«…раздвигать пределы освоенного космоса, раздвигать пределы освоенного космоса… вот и нараздвигали, дхорр забодай», – мрачно думаю я, ответив тупому новичку. Он же, бедолага, на меня зенками своими глуповатыми вытаращился и силится сообразить, о чём это я. «Хоть бери да снова по морде его лупи – чтоб дошло. Ну он меня и достал, этот лесной ур—род…»

Насилу – соображает. Открывает рот, намереваясь чего—то там вякнуть, но не успевает. Его опережает капитан, постфактум объявив резкое повышение уровня враждебности окружающей Среды. Мы, ясный пень, пёхом ломимся на места, положенные боевым расписанием. На полном вперёд бежим, изо всех силёнок!

– Вдруг наша чортопхайка не р—развалится на атомы в ближайшие секунды, – злобно комментирует на бегу Ба, стремительно обгоняя меня, – и я когда—никогда добер—русь таки до того р—растворимого сукина сына… – она замолкает, но её удаляющееся молчание, сопровождаемое свирепым сопением, яснее ясного. Оно красноречивее любых слов повествует о плачевности и незавидности участи, ожидающей экскалибурского цесаревича. В случае его попадания в жаждущие р—расправы лапы Ррри.

Я, конечно, когда—то бывал трёхкратным чемпионом универа по акробатическому рок—н—роллу, и на быстроту реакции сроду не жаловался, однако состязаться с Бабулей даже и не пытаюсь. Мысленно помахав ручкой её уменьшающейся рыже—чёрной спине, мысленно же всецело присоединяюсь к её комментарию, и продолжаю скакать по туннелям, переходам и аварийным лесенкам…

Не берусь утверждать, что вошёл в тройку призёров, но четвёртым на свой пост примчался, что да, то да. Старался, дхорр забери.

Сидим, значит. Ждём. Конца Света, надо полагать. (Каламбур, похоже?..) Тусклые аварийки блымают зловещими вампирьими гляделищами. Сирена, врубленная корСетью, раскалывает черепа… и вдруг на полузвуке затыкается, захлебнувшись собственной неистовостью.

Морозом по коже – звенящая тишина…

– Ну ладно, – голос Кэпа Йо разбивает её наотмашь ледорубом спокойствия, – похоже, наше корыто ещё пару минут в этой Вселенной покантуется. У кого какие соображения?

– Говорил же я, ох, не нравится мне всяческое фэнтэзи, – спешу я откликнуться.

– Во—во, – бурчит Ррри, – как покусал нас этот бродячий бешеный амулет, так никакой личной жизни не осталось…

Зажигается нормальное освещение. Слышится чей—то вздох облегчения. Он сопровождается ехидным замечанием Зеро—Нет:

– Рано радуетесь. Тестирование показывает множественные разрывы логических цепей и нарушение энергетического равновесия основного маршевого движителя. Предварительный прогноз: девять стандартных часов на восстановление.

– Но лифтами и трансами мы уже пользоваться можем, – успокаивает нас во всеуслышанье Турбо. – Я проверил.

«Вот спасибочки!», – благодарю я чифа мысленно, и выбираюсь из объятий кресла.

Капитан провозглашает всеобщий отбой, понижает код уровня враждебности, назначает дежурную вахту в составе Янычара. Образует следственную комиссию в составе себя, Мола и Бабули. Даёт добро Фану и Номи на их личное контролирующее участие в ремонте, приказывает дрыхнуть подвахтенному (значит, мне) и свободным сменам (Дессу, Кибертанку, Перебору).

Я дисциплинированно топаю в свою каюту.

Притопав, соображаю, что сна – ни в едином глазу. Вызываю Ба, с намерением упроситься поучаствовать в расследовании, но она раздражённо посылает меня неблизко, и я смиренно посылаюсь.

Когда наши корабельные костюмы (не в обиду им будь сказано!) задаются целью посекретничать, они становятся несносными, и в них просыпаются деспотизм, авторитаризм, волюнтаризм и прочие антидемократические замашки. Закрываются сто тридцать второй степенью защиты – и хрен подсечёшь! Хоть бери да стучи в какой—нибудь Фонд Содействия Демократии. Хотя сейчас это намеренье мне вроде не пристало – всё ж таки на реставраторов монархии работаем…

Ассоциативное мышление сосредотачивает мой взгляд на трёхметровом сфероиде сенсорного терминала, установленном справа от ведущего в коридор люка. Я не «жёлто—голубой» Фан, ясный пень, и не собираюсь заниматься сексом тыловым способом, предложенным раздражённой Бабулей…

Но, «Единственное, что меня примиряет с мерзостью существования, это секс. Единственное, чего я не простила бы Всевышнему Творцу, буде таковой сыщется, так это если бы он создал Вселенную без возможности заниматься сексом». (Конец цитаты)

Наизусть помню! Этот постулат неизменно твердит в нашей сетевой газете «Новости Десятки Неограниченных» постоянная ведущая сексуальной рубрики «Безоглядное Погружение».

А я уже давно являюсь преданным и благодарным читателем этой рубрики. Забавная штучка эта ведущая, надо полагать. Скрывается под псевдонимом Молния… Ух, доберусь я когда—нибудь до неё, дхорр забодай! Разузнаю, с какой вольной посудины девка, и, если доведётся пересечься траекториям переходов, явлюсь к ней – опытом обменяться. Дай—то Выр, чтоб оказалась длинноволосой брюнеточкой, обожаю естественных брюнеток…

– Бой! – раздаётся прямо у меня над ухом голос Киберпанка, и я чуть не вздрагиваю от неожиданности. Разворачиваюсь. Целиком голограмма Гана в моей каюте фиг поместится, поэтому он показывает мне лишь полдюжины видеодатчиков и парочку прецизионных манипуляторов, на одном из которых светится символический «ёжик» Розы Векторов, аналогичный тату на моей (и всех—всех вольных торговцев) конечности. Тем самым обозначает Ганн своё присутствие в моей каюте, то есть.

– А, это ты, почти—земляк, – киваю я и делаю вид, что жму стальную семипалую клешню. – Сыграем партейку в подбросного дурня? – любопытствую и тянусь к сувенирной полочке. Здесь у меня хранятся всякие вещички, в каком—то смысле все они являются вехами моей бурной биографии…

Где—то там у меня была истёртая колода, сработанная из прямоугольных листочков нувельтаитянской псевдопальмы… Ага, вот она, лежит между прихотливо изогнутым дрючком и хрустальным искрящимся флакончиком, наполненным тяжёлой сиреневато—фиолетовой жидкостью. Дрючок этот прихвачен мною на Остерриксе и предназначается тамошними элефантообразными аборигенами для ковыряния в ушных каналах, на предмет выщемления насекомых—паразитов, с виду поразительно напоминающих (бывают же совпадения!) древнеземных грызунов по названию «мышь». Флакончик – память о единственной ночи в жарких глубинах сектора Лейла—бей планеты Эротизмус умирающего солнца Пароксизмус; побывал я на этих задворках Пределов ещё будучи пиратом, на пике моей краткосрочной разбойничьей карьеры, и никому из Экипажа «Пожирателя Пространства» никогда не рассказывал, ЧТО в этом флакончике содержится…

– Ноу, Бой, – отрицательно качает металлической конечностью Ган. – Не щас. Я не за тем. Фиксируешь, разыскал я интерестинн инфомэйшн ин Блэк Энцик…

– По—корусски, пожалуйста, – требую я. Обожаю великий и могучий Первый Межзвёздный. Второй, спам, произошедший от древнеанглийского, не уважаю, что да то да. Это у меня генетическое, мабуть. А этот дхорров сладымарь постоянно норовит на своём родном лайгвече трепаться. Или на техно—слэнге. А хрен ему в выхлоп. Нехай на корабельном языке межнациональной коммуникации общается. Нечаянное употребление спама я из всех сотоварищей и сотоварок по Экипажу только Номи простить могу: спейсамерик ведь и для неё родной, но она – бывшее угнетённое меньшинство. Сестра по несчастью, условно выражаясь. И вообще потр—рясная она дивчина, и фигурка у неё фантастическая. Жаль только, что не брюнетка…

– То и калякаю, зёма, нарыл в Чёрной Инциклопии Освоенья прикольную заморочку! – Ган утрированно переходит на корус, нарочито обильно используя ненормативную лексику.

И в каких только глубинных базах данных он этакие словечки раскапывает? Аж завидно!

Я тоже любитель покопаться в архивных файлах, расширить кругозор, умишка поднабраться, почитать то—сё, поглядеть, послушать, понюхать, вкусить, потрогать. Времени, правда, уйма на это уходит, бо у меня возможности ограниченные. В башке моей нейрошунтов и в теле моём инфопортов нету. Я не подключён напрямую, а всего лишь через терминалы выхожу в Сеть ОП… Впрочем, как и подавляющее большинство пойнтов, в достаточной степени являющихся (и остающихся) живорождёнными существами. Да и свободного реального времени у меня неизмеримо меньше, чем у суборужейника, вынужденно изнывающего от безделья в своём ангаре.

– Ну и? – лаконично откликаюсь.

– Прикинь! Наш Папа не «намба Уан» в истории освоения «Пожиратель». Сечёшь?

– Секу, секу… – ворчу я. – И врубаюсь. Но не впиливаю. Ясный пень, фактически третий…

– Да я не о нашем конкретном корыте! – нетерпеливо перебивает Киберпанк.

Затем он даже переходит на «литературный» корус; прикалывается, не иначе. («А может ведь, если захочет!»):

– Были ещё. Похоже, целая серия, но как минимум – один. Я наткнулся на файл с древней датой создания, содержащий странную, текстовую, запись некоего подобия бортового журнала. Некий индивидуум, по имени С. Сноумэн, записал. Бой, как думаешь, первый Кэп Йо, Гойко, и полковник Васильев почему наше корыто назвали именно так?

– В жизни не слыхал ни о каком С. Сноумэне, – искренне отвечаю я. – И подозреваю, что отцы—создатели нашего Вольного Торговца – тоже ни—ни. Простое совпадение. Младший Кэп Йо, Бранко, говорил как—то, что его старший брат…

Осекаюсь. Вспоминаю ещё один «бортовой журнал», в своё время раскопанный лично мною в одном из корабельных инфобанков. Дхорр сотри, сколько во Вселенной фантазёров разных! Видимо—невидимо, ясный пень!

Продолжаю:

– …вроде хотел назвать лоханку «Вселенский Проглот», а его друган предлагал «Прокол Космоса». Интеллектуал Гойко воспротивился банальности, а примитивист полковник – выспренности. Вот и сошлись на компромиссе.

– То—то я съанализировать не мог, – задумчиво произносит Ган. – Больно уж альтернативен тот мир, что возник в электронных схемах этого Эса. Ты в состоянии экстрапольнуть – право частной собственности не является приоритетным?! Утопия! Коммунизмом называется. В корректе, чистая беллетристика, абсолютно с реалом не совместимая. По каким только левым каналам она в Чёрную Энциклопедию слилась… Уж куды—куды, а в эту самую правдивую, буйно отторжимую гнидами—костюмами, неподцензурную инфобазу…

– Мда—а, – не менее задумчиво произношу я, и пристраиваю «пятую точку» на край стола, по своему обыкновенью, – знаешь, майжэ—земляк, иногда я задаюсь животрепещущим вопросом – имеем ли МЫ все хоть что—то общее с реалом?..

… «Чудны Дела Твои, Николай!», – услышав такую НОВОСТЬ, непременно подумал бы я, будь по—прежнему николианцем, оставаясь в лоне культа, восхваляющего бродягу Угодника.

Церковь Чудотворца, в адепты коей я сызмальства был посвящён и приверженцем коей номинально оставался, живя на родине, была одной из двух планетарных постхристианских религий, поделивших на две неравные части стэпную паству. Квазиправославными великотризубскими автокефалами себя полагали процентов семьдесят пять, из оставшейся четвертины добрая половина исповедовала николианство (мы, хуторяне—целинники – практически все!). Прочие «десяток процентов» являются всяческими збоченцами, кого только не носит степь, всякой твари по паре… Атеисты, боконисты, католики (консервативные и реформисты), буддисты (дзен, ламаи, паци, шенн и лемм), неоисламисты всех мастей и оттенков, иеговисты, пятидесятники (и прочие протестанты—евангелисты), вирт—манисты, неотантристы, синтоисты, индуисты, кунучуланирадидиаисты, г'мудисты, аналогисты, киберисты и так далее. В космопорту даже кучка реликтовых не то кришнаитов, не то вайшнаистов обосновалась, сам видел, когда уходил К Звёздам.

Но я уже давно себя николианцем не полагаю, хотя в общем—то вера в неугомонного вечного Скитальца, бродящего по Вселенной и творящего чудеса то там, то сям, мне импонирует. Быть может, немалую роль в судьбе моей сыграл именно этот притягательный с детства образ…

Впрочем, у родившегося в бескрайней целинной степи и без религиозной подкачки гораздо больше шансов заделаться бродягой, нежели остаться домоседом. Ясный пень.

И всё же – чуднАя она девка, эта жизнь. Прихотливая и заковыристая. Что да то да.

Разве нет???

Итак, новость. Сэнсэйшн намба уан, как выразился Кибертанк.

С Лазеровицем, ксенологом этим недоделанным, третья (или какая она там по счёту? запутаться можно!) часть талисмана не «запечатлилась», только нас десятерых отметила. Зато вторая поменяла экскалибурского наследника на Перебора, после того как Джонни тот уродский растворился в пространстве.

Соизволила сменить носителя, значит—ца… Во как!

Выяснилось это не сразу – глупый заславянин Анджей и сам не подозревал, что мутотень уже и на него пала. А когда «укус бешеного амулета», как образно выразилась Бабушка, всё—таки проявился, миновало несколько часов, и на Перебора вдруг НАХЛЫНУЛО. Причём гораздо сильнее, чем на нас в своё время. Правда, до зверской тошноты и обморочных состояний тогда дошло только у Номи, Тити и меня (троица особо чувствительных, поди ж ты!), но основательно мутило всех. Даже Сеть – недаром она со страшной силой глючить принялась. Одни только виртуальные боевые действия на Малом Полигоне чего стоят!! А несчастный Зигзаг, похоже, до сей поры в себя не возвратился: валяется в уголке центральной рубки и просыпается только для того, чтобы вяло пожевать чего—нибудь съедобного, заботливо подсунутого кем—нибудь из членов экипажа ему под самую мордочку, да удалить отходы метаболического обмена в поддон с песком, обязанность менять который добровольно принял на себя Мол.

А в Перебора несчастного – Свет хлынул по полной программе. Когда неофит начал чувствовать некие новые «внутренние ощущения» и растерянно поделился этой новостью с Экипажем, «Пожиратель» уже восстановился полностью, и Кэп Йо был готов отдать команду СТАРТ, начав процесс обратного прокалывания… Были у заславянина и «внешние» ощущения. Отыскался второй камешек почему—то у него в ботинке. В неновом таком, изрядно поношенном, высоком и тяжёлом, шнурованном «бут саламандере». Бутсы эти фольклорные наш «одиннадцатый лишний» таскал практически не снимая, и вдруг – в пятку впилось что—то. Меня рядом не было, но готов поставить тыщу против двадцатки – подпрыгнул хлопец до подволока небось!.. Ещё бы.

Подскочил, и принялся злобно проклинать за коварство какого—то древойсуса. Может, у них там свой лесной дхорр есть?

Капитан отложил старт. Корёжило новоявленного единоличного носителя Света – врагу не пожелаешь. Хоть и недолго, с полчаса, но с жуткой силой. Аж мне глупорожего «яйцеголова» жалко стало. Я даже искренне раскаялся в том, что начистил лесняку рыло, и извинился перед ним. Мысленно.

Однако, на его счастье, выключился Перебор практически сразу, как только «внутренние ощущения» превратились в «наружные проявления», а когда пришёл в себя, ничегошеньки не помнил. Мы, не сговариваясь, промолчали. Зрелище было ещё то, и лицезрели мы его все, с первой до последней секунды.

И, я уверен, ВСЕ наконец—то задумались по полной программе: а так ли уж он свЕтел, этот Свет, Сияющий Во Тьме, избравший нас себе в лампадки? Не закладывает ли он, пока мы тут шустро порхаем в запределье, мины с часовыми механизмами? Где—нибудь в глубинах наших душ…

Придя в сознание, Анджей (ну, этому бедолаге целая ядрёная бомба досталась, похоже!) удивлённо спросил, чего это наши голопроекции собрались вокруг него всей толпой, и Бабуля на ходу сымпровизировала. Ляпнула что—то там о традиционной процедуре голосования на предмет одобрения Экипажем внесённого предложения о перерегистрации контракта, о переводе новичка из временного статуса в постоянный. (Сия процедура действительно существует, но совершенно иначе происходит!). Наши «голо» переглянулись изумлённо… и энергично закивали.

Таким вот образом нелюдим—ксенолог, ни сном ни духом не ведая, заделался полноправным членом Экипажа «Пожирателя Пространства». Одиннадцатым сотоварищем, с правом на одну равную долю из… беспрецедентно, но – шестидесяти шести частей, а не традиционных пятидесяти пяти! Дальновидная Ба (Прехитромудрейшая, ясный пень!) как чувствовала, что произойдёт вскорости. Или – знала??? Просчитала, вычислила, избрала вариант решения?..

Ведь если мы второй пункт не выполним – и взаправду АМБА. Главный костюм реставраторов, супердед Джимми, слов в вакуум не бросает.

По кислой роже Перебора видно было, что его—то как раз энтузиазм по поводу изменения статуса, мягко говоря, не переполняет. Но он промолчал. Кивнул только – дескать, ага. Принято к сведению. Ну глупый урод, что тут скажешь. Не впиливает напрочь ошеломительной беспрецедентности.

И будто взамен, поделился новоиспечённый одиннадцатый член Экипажа информацией. Оговорился, что это у него, мол, «смутные догадки» лишь, но – таким тоном уверенным поделился, будто сообщение получил прямиком из Сети ОП, и цитирует дословно.

Узнали мы, что это ревмаги выкрали наследника, а не акырцы снова, как нам казалось. И потому возвращаться на Акыр – не надо. Наши корабельные костюмы, в результате следственных действий пришедшие к выводу о «крылоруком следе», были обескуражены, по физиономиям видать. Но они абсолютно не усомнились в словах Анджея. Только Кэп Йо спросил: «А почему раньше не выкрали его, прямо из коллекционной пещеры?», – и начал получать ответ: «Далёк Акыр. Раньше не могли. Руки коротки. Точнее, силы не хватало дотянуться. А теперь, когда „Папа“ доставил наследника поближе, в пределы сферы досягаемости их…», – но не получил его целиком, потому что Перебор вдруг на полуфразе заткнулся, и его глупая рожа вдобавок сделалась несказанно изумлённой.

Вопрос: «А откудова я всё это знаю, собственно?!» – отчётливо читался на ней. Прописными метровыми буквами начертанный.

Словом – исчез цесаревич. Растворился, по выражению Тити. Но талисман—то Перебору остался, и мы все (кроме него самого и Бабули, ясный пень!) вдруг осознаём это. И делаем полезные выводы.

А Ба, похоже, их сделала даже ещё раньше, чем стали известны предпосылки. На то она и Бабушка! Гениально предусмотрительная.

И вносит она, значит, предложеньице. Закономерно проистекающее, простое как линейка, очевидное донельзя, но всё же – дерзкое, наглое, тяжко—осуществимое, как попытка ограбить один из филиалов банковской системы «Новая Швейцария».

«Для того, чтобы востор—ржествовала монархия! – с непередаваемым апломбом заявляет Бабуля, – и для того, чтобы насолить всем и всяческим р—революционерам, заменить надо растворившегося наследника на нашего Анджея, воспользовавшись исключительным внешним сходством. В пику коммерческой неудаче на Грэндрокс! Хоть опосредованно, а отомстим! Святыня Частной Собственности – да пр—ребудет неприкосновенной ныне и присно и во веки веков!».

«Ого, теперь ты не лишний!», – с оттенком удивления комментирует Абдур. Похоже, практическое применение, отыскавшееся и для «еврейчика», всерьёз уязвляет Янычара. Впрочем, к делу это не относится…

– А что мне, собственно, делать?.. – потерянно вопрошает Перебор. Вялый он вообще какой—то. Изнурённый вкрай. Ещё бы. Отдохнуть бы ему минуток шестьсот, а не шпионские подвиги совершать.

– Я тебя проинстр—руктирую, – воркующим тоном обещает Бабуля, – не переживай, малыш… – и приобнимает его интимно правой средней. – Позиция у нас выигр—рышная, любые странности Джонни вполне объяснимы кошмар—рной жизнью в узилище похитителей…

Ну ничего себе! У меня аж глаза на лоб лезут. Это—то как понимать?! «Изменчивость женской привязанности по мощности сравнима лишь с постоянством женского коварства»?.. Гласит старая, как мир, земная максима, в моём вольном переводе с древневосславянского.

– Ну—у, я попробую… – убитым тоном мямлит Перебор, – если надо…

Я вставляю:

– Не кажы гоп, пока не перепрыгнешь!

– А что такое «гоп»? – спрашивает он растерянно. От его обычной манеры поведения, нагловато—ершистой, и следа не осталось!

– Перепрыгнешь – узнаешь, – мрачно сулю я. Мне вдруг становится страшно. Если уж с этим упрямым лесняком этакое непотребство творится – не миновать беды великой.

– Обратный курс Папы. Он просчитан. – Говорит Марихуана. Все остальные молчат. А что добавить? Наш пилот исчерпывающе выразил всеобщую тревогу… Возвращение наше выглядит далеко не триумфальным, и перспектива успешного выживания крайне сомнительная, но другого пути у нас, похоже, нет.

Иного курса не предвидится, пока с нами пребудет Свет.

«Жизнь – как лестница в курятнике, короткая и вся в дерьме», – вспоминаю я ещё одну антикварную земную поговорку. Что—то мне сегодня в голову лезут исключительно избитые до посинения, древние как мир истины. По этому поводу думаю удручённо: «Конечно, мы, вольные торговцы вообще, любим всяческое ретро. Ясный пень, люблю и я – в частности. Но не настолько же, дхорр сотри с лика Вселенной!».

Капитан тем временем подытоживает сетевое совещание коротким «Так тому и быть!», свистает всех по местам, и наш многострадальный «ПП» начинает выполнять героическую программу обратного перехода в ОП. Вольный Торговец держит курс в направлении Сети миров.

«Пожиратель Пространства» наконец—то возвращается домой…