XII

Но этой ночью совершить вылазку носителю не удалось. Посреди ночи его разбудила Алаза:

– «Просыпайся! Быстро просыпайся!»

Веки носителя лишь дрогнули. Он никак не мог понять, почему ему так тяжело их открыть? Где он, что с ним? Мысли разбегались, словно перепуганные тараканы. Наконец он вспомнил, он находится в мире Зиир, и рядом с ним лежит его нынешняя подружка. Но, черт возьми, почему же так тяжело проснуться?

Алекс слышал, как его звала Алаза, но сделать с собой ничего не мог, ни тело, ни даже глаза ему не повиновались. Даже Аруш принял участие в побудке друга. Лизнув несколько раз его в лицо, оборотень затем больно укусил его за руку, и это помогло. Носителю удалось, наконец, разлепить веки. Перед глазами стоял туман, и только черным пятном маячил Аруш.

– Что случилось? – с трудом ворочая языком, спросил Алекс.

– За тобой пришли, – ответил каррлак.

– Кто?

– Каги.

– «Поднимайся! – вновь подала голос Алаза. – Я не смогла засечь их раньше. Они прикрывали свой разум. Наверное, понимали, что я или ты в состоянии их обнаружить. Но сейчас они применили магическое заклинание и разум монахов открылся».

– Я тоже почувствовал их только после того, как они применили магию, – сказал каррлак. – И противостоять их заклинанию сна, я смог только потому, что я сам магическое существо.

Алекс постепенно приходил в себя. Чем больше он начинал соображать, тем скорее спадали оцепенение и чары.

– «Прогони энергию по телу, быстрей восстановишься, – посоветовала змея. – И поторопись, монахи уже рядом!»

Носитель так и сделал. Он собрал те крохи энергии, что витала вокруг, впитал их, и прогнал по телу. Энергия словно чистой водой омыла тело, и очистила голову от влияния чужого колдовства. Он вскочил и начал одеваться. Аруш выбежал на улицу и тут же вернулся:

– Они уже близко!

Схватив меч и кинжал, контрабандист выбежал вслед за оборотнем. К шатру, хорошо освещаемые фонарями, приближались три фигуры в черном. При их виде, на Алекса начала накатываться уже знакомая горячая волна боевого азарта, вперемежку с ненавистью. Как они уже его достали!

– Надо же, какая встреча! – обрадовано воскликнул землянин.

Монахи остановились и озадаченно переглянулись, они никак не ожидали, что сонное заклинание не подействует на клиента.

– Ну что же вы стоите! Подходите поближе, поцелуемся! – не унимался Алекс.

– Отдай нам магическую вещь, которую носишь на руке, и останешься жив, – произнес, наконец, один из монахов.

– И только! Может вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

Каги снова неуверенно переглянулись.

– Нет, нам нужна только магическая вещь, – не оценил шутки монах.

– Надо же, эта вещь мне тоже нужна. Как нам теперь быть?

– Тогда ты умрешь! – прогнозируемо начал угрожать все тот же монах.

Алекс несогласно покачал головой:

– Не думаю. У меня на сегодня другие планы. В шатре меня ждет молодая красивая женщина. Давайте быстрей закончим, и я вернусь к ней.

– Мы дадим тебе столько женщин, сколько ты сможешь осилить, – подал голос другой монах, точнее монахиня, голос был женский.

– Уж не себя ли ты хочешь предложить колдунья? – заинтересовался контрабандист. – А ну, покажи товар лицом! Или чем там…

– Убейте его! – разъяренно бросила монахиня.

Похоже, вывести их из себя оказалось не такой уж сложной задачей. Только к добру ли все это…

Один из монахов поднял руку и с нее сорвалась небольшая шаровая молния. Контрабандист словно теннисный мячик отбил молнию мечем. Молния отлетела в сторону, прожгла дыру в шатре начальника охраны, и, попав в один из фургонов, подожгла его. Меч выдержал.

– «Ему понадобится несколько секунд на подзарядку дитрата. Не жди!»

Носитель и без подсказки Алазы не собирался ждать. Он бросился на метнувшего молнию монаха. Тот понял, от дитрата пользы сейчас никакой, и выхватил меч. Они обменялись несколькими ударами – похоже, монах не зря носил длинную заточенную железку, и неплохо умел нею пользоваться. Краем глаза Алекс увидел, что монахиня тоже подняла руку, целясь в землянина. Черт! Еще одна метательница молний. Контрабандист закружился в смертельном танце со своим соперником, по возможности стараясь ним прикрыться.

Но тут сбоку, из-за палатки Лейзона, окруженный слабым свечением, на монахиню бросился Аруш. Молния полетела в него, не причинив впрочем, оборотню никакого вреда. Молния только коснулась светящегося бока, отлетела в сторону, и прожгла ногу одному из людей Лейзона. Слуга застонал, выгнулся дугой, но не проснулся. Монахиня так же вытащила меч, и Аруш, сменив магическую защиту на броню, вступил с ней в бой. Третий монах бросился на помощь своей предводительнице.

Мечи в руках у монахов служили не просто украшением, они хорошо ими владели, правда, не настолько хорошо, как Алекс.

Контрабандист несколько раз пытался проткнуть своего соперника, но длинный плащ очень хорошо скрывал тело монаха, и меч чуть не запутался в одежде. Каррлаку так же пришлось нелегко. Монахи насели на него с двух сторон, и ему пришлось вертеться словно волчку, чтобы спрятать свой незащищенный зад.

Алекс провел бешеную атаку на «своего» монаха, и когда тот начал отступать, сделал несколько шагов назад, и метнул свой кинжал в монаха, особо досаждающего Арушу, придав ему при этом, с помощью магии, нужное ускорение и направление. Но ему тут же пришлось встретить ответную атаку противника, так что результата своего броска он не видел.

Монах бросился на землянина, почти не заботясь о своей защите, и Алекс не упустил такую возможность. Сделав круговое движение, кончиком меча, он полосонул по кисти противника. Монах вскрикнул и перебросил меч в другую руку, но на несколько мгновений он открылся, и тут же заработал укол в бок. После того как каги схватился за бок, контрабандист почти беспрепятственно снес ему голову.

Один есть! Носитель повернулся к каррлаку и его соперникам. Похоже, есть все три. Монах лежал на животе, а из его спины торчала рукоять кинжала, славным оказался бросок. Аруш, тем временем, рвал на куски визжащую монахиню. Через секунду он добрался до её горла, и визг прервался.

Контрабандист подошел к другу. Все тело оборотня покрыли мелкие порезы, и из них медленно сочилась кровь. Носитель пнул ногой тело монахини:

– Жалко, что изуродовал её до такой степени. Я бы хотел расспросить её кой о чем. Да и хотелось бы посмотреть, как выглядят монахини каги.

– Ну, извини, надо было предупредить, что ты хочешь познакомиться с ней поближе, – тяжело дыша, процедил оборотень.

– Плохой юмор.

– В следующий раз, всех женщин, которые будут пытаться тебя убить, я буду представлять тебе самому.

– Ладно Аруш, не кипятись…

– И потом, – не слушая Алекса продолжил каррлак, – это не последняя монахиня каги, и нам еще предстоит с ними встретиться, чего…

Слова оборотня прервал дикий крик. После смерти монахов, сонное заклинание распалось и люди проснулись. Проснулся и тот бедолага, которому молния прожгла ногу. Проснулся, и обезумел от боли. Схватившись за ногу, он катался по земле, беспрерывно крича и завывая. Его крик разбудил последних, кто еще спал. Ничего не понимая, люди беспомощно оглядывались – магия тяжело отпускала. Алекс бросился к бедняге, пытаясь его усмирить и перевязать ногу. Но это оказалось не так просто, боль придала раненому силы, и он с легкостью отшвырнул контрабандиста. Только что проснувшиеся люди, недоуменно смотрели на начальника охраны, борющегося со слугой.

– Помогите мне, он ранен! Его нужно перевязать! – прохрипел землянин.

Два воина быстрей других разобрались в ситуации, они бросились на помощь своему начальнику, навалились на пострадавшего и придавили его к земле. Алекс разрезал ему штанину – рана оказалась более чем серьёзной. Молния не задела кость, но выжгла приличный кусок мяса. Раненый, наконец, затих, боль отключила его сознание. Начальник охраны оторвал кусок от своей рубахи, и перевязал пострадавшего, это все что он мог для него сделать.

Отовсюду сбегавшийся народ помогал слугам Лейзона тушить горящую повозку. Еще немного и пламя перекинулось бы на плотно стоящие повозки и шатры, и тогда беды не миновать, весь квартал превратился бы в огромный погребальный костер.

Сам хозяин Тольска склонился над убитым монахом. Увидев Алекса он воскликнул:

– Что здесь, черт возьми, происходит?!

Землянин старался выглядеть спокойным:

– Ты оказался прав, – чуть дрогнувшим голосом сказал он. – Каги нанесли нам неожиданный визит, и нам пришлось убить их.

– Кому это нам?

– Мне, и моему боевому товарищу Арушу. Если бы не он, они бы убили меня.

К месту схватки и пожара, уже подоспели гвардейцы, устроители праздника, высокопоставленные чиновники Лотта, а так же стражники. Дальнейший разговор пришлось вести уже в их присутствии. Алекс несколько раз рассказал о случившемся. Возмущениям жителей Лотта не было предела. Особенно разошелся Корсин, губернатор провинции, куда входили и владения Лейзона. Поддали жару и гвардейцы. Увидев мертвых монахов, и поняв, что они такие же смертные, как и остальные, и мертвые совсем не страшные, солдаты совсем раздухарились. Они призывали тут же устроить погром в лагере монахов. Все та ненависть и страх, что копились веками, теперь давали себе выход.

Но устроители праздника, и главное стражники, чей авторитет здесь был непререкаем, умерили пыл самых ретивых лоттенян, желающих немедленно пустить кровь обнаглевшим монахам. Алекса подозвали к небольшой группе высокого начальства всех заинтересованных сторон, кроме каги естественно.

Один из стражников приказал:

– Расскажи еще раз, как все произошло?

– Ночью меня разбудил мой пес, Аруш, – уже в который раз начал контрабандист. – Я с трудом смог проснуться, все вокруг было как в тумане. Когда я все-таки сумел выйти из шатра, то увидел трех монахов. Они потребовали мой амулет.

– Покажи, – потребовал стражник.

Алекс продемонстрировал Алазу всем присутствующим, и продолжил:

– Я естественно отказался. Тогда они пригрозили убить меня. Охватившая меня злость, помогла мне полностью освободиться от их чар. Они напали на меня, но оказались не слишком хорошими бойцами. Двоих убил я, одного загрыз мой пес, Аруш. Вот, в общем, и все.

– Они применяли магию, кроме сонных заклинаний? – уточнил стражник.

– Не знаю, я ничего не почувствовал. Наверное, не успели, все произошло слишком быстро.

Теперь высокопоставленный стражник обратил внимание на каррлака.

– Откуда у тебя такой здоровенный пес, который удивительно похож на наших сторожевых псов? А они, как известно, есть только у стражников земли мертвых.

А оборотень, тем временем, проходил процедуру ревнивого обнюхивания, с этими сами сторожевыми псами. Зверюги и впрямь были здоровенные, не меньше Аруша в его нынешнем обличье.

Снова пришлось рассказывать историю про прибившегося щенка.

Стражник сделал вид, что поверил, и хотел спросить еще о чем-то, но их разговор прервало появление монахов. Не взглянув на Алекса и ничем не выражая своих чувств, они подошли к своим соплеменникам. Каги были безмолвны и безучастны: ни раздражения, ни огорчения, ни единой эмоции, хотя страсти вокруг них так и кипели.

– Да, это наши собратья, – бесстрастно сказал один из монахов.

– Каким образом они оказались ночью на территории чужого государства? – так же спокойно спросил старший устроитель.

– Понятия не имею, – пожал плечами монах. – Может их пригласили.

– Впервые слышу, чтобы монахов каги кто-то пригласил в гости, – вскипел Корсин. – Ваши чертовы монахи, с помощью вашей чертовой магии, усыпили половину нашего лагеря, устроили здесь пожар, и напали на моих людей! Я требую, чтобы виновные были наказаны.

– Они и так наказаны, – невозмутимо ответил монах, указывая на обезглавленный труп. – И потом, моих собратьев иногда приглашают так, чтобы об этом никто не знал.

Гневные слова, готовые сорваться с языка губернатора, так и остались не высказанными, аргументы действительно привелись существенные. Монаху удалось сбить боевой задор Корсина. Но лишь на мгновение.

– Тогда я требую возместить ущерб, принесенный нашим людям, репутации нашего государства, и всему празднику мертвых в целом! Таких вопиющих случаев не было уже несколько веков!

Губернатор вновь стал заводиться, и последние слова почти выплюнул в лицо монаху. Но того не так то легко было вывести из себя. Он все таким же спокойным и бесцветным голосом ответил:

– Мы возмести нанесенный вам ущерб, и возьмем на излечение раненых.

– Ранен у нас только один человек, – вмешался Лейзон. – И я его вам не отдам.

– Хорошо, – сразу же согласился монах. – Тогда мы пришлем вам целительный бальзам. Надеюсь, против бальзама вы не будете возражать?

– Против бальзама не будем.

– Тогда, если вы не против, мы вернемся к себе.

Устроители и стражники не возражали, видимо желая перенести основное разбирательство до утра, и монахи удалились, так и не удостоив землянина ни единым взглядом.

– Мы все подсчитаем до достотчки! – крикнул им вслед губернатор. Его торжеству не было предела. – Наконец-то эти монахи получили по заслугам, – он похлопал Алекса по плечу. – А ты молодец, никому еще не удавалось в одиночку справиться с тремя монахами.

– Я был не один, мне помогал мой верный пес, – скромно ответил контрабандист.

Аруш так же скромно встал рядом.

– Хорошая собака, очень любит монахов, – губернатор хотел было погладить оборотня, но в последний момент передумал. – Если у тебя возникнет желание, – обратился он вновь к Алексу, – то всегда можешь найти место в моей охране.

– Я уже предлагал ему место в гвардии, – вмешался Зирий. – Это тот самый воин, про которого я вам рассказывал. Про разбойников, – напомнил он.

– О! Как же, как же, помню. После всего случившегося, тебе найдется место и в гвардии самого императора.

– Я подумаю, – продолжал скромничать Алекс.

– Подумай, хорошенько подумай. А сейчас, – губернатор смачно зевнул, – пора и нам немного поспать. А завтра мы им…

И не став уточнять, что там завтра, он, в сопровождении своего эскорта, удалился. Вскоре разошлись и остальные. Трупы монахов забрали стражники, и тольские остались одни. Спать уже не хотелось, монахи отбили даже мысли о сне.

Лейзон отвел своего начальника охраны в сторону, и пытливо смотря в глаза, спросил:

– Почему монахи тобой заинтересовались? Что в тебе есть такого, что они пошли на нарушение многовекового перемирия?

Вот ведь новая проблема! Чертовы монахи своим визитом изрядно подмочили легенду контрабандиста. И ведь не один господин Тольского замка задастся этим вопросом. Алекс глубоко вздохнул, и решил разбавить ложь правдой:

– Понимаешь Лейзон… Есть у меня одна вещь, вот она – мудрая змея Алаза. Талисман, доставшийся мне в наследство. Монахам она зачем-то нужна, вот они за нею и охотятся.

Лейзон внимательно рассмотрел змею. При свете светильников её чешуйки переливались разноцветными огоньками, и загадочно мерцали глаза.

– Тонкая работа. Но зачем она им так нужна?

– Не знаю. Самому интересно, чем это я обладаю? Но одно знаю точно, теперь я ни за что с ней не расстанусь.

– Но теперь ты понимаешь, что должен быть осторожен втройне? Монахи ни за что не успокоятся, пока не получат твой талисман-амулет, в свое распоряжение. Да и твою голову в придачу.

– Мне и самому кажется, что это только начало.

– Я думаю, что тебе действительно нужно идти на службу императору. Там ты будешь в большей безопасности.

– Да, наверное, и вы будете в большей безопасности без меня. Если бы не я, монахи сюда не пришли бы.

Хозяин Тольска молчаливо согласился.

На следующий день пришла очередь Лейзона, вместе с группой таких же мелких вельмож, как и он сам, хоронить своих усопших. Алекс сопровождал нанимателя.

Длинная процессия, в обход лагеря, двинулась вглубь земли мертвых. По дороге им постоянно попадались конные разъезды стражников. Через час с небольшим, миновав первое кольцо охраны, они добрались до первых невысоких курганов. Здесь хоронили не очень богатых и знатных людей – высшую знать предавали земле дальше. Чем ближе к центру земли мертвых, тем более высокие насыпались холмы. В самом центре хоронили королей, императоров, верховных вождей, и высших жрецов. От этого места так и разило особой, совсем не понятной магией. Причем эта магия не принадлежала человеку, скорей это была магия земли. Теперь становилось понятным, почему сюда так стремились похоронные команды со всех округ – упокоение проводила сама земля.

Контрабандист старательно отмечал расположение стражи. Как он выяснил, имелось три кольца охраны. Первое кольцо окружало по периметру все захоронения. Второе – охраняло высшую знать. Третье – ограждало мертвых правителей, от мертвых подданных. Между кольцами постоянно курсировали патрули. У каждого государства, как и в лагере, имелся свой сектор. Так что проникнуть через такую плотную охрану, было задачей не из простых.

Тем временем колона распалась, и каждая процессия направилась к своему фамильному кургану. Все курганы располагались в четком геометрическом порядке, на одинаковом расстоянии друг от друга. Склеп семьи Лейзона находился неподалеку от центральной дороги. Его уже разрыли с одной стороны, чтобы открыть проход к каменной плите, закрывающей вход в гробницу. Слуги надавили на плиту, и она со скрипом отворилась.

Подождав пока гробница наполнится свежим воздухом, процессия вошла вовнутрь. Вдоль стен рядами стояли каменные саркофаги с предками Лейзона и Изиры. Обойдя по кругу всех и воздав каждому почести в виде короткой молитвы, Лейзон подошел к двум, только что внесенным пустым саркофагам – здесь и будут похоронены отец Тольского господина и Тинкан. Решение похоронить Тинкана в семейной гробнице, было верхом благородства со стороны Лейзона. Бывший начальник охраны заслужил это своей верной службой, и, как это цинично не звучало бы, своей смертью. Церемония не заняла много времени, и вскоре процессия, тем же путем двинулась назад.

По дороге Алекс снова стал задавать вопросы по особо интересующей его теме:

– Лейзон, а другие гробницы так же устроены?

– Да, принцип у всех одинаковый.

– Даже гробницы королей и императоров?

– Даже гробницы королей и императоров. А почему это тебя так интересует? – в свою очередь поинтересовался Лейзон.

– Я ни разу не был в земле мертвых и не знаю как здесь и что. Мне просто интересно, насколько церемонии похорон властителей мира, отличаются от захоронения их бывших подданных. Мертвых владык других государств хоронят так же?

– Про каги ничего не знаю. Гурты и ригилиане хоронят своих мертвых сидя, без саркофагов. А у жителей Оберака все так же, как и у нас.

– А тебе доводилось быть на захоронении кого-нибудь из королей или императоров?

– Я присутствовал на похоронах прошлого императора. Желающих проститься с ним было столько много, что гробницу держали открытой лишних три дня.

– Значит, просто так, зайти и выразить почтение бывшим владыкам нельзя?

– Нет, только при похоронах. А потом их посещают только близкие, и то, лишь два дня в году, на праздник мертвых.

– И к чему такие строгости? – продолжал допытываться землянин.

– Чтобы не привлекать расхитителей гробниц. Ты меня удивляешь, это знают даже дети.

– Меня с детства учили совершенно другому, – многозначительно сказал контрабандист.

Лейзон с пониманием кивнул и продолжил свой рассказ:

– Раньше, когда здесь еще не было охраны, могилы часто грабили и оскверняли, особо богатые склепы. Ну а самые богатые, ты же понимаешь – это верховные владыки. В конце концов, это надоело правителям государств, и было принято решение о постоянной охране. А доступ к склепам разрешить только ближайшим родственникам, и то только на время праздника. В остальное время вход в склепы засыпан толстым слоем земли, чтобы воры не могли быстро до них добраться. После этого имелось несколько попыток ограбить захоронения богатых людей, но меры предосторожности сделали свое дело – грабителей поймали и казнили на месте. А их скелеты еще долго служили предостережением для новых расхитителей. Я уже давно не слышал о новых попытках.

– Понятно. И как долго продлится праздник?

– Еще три дня.

Контрабандист задумчиво почесал макушку:

– Три дня…

Лейзон подозрительно покосился на своего начальника охраны, но свои мысли оставил при себе. Всю дорогу до расположения тольских, контрабандист напряженно обдумывал, как ему лучше пробраться в тщательно охраняемую гробницу императоров Ригилии. И решил, не откладывать дело в долгий ящик, а отправиться за Фатаром, этой же ночью, а там будь что будет. Эта ночь должна решить все.

Сделав необходимые приготовления, он пораньше лег спать, чем заслужил недовольство Изиры.