56
Рон с удовольствием вдохнул морозный воздух, подъем на гору оказался тяжел, но оно того стоило. Убивающая жара, спекающая мозги, осталась далеко позади, внизу… К легионерам словно вернулись силы, несмотря на то, что приходилось идти по горным тропкам чуть ли не вертикально вверх. Даже Бронкс Максвелл шел на своих двоих, хотя наверняка был бы не прочь покататься на квадрациклах еще. Но мототранспорт пришлось бросить еще у подножия. Начались глубокие расщелины, и таскать на себе лишний груз не было никакой возможности, да и надобности. Воду и припасы, которые они везли, люди уже употребили, а кататься по горам на квадрациклах чистое самоубийство.
— Ох-х… — тяжко вздохнул Бронкс, посмотрев вперед с вершины.
Финист лишь усмехнулся, хотя вздох Бронкса он понял. Впереди лежали настоящие кручи, настолько высокие, что на вершинах особо высоких гор, особенно на их северных склонах, лежали не тающие снеговые шапки. И пройти нужно по меньшей мере двадцать таких вот высоченных перевалов.
— Сколько у нас на это уйдет времени?
— По моим расчетам, дней семьдесят, — ответил Рон. — Максимум восемьдесят. Дольше нельзя — опоздаем.
От таких цифр Бронкс ссутулился, словно на него нагрузили неподъемную поклажу.
— Ничего, мы же не собираемся штурмовать вершины, пойдем только по самым низким участкам и впадинам.
— Только это меня и обнадеживает…
— Хотя вон на тот пик я бы не прочь взобраться. — Указал Рон на самую высокую, одиноко стоящую гору, на которой даже с южной стороны блестела ледяная шапка. — Говорят, раньше, покоривший вершину имел право дать ей имя. Как тебе такое, Пик Цербера или Пик Легиона, звучит?
Максвелл посмотрел на Финиста совсем уже ошалевшими глазами. Рон лишь рассмеялся и, хлопнув Бронкса по плечу, сказал:
— Я пошутил! Но… когда все кончится, я обязательно на нее взберусь. А теперь вперед…
Вверх-вниз, вверх-вниз… казалось, этому не будет конца, и горы просто бесконечны. Чем дальше на север, тем выше перевалы. После дневного подъема Бронкс просто валился с ног. Радовало только одно: спускались они зачастую «методом Суворова». Хотя почему спуск путем скольжения назывался именно так, никто сказать не мог.
Ночами опускалась жуткая стужа, но, к счастью, броня могла не только охлаждать, но и согревать, а от пронизывающего ветра спасали палатки. Воздуха не хватало, тем не менее примарх не гнал своих легионеров с максимальной скоростью, хотя Бронкс видел, что они могут двигаться гораздо быстрее.
— Оставьте меня… — однажды попросил Максвелл в порыве благородства, чувствуя себя лишней обузой. — Со мной ничего не случится. Я дойду…
— Зачем мне тебя бросать?
— Я же вижу, что только задерживаю вас…
— Ничего подобного, мы идем в оптимальном режиме, точно по графику.
— Но вы можете идти быстрее, в то время как я едва поспеваю за вами…
— Можем, — не стал спорить Рон. — Но этого делать просто нельзя. Если быстро взобраться на гору, организм не успеет акклиматизироваться, и у человека наступит горная болезнь сродни кессонной. Так что все нормально.
— Откуда вы все это знаете?
— Почитал различные инструкции, прежде чем отправиться в путь. И бросать мне тебя никак нельзя, даже если бы я и захотел.
— Почему?
— С тобой мне будет легче наладить контакт с твоим отцом.
Бронкс лишь согласно кивнул. Расчет делался на то, что Рону Финисту, примарху Легиона, придется внедряться в среду фермеров, живущих неподалеку от интересующих его площадок космодромов, не самостоятельно, что всегда сопряжено с риском, вплоть до прямого предательства. Другое дело, если внедряться, уже имея на месте какую-то поддержку — «замолвленное словечко». А Максвеллы довольно известная и влиятельная семья.
Предполагалось, что легионеры затаятся в селениях под видом простых батраков, коих появилось довольно много, после того как основную массу жителей Лорман-сити негры выперли из собственных домов.
«А будет ли моя семья иметь хоть какое-то влияние к моему возвращению?» — подумал Бронкс, погруженный в невеселые мысли.
Тем не менее Максвелл едва не закричал от радости, когда спустя два с лишним месяца, взобравшись на очередной перевал, с него увидел совершенно другой пейзаж — холмы и никаких гор! Среди этих холмов он и прятался от разбойников, путешествуя на запад. Там, за холмами, степь, а еще дальше плодородные долины и город в центре — цель их путешествия. Но кричать он не стал, просто не осталось сил.
— Дошли…
