12: «Новобранец»
– …Дубль—Сеть—Один? – спросил Фан. – Прошу предоставить мне информацию о состоянии основной корабельной Сети Вольного Торговца «Пожиратель Пространства». Также выявить причины отсутствия связи с пойнтами, находящимися вне корабля, и с пойнтом «Биг Босс», находящимся внутри.
Протестировав основную Сеть, дублирующая, коротко именуемая членами экипажа «Дуся—Один», произнесла:
– Все системы основной корабельной Зеро—Сети Вольного Торговца «Пожиратель Пространства» функционируют нормально. Никаких аномальных отклонений не зарегистрировано. Относительно второго запроса: есть основания полагать, что причиной временного отсутствия связи с внешними объектами, пребывающими за пределами корабля, является корабельный объект Малый Полигон. Коэффициент вероятности – ноль девяносто шесть.
– Лихая закрутка сюжета, – прокомментировал Фан, спрыгивая с транспортёра по прибытии к воротам Малого Полигона, и спросил: – Что тут у вас происходит?
– Слушай, – сказал Ург.
За воротами прогремел взрыв, вслед за ним раздался хриплый, срывающийся голос:
– Под трибунал!.. Нас за такое… под трибунал отдавали! А чаще… на месте расстреливали!.. Сканти, Агостини, Тистано, приказываю арестовать этого ублюдка… – Вслед за этим раздалось характерное шипение горящей под лазерным лучом почвы, металлический скрежет и обезумевший вопль: «Нога—а—а!!!».
После раздался другой крик, восторженный:
– Стервядь, гори—ишь! Агостини, смотри, горит! А, это у тебя нога… у тебя… Агостини! Агости—ини!!
– Тебе здесь не ясли!
– Господин полковник, идите вы на хрен со своими яслями!
– Милок, я вовсе не хотел тебя обидеть. – Голос названного господином полковником.
– Получай, греховодник старый! – звук вскипающей и разрываемой на куски живой плоти. – Агостини твой – иуда! Ту шалаву помнишь, с Терракоты…
– Ты зачем господина полковника убил?!
– Так он же и тебя своими яслями достал… Ты за гилятором не тянись! – ещё раз звук вскипающей плоти. – Я сказал: не тянись!.. Эй, братки, кто тут живой? Господина полковника убило. Я, капрал Ибрагим Бьянки, как старший по званию, принимаю командование ротой на себя…
– Вы что—нибудь понимаете?.. – озадаченно произнёс Турбо—Фан.
Все промолчали.
– Дуся—Один… ЧТО происходит внутри корабельного объекта Малый Полигон? – быстро, деловито спросил первый инженер. Голос его едва заметно дрогнул.
– Внутри корабельного объекта Малый Полигон разворачиваются боевые действия между подразделениями САОК, Сейлемской Армии Освоения Космоса – и вооруженными силами Цы—Шилья, спутника планеты Димкин Рудник. – Бесстрастно проинформировала Дубль—Сеть—1.
– Че—е—ево?.. – после слов, произнесённых подобным, крайне недоверчивым тоном, в Освоенных Пределах обычно убивали.
– Внутри корабельного объекта Малый… – попыталась повторить Дуся…
– И эта сбрендила, – не замедлился я с определением диагноза. Тяжко вздохнул.
Куда я попал, сельва—маць?!
– Провести тестирование! Быстро! – приказал Фан.
– Давно воюют? – с некой излишней игривостью в голосе произнёс я.
– Не знаю. Когда услышал, сразу же вам доложил. – Ответил Ург.
– Приказываю всем облачиться в скафандры и активизировать защиту.
Фан взял на себя инициативу. Он указал в сторону боевых скафандров, наваленных кучей на транспортёр, пригнанный Янычаром. После того, как нами была произведена экипировка, чиф скомандовал:
– Ург и я проникаем в Малый Полигон, вы прикрываете наши тылы. Не скучайте!
Фан подошёл к биоспектральному замку ворот Малого Полигона и, воспользовавшись своим правом приоритетного допуска, расконсервировал объект. После натянул на руку защитную перчатку, щёлкнул зажимами, активизировал поле, голосом ввёл команду «ГОТОВНОСТЬ» и приоткрыл ворота. Стволы двух эндеров и скорчера сопроводили движение их створок.
Сами они, авангард идущих внутрь Полигона, вооружились оставшимся, третьим, эндером (его взял Ург вдобавок к лучемёту, уже имевшемуся в его распоряжении), и упомянутым светло—коричневым тяжёлым аппаратом.
Он оказался устаревшей моделью самонаводящегося взводного нейропрессера, в «табу—памяти» которого были зафиксированы полные параметры спектров членов экипажа «ПП». Я было испугался, успели ли туда занести мой спектр, но Мол успокоил: «Да, успели. Тебя не тронет».
Самонаводящийся станкач—нейропрессер в режиме боевого поиска уничтожал любую живую цель, спектр которой не был занесён в табу—сектор его базы данных. Эффективная машинка, рубить—пилить!
За воротами царила пыльная, гулкая тишина. Полигон, громаднейшее помещение, дальняя сторона которого терялась из виду, создавал впечатление жутковатой заброшенности. Казалось, что он «всеми—и—навсегда—покинут».
Окопы, земляные валы, сгоревшая и изломанная техника – «бык», развороченный много лет назад взрывом, перевёрнутая и напрочь изъеденная коррозией «русланка», куски посечённого лучами и расплёсканного разрядами металла, – смотрелись в своей ветхости как декорации сна существа, поверженного умопомрачением и погребённого в истлевшем времени. И Малый Полигон был одной из проекций этого истлевшего времени.
Я вошёл вслед за Фаном и «моим» Папашкой. На меня дохнуло вечностью. Вечностью смерти…
В это мгновение, разбивая на мельчайшие осколки накатившую на нас зачарованность, раздался насмешливый голос:
– Хлопцы, вы все посдурели, или как? Марихуана, тебе тоже приспичило в войнушки поиграть?
– Сол? – почему—то удивился Марихуана.
Странный он типчик, Мол—Марихуана. Выражается, как всегда, безо всяких интонаций в голосе, а понятно становится – удивился. Хотя, может, это самовнушение антропоцентристское? Мы, человеки, необычайно падки на подгонку представлений под свои узкие рамки.
– Вы почему не отвечали? – спросила… бог ты мой!.. во плоти… а плоть какова!.. большущая шестилапая «медведица». Кирутианка. Вероятно, та самая Бабушка.
– А вы? – вопросом на вопрос ответил Фан.
– Ба, ты глянь только на этих вояк—освояк! Марихуана, ты в зеркале себя хоть раз в скафе видел? – с неприкрытой издёвкой сказал тот, кого назвали Солом. Мне показалось, что этой театрально—грубоватой фамильярностью он отчаянно пытается скрыть нервное перевозбуждение.
– Что такое? – эмоция в голосе Мола мелькнула ещё более явственно.
– Ничего. Бое—ец… – обречённо сказал Сол. – Обнять и плакать, – слово «плакать», если я не ошибся, этот Сол из себя попросту выдавил. – Ба, мы контракты для них бегаем—достаём, с ног сбиваемся… вертаемся на борт, а они тут хором в детство впадают.
– Может, объяснит мне кто—нибудь, чем это вы занимаетесь? Сеть не отвечала, связь прропала, что за хрреновина? Где капитан? – вновь прорычала кирутианка.
– Я понял. Всё просто, Ба. Марихуана контрабандой дхорра провозил, а зверюга сбежал и в законсервированное помещение сквозь щёлку просочился. А дхорр на корабле, примета есть такая, к беде. – Сказал Сол.
Произнесено это было с вымученным выражением лица, будто нехотя. Но с явственно ощутимым гаденьким сарказмом в тоне.
– Не знаю как насчёт дхорра, а вот черноратты – к беде наверняка. – Фан прокомментировал высказывание Сола на удивление спокойно. – Посмотрел бы я на тебя, Бой, воротила ты наш финансовый. И послушал, что бы ты заговорил, когда б на тебя пяток крысоидов бросилось…
– Значит, это вы раттов отстреливали на Полигоне? – таким же тоном заметил Сол.
Я наконец—то вспомнил, где слышал его голос: прошедшим днём, в судьбоносный полдень. Когда решалась участь одиннадцатого лишнего, ксенолога, мучимого похмельным синдромом, – этот голос разговаривал с Кэпом Йо и другими «демонами», участвуя в сетевой конференции—обсуждении какого—то необычного контракта…
Отсутствие некоторых членов экипажа в то время на корабле – и было вызвано обстоятельствами, связанными с этим контрактом. Тем самым контрактом, которым теперь, ночью, Сол попрекал сотоварищей. В шутку, вроде бы.
Антипатия к нему возникла у меня с первого взгляда. Пока ещё подсознательная, иррациональная. Но стоило отдельным деталям, ускользавшим поодиночке, сложиться в цельную картинку, и я понял причину этой антипатии.
Передо мной стоял типичный ЧЕЛОВЕК.
Ценность его персоны в моих глазах ничуть не повышал даже тот факт, что человек этот был урождённым степняком. Его родная планета на тамошнем языке, близкородственном древнерусскому и «моему» древнепольскому, называлась Стэп. В переводе обозначает «степь». А степняки, с их жаждущей простора душой, терпеть не могли лес. Как и уроженцы Косцюшко, к коим я имею сомнительную честь принадлежать.
Сопланетники мои – не могли по причине того, что с лесом неизбывно пребывали в состоянии войны. Откуда здесь любви взяться? Хотя, в то же время, срослись с нею косцюшкианцы, не мыслят себя без войны этой постоянной.
«Есть такое слово, Родина…»
То, что он степняк, со Стэпа («стэпняк», как они сами себя называют; «степарь», как называют их недруги), определить не так уж трудно оказалось. По крайней мере мне. В моей памяти хранится достаточное количество описаний рас и народов иных миров, составляющих ОПределы.
Всё об этом свидетельствовало.
И чуть «монголоидный» прищур карих глаз, вечно исхлёстываемых степными ветрами; своеобразно выглядели узкие глаза на типично европеоидном, прямоносом и не очень—то скуластом, я бы сказал, славянского типа лице этого Сола.
И пропитанная загаром «до кости», навечно обветренная кожа.
И слегка «кавалерийская» походка, объяснимая тем фактом, что стэпняки проводят полжизни в сёдлах роллеров.
И неизменная, сделавшаяся национальным головным убором, круглая шапочка с козырьком и наушниками. Ведёт она происхождение от древнеземной легендарной «бэйсболки». Насколько я знаю, наушники опускаются, когда разыгравшийся ветер начинает оглушительно «свистеть». Обычно шапку носят козырьком назад, чтоб ветром её не парусИло, но поворачивается она козырьком вперёд, если жаркое солнце – в зените.
И наличие растительности на подбородке и щеках. «Борода» и «усы», почти повсеместно считающиеся архаичными, в наше—то время кремов—эпилляторов.
И акцент. Не сильный, не резкий, но неистребимый, стремящийся все гласные звуки коруса переиначивать наоборот, как бы меняя их местами. «Составные» йотированные «ё» «я» «е» «ю», а также «и» – ужесточать; «о» «ы» «э» «а» «у» – напротив, смягчать. Говор, упорно тяготеющий к замене «ч» на «ш», а «г» на «х».
И примесь в речи «стэпизмов», неистребимая тяга к употреблению слов из лексикона родного языка…
И конечно же, главная достопримечательность облика. Характерная, особым образом заплетённая полукосица—полухвост, в которую стянуты на затылке его длинные прямые волосы. Стэпняки называют её странным словом «оселедец».
Все эти многочисленные детали, известные мне, ксенологу, неоспоримо выдавали в нём уроженца Стэпа.
– Может, и крысоидов отстреливали, да только не здесь, – сказал Фан в ответ на ироничный вопрос степняка, и обратился к Сети: – Послушай, Дуся…
– Что с основной случилось? – перебила его Бабушка. – «Железо» накрылось или у ней массовое программное помешательство?
В разговор вмешался Мол, предварив свой ответ небольшим вступлением:
– Вы знаете, что я нетипичный торговец, неправильный, никогда не лгу и не преувеличиваю. Поэтому послушайте меня и постарайтесь тому, что я расскажу, поверить. Во—первых, в грузовом лифте эМ—три—семь—четыре – Фаном и Энджи уничтожен целый выводок чернораттов. Во—вторых, основная Сеть приказала долго жить, хотя Дуся—Один заявляет о её здравии с оптимизмом. В—третьих, двадцать минут назад за стенами этого вот объекта шли боевые действия между армией освояк Сейлемской Империи и силами Цы—Шилья. Можете мне не верить, но всё было именно так.
– Ба, я вижу, нам придётся не только Сеть, но и экипаж Папы менять. Классический случай группового помешательства. – Вроде бы в шутку сказал Сол. Но неуловимая тень настоящей озабоченности промелькнула в выражении его смуглого лица.
– Я могу поверить в реальность крысоидов и в накрывшуюся ветошью Зеро—Сеть, но в последний пункт я верить просто права не имею. У нас, на прагматичном Киру Тиане, за веру в чудеса по головке не гладили. В чудеса только дурочки и дураки верят. – Словно отделяя себя жирной чертой, сообщила честнОй компании Бабушка.
– А я о чём говорю! – поддержал суперкарго—кирутианку её помощник; я знал, кем они в команде являются функционально, об этом не раз упоминалось. – Наш юный новичок тоже с башкой поссорился?.. Новичё—ок?
Я промолчал.
– Чего ж мы молчим—то? С высокого высока своего к смертным брезгуем спуститься. Ай—ай, какое у нас воспитанье плохое! С быдлом хороводиться—то надо, надо, академичек!
– Слышь, дружок, у тебя фамилия не Новохацкий случаем? – неожиданно для самого себя ответил я.
– Ага—а, так мы ещё огрызаться умеем, дхорр забодай!
– Сол, ты задался целью всех нас достать? – устало сказал Турбо. – Нервный ты какой—то вернулся… Если да, то напомню, Ург во всём произошедшем тоже участвовал. – И добавил, обращаясь к нам: – Разоблачаемся!
Бородатый степняк поутих. Не Урга, конечно же, испугался он. Понял, видимо, что своим пренебрежительным неверием может несправедливо обидеть своих соратников. Что недопустимо. Торговец ведь только тогда сила, когда человеки и нечеловеки, на борту его обитающие, являются Командой. Во всех смыслах этого ёмкого слова.
Но то, что субкарго нервный какой—то, угнетённый, и невооружённым взглядом – заметно.
– И что крысоиды? – поинтересовалась суперкарго.
– «Короля Крыс» на весь корабль врубать пришлось. – Ответил Абдур.
– Кто мне объяснит, что это за банда, – при упоминании «Короля Крыс» у меня по спине поползли даже не мурашки – гадкие огромные клопы, – «Иерихон»? Они из какой психички сбежали?
– По поводу музыки – к Бою.
– Кто там меня вспоминает?!
– Сол, объясни юнге относительно психов этих, из «Иерихона».
– Слушай, юнга, сюда. «Иерихон Бэнд» – музыкальная группа. Знаешь, что такое музыка? Или у вас, лесняков, нет музыки? Нету, и быть не может? Музыка – это специальный набор звуков…
– А у вас, степняков, может, пся крев?
– Нравишься ты мне, юнга. Вот только был бы ты поглупее малость, без знаний своих университетских, может, и сработались бы…
В этот миг я увидел на тыльной стороне правого предплечья стэпняка—субкарго высеченный косметическим лазером своеобразную татуировку – небольшой рисунок, изображающий усечённую пирамиду.
«Вот это да—а! – изумился я и, словно от чего—то защищаясь, машинально прикрыл аналогичный этому знак. У меня на руке – точно такой же. – Э—э, да этот бойкий стэпняк далеко не такой простак, каким хочет казаться…»
Выжиганием усечённой пирамиды учебные заведения университетского типа награждали самых одарённых студентов. Традиция эта повсеместно распространена в ОП. Любопытно, и в каком же храме знаний «прислуживал» наш Сол?..
О происхождении «Короля Крыс» наиболее толково смог рассказать мне Мол, предоставляя, как всегда, самому слушателю расставлять необходимые эмоциональные акценты. В соответствии с собственными пристрастиями и логикой самого рассказа.
Композиции наподобие этих, сообщил мне Мол, называются «цефалами». Сочиняет их не композитор какой—нибудь, выстраивающий отдельные звуки в гармонию, отвечающую его вкусу, а сама природа. Являются они ничем иным, как энцефалограммами мозга, переложенными на ноты. Причём «состояния души», во время которых снимаются энцефалограммы, чаще всего пограничные, экстремальные для психики.
«Король Крыс» – специальное средство борьбы с незваными корабельными пассажирами.
Энцефалограмма «ощущений» крысиного вожака, расчленяемого на мелкие кусочки тупым ножом…
Ничего себе музычка!!!
* * *
Вскорости возле Малого Полигона появляется запропастившийся Кэп Йо. С закономерным вопросом: «Какого чёрта! Почему не было связи?!». Заново, лично ему, растолковывают, что здесь и к чему.
Капитана это серьёзно озаботило. Всё в комплексе: и корабль, и экипаж. Тяжело вздохнув, он помолчал, обдумывая положение, и спросил у Сола и Ррри:
– Коллекционеры контрактов на отдельный кристалл, конечно же, вписали копию, по своему обыкновению?
– А як же! – браво (излишне, нарочито браво) ответил субкарго.
– Показывайте.
Из маленького рюкзачка Бабушка достала кристаллический информационный носитель, продемонстрировала «зёрнышко» и вставила его в счит своего терминала. В воздухе возникла и повисла плоская, двумерная проекция текста…
«Согласно данному договору, стороны берут на себя взаимную ответственность придерживаться духа и буквы нижеперечисленных условий. Полномочным представителем со стороны Заказчика – сиречь подданных невинно убиенного монарха Королевства Экскалибур Джона XVIII Карла Стюарта, – является милорд Джеймс Стюарт, принц—регент, глава Реставрационного Совета Королевства Экскалибур, а со стороны Исполнителя уполномоченной представительницей является суперкарго Вольного Торговца „Пожиратель Пространства – 3“ миледи Риал Ибду Гррат, Леди Высшей Ложи.
КОНТРАКТ
1). Вольный Торговец в лице суперкарго миледи Риал Ибду Гррат берёт на себя обязательство в кратчайшие сроки, руководствуясь притяжением Талисмана, разыскать наследного Принца Королевства Экскалибур Джона XIX Карла—младшего Стюарта.
2). Вольный Торговец в лице суперкарго миледи Риал Ибду Гррат берёт на себя обязательство доставить наследного Принца Королевства Экскалибур Джона XIX Карла—младшего Стюарта уполномоченному представителю со стороны Заказчика принцу—регенту милорду Джеймсу Стюарту, в целости и сохранности.
3). До сведения Экипажа Вольного Торговца „Пожиратель Пространства“ посредством суперкарго указанного корабля миледи Риал Ибду Гррат доводится, что в случае несоблюдения условий данного договора – на Экипаж будут наложены штрафные санкции в форме лишения жизни и имущества. Осуществление предусмотренных санкциями действий является прерогативой уполномоченного представителя со стороны Заказчика милорда Джеймса Стюарта, принца—регента Королевства Экскалибур, главы Реставрационного Совета.
ПРИМЕЧАНИЕ: В случае полного соблюдения пунктов 1 и 2 данного договора Исполнителю выплачивается сумма, адекватная выполненным требованиям.
Торговый Контракт скреплён волей и допуском подтверждения к личным терминалам представителя Заказчика милорда Джеймса Стюарта, принца—регента Королевства Экскалибур, и суперкарго Вольного Торговца „Пожиратель Пространства – 3“ миледи Риал Ибду Гррат, Леди Высшей Ложи.»
– Ррри, ты вовсе охренела?!! – ознакомившись с текстом, чуть ли не хором вскричал Экипаж, нежданно—негаданно угодивший в Исполнители. – Неужто нельзя было вывернуться из—под этого старого шантажиста?! Это зачем было нашу задницу подставлять? И что это за талисман хренов, толком объясни! Где он валяется?! И что подразумевается под кратчайшими сроками?!
– Извиняйте, ребятки, конъюнктура… Кратчайшие – значит как только, так и сразу. Желательно чем побыстрее «только». А вывернуться из—под него, сами понимаете, нельзя было, я бы вывернулась, ясный пень, если б можно… Однако когда вы узнаете, о какой сумме ведётся речь, мнение ваше изменится. Даю слово. Чтоб мне всю жизнь в долгах просидеть! А сейчас давайте прикроем базар, не то место.
– А кто—то, помнится, талдычил, что для базара подходит любое место и время… – пробормотал Сол.
Но расслышал эти его слова, похоже, только я.
* * *
Взгромоздившись вчетвером – Кэп Йо, я, Фан и Мол, – на один транспортёр, мы возвращались на жилой уровень.
– Кэп Йо, мне никогда не приходилось реально рисковать жизнью, но, думаю, есть в этом некий пряный привкус. – Сорвалось с моих уст.
Кэп посмотрел на меня, словно оценивая, насколько «стажёр» не в себе. Количество подозреваемых в тайном сумасшествии сегодня давно перевалило границы дурного вкуса. Ну и денёк выдался! Столько всего произошло, что не укладывалось в голове.
Близилась полночь. Не прошло и двенадцати часов с тех пор, как Мол притащил меня на Вольный Торговец, а создавалось ощущение, что «бедному студенту» – уже чуть ли не месяц шататься довелось. По бесконечным коридорам и залам, по бесчисленным уровням и отсекам…
– Привкус есть! – ответил на мою реплику Фан. – Только мы, торговцы, не особо—то пряную кухню уважаем. Кухню в упомянутом тобою смысле.
– Я всегда считал, что мужской на девяносто процентов коллектив…
– Почему это ты решил, что на нашей посудине столько парней? – поинтересовался Кэп Йо. – Употребляя твою процентирующую терминологию, мужских у нас всего пятьдесят процентов, чтобы ты знал. Ещё двадцать – ни то ни сё, а…
– Что, и другие бабы есть?! – вскричал я.
К тому времени новичок просто ещё не удосужился просмотреть Судовую Роль, лишь успел узнать порядковые по списку номера некоторых членов команды.
– А то! Ещё и какие. – Многозначительно ответили мне.
– А я думал, только эта кирутианка… – в моём тоне сквозило разочарование.
– Не совсем.
Таким вот образом моё настроение окончательно рухнуло. Хотя, казалось бы, куда уж ниже…
Первую представительницу «прекрасного» пола встретили мы совсем скоро, выходя из лифта. В команде имеется молодая женщина—человек… вот как. На первый взгляд она показалась мне довольно симпатичной внешне. Маленькая, немножко помятая, с берущим за живое умудрённо—усталым взором. Такие мне нравились.
Раньше…
Дурацкий допрос повторился: крысоиды, Зеро—Сеть, Малый Полигон. Добавился, правда, контракт.
Расспрашивая других, она неотрывно, без тени смущения, пялилась в мою сторону. Ну надо ж мне такое! Расспросив – решительно приблизилась ко мне. Вплотную…
Казалось, на мгновение всё же смутилась. Томно вздохнув и опустив глазки, сказала… нет, молвила!
– Я – Танья.
– Он – Энджи, – представил меня Фан. – Или Перебор. Пожалуйста, Тити, постарайся не напугать парня. Ты понимаешь, о чём я?
Понял даже я. По её взгляду. Женские особи, способные на ТАКИЕ взгляды, обычно сразу же после знакомства волокут своих жертв в постель. Опустив все предварительные формальности. Но конкретно эта особь показалась мне обезоруживающе—симпатичной, подкупающе—наивной и в то же время властной и искушённой. Настолько, что не хотелось думать о ней как о банальной любительнице сексуальных ощущений…
В этот щекотливый момент, разрывая обволакивающие меня паутинки, – в происходящее вмешался злой кирутианский гений Бабушки. Выскочив на нас из—за поворота (она и стэпняк поднялись чуть раньше), суперкарго прорычала:
– Слушай, Душечка, что я тебе р—расскажу. А ты потом на мой вопрос, напрягши весь свой интеллект, ответь. Гложет меня, Тити, ощущение одно. Ты про контракт заключённый уже знаешь, врубилась? Вот и хорошо. Слушай дальше. За мной и малышом – следили. Не наниматели, реставраторы хреновы, хотя и эти – тоже. Милорд, дядюшка объекта наших грядущих поисков, полагает, что следившие – очень опасны. Ты тоже целый день протаскалась по базе, теперь давай отвечай: ощутила что—нибудь не то?.. Тем паче, с твоими—то талантами… Сдаётся мне, не за нами лишь одними по пятам кралась опасность. Я права?
– Бабушка, я думала, мне показалось… – неуверенно начала Тити, и тут же запнулась.
– Рассказывай! – не допускающим возражений тоном произнёс Кэп Йо.
– Я по базе пошла гулять. Прошвырнуться, друзей—подружек навестить… новых завести… В коридор один там… когда вышла, сразу почувствовала. Будто две ниточки ко мне привязаны. Не тоненькие, подгнившие, что от прохожих мальчиков тянутся, которые меня хотят и глазами кушают, – девушка нервно хихикнула. – На разрыв эти ниточки… такие тугие были, что я, как ни старалась, не смогла с ними справиться. Попыталась потом за них подёргать, чтоб до клубочка дотянуться. Не смогла. Не позволили… Первая ниточка, поняла я потом, с каким—то деловым предложением связана. На её счёт я успокоилась. А вот из—за второй… страшно…
Я подумал: «Да она, оказывается – в некотором смысле мод!..»
– Тити, ты нас не пугай! – сказал Кэп Йо. – Такая сильная паранормалка, как ты, и не смогла источник определить? Может, тебе показалось это всё, пригрезилось? Как раньше…
Тити вдруг скривилась, шмыгнула носом и ни с того ни с сего заплакала.
– Биг Босс, чтоб ты свой дурной язык прикусил! – пожурила капитана Бабушка и, прижав к себе Душечку, принялась её успокаивать.
Чем обидел Душечку Кэп Йо, я узнал впоследствии. Несколько раз Тити давала Экипажу ошибочные советы, неадекватно реалу оценив собственные ощущения… А в тот момент я лишь в очередной раз убедился, что на борту «ПП» меня ещё не одна тайна поджидает. Далеко не!
Хотя – я уже не жалел, что подписал с Торговцем контракт: всё, окружавшее меня, сулило приключения. Окружающее само по себе этим приключением являлось.
Кроме того, я обрёл… товарищей. Торговцы при общении друг с другом пользовались именно этим древним обращением. Объяснялось всё очень просто: слово «товарищ» от какого произошло? От слова «товар»! Товарищ – это тот, в компании с кем ты торгуешь. Производное от товарища в женском роде вообще звучало как «товарка»!
Более того, моими товарищами, моими компаньонами стали три замечательных существа – нечеловеки Ург, Мол и Ррри. Да и человеки здешние, приятно меня удивив, оказались не такими уж мерзкими!
За исключением, конечно, этого степняка Сола…
Поразмыслив, я пришёл к следующему умозаключению: человеки, входившие в состав этого Экипажа, столь непохожи на остальных по простой причине. Оттого, что далеко не последнюю роль на этом корабле играют не—человеки!
Облагораживающее влияние. Мы же по всей Вселенной тем знамениты, что хорошо обезьянничать умеем. Эволюционные корни…
И вот ещё по какой причине уже не жалел я о подписанном контракте: кирутианка Ррри сообщила, что за упомянутым принцем придётся лететь на край света, точнее, ЗА край – далеко за Пределы!
На радостях у меня чуть не приключилась истерика: кому из ксенологов довелось побывать в Запределье?! Не в окраинных новоразведанных секторах покопошиться, а прыгнуть в Поистине Неведомое?!!!
Цитоловскому, человеку, и Йеллсерпу, мальнаранцу.
Всё.
Я стану следующим! Третьим!!! Я, бездипломный отщепенец, волею судьбы окажусь заброшен в такие дали, что начинает кружиться голова от одной попытки вообразить расстояния до них!..
* * *
…то, что я навсегда лишился покоя, подтвердил очередной «поворот сюжета».
Так и не выяснив, кто затеял странную, мистическую слежку за членами экипажа, мы как—то излишне суетливо принялись искать хоть какое—то объяснение произошедшему. Когда спор начал переходить на личности, Дуся—Один вдруг произнесла:
– Член экипажа Наоми Эвелина Джоан Джексон находится в особо опасной ситуации. Уровень ИВРО. Ей необходима экстренная помощь.
Что тут началось!!!
В тот момент я подумал, что эта Наоми Джексон пользуется у экипажа немалой любовью. Все дружно бросились вооружаться и экипироваться. Однако были остановлены строгим окриком Кэпа Йо.
Он обвёл экипаж суровым и решительным взглядом человека, привыкшего отдавать приказы, и сказал одно—единственное короткое слово:
– Десс.
В том, как флоллуэец превращал себя в нечто наподобие передвижного арсенала, чувствовалась многолетняя привычка. Делал он это молниеносно и с удовольствием, на ходу опрашивая Сеть:
– Координаты? Расстояние? Время следования?
…Но.
Вместе с Ургом отправился Сол. Степняк категорично заявил, что адреналиновая терапия никогда ещё не была ему во вред, и нету лучшего лекарства от головной боли.
Я хотел пошутить в том смысле, что «неужели голова степняка способна болеть»… но промолчал.
Аммунировались, как на пожар. Ускакали, как ошпаренные…
Да простятся мне подобные ассоциации.
Через полчаса они вернулись. И с кем!
Я смотрел и глазам собственным не верил! Бывают же в жизни совпадения! Оказывается, какие же они, Освоенные Пределы, тесные и маленькие…
Они вернулись не с кем иным, а с той самой светловолосой мулаткой, типичной манекенщицей с роскошной, нетипично большой для стандарта топ—модели грудью; той самой, которую я, едва ступив на поверхность Танжер—Беты, повстречал среди существ, снующих по базе.
Повстречал и запомнил.
Девушка, запомнившаяся мне своей необычайной отрешённостью, вырванностью из живой массы, переливающейся из коридора в коридор…
Появившись на корабле и узрев мою персону, она пристально и несколько удивлённо посмотрела на меня.
Присутствовала в её взгляде некая странность. Для меня – необъяснимая. Я задумался относительно того, что скрывалось за этим взглядом, но мою сосредоточенность нарушил громкий рекламный возглас, донёсшийся… я вначале затруднился определить, откуда…
Кирутианка загнула особо цветистую фразу по поводу «двигателя торговли» и стала чесаться всеми четырьмя верхними лапами. Секунду спустя она выдернула из своего густого меха небольшую металлическую блоху, которую тут же садистски, с хрустом, раздавила.
Единственной фразой, на произнесение которой у «блохи» ещё хватило времени, был древний, как сам мир, слоган:
«Всегда—а—а Кока—ко—ол…»
На последнем звуке призыва блоха героически погибла, сделав посильный вклад в процесс околпачивания массового потребителя торговцами всех времён, всех рас и всех цивилизаций.
