74

Несколько минут резки – и первые абордажники после того как забросали все светошумовыми и дымовыми гранатами, а также постреляв для острастки, стали прыгать внутрь атакованного корабля. И снова стрельба уже не только атакующих, но и обороняющихся.

В самом штурме Каин, конечно же, участвовать не собирался. Это не его работа. Тем более он не обладал для подобных действий ни знаниями, ни опытом и даже вооружением. Все личное оружие у него болталось на поясе в виде девятимиллиметрового пистолета. С таким против штурмовиков не попрешь, они если и умрут, то от хохота и щекотки, которую вызовет попадание такой пули в их броню…

Абордажная команда и контрабордажники воевали более основательным оружием, пятикилограммовыми автоматами ТАТ-30, стреляющими пулями с каленым сердечником, а также гранатами различного действия: разрывными и кумулятивными.

Если бы Иннокент попал в подобную перестрелку, его бы быстро разорвали на части в буквальном смысле этого слова, потому как даже каленый сердечник далеко не всегда брал штурмовую броню. А его летный скафандр разве что пальцем не проткнешь. Не стоит также забывать, что боевики, как с той, так и с другой стороны, пользовались щитами, и со стороны они выглядели словно рыцари из далекой докосмической эпохи, только в руках не мечи.

Интенсивный бой продолжался, но понемногу его звуки стали стихать, что говорило об успешном проникновении абордажной команды, теснении противников вглубь судна, выходит, можно надеяться на скорое завершение захвата.

Пока шел бой, корабль не стоял на месте и тоже двигался, хотя это уже было бессмысленно. Обычно экипаж, подвергшийся нападению, бросал все и начинал прятаться, чтобы пираты не могли использовать их как заложников, а значит, оставалась возможность дождаться правительственных сил и отбить корабль.

«Разве что в последнем случае они попытались удрать, – вспомнил Каин. – Вот и эти тоже что-то замутили… Может, у них новая инструкция появилась по мерам противодействия нападениям?»

Грузовик и вправду, как и в предыдущем случае, брал курс на звезду с явным намерением уйти в гиперпрыжок.

Ожила связь.

– Оникс – Ригелю…

– Слушаю, бригадир…

– Вы что, уже взяли корабль?

Удивление Оникса было понятно. Предполагалось, что по завершении штурма, о чем будет доложено, они согласуют дальнейшие действия. А тут такое самоуправство.

– Еще нет, бригадир… это они сами.

– Ясно. Я прикажу их остановить…

– А стоит ли, бригадир? Это даже лучше, мне меньше хлопот с контролем действий экипажа. Они сделали большую часть работы самостоятельно. Нужно только уточнить куда именно мы уходим… Остановить их нужно если только мы идем в пустую систему.

В этом случае их дальнейшие действия будут выглядеть подозрительными. А то ведь получается, что корабль подал сигнал бедствия условно, скажем, в созвездии «Д», а выходит вторым прыжком по вектору из пустого созвездия «Т».

– Одну минуту, Ригель…

Оникс быстро сверился с картой и озвучил результат:

– Вы уходите к Бюрдланду…

Бюрдланд – независимый мир и, как известно, с неплохо оснащенным военно-космическим флотом, составленным на основе легких кораблей типа корвет и легких крейсеров.

– Ладно, двигайте прежним курсом, – дал добро Оникс. – И удачи, Ригель.

– Благодарю, бригадир.

Связь стала быстро портиться, это судно входило в корону звезды, уже выдвинув экраны и включив все необходимые генераторы поля и антигравитации.

– О боже… – выдохнул Мокруха и уронил окурок свой сигаретки внутрь скафандра, но даже не заметил этого.

И было от чего. Ни он, ни Каин еще не совершали гиперпереход, наблюдая его визуально в иллюминатор, а оно того стоило.

Включился гиперпривод, и корабль вошел в тело звезды. Совершая гиперпрыжок, сидя внутри корабля почти никаких изменений не чувствуешь, а вот когда смотришь наружу, процесс видится отчетливо.

Вот они проходят один пласт вещества звезды за другим, но скорость восприятия вопреки логике не ускорялась с увеличением скорости корабля, а наоборот замедлялась, словно они вязли в каком-то нестерпимо ярком желе. В какой-то момент вообще все стало статичным.

Мгновение – и они, совершив гиперпереход, уже трясутся, вырываясь из гравитационного притяжения звезды.

Только сейчас Мокруха стал копаться с застежками скафандра, пытаясь как можно скорее достать тлеющий окурок. Найдя его и затушив о колено, он, облегченно выдохнув, сказал:

– Да чтобы я хоть еще раз пережил подобное… Нет, уж лучше еще раз попасть под обстрел крейсерских зенитных батарей.

– Это да, – потрясенно согласился Иннокент.

Пережить подобное еще раз ему не очень-то хотелось. Несмотря на всю величественность картины, ее завораживающий эффект, она пугала больше, чем… все крейсерские зенитные батареи.