Глава 6
Эксперимент
— «Сказки золотого Олжа», «Легенды и мифы Католижа», «История саоньского периода», «Загадки археологических экспедиций», «Тысяча вопросов. Тысяча ответов», «Храм души», «Краткий курс истории», — прочитал названия книг Шаман.
Каянов устроился рядом с ним на диване.
— С чего порекомендуешь начать?
— Может, я лучше вкратце тебе расскажу основные этапы развития Геммы, а потом уже сам определяйся. Названия говорят сами за себя. У тебя возникнет тысяча вопросов, вот с них и можно начать. Ты задавал вопрос о местной церкви. «Храм души» — это как раз ее история. Геммы довольно набожны.
— Давай лучше сделаем по-другому. Я быстро ознакомлюсь с кратким курсом и, если что не пойму, задам вопросы.
По лицу Каянова было видно, что он не ожидал такого ответа. У затворника было желание поговорить, помочь. Это не ускользнуло от внимания Шамана.
— Не обижайся, — проговорил он. — Как бы кратко ты мне все не излагал, это займет значительно больше времени, чем если я сам просмотрю все это. Меня интересуют только определенные аспекты истории в рамках выполнения задания. Лучше прикинь, где и как разместить генераторы помех, а потом их изъять, не оставив следов.
— Как хочешь, — ответил Каянов. — А насчет генераторов не беспокойся, и поставим, и снимем без особых проблем.
— Вот и отлично. Не забудь через час про Колдуна, — проговорил Шаман, взяв со стола и раскрывая «Краткий курс истории».
Разведчик встал с дивана и отошел в сторону, посматривая на диверсанта. Уже через несколько секунд обиженное выражение сползло с его лица, сменившись удивлением. Командир группы тратил на страницу не более трех секунд, успевая между делом прихлебывать уже остывший сол. Понаблюдав некоторое время и видя, что в его помощи не нуждаются, Каянов, выйдя из гостиной, двинулся к скатеру. Лучше приехать пораньше и пообщаться с инженером, чем бессмысленно наблюдать за склонившимся над книгой Шаманом.
— Чем занимается наш командир? — спросил появившегося разведчика Колдун, поднимая на лоб защитные очки и откладывая в сторону монтажный бластер.
— Знакомится с кратким курсом истории Геммы.
— Что ты там ему еще подкинул?
— Легенды и мифы, сказки, история церкви.
— Отлично. Значит, скоро примемся за основную работу, — потирая руки, проговорил инженер.
— Послушай, Михаил, я не стал спрашивать, но зачем ему все это надо?
— Ты думаешь, что мы вчетвером можем справиться с захватом планеты?
— Конечно, нет.
— А вот тут ты ошибаешься. Можем, но предварительно нам нужно создать свою армию. Ты ведь создал свою, крысиную. А мы создадим свою, невидимую и непобедимую.
— Я что-то пропустил в этом мире, не заметив за десять лет?
— В этом мире не знаю, а вот в другой ты явно не заглядывал.
— Это в какой же?
— Ты мне сказал, что дал Шаману книги о легендах и мифах Портейна, сказки, историю церкви. В них наверняка рассказывается о добрых волшебниках и злых колдунах, страшных драконах и героях, спасших этот мир, мерзких карликах и прекрасных феях и о всемогуществе духа тех, кто верует.
— Сказки и легенды любой цивилизации построены на борьбе добра со злом. То и другое облекается в понятную форму — человека, зверя, страшного монстра.
— Правильно, но продумано не до конца. Есть множество фактов, явлений, случаев, которые реально происходят или происходили, но не объяснимы с научной точки зрения. Согласен?
— Да.
— Но ведь как-то они случились. Кто-то или что-то творит эти безобразия, шутки, трагедии, фантастические исцеления. Древние в некоторых вопросах знали и умели больше, чем вся наука сегодня. Эти знания утеряны. Мы их находим и используем в своих целях. Ты ведь не веришь в существование огнедышащего дракона, а мы не только верим, но находим его и заставляем на себя работать. Ты думаешь, что слово «зло» заменили рисунком конкретного монстра. Нет, человек несколько тысяч лет тому назад мог этого монстра видеть и, если выживал после такой встречи, то ассоциировал его со злом. Позже все перевернулось наоборот.
У Каянова, услышавшего, что диверсант вполне серьезно говорит о сказочных персонажах, с которыми он собирается общаться, в голове начали зарождаться сомнения.
— Ты сейчас думаешь, кто из нас двоих головой ударился, — усмехаясь, проговорил Колдун. — Категорически заявляю, это не я. Могу сообщить, что в пределах двух часов после того, как мы вернемся на базу, ты поведешь нас в известное место, куда сам попасть никак не можешь. Более того, об этом месте ты уже сообщил Шаману.
— Да, между нами был довольно странный разговор на эту тему.
— Приготовься, мы там будем общаться с духами или чертями, что тебе больше нравится. У нашего командира это называется проба пера.
— И что дальше? — растерянно спросил Каянов, уже не сомневаясь, что это не шутка.
— Дальше в твоих владениях появится черт, а если быть точным, сущность, с которой тебе придется подружиться. Если у нас все получится, в чем у меня нет сомнений, то встречи, подобные той, что произошла несколько часов назад с нами, будут полностью исключены. Острые ощущения тебе придется получать в другом месте.
— Ты хочешь сказать, что гаюны больше никогда сюда не полезут?
— Какое-то время они еще будут пытаться, но чуть позже начнут заваривать и бетонировать внешние люки. Так что готовься к тяжелым временам.
Последняя фраза, похоже, вернула короля городских катакомб в реальность и привела в хорошее настроение.
— Долго же им придется заниматься этим бессмысленным делом. Перекрыть мне ходы или поймать сможет только тот, кто наденет мой ботинок себе на голову.
— Меня радует твоя уверенность. Теперь давай посмотрим, что получилось из того хлама, что я тут нашел, — инженер повернулся на вращающемся стуле и сдернул со стоящего на соседнем столе прибора накидку, торжественно глядя на Каянова.
— Мои поздравления, — проговорил тот, тщательно изучив прибор со всех сторон. — Насколько я понимаю, этот контур работает избирательно в широком диапазоне и может создавать непроницаемое для генерируемой волны поле.
— Не совсем так. Он может не только разрушить ее, но, изменив частоту, отразить ее зеркально.
— Значит, в случае необходимости мы можем ударить по противнику его же оружием?
— Именно. Больше всего мне нравится, что нам не нужно большой мощности. Воздействие секторальной или городской установки мы можем перенацелить на нужный нам объект. Гаюны будут думать, что у нас есть свои генераторы, и упорно их искать.
— Жаль, что у меня этого не получилось, — проговорил Каянов.
— Завтра нужно будет проверить этого парнишку, — любовно похлопав рукой по кожуху прибора, произнес Колдун.
— Мы тут с тобой заговорились, а я приехал тебя забрать, — спохватился разведчик.
— Поехали и возьмем с собой этого малыша. Не ошибусь, если скажу, что скоро он нам понадобится.
Поездка в обратную сторону прошла спокойно. Шаман по-прежнему сидел на диване, склонившись над книгой. Разница была только в том, что из шести книг, раньше лежащих слева, четыре перекочевали на правую сторону стола.
— Успел что-нибудь? — спросил он, увидев вошедшего Колдуна.
— Если бы я сидел у себя в лаборатории, получая заказы по почте или голографу толку было бы больше, — ответил тот.
— Это надо понимать так, что у нас нет генератора?
— Если женщина ответит тебе отказом, после того как я его включу, можешь меня уволить.
— Я спрашиваю насчет гаюнов и геммов.
— Никогда не думал, что ты можешь поменять ориентацию.
— А ты начал работать на фирму, производящую эротическую продукцию?
— Скорое всего уйду я от вас. Там не будут задавать глупых вопросов.
— Крис, покорми Колдуна, иначе с ним невозможно разговаривать.
— Что за шум? — спросил, появляясь в стенном проеме, ведущем в центр связи, Самум.
— Тебе тоже нужно сначала поесть, прежде чем ты сможешь адекватно реагировать на вопросы? — спросил Шаман.
— Нет, я не настолько тонко организован, поэтому без вопросов сообщаю следующее. Геолога я нашел. Брос работает по своей специальности на руднике Сопам в трехстах километрах от хребта Тосалама.
— Значит, в случае наводнения он может бесследно пропасть, и это не вызовет никаких подозрений?
— Так оно и будет, но в этот момент кто-то из нас должен быть рядом с ним.
— Над этим стоит подумать. А что с Чесаком?
— Он был зарегистрирован службой трудовых ресурсов как физик. В его карточке имеется отметка «Погиб». Считаю, комментарии излишни.
— Похоже, ты прав. Я вот что думаю. Контрразведке он не нужен. Они его забрали и передали по назначению. Кому?
— Секретному институту или лаборатории. Гаюны умеют заставить работать и высосать все мозги.
— Надо будет поискать этих умников. Но сначала займемся Бросом. Если они дружили или их научная деятельность по некоторым вопросам пересекалась, то от геолога мы сможем получить дополнительную информацию. У Чесака были коллеги, ученики, семья. Где-нибудь да мелькнет хвостик.
— Наверняка.
— Есть второй вариант. Можно пригласить к нам в гости министра из карманного правительства или нанести ему визит.
— Очень хорошая мысль.
— Присоединяйся к Колдуну. Поешь. Я тут досмотрю кое-что, — Шаман приподнял над столом раскрытую книгу. — Мы на Портейне вторые сутки, пора начинать адаптацию и знакомиться с нашими будущими помощниками.
Психолог понимающе кивнул и пошел к стене, в расположение кухни, где активно что-то жевали инженер с разведчиком. После приема пищи все трое устроили большой перекур, в ожидании, пока командир закончит работу.
Прошло не меньше получаса, пока Шаман подошел к курильщикам.
— Крис, нам опять нужна твоя помощь, — проговорил он.
— Говорите, что делать?
— Давай переходить на ты.
— Согласен.
— Мы должны адаптироваться на планете, а это значит, что наша энергетика и волновые колебания нужно изменить и полностью адаптировать к местным полям и волновому спектру. Иначе говоря, любое существо, специальная аппаратура, растения и в целом сама планета, почувствовав наше присутствие, должны реагировать как на привычный, давно им знакомый, природный фактор.
— Что для этого нужно?
— Только твое присутствие. Мы скопируем с тебя биоэнергетическую матрицу.
— Я готов.
— Садись вот сюда, прямо на пол, — Шаман указал в центр свободного пространства гостиной. — Ноги сложи, согнув в коленях и разведя их перед собой. Руки положи на бедра ладонями вверх. Вот так, — подтвердил диверсант, увидев, какую позу принял Каянов. — Теперь расслабься, закрой глаза, думай о чем-то очень приятном. Попытайся вызвать в себе ощущение полного растворения в пространстве.
Понаблюдав несколько секунд за сидящим в расслабленной позе разведчиком, Шаман махнул рукой.
Трое диверсантов расположились вокруг отшельника на расстоянии около двух метров, создав равнобедренный треугольник. Благодаря неоднократным длительным тренировкам, через минуту они отчетливо почувствовали состояние Каянова и постепенно начали растворяться в биоэнергетической матрице его поля. В первые минуты контакта их организмы сопротивлялись, не желая принимать чужой ритм, но уже через полчаса ощущение дискомфорта прошло. Центральная фигура треугольника растворилась, перестав быть фактором раздражения. Все четверо почти одновременно раскрыли глаза, ощущая легкость и прилив энергии.
— Вот и все, — произнес Шаман. — Для закрепления легкую корректировку проведем завтра.
— И что теперь? — спросил Каянов, вставая.
— Теперь у нас появилась возможность энергетической подпитки от окружающего пространства, абсолютное ощущение опасности от любых агрессивных факторов планеты и возможность входить в контакт с местной фауной и психоэнергетическими образованиями. Своеобразная мимикрия, маскировка.
По лицу разведчика было видно, что он воспринимает слова Шамана с большой долей сомнения.
— Хочешь проверить? — спросил Самум.
— Можно прямо сейчас?
— Конечно.
— Спорим на ящик твоего коньяка, что Корт будет выполнять приказы любого из нас, — вмешался в разговор Колдун.
— Да он отгрызет руку любому, кто только попробует его коснуться, — ответил Каянов.
— Командир, ты слышал? — обратился Самум. — Наш пострел везде поспел. Уже успел вкусить коньячка, а нам ни слова. Это уже не кухонная патология, это крайняя степень эгоизма, почти предательство.
— Да, Миша, придется тобой заняться всерьез, — протянул с легкой улыбкой Шаман.
— А что Миша. После того как Крис прокатил меня по потолку тоннеля, необходимо было снять легкий стресс.
— Ну-ка рассказывайте, когда и где вы так катались, — потребовал Шаман.
Выслушав от Каянова историю с засадой в тоннеле, он вскипел и устроил виновникам хороший разнос.
— Витя, успокойся, — остановил командира Самум. — Авантюризм не лечится, это состояние души.
— Вот пусть и проявляет его в другом месте и без меня, — проговорил Шаман, прекрасно понимая, что изменить ситуацию не в состоянии.
— Зови своего Корта, — меняя тему разговора, предложил психолог.
Каянов чуть слышно свистнул. Все успели рассесться за столом, когда в помещение зашел крысиный король. Внимательно оглядев всех, животное подошло к Каянову и положило свою голову ему на колени. Разведчик почесал монстра за ухом, и крыса, чуть слышно попискивая, зажмурилась. В этот момент рука Самума уверенно легла на шею животного, легко прошлась по его хребту и по-хозяйски начала поглаживать шею.
В момент первого прикосновения животное напряглось. По его спине и лапам пробежала дрожь, но уже через секунду крыса подняла голову с колен хозяина и, устремив свой взгляд на Самума, замела по полу хвостом.
— Он в первую очередь воспринимает энергетику, волновой спектр, эмоции, — пояснил Самум. — Потом ассоциирует эти привычные, не раздражающие его факторы с внешностью, запоминает все в комплексе, и я становлюсь своим. Уже сейчас он будет выполнять мои команды. Смотри, — обратился психолог к Каянову.
Неожиданно Корт встал на задние лапы, потом опустился на все четыре и пошел в сторону кухни.
— Я спросил, хочет ли он сола. Корт встал в стойку, подтверждая согласие, а теперь пошел на кухню. Придется его угостить, — проговорил, вставая, психолог.
Сказать, что Каянов был удивлен проведенным экспериментом, было бы неправильным. Скорее это был шок.
Пока Самум наливал Корту напиток и возвращался к дивану, он, не отрываясь, смотрел на своего не знающего пощады телохранителя, покорно подчиняющегося чужой воле.
— И так вы можете с любой тварью? — удивленно спросил он.
— Почти, но не всегда так быстро, — пояснил Шаман. — Крысы очень разумны. Корт привык к получению приказов, а значит, очень быстро внушаем. С животным, выросшим в природе, все не так. Эмоциональной волной, псиприказом можно испугать, отвлечь. Подчинения добиться сложнее. Нужно несколько глубоких сеансов.
— Кажется, пришло время посмотреть на настоящего хозяина нашего хвостатого короля, — проговорил Самум.
— Да, нужно решить эту проблему, чтобы потом больше не отвлекаться, — поддержал психолога Шаман.
— Вы это о ком? — спросил Каянов, переводя взгляд с одного на другого.
— Помнишь, ты мне говорил, что есть место, куда крысы тебя не пускают.
— Да.
— Вот там и находится настоящий владелец души и тела твоего друга.
— Там скорее всего находится их гнездо. Вот они и не пускали меня туда.
— Отчасти ты прав, но только отчасти, — сообщил Шаман. — Там их бог, которому они полностью подчинены.
— Что за бог может быть у крыс? Кому они могут молиться? Мне хотелось бы вам верить, но то, что вы говорите, находится за рамками разумного.
— Спасибо за комплимент. Мы и работаем за этими рамками — произнес Самум. — Тебе говорит что-нибудь такое понятие, как эгрегор.
— Где-то сталкивался, но сейчас вспомнить не могу.
— Это псиэнергетическая программа, фактически коллективный разум, но основанный не на логике и фактах, а на основных эмоциях общности людей или животных. Приведу простой пример. Как ты думаешь, если толпа в несколько десятков или сотен человек увидит, что ужасная тварь разрывает на части стоящих рядом, что будут делать остальные?
— Естественно, побегут спасаться, если не могут оказать сопротивление.
— Что ими движет?
— Страх гибели.
— Но почему побежали все? Ведь сам факт ужасного нападения видели всего несколько человек или два-три десятка из тысячной толпы.
— Люди видят страх на лицах тех, кто был свидетелем произошедшего.
— Но это тоже от силы две-три сотни людей, а почему побежали остальные, те, кто не видел на лицах страха?
— Стадный инстинкт. Все бегут, значит, и мне надо бежать.
— У современного человека? Стадный инстинкт? У того, который живет сам по себе и даже не знает соседей по лестничной площадке?
— Тогда не знаю.
— Страх в них вселил эгрегор. Программа, образовавшаяся в пространстве эмоциями страха непосредственных свидетелей произошедшего. Еще долго, проходя по этому месту, люди будут чувствовать себя неуютно. Стараться побыстрее покинуть его. Это на них действует сформировавшийся эгрегор. Если человек испугался, он подпитал его своей эмоцией и программа стала активнее. Сильнее ее воздействие, как в пространстве, так и на попадающих в него людей.
— Значит, мы идем общаться с крысиным эгрегором, сформированным психикой животных.
— Да.
— А зачем нам это?
— Для того чтобы он сформировал сущность. Говоря простым языком, своего слугу. Пользуясь твоими категориями, черта.
— А зачем это нужно вам?
— Своеобразная страховка от возможных неприятностей. Способ давления на противника без применения традиционных методов воздействия. Отсутствие реальных следов нашей работы. Только на секунду представь себе оружейника, осуществляющего перезарядку ракетного блока. Последняя единица не хочет вставать на место, и он от злости бьет молотком по обтекателю носового детонатора. Мы к нему и на километр не приближались. Приступ злости, неадекватности поступка вызван воздействием сущности.
— Значит, сущность программирует человека?
— Нет. Она действует в непосредственной близости, отключая логические связи мозга и активизируя негативные эмоции. Изредка при благоприятном для нее энергетическо-волновом спектре она может поселиться внутри тела. По своей сути она безжалостный охотник на все, что попадает в границы ее перемещений.
— Значит, мы сейчас будем выступать в роли колдунов и магов, вызывая нечистую силу.
— Сравнение очень близко к истине, но мы никого не вызываем, мы эту силу создаем.
— А если эта тварь набросится на нас? Как от нее защититься?
— Этого не произойдет. Формирование программы сущности осуществляется непосредственно нами, мы в ней вписаны как объекты табу. Более того, она подчиняется нашим командам, согласно той же программе действий.
— Что должен делать я в момент воздействия на эгрегор?
— Наша общая задача — формирование в программе приоритета уничтожения гаюнов. Включи эмоцию злости. Представь себе зрительно, как бы ты поступил сам с убийцами беззащитных геммов. Не забудь о психотропном воздействии на население. Мысленно нарисуй ситуацию воздействия псипрограммы на захватчиков. Сходя с ума, они расстреливают друг друга, уничтожают окружающее их оборудование, совершают массовые самоубийства. Все остальное сделаем мы.
Похоже, нарисованная Шаманом картина подействовала на Каянова подавляюще. Психологически для нормального человека действительно тяжело вызывать в мозгу образы кровавых сцен, пожаров и разрушений, в которых гибнут геммы. Разведчик сидел на диване, опустив голову и глубоко задумавшись.
Самум быстро понял его состояние.
— Ты не виноват в том, что приходится заниматься такими вещами. Но если мы этого не сделаем, погибнет гораздо больше людей. Это будут не только геммы, которых ежедневно уничтожают, но и люди на планетах Солнечного Союза, экипажи кораблей и боевых станций. Все те, кто встал в строй с оружием в руках, на борьбу, за право жить.
Разведчик поднял голову. Его лицо было похоже на восковую маску. Было видно, что принятое решение далось ему нелегко.
— Я хотел отказаться, но, похоже, это моя судьба — нести в мир гибель и разрушения. В этом пламени погибнет много безвинных людей. Ведь гаюны под воздействием вашей сущности будут уничтожать вокруг все и вся. Хорошо, идемте, я покажу гнездо.
Каянов встал и, махнув рукой, чтобы диверсанты следовали за ним, прошел в свою спальню. Встав спиной к одной из стен, он жестом предложил остальным занять такое же положение. Когда они выстроились плечом к плечу, пол под ногами дрогнул и медленно пошел вниз.
— Это грузовой лифт, — пояснил хозяин подземелий, когда, спустившись на один уровень, диверсанты увидели помещение, заставленное коробками, контейнерами и различным оборудованием. — Ниже арсенал, а следующий уровень — эвакуационный модуль, но он не работает, придется идти пешком.
Лифт окончил движение, и, отодвинув предохранительную решетку, все вышли на широкий козырек площадки, огороженной невысокими металлическими перилами. Бетонная плита козырька нависала над глубоким провалом, дно которого терялось в непроглядной тьме. Напротив, подвешенный на стальных тросах, висел покрывшийся ржавчиной вагон с застекленной кабиной управления и открытой грузовой платформой. Было видно, что подвесной дорогой давно не пользовались, так как тросы были покрыты ржавчиной.
— Нам туда, — указал Каянов на угол площадки и стал перелезать через перила.
Только тут диверсанты увидели в луче фонаря, включенного проводником, скобу, вбитую в скалу.
Разведчик ухватился на нее и стал спускаться вниз. Когда его тело скрылось под козырьком, снизу раздался голос:
— Скобы надежные. Глубина тридцать метров. Спускайтесь.
Все последовали его примеру и через пять минут уже стояли на дне естественного подземного ущелья, заваленного крупными и мелкими обломками скальной породы.
— Похоже, когда военные начали строительство, они обнаружили этот провал, — пояснил хозяин. — В трех километрах отсюда расположена центральная генераторная. На такой глубине ей не страшно никакое оружие, даже ядерное. Именно в нее я никогда не мог попасть.
— Настроились, парни, — проговорил Шаман. — Скоро наш выход.
Тропинкой, по которой шла группа, когда-то пользовались. Небольшие обломки скал убраны, те, что невозможно было поднять и сдвинуть вручную, тропинка огибала. Вскоре идущих начали сопровождать какие-то тени, и Самум, направив луч фонаря в сторону, обнаружил двигающихся параллельным курсом крыс.
— Ваше воинство уже здесь, Крис, — сообщил он.
— Я знаю, — ответил идущий впереди Каянов. — Их постоянно тянет сюда, хотя, кроме камней, здесь ничего нет.
Прошло около часа, прежде чем в лучах фонарей искатели увидели стену, выполненную из крупных и мелких обломков породы, скрепленных цементным раствором или каким-то другим строительным материалом. Стена имела большие металлические двустворчатые ворота, одна из половинок которых была распахнута. Площадка перед стеной расчищена. Вверх и в стороны через покатую крышу строения тянулись толстые плети кабелей, исчезающие во тьме. Под лучами света тускло поблескивали гроздья изоляторов. Постепенно тьма начала расползаться. Над всем строением заклубился хлопьями серо-зеленый туман, освещающий бледным светом площадку.
При приближении людей из темноты ворот начал вытекать непрерывный поток крысиного воинства, создавая глубину фронта метров в пятьдесят и охватывая пришельцев полукольцом. Когда до первой линии охраны осталось метров десять, животные начали проявлять агрессию. Крысы раздраженно свистели и подбирали свои тела, готовясь совершить прыжок.
— Все, начинаем работать, — проговорил Шаман, устраиваясь прямо на полу и скрестив перед собой ноги, положил предплечья рук на колени. — Крис, за тобой только фон обстановки. Мозг все время работает, иначе может быть захвачен программой эгрегора. Борис, Миша, в контакт вхожу только я. В случае нападения блокируете его программу.
Диверсанты начали входить в транс, подстраивая психоволновой спектр под напряженность поля, создаваемого животными, которое казалось можно уже ощутить даже физически.
Через две минуты крысы успокоились. Злобный оскал зубов исчез. Раздраженный писк и свист прекратились.
Четверо пришедших почувствовали, как в их мозг проникает что-то тягучее, липкое, ощупывавшее его изнутри и пытающееся подавить создаваемые ими образы. Порой эти картинки теряли четкость, дробились, но усилиями воли, предпринятыми людьми, вновь оживали. Страх и ненависть заполняли их, побуждая желание бежать, спрятаться, но они вновь и вновь, подавляя воздействие программы, возвращались к своим образам.
Сколько продолжался сеанс этой связи, они не знали.
Первым пришел в себя Каянов, почувствовав, как щупальцы чужой, темной воли исчезли, а голова стала почти невесомой. Приоткрыв глаза, он взглянул на троих диверсантов. Лица Самума и Колдуна были спокойны. Легкое напряжение читалось по игре мышц на скулах Шамана. Разведчик обратил внимание, что вышедшее навстречу крысиное войско значительно поредело. Его задние ряды потихоньку расползались в сереющей полутьме.
Совершенно неожиданно серо-зеленый туман начал стекать с крыши и постепенно полностью окутал фигуры людей. Колдун с Самумом открыли глаза, а лицо Шамана разгладилось и стало умиротворенно спокойным. Через минуту туман стал редеть — и вскоре все четверо оказались в обычной полутьме.
— Только так и никак иначе, — прозвучал в темноте хрипловатый голос командира диверсантов. — Колдун, есть чем промочить горло?
— Насчет промочить говорить не буду, но мозги прочистить найдется, — проговорил инженер, протягивая Шаману знаменитую фляжку.
— Коггети или Ромар? — спросил Смирнов.
— Местный коньяк, но довольно приличный.
— Везде ты успеваешь, Миша, — одобрительно прохрипел сухим горлом Шаман, делая глоток.
— Давайте двигаться отсюда, а то Шип-Топ начинает волноваться, — произнес Самум. — Сущности не любят находиться вблизи друг друга.
Подсвечивая себе фонарями, они вернулись прежней дорогой и по скобам взобрались на знакомый козырек. Лифт ждал их внизу, и уже через пять минут вся группа находилась в гостиной.
Только тут они почувствовали, как много потеряли энергии и сил при программировании эгрегора и защите от его воздействия.
— Крис, как себя чувствуешь? — поинтересовался Самум, расслабленно откинувшись на спинку дивана.
— Похоже, лучше всех, — ответил разведчик. — Судя по вашему состоянию, вы только что вручную окончили погрузку континентального трейлера и больше ни на что не годны.
— Еще бы. Твое хвостатое братство прикрывало тебя как могло от программы активного воздействия, — сообщил Колдун.
— Значит вот почему я первый пришел в себя.
— Твою энергетику подпитали и защитили крысы. Ты был один из них.
— Сомнительный комплимент, но если ты говоришь, что это так, я им горжусь, — произнес Каянов, отходя от кухонного стола и протягивая каждому из диверсантов по кружке сола, который они тут же начали смаковать мелкими глотками.
— Что-то вкус сегодня несколько другой, — сделав третий глоток, высказал свое мнение Шаман.
— Я добавил туда немного коньяка, — сообщил хозяин.
— Совсем не плохо пошаманили, — немного взбодрившись, произнес Самум. — Формирование сущности мы провернули впервые.
— Насчет формирования ты подзагнул, а вот то, что получилось ввести программу и эгрегор ее принял, тут мы действительно постарались, — ответил Шаман.
— А давайте дадим ей имя, — предложил инженер.
— Я предлагаю назвать ее Няня, — вставил Самум.
— Хорошее имя. Убаюкает навсегда, и глазом моргнуть не успеешь, — одобрил Колдун.
— Пусть будет Няня, — согласился Шаман. — Главное, мы прошли полную адаптацию к местной биоэнергетике и пора приступать к основному этапу задания.
