, конечно.
– Возможно, – согласился Морин, – но его величество сильно расстраивается, видя, что члены его же семейства могут так равнодушно покинуть его.
Остановившись перед мраморной аркой с закрытыми массивными воротами, перед которыми по стойке «смирно» стояли двое легионеров в позолоченных нагрудниках, Морин мягко сказал:
– Пожалуйста, оставьте здесь оружие. Его величество слишком чувствителен к подобным вещам. Уверен, что вы поймёте.
– Конечно, – ответил Гриннег, вытягивая из-под мантии тяжёлый меч и прислоняя его к стенке.
Все последовали примеру чирека; глаза Морина удивлённо расширились при виде огромного количества кинжалов, извлекаемых Силком из-под одежды.
Пальцы камергера быстро замелькали.
«Великолепное вооружение», – просигналил он на тайном языке драснийцев.
«Тревожные времена», – задвигались в ответ руки Силка.
Лорд Морин, едва заметно улыбнувшись, повёл их через ворота в сад. Зелёный газон был аккуратно подстрижен, струйки фонтанов весело звенели, и розовые кусты жадно тянулись к солнцу. Старые фруктовые деревья покрылись готовыми вот-вот лопнуть почками. Воробьи, весело щебеча, вили гнёзда в причудливо изгибающихся ветвях. Гриннег и остальные последовали за Морином по извилистой, выложенной мрамором дорожке к центральной части сада.
Рэн Борун XXIII, император Толнедры, немолодой лысый маленький человечек в золотистой мантии, отдыхал в тяжёлом кресле под усеянной набухшими почками виноградной лозой, скармливая конопляное семя ярко-жёлтой канарейке, примостившейся на ручке кресла. Между обвислых щёк императора прятался маленький носик-клювик, блестящие пытливые глазки с неудовольствием уставились на вновь прибывших.
– Я же сказал, что хочу побыть один, Морин, – раздражённо процедил он.
– Миллион извинений, ваше величество, – низко поклонился камергер. – Лорд Гриннег, посол Чирека, просит разрешения видеть вас по необычному делу, и убедил меня, что никак не может ждать.
Император пристально взглянул на Гриннега, ехидно, почти злобно ухмыльнулся.
– Вижу, твоя борода постепенно отрастает, Гриннег. Лицо чирека мгновенно полыхнуло румянцем.
– Я должен был знать, что вам известно о той небольшой неприятности, которая произошла со мной.
– Мне известно всё, что происходит в Тол Хонете, лорд Гриннег! – отрезал император. – Даже если мои родственники и бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля, вокруг меня всё-таки остаются преданные люди, хоть их и немного. Что за странная мысль пришла тебе в голову связаться с этой недракской бабой? Я думал, все олорны терпеть не могут энгараков.
Гриннег, смущённо кашлянув, бросил быстрый взгляд в сторону тёти Пол.
– Что-то вроде шутки, ваше величество. Я думал, это выбьет из колен недракского посла, а жена его, помимо всего прочего, женщина красивая. Не знал, что она держит под кроватью ножницы.
– Она хранит твою бороду в золотой шкатулке, – ухмыльнулся император, – и показывает всем друзьям.
– Какая злобная ведьма! – скорбно вздохнул Гриннег.
– Кто это? – спросил император, показывая пальцем на остальных визитёров, стоящих в траве позади посла.
– Мой кузен Бэйрек с друзьями, – ответил Гриннег. – Именно они просят разрешения поговорить с вами.
– Граф Трелхеймский? – удивился император. – Что вы делаете в Тол Хонете, друг мой?
– Проездом, ваше величество, – ответил, кланяясь, Бэйрек.
Рэн Борун внимательно осмотрел каждого по очереди, будто видел их впервые.
– А это принц Келдар из Драснии, тот самый, что так поспешно покинул Тол Хонет, когда был здесь в последний раз? Тогда вы действовали под маской акробата в бродячем цирке, не так ли? Едва успели ускользнуть от полиции.
Силк также низко поклонился.
– И Хеттар из Олгарии, – продолжал император, – человек, пытающийся в одиночку расправиться со всем населением Ктол Мергоса!
Хеттар наклонил голову.
– Морин! – резко воскликнул император. – Почему ты притащил сюда столько олорнов? Терпеть их не могу!
– Слишком неотложное дело, ваше величество, – извиняющимся тоном ответил тот.
– Аренд? – удивился император, обращаясь к Мендореллену. – И мимбрат к тому же? Глаза его сузились.
– Из всех слышанных мной описаний это может быть только барон Во Мендор.
Поклон Мендореллена был грациозно изысканным.
– Глаза твои остры, как у сокола, и видят насквозь каждого.
– Не совсем. Никак не пойму, кто этот сендар, да и райвенского юношу вижу впервые.
Мысли Гариона заметались. Бэйрек сказал когда-то, что он походит на райвена, но множество событий совсем вытеснили это замечание из памяти. И вот теперь император Толнедры, глаза которого, казалось, обладали необычайной способностью проникать в истинную природу вещей, тоже посчитал его райвеном.
Гарион оглянулся на тётю Пол, но она, по всей видимости, была целиком поглощена распускающимися листьями на розовых кустах.
– Сендар – это кузнец Дерник, – объяснил господин Волк. – В Сендарии люди этой почтённой профессии считаются чуть ли не дворянами. А мальчик – мой внук Гарион.
Император взглянул на старика.
– Кажется, я тебя уже встречал. Что-то такое знакомое…
Он задумчиво нахмурил лоб. Канарейка, сидевшая на ручке кресла, неожиданно залилась звонкой трелью, вспорхнула и перелетела к тёте Пол. Та протянула палец, и жёлтая птичка опустилась на него, откинула голову и запела так, будто крохотное сердечко разрывалось от обожания.
Тётя Пол, одетая в богато украшенное кружевами платье и короткий плащ из соболя, не сводила глаз с маленькой певуньи.
– Что ты делаешь с моей канарейкой? – сердито спросил император.
– Слушаю.
– Но как ты заставила её петь? Я пытался сделать это вот уже несколько месяцев.
– Значит, не принимали её всерьёз.
– Кто эта женщина?! – взорвался император.
– Моя дочь, Полгара, – ответил Волк. – Прекрасно понимает душу птиц.
Император хрипло недоверчиво расхохотался.
– Брось! Неужели я должен поверить такому?
Волк серьёзно кивнул.
– Ты и в самом деле не узнаёшь меня, Рэн Борун? – мягко осведомился он.
В бледно-зелёной мантии, одолженной Гриннегом, он выглядел почти как толнедриец, хотя что-то явно выделяло его из толпы.
– Неглупо придумано, – кивнул император. – И ты и она прекрасно играете роли, но я-то давно уже не ребёнок и не верю волшебным сказкам!
– Жаль! Думаю, жизнь твоя с тех пор не была особенно весёлой.
Волк оглядел ухоженный сад с фонтанами, многочисленными слугами и старающимися не попадаться на глаза телохранителями, маячившими среди кустов роз.
– Жизнь уныла и безрадостна, если в ней нет места хоть маленькому чуду, Рэн Борун, – чуть печально заметил он. – По-моему, ты очень многого лишился.
– Морин! – властно приказал император. – Пошли за Зерилом! Мы сейчас же уладим этот вопрос.
– Немедленно, ваше величество, – поклонился Морин, делая знак одному из слуг.
– Можно мне получить канарейку назад? – почти жалобно спросил император.
– Конечно!
Тётя Пол, приминая траву, направилась к императору, ступая медленно, будто боялась потревожить поющую маленькую птичку.
– Иногда так хочется знать, о чём они поют, – пробормотал Рэн Борун.
– Сейчас она рассказывает о том дне, когда выучилась летать, – объяснила тётя Пол. – Это очень важное событие для птиц.
Она протянула руку, и канарейка, не прекращая петь, прыгнула на палец императора, наклонив головку и всматриваясь в лицо Рэн Боруна.
– Забавные байки, – улыбнулся стареющий человечек, щурясь на солнечные блики, порхающие в струйках фонтанов. – Правда, боюсь, у меня нет времени их выслушивать. Сейчас вся нация, затаив дыхание, ждёт моей смерти и, видимо, считает, что самым моим величайшим деянием за всё время правления будет немедленная кончина. Некоторые даже взяли на себя труд помочь мне в этом. Мы уже поймали во дворце четырёх наёмных убийц, и это только за прошлую неделю.
Боруны, моя собственная семья, бегут так поспешно, что скоро будет некому управлять во дворце, не говоря уже о всей империи. А вот и Зерил!
Тощий мужчина с кустистыми бровями в длинной красной мантии, усеянной магическими символами, поспешно пересёк газон и низко поклонился императору.
– Вы посылали за мной, ваше величество?
– Мне сказали, что эта женщина – могущественная чародейка Полгара, а старик – сам Белгарат. Будь добр, Зерил, проверь, так ли это.
– Белгарат и Полгара? – удивился густобровый. – Вы шутите, ваше величество. Названные вами имена – мифологические. Таких людей не существует.
– Вот видишь, – настоятельно обратился император к тёте Пол, – тебя на самом деле нет. Так заверил Зерил, а он сам – известный маг и волшебник.
– Правда?
– Один из лучших, – заверил император. – Конечно, большая часть его трюков – просто искусство рук, поскольку все чародейства – сплошной обман, но меня это забавляет, а он воспринимает себя всерьёз. Можешь продолжать, Зерил, но, пожалуйста, не напускай, как обычно, этого ужасного запаха.
– Совершенно не обязательно, ваше величество, – бесстрастно ответил Зерил.
– Обладай они и в самом деле тайными силами, я тут же понял бы это. Мы ведь общаемся друг с другом не так, как простые смертные.
Тётя Пол, слегка приподняв бровь, взглянула на кудесника.
– Неплохо бы тебе присмотреться получше, Зерил. Иногда многие вещи ускользают от нас.
Она сделала почти неуловимый жест, и в ушах Гариона раздался странный шум.
Волшебник замер, уставившись в пространство. Глаза вылезли из орбит, лицо смертельно побледнело, и Зерил ничком повалится на землю, будто ему внезапно подрубили ноги.
– Простите меня, леди Полгара, – умоляюще прохрипел он, лёжа у её ног.
– Это должно меня убедить, я полагаю, – заметил император, – но я уже видел не раз, как легко воздействовать на умы человеческие, и Зерил не исключение.
– Мне это начинает надоедать, Рэн Борун, – едко объявила тётя Пол.
– Тебе следовало бы поверить ей, – неожиданно заговорила канарейка высоким звонким голосом. – Я сразу её узнала, но, правда, мы гораздо более понятливы, чем вы, создания, которым дано только ползать по земле. Объясни, зачем вам это?
Если бы вы только постарались, уверена, тоже смогли бы подняться в воздух.
Кстати, неплохо бы тебе перестать есть так много чеснока. У тебя изо рта невыносимо пахнет!
– Помолчи! – мягко остановила тётя Пол. – Можешь об этом и позже сказать.
Император, вздрагивая всем телом, с ужасом смотрел на птичку, словно видя перед собой змею.
– Почему бы всем присутствующим не вести себя так, будто мы в самом деле те, кем себя называем? – предложил господин Волк. – Иначе придётся весь день потратить на то, чтобы убедить тебя, а времени и в самом деле мало. Мне нужно сказать тебе нечто очень важное, и совсем не имеет значения, кто я.
– Хорошо, согласен, – кивнул Рэн Борун, всё ещё дрожа и не отводя взгляда от умолкшей канарейки.
Заложив руки за спину, господин Волк стал разглядывать стайку щебечущих воробьёв на ветке ближайшего дерева.
– В начале прошлой осени, – начал он, – Зидар Отступник прокрался в тронный зал дворца Райве и украл Око Олдура.
– Что?! – изумлённо воскликнул Рэн Борун, резко выпрямившись. – Но как это произошло?
– Мы не знаем. Когда я догоню его, постараюсь спросить Уверен, однако, что ты понимаешь, насколько это важно.
– Очевидно, – согласился император.
– Олорны и сендары без лишнего шума готовятся к войне, – продолжал Волк.
– Войне? – потрясённо пробормотал Рэн Борун. – С кем?
– С энгараками, конечно.
– Но какое отношение имеет Зидар к энгаракам? Ведь он может действовать и в одиночку. Не так ли?
– Не настолько же ты прост, чтобы поверить этому? – заметила тётя Пол.
– Вы забываетесь, леди, – сухо сказал Рэн Борун. – Где сейчас Зидар?
– Проходил через Тол Хонет недели две назад, – ответил Волк. – Если он сможет проникнуть через границу в одно из энгаракских королевств прежде, чем я смогу его остановить, Олория восстанет против врага.
– И Арендия тоже, – твёрдо объявил Мендореллен. – Королю Кородаллину был уже дан соответствующий совет.
– Вы уничтожите весь мир, – запротестовал император.
– Возможно, – признал Волк, – но мы не можем позволить Зидару добраться до Торака.
– Немедленно пошлю эмиссаров, – решил Рэн Борун. – Нужно остановить Зидара, прежде чем дело зайдёт слишком далеко.
– Боюсь, уже зашло, – мрачно объявил Бэйрек. – Энхегу и другим некогда изощряться в тонкостях толнедрийской дипломатии.
– У ваших людей неважная репутация на Севере, ваше величество, – вмешался Силк. – У них в кармане всегда несколько соглашений, причём с конкурирующими сторонами. Каждый раз, когда толнедриец посредничает в сделке, это дорого обходится! Боюсь, больше мы не можем себе позволить с этим мириться.
Солнце внезапно скрылось за облаками, и по саду прошёл неприятный холодок.
– Всё это превысило всякие пределы! – запротестовал император. – Сотни лет олорны и энгараки грызутся из-за ничего не стоящего камня, только и ожидая подходящего случая, чтобы сцепиться друг с другом, и наконец такой шанс вам представился! Ну что ж, развлекайтесь как можете. Пока я император Толнедры, не позволю втянуть и мою страну в эту бессмысленную распрю.
– В такое время нельзя отсиживаться в стороне, Рэн Борун, – возразила тётя Пол.
– Почему нет? Меня совершенно не интересует Око, Можете уничтожать друг друга сколько хотите. Толнедра будет стоять вечно, когда вас уже не будет.
– Сомневаюсь, – покачал головой Волк. – Твоя империя кишит мергами. Они одолеют тебя за неделю.
– Мерги – честные торговцы и никого не обманывают. Занимаются своими делами.
– Мерги и честность несовместимы! – объявила тётя Пол. – Каждый из них заслан сюда Верховным жрецом гролимов.
– Это преувеличение, – заупрямился Рэн Борун. – Всему миру известно, что вы одержимы ненавистью ко всем энгаракам, но времена давно переменились.
– Ктол Мергос по-прежнему управляется из Рэк Ктола – столицы гролимов, – покачал головой Волк, – а Ктачик там хозяин. Пусть мир станет иным, Ктачик останется тем же. Торговцы из Рэк Госки могут казаться тебе порядочными людьми, но все пляшут под дудку Ктачика, а Ктачик – орудие в руках Торака.
– Торак мёртв.
– Неужели? – осведомилась тётя Пол. – Ты был на его могиле? Разрывал её и видел кости?
– Управление империей требует больших расходов, – пожал плечами император, – и мне нужны налоги, которые платят мерги. Мои агенты денно и нощно работают в Рэк Госке и по всему Южному караванному пути, так что, замышляй мерги что-нибудь против меня, я тут же узнал бы об этом. Подозреваю, что вся история задумана Братством чародеев. Конечно, у твоих людей могут быть свои мотивы, но я не позволю, чтобы империя стала пешкой в борьбе за власть!
– А если энгараки победят? – спросила Пол. – Как ты собираешься справиться с Тораком?
– Я не боюсь Торака.
– Ты его когда-нибудь встречал? – настаивал Волк.
– Конечно, нет. Послушай, Белгарат, ты и твоя дочь никогда не были друзьями Толнедры, а посте битвы при Во Мимбре относились к нам как к побеждённому врагу. Сведения твои представляют интерес, и я постараюсь обдумать их на досуге, но политика Толнедры не зависит от олорнских предубеждений! Наша экономика целиком основана на торговле и сделках, совершающихся по всему Южному караванному пути. Не собираюсь подрывать устои моей империи только потому, что вы терпеть не можете мергов.
– Значит, ты глупец! – резко сказал Волк.
– Ты удивился бы, если б знал, сколько людей тоже так думают, – усмехнулся император. – Может, вам больше повезёт с моим преемником. Если он из семьи Вордью или Хонет, вам даже удастся подкупить его, но Боруны взяток не берут.
– И советов не слушают, – добавила тётя Пол.
– Только если эти советы не требуются, леди Полгара, – процедил Рэн Борун.
– Думаю, мы сделали всё, что могли, – решил Волк.
В дальнем конце сада с шумом распахнулась тяжёлая бронзовая дверь, и на дорожку вырвалась маленькая девочка с рыжими, как пламя, волосами и пылающими глазами. Сначала Гариону показалось, что перед ним ещё совсем ребёнок, но когда девушка подбежала ближе, понял, что она гораздо старше, только очень мала ростом, хотя короткая зелёная туника без рукавов обрисовывала тонкую фигурку.
Гарион испытал странное потрясение, будто встретил давнего полузабытого друга.
Волосы густой копной падали на плечи; длинные вьющиеся пряди лились по спине потоком червонного золота, мерцая и тлея подобно жарким углям в очаге. Гарион никогда прежде не видел волос такого цвета. Кожа девушки тоже была золотистого оттенка, но казалась зеленоватой, когда она оказывалась в тени деревьев.
– Почему меня держат в заключении?! – дрожащим от ярости голосом обратилась она к императору.
– О чём ты? – удивился Рэн Борун.
– Легионеры не выпускают меня из дворца.
– Ах, это!
– Это! Именно это!
– Они подчиняются моему приказу, Се'Недра, – объявил император.
– Они так и сказали. Вели им пропустить меня.
– Нет.
– Нет?! Нет?!! – Голос девушки поднялся на несколько октав.
– Что ты хочешь сказать?
– В городе тебе находиться опасно, – умиротворяющим тоном начал император.
– Чепуха! – отрезала она. – Не собираюсь сидеть в этой душной дыре только потому, что ты собственной тени боишься. Мне нужно купить кое-что на рынке!
– Пошли слугу.
– Не желаю!! – заорала она. – Хочу сама пойти!
– Невозможно, – коротко ответил император. – Лучше потрать это время на занятия!
– Не буду учиться!! Джиберс – безмозглый идиот и надоел мне до смерти! Не стану сидеть и обсуждать историю и политику, и вообще ничего! Могу я спокойно день провести как мне заблагорассудится?
– Сожалею.
– Пожалуйста, отец, – заныла девушка, значительно понизив голос.
Схватив складку его позолоченной мантии, она начала старательно навёртывать материю на палец. Взгляд, который она бросила из-под густых ресниц на императора, был способен растопить камень.
– Запрещаю! – повторил тот, не поднимая глаз. – Приказ остаётся в силе. Не смей выходить из дворца!
– Ненавижу тебя! – закричала девушка и в слезах бросилась прочь.
– Моя дочь, – пояснил император почти извиняющимся тоном. – Не можете себе представить, каково, иметь подобного ребёнка.
– Почему же, прекрасно могу, – заявил Волк, искоса глядя на тётю Пол.
Та с вызовом уставилась на отца:
– Ну давай, расскажи. Уверена, что ты не успокоишься, пока всё не выложишь.
– Не стоит, – пожал плечами Волк.
Рэн Борун задумчиво оглядел их.
– Думаю, что тут мы сможем кое о чём договориться.
– Что именно имеется в виду? – осторожно спросил Волк.
– Ты пользуешься авторитетом среди олорнов.
– Некоторым.
– Если бы ты попросил их, возможно, некоторые абсурдные условия договора при Во Мимбре можно было бы пересмотреть.
– Какие именно условия?
– Есть ли какая-то необходимость в поездке Се'Недры в Райве? Я последний император династии Борунов, а когда умру, она вообще не будет принцессой. При таких обстоятельствах, думаю, это требование моей дочери не касается.
Бессмыслица какая-то! Род короля райвенов прекратил существование тринадцать веков назад, так что никакого жениха, ожидающего в тронном зале райвенского дворца, она не увидит. Как вы уже поняли, Толнедра сейчас – крайне опасное место. Се'Недре исполняется шестнадцать только через год, и всем хорошо известен день её рождения. Если придётся посылать её в Райве, половина наёмных убийц в Толнедре соберутся к воротам дворца в надежде не упустить удобного момента. Не хотелось бы мне так рисковать. Если вы сможете найти способ поговорить с олорнами, я, со своей стороны, издал бы кое-какие указы относительно мергов – ограничения на въезд, запрещение появляться на центральных улицах и тому подобное.
– Нет, Рэн Борун, – твёрдо ответила тётя Пол. – Се'Недра поедет в Райве.
Ты никак не можешь понять, что договор – простая формальность. Если именно твоей дочери предназначено стать женой короля райвенов, никакая сила на земле не воспрепятствует ей в назначенный день попасть в тронный зал райвенского дворца. Отец мой ничего не приказывает. Он только советует быть поосторожней с мергами для твоего же собственного блага. Остальное – дело твоё.
– Думаю, мы исчерпали все темы нашей беседы, – холодно заметил император.
Двое важных придворных в богатых одеждах вошли в сад и что-то сказали лорду Морину.
– Ваше величество! – почтительно начал седовласый камергер, – Министр торговли просит уведомить вас, что он заключил крайне выгодное соглашение с торговыми представителями Рэк Госки. Господа из Ктол Мергоса оказались весьма уступчивы.
– Рад слышать это, – ответил Рэн Борун, бросая многозначительный взгляд на господина Волка.
– Делегация из Рэк Госки желала бы засвидетельствовать вам своё почтение перед отъездом, – добавил Морин.
– Конечно! – согласился император. – Буду рад принять их здесь.
Морин, обернувшись, кивнул придворным. Те, переговорив за оградой с кем то, велели открыть ворота. В саду появились пять мергов, все в чёрных одеяниях из грубого сукна с откинутыми капюшонами. Из-под распахнутых воротов блестели кольчуги. Передний был немного выше остальных; гордая осанка ясно говорила о том, что он главный. Целый рой образов и воспоминаний пронёсся в мозгу Гариона при виде покрытого шрамами лица врага, которого юноша знал сколько помнил себя.
Гарион вновь ощутил странную молчаливую связь, существовавшую между ним и этим человеком по имени Эшарак.
Что-то напоминающее былое притяжение, совсем не похожее на прежнюю неодолимую силу, с которой Эшарак властвовал над ним тогда, в тёмном коридоре дворца Энхега в Вэл Олорне, легко коснулось глубинных струн души. Амулет под туникой стал очень холодным, но в то же время, казалось, жёг кожу.
– Ваше императорское величество, – начал Эшарак, холодно улыбаясь, – для нас большая честь быть допущенными лицезреть августейшего монарха. – И поклонился, звеня кольчугой.
Бэйрек цепко держал Хеттара за руку, пододвинувшийся Мендореллен схватился за другую.
– Несказанно рад вновь увидеться с вами, достойный Эшарак, – ответил император. – Мне сообщили, что соглашение достигнуто…
– Взаимовыгодное, ваше величество.
– Наилучший вид подобных договоров, – одобрил Рэн Борун.
– Top Эргас, король мергов, посылает свои приветствия. Его величество понимает всю важность укрепления дружеских связей между Ктол Мергосом и Толнедрой и надеется в один прекрасный день назвать ваше императорское величество братом.
– Мы уважаем мирные намерения и чтим легендарную мудрость Тор Эргаса, – с довольной улыбкой ответил император.
Эшарак бесстрастно оглядел собравшихся.
– Вижу, Эмбар, – обратился он к Силку, – фортуна вновь взглянула на тебя благосклонно с тех пор, как мы виделись в последний раз в конторе Мингана.
Силк невинно развёл руками.
– Боги были добры ко мне, по крайней мере, большинство из них.
Эшарак криво усмехнулся.
– Вы знаете друг друга? – слегка удивлённо спросил император.
– Встречались, ваше величество, – признался Силк.
– В другом королевстве, – добавил Эшарак и взглянул господину Волку прямо в глаза.
– Белгарат, – вежливо кивнул мерг.
– Чемдар! – ответил в тон мергу старик.
– Неплохо выглядишь – Благодарю.
– Видимо, только я один здесь чужой, – пожаловался император.
– Мы с Чемдаром давние знакомые, – пояснил господин Волк с недоброй искоркой в глазах. – Вижу, Чемдар, ты уже оправился от недавнего недуга.
Лицо Эшарака раздражённо дёрнулось; он быстро взглянул на лежащую у ног тень, будто боясь, что она вот-вот исчезнет. Гарион вспомнил, что сказал Волк в тот день наверху холма после нападения олгротов: невнятное напоминание о тени, возвратившейся окольной дорогой. По какой-то причине открытие, что мерг Эшарак и гролим Чемдар – один и тот же человек, не слишком удивило его. Двойной образ слился теперь в одно целое, как многоголосая мелодия, где какая-то нота выделялась фальшью, а теперь влилась в стройный хор, наконец-то представ в истинном свете, и осознание этого стало ключом, открывшим путь к правде.
– Когда-нибудь ты, надеюсь, покажешь мне, как это делается, – продолжал Эшарак. – Весьма интересный опыт. Хотя мой конь с трудом переносит подобные проделки.
– Извинись за меня перед ним.
– Почему мне кажется, что я ничего не понимаю? – осведомился Рэн Борун.
– Прошу прощения, ваше величество, – извинился Эшарак. – Белгарат Древнейший и я возобновили старую вражду. Редко представляется нам возможность поговорить вот так, соблюдая хоть видимость вежливости.
Обернувшись, он низко поклонился тёте Пол.
– Леди Полгара! Вы, как всегда, прекрасны, – процедил мерг, окидывая её многозначительным, оценивающим взглядом.
– Ты тоже почти не изменился, Чемдар, – мягко, почти дружески, ответила тётя Пол, но Гарион, прекрасно знавший её, сразу понял, какое смертельное оскорбление крылось во внешне учтивых словах.
– Очаровательно, – чуть заметно улыбнулся Эшарак.
– Это лучше всякого представления! – намеренно громко воскликнул император. – Вы просто исходите злобой. Хотел бы я видеть первый акт!
– Первый акт длился очень долго, ваше величество, – возразил Эшарак, – и зачастую наблюдать такое – довольно утомительно. Как вы уже успели заметить, Белгарат иногда бывает слишком ослеплён собственной мудростью.
– Уверен, что могу справиться с подобным недостатком, – слегка усмехнувшись, ответил господин Волк, – и обещаю, что последний акт окажется чрезвычайно коротким, Чемдар.
– Угрожаешь, старик?! Я думал, мы решили хоть раз держаться в рамках приличия.
– Не могу вспомнить, когда мы соглашались хоть в чём-то, – резко ответил Волк и обратился к императору:
– Нам пора. Рэн Борун, с твоего разрешения мы удаляемся.
– Конечно, – кивнул император. – Рад был поговорить, хотя, естественно, по-прежнему в тебя не верю. Понимаешь, я вообще не верю в богов и во все эти старые сказки.
– Очень рад этому, – ответил Волк и неожиданно озорно усмехнулся.
Рэн Борун расхохотался.
– С нетерпением ожидаю нашей следующей встречи, Белгарат, – вмешался Эшарак.
– На твоём месте я бы не хотел этого, – посоветовал Волк и, повернувшись, пошёл к выходу, сопровождаемый друзьями.