Глава 12

— Наконец-то человеческие условия для работы, — обрадованно сообщил Колдун, бросаясь на широкую кровать и раскидывая в стороны руки.

Два часа назад он с Самумом прибыли на Феру, одну из столичных планет Союза и поселились в отеле Писоло, города Соломас, в часе лета от столицы.

Двухнедельное затворничество на тихой аграрной Рауме, куда они попали из морга, осталось позади. Невидимая, титаническая работа, проведенная контрразведкой, не принесла никаких видимых результатов. Елена Котова родилась, жила, училась и ушла в армию. В ее биографии не было темных пятен. Не было даже серых, способных разогнать тьму ее второй невидимой простым глазом жизни. Неудавшийся киллер был обычным землянином и трудился в качестве электрика базы. Разовый исполнитель, получивший задание по безличной связи. Именно к такому выводу пришли аналитики.

В разработку потенциальных предателей Союза попали четыре его члена, но прямых доказательств, свидетельствующих о сговоре с империей, обнаружено не было.

Сержант, именно под этим кодовым именем значилась в контрразведке Елена Котова, по мнению аналитиков, должна была быть уничтожена. Оборвав эту нить, предатели могли еще долгое время гарантированно оставаться в тени. Почему была организована операция по ее изъятию, оставалось тайной для всех, но не для тройки диверсантов.

Шаман был уверен, что Котова жива лишь потому, что имела контакт с информационным кристаллом, а следовательно, на ее помощь по добыче из него информации будут рассчитывать. Кроме того, понимая опасность информации о сговоре с противником, она могла не сообщить об этом своему руководству, но в этом случае сама становилась предателем и лицом, подлежащим уничтожению.

По нескольку раз в день он заставлял Колдуна и Самума вспоминать до слова, до жеста все действия беглого Сержанта. Наконец, сам вспомнил фразу, сказанную Котовой, при движении по подземному тоннелю: «Впереди вижу площадь Трех лун».

В пределах Союза таких площадей оказалось шесть.

Работу надо было с чего-то начинать и Шамана нелегально забросили сначала на Рагеман, откуда он перебрался на Исса и наконец высадился на Феру. Контрразведка обоснованно рассчитывала на его опыт и способности, выходящие за рамки обычного человека. Через неделю после его появления на Феру поступил сигнал о начале операции, и на планету прилетели два бизнесмена.

Столица босаванцев Гидар привлекла нетраца не только наличием площади с многозначительным названием, но и фактом срабатывания маяка, черной жемчужины, переданной Босу. В своих поисках Шаман очень рассчитывал на этот подарок, полагая, что амулет является не только пропуском в мир подземных коммуникаций Сохара, управления энергороботами и другими биоэнергетическими сущностями, но и поводырем для обнаружения информационного кристалла. В своих ожиданиях он не ошибся. Как только он ступил на Феру, то сразу почувствовал, что энергетика камня изменилась. Но сколько он ни мотался по планете, ни перелетал из города в город, сигнал, подаваемый амулетом, не затухал и не усиливался. Маяк не приближал нетраца к месту хранения кристалла.

Тройка диверсантов по-прежнему хранила свою тайну, тем самым взвалив на себя огромную ношу ответственности за судьбу Союза. Сокрытие факта обладания предателями кристалла, налагало на нее обязанность по ликвидации заговорщиков или по крайней мере к их выявлению.

Сержанту и его хозяевам была подготовлена приманка в виде появившихся в нужное время у них на горизонте Колдуна и Самума. Последним на первоначальном этапе операции, ничего не угрожало. Противник будет ждать Шамана, человека, способного активировать кристалл. Только после его захвата начнет путать следы и принимать меры к ликвидации остальных. Установление слежки за бизнесменами даст возможность выявить конкретных лиц и силы противника.

В распоряжении нетраца оставалось два пути, которые могли привести к цели. Превратиться в приманку, чтобы сами хозяева доставили его к объекту, и, выполнив обещание, данное Босу, скорее всего погибнуть. Попытаться применить другой способ, более медленный, но могущий дать желаемый результат. Шаман выбрал второй и отправился за покупками.

Он приобрел четыре персональных копайзера и, зарегистрировав их на разные фамилии, немедленно вломился в информационную сеть Феру.

Он не стал делать запросы напрямую. Каждая персоналка скачивала в свою память смесь столичных и региональных газет, телевизионных передач и радиовещания различных станций планеты. Если за пользователями и следила контрразведка, то ее операторы, увидев такую мешанину информации, могли сделать только один логический вывод. Неопытные пользователи собираются написать неизвестно что по материалам периодической печати.

Перекачав за сутки огромный массив информации, Шаман приступил к ее фильтрации. Еще несколько часов и перед ним возникла стройная картина государства Босаван, состоящего из десяти планет, расположенных в четырех звездных системах. Губернаторы планет, входящие в состав президентского совета, кабинет министров со своими министрами и первые министры губернаторских администраций, руководители силовых ведомств и даже серые кардиналы — все и вся были затронуты за последние шесть месяцев вездесущей прессой, несмотря на войну и цензуру.

В двух звездных системах Босавана уже побывали гаюны, причинив серьезный урон экономике. Босаванцы, как следовало из печати, сплотившись в единый стальной кулак, отбросили вражеские орды от своих границ, потеряв всего одну планету.

Политическая жизнь государства текла своим чередом и в ней не наблюдалось никаких мало-мальски заметных поворотов, свидетельствующих о симпатиях к противнику Таким образом оставался только один вариант ответа на вопрос о предательстве. Ренегаты находились в составе спецслужб.

Следовало поторапливаться. У руководства могло возникнуть мнение, что группа Шамана выполнила свою миссию и ее могли отстранить от дальнейшего участия в операции.

Нетрац вновь включил копайзеры. Теперь его интересовали специалисты по вычислительной технике, хранению информации, программисты-системники, все те, кто мог быть привлечен для проникновения в тайну кристалла. Полученная информация была достаточно объемной, но быстро проверить, где и чем занимаются ученые мужи, не представлялось возможным. Одновременно одна из персоналок листала желтую прессу и криминальную хронику. Шамана интересовали слухи и все необычное, творящееся в криминальном мире Феру. Именно этот копайзер после фильтрации собранных сведений и преподнес подарок в виде сообщения о гибели майора контрразведки.

Смерть майора была по-человечески понятна и, если так можно выразиться, естественна. Он был убит женой в порыве ревности из своего собственного пистолета. Не успев насладиться справедливой местью, супруга несчастного покончила жизнь самоубийством. Но самым главным в этой смерти было две необходимых для Шамана составляющих. Майор состоял в подразделении, отвечающем за прикрытие специальных объектов, что следовало из сообщения, поступившего из информационного центра разведки Союза и, во-вторых служил в Гидаре.

Может быть, это ничего не означало, но попробовать стоило, и нетрац отправился на кладбище. Местное светило уже клонилось к закату, когда он нашел могилу майора Карасаба, судя по дате, погибшего всего десять дней назад.

Шаман никогда раньше не занимался контактом с биоэнергетическими сущностями ушедших в мир иной, но странная внутренняя уверенность привела его на кладбище.

Опершись на ограду с белым платком в руке, по местному обычаю, нетрац стал прощупывать энергетический фон захоронения, одновременно пытаясь думать о горе, постигшем родителей и друзей убитого, мысленно высказывая жалость к жене погибшего. Вскоре он действительно почувствовал, как все его существо заполняет боль потери, сквозь которую прорывается чувство злобы. Еще несколько мгновений — и он перенесся в комнату, где на софе в халате лежал плотный мужчина, смотревший передачу по голографу. Резко распахнувшаяся дверь оторвала отдыхающего от экрана. Появившийся в ее проеме человек трижды выстрелил из пистолета. Белый халат мужчины расцвел точками разрывов на груди и в области живота, которые стали медленно алеть, увеличиваясь в размерах. По местам ранений было видно, что мужчина еще не умер, когда в комнату втолкнули полураздетую женщину, с ужасом, написанным на лице. Другой пришелец бросил ее не способное к сопротивлению тело в кресло и, приставив к виску ствол пистолета, нажал на спуск. Голова женщины дернулась, откинутая выстрелом, и тело повисло на мягком подлокотнике. Убийца взял правую руку женщины, вложил в нее пистолет и сжал мертвую кисть на его рукоятке. Бросив оружие на пол, он, не выпуская кисти, обрызгал ее и часть руки из аэрозольного баллончика. Осмотревшись, убийцы вышли, закрыв за собой дверь.

«За что?» — мысленно спросил Шаман.

Теперь он видел длинный коридор с рядами дверей, по которому двигался убитый майор. Вот он остановился у одной из них, помеченной цифрой восемьсот двадцать восемь. Профессор Боварино, мелькнуло в голове у Шамана. Дверь резко распахнулась и из нее выскочил худощавый юркий мужчина сорока пяти-пятидесяти лет. Столкнувшись с плотным высоким майором, он отлетел от него, как мячик, выронив при этом папку, которую держал в руке. Ударившись углом о пол, она распахнулась и из нее выскользнули несколько листов. Майор нагнулся и стал собирать разлетевшиеся страницы. Тренированная память контрразведчика отчетливо передала Шаману знакомое изображение информационного кристалла сохарцев, запечатленное на одной из страниц, с рабочими пометками профессора и высшим грифом секретности.

Все было понятно. Майор стал обладателем сверхсекретной информации, не желая этого, что и послужило причиной его скоропостижной кончины.

— Кто мог отдать такой приказ?

Ответ незамедлительно высветился в памяти Шамана в виде образов двух мужчин. Крепкий, широкоплечий с орлиным носом был ему хорошо знаком. Начальник контрразведки Босавана, генерал Кидоро занимал эту должность уже пять лет и в узких кругах был известен под кличкой Палец. Второй, невысокий, худощавый и какой-то безликий, производил впечатление забитого, мелкого клерка, но можно было не сомневаться, что он очень опасен. Хищный характер выдавали мелкие зубы и почти безгубый рот.

— Где находится кристалл? — Но ни на этот, ни на другие вопросы, связанные со служебной тайной, Шаман так и не получил ответа.

— Ну, спасибо и на этом, — отрываясь от ограды, произнес нетрац, выходя из измененного состояния восприятия. — Профессор Боварино. — Он был уверен, что где-то раньше уже слышал эту фамилию.

Вернувшись в свою берлогу на окраине, он сразу получил ответ на этот вопрос. Боварино был талантливым ученым. О его научных исследованиях в области хранения информации писали многие газеты, но последние пять лет не было никаких упоминаний. Он исчез с научного горизонта, и нетрац был уверен, что знает куда. Полученная дополнительная информация по материалам научных журналов только подтвердила подозрения. Последняя статья профессора была опубликована три года назад.

Теперь у Шамана был человек, имеющий непосредственный контакт с информационным кристаллом. Оставалось убедить профессора донести ключ до цели. План начинал постепенно складываться в голове диверсанта.

На запрос о Боварино и мелкозубом контрразведчике информация пришла на следующий день.

Зубастик оказался действительно зубастым. Полковник Фокуноса возглавлял службу безопасности и внутренних расследований контрразведки Босавана. За те полгода, что он возглавлял управление, ни один работник контрразведки не ушел на заслуженный отдых своими ногами. Подозреваемые и просто завтрашние пенсионеры получали последнее задание, с которого уже не возвращались.

— Я не позволю торговать тайнами родины. У нас их не так много, — громогласно заявил на одном из оперативных совещаний полковник и строго придерживался указанного принципа.

Шаман даже несколько забеспокоился. Сержант обладала очень ценной и секретной информацией и простое подозрение означало ее гибель, а следовательно, удлинялась и цепочка, способная привести к предателю.

С профессором все было намного проще. Талантливый мальчик обратил на себя внимание еще в школе. Сын высокопоставленного чиновника окончил престижный вуз и на предложение работать в одном из закрытых институтов Союза ответил вежливым отказом. При поддержке отца и благодаря своим неординарным способностям быстро получил собственную лабораторию. В течение пяти лет стал доктором наук, а вскоре вообще исчез с научного горизонта. К слабостям, проявившимся еще в молодости, можно было отнести любовь к дорогим украшениям и трепетную привязанность к родителям. Мать Боварино умерла, и он всю свою любовь перенес на отца, крепкого еще старика, проживавшего в курортной зоне Феру.

К вилле старшего Боварино в городок Динок и направились после очередного сеанса связи с командиром Самум с Колдуном, получив конкретные указания.

Старик оказался с прикрытием. В первый момент напарники решили, что оно осуществляется местной контрразведкой, но когда и на третий день босаванец, держащийся на дальней дистанции от старика, не сменился, пришли к выводу, что это своеобразная подстраховка сына профессора, не обремененного финансовыми проблемами. Всем хозяйством в особняке заправляла приходящая по утрам экономка. За садом присматривал живший на участке в отдельном домике садовник. Особых препятствий для выполнения поставленной перед ними задачи диверсанты не обнаружили. Проводивший техническую разведку Колдун заявил, что ему даже стыдно заниматься детскими игрушками, которыми напичкан особняк в качестве охранной сигнализации.

На пятый день, получив от Шамана посылку, они ночью проникли в спальню старшего Боварино.

Самуму потребовалось три часа, чтобы заложить старику кодовую программу поведения.

Бесшумно и бесследно, как и появились, диверсанты покинули виллу и уже с утра наблюдали за результатами своего труда.

Старший Боварино не вышел завтракать, как обычно, на веранду. Через два часа виллу посетил босаванец, очень похожий на врача, а сопровождающий старика на прогулках соглядатай завел разговор с садовником, отправившимся в магазин за продуктами. Все свидетельствовало о том, что усилия потрачены не зря. Оставалось ждать появления в Диноке профессора. В том, что он в самом скором времени появится у диверсантов не было ни малейшего сомнения. Результат встречи отца с сыном мог являться завершающей стадией операции по возвращению кристалла его законным владельцам, одновременно помогая выявить ренегата Союза.

Весь план Шамана был построен на одном моменте, зафиксированном его памятью у могилы майора Карасаба. Это были руки профессора Боварино, собиравшего с пола выпавшие из папки страницы секретных документов. Пять из десяти пальцев его рук были украшены массивными перстнями. Эти же руки, в чем нетрац ни на секунду не сомневался, неоднократно касались информационного кристалла.

Получив подтверждение из центра о страсти профессора к драгоценностям, Шаман решил построить на этом весь план операции. Он несколько дней искал перстень старинной работы и, найдя подходящий, купил его. Извлечь камень из оправы не составило большого труда, после чего он отправился к ювелиру и попросил взамен потерянного вставить в перстень полученную от Босу жемчужину. Когда работа была закончена, Самум с Колдуном получили кольцо, которое в качестве подарка и должно было быть вручено отцом сыну в ближайшую встречу.

Две бестелесные тени, проникшие в спальню, устроили легкое недомогание старика. Любой врач констатировал бы это больше самовнушением, чем действительным расстройством организма, а отцовская любовь должна была выразиться в дорогом подарке сыну.

Ждать пришлось недолго. Как и рассчитывали диверсанты, болезнь отца поторопила любящего сына. На второй день появление младшего Боварино в порту Динока было отмечено Колдуном и немедленно передано Самуму, зафиксировавшему появление профессора с четырьмя охранниками на вилле.

Уже вечером оба босаванца, радуясь встрече, прогуливались по небольшому, но ухоженному парку вокруг дома. Здоровье старика, обрадованного встречей с сыном, быстро шло на поправку. А на следующий день, убедившись, что подарок нашел свое место на одном из пальцев профессора, напарники покинули гостеприимный Динок, так и не окунувшись в ласковое море.

Спустя два дня спецрейс в Гидаре встречал Шаман и проводил взглядом перстень до посадки его нового владельца в топтер. Теперь оставалось только ждать сигнала о результате проделанной работы. В том, что такой сигнал поступит, у него не было сомнений. Ранее, проводя эксперименты с жемчужиной-маяком, он убедился, что ее нельзя потерять. Талисман сообщал хозяину свое местонахождение, передавая не только направление движения, но и зрительные образы обстановки своего положения.

Нетрац чувствовал легкое беспокойство, даже некоторое недомогание, отнесенное им к усталости и большому нервному напряжению. Основное задание по выявлению предателя оставалось пока не выполненным. Исчезнувший Сержант никак не проявляла себя.

Еще одной из причин нарушения обычного равновесия являлась та, что Шаман стал завсегдатаем кладбищ, пантеонов и фамильных склепов. Общение с биоэнергетическими сущностями безвременно ушедших работников спецслужб Босавана выматывало не хуже, чем самая тяжелая физическая работа. Исковерканные судьбы людей оставляли неизгладимый след в его памяти и сказывались на нервах. Но эту тяжелую и неприятную работу нужно было сделать. Сейчас на Гидаре у нетраца был сформирован небольшой, неуловимый и невидимый отряд, способный существенно усложнить или даже парализовать работу практически любой государственной структуры.

До окончания операции оставались считанные часы. Теперь диверсанты знали, что кристалл сохарцев находится на окраине Гидара в подземном бункере спецобъекта, под маскировкой военного госпиталя.

Они находились в зоне внешнего наблюдения охраны, в трехстах метрах от центральных ворот. Шаман очень рассчитывал на спонтанность действий противника в ситуации, когда тебе грозит опасность разоблачения, а ее ликвидация близка и досягаема. Превратившись в приманку, он терпеливо ждал финала, сидя вместе с Самумом в кафе и просматривая обстановку, транслируемую в его мозг жемчужиной с кольца профессора.

— Приготовились, — проговорил он, когда зрительный образ продемонстрировал зал, заставленный аппаратурой, в центре которого на постаменте лежал информационный кристалл.

Несколько специалистов в зеленых комбинезонах сидели за пультами, по всей видимости, готовили аппаратуру к очередному эксперименту. Боварино переходил от одного к другому, давая указания. В зал вошел полковник Фокуноса и, перебросившись несколькими фразами с профессором, поднялся на небольшое возвышение в стороне и сел в кресло. Два лаборанта вкатили в помещение невысокий металлический цилиндр и, поставив его недалеко от кристалла, распахнули его створки. Внутри с обручем на голове, от которого тянулись провода, сидела Сирена, одетая в красный комбинезон. Девушка была в сознании, но ее руки и ноги были зафиксированы металлическими зажимами, крепящимися к подобию кресла, в котором она находилась. Эксперимент вот-вот должен был начаться. Провода, тянущиеся от обруча, начали присоединять к стационарным пультам.

— Шаман вызывает Сирену, — послал мысленный вызов нетрац.

Лицо девушки мимолетно дрогнуло и вновь приняло безразличное выражение, но ответ поступил мгновенно.

— Предатель Союза — Фокуноса. На кладбища больше не ходи, я тебя вычислила. Теперь он тоже об этом знает. Везде засады. Удачи и счастливой охоты. — И девушка прервала контакт.

— Там Сирена, — озвучил для напарников информацию Шаман. — Предупреждает нас об опасности. Предатель — полковник Фокуноса. Гордая. Держат как подопытного кролика, но помощи не просит.

— А это не подстава, командир? — спросил Колдун. — На Сохаре тоже помощи не просила, а подставляла под нож. А сейчас за свою шкуру хочет расплатиться нашими.

— Не думаю. Если бы это было так, за нами охотиться начали раньше, да и кристалл бы убрали подальше. Она же не знает, что я все вижу.

Тем временем в лаборатории все шло к началу эксперимента. Одобрительно кивнув последнему оператору, профессор отошел от пультов и, приблизившись к кристаллу, нежно провел рукой с кольцом по одной из его граней. Кристалл замерцал и стал наливаться ярким изумрудным цветом. Боварино отпрянул от постамента и что-то крикнул одному из операторов, слегка повернув голову. Последовавшая яркая вспышка света погрузила видимую картину во мрак.

— Все, — проговорил Шаман. — Кристалла у них больше нет.

Он взял со стола лежащий перед ним разовый прибор связи, сконструированный Колдуном, и вдавил в корпус единственную кнопку.

Долгих несколько секунд на вызов никто не отвечал, но наконец микрофон рявкнул крайне раздраженным голосом:

— Кто?

— Полковник, у вас уже восстановлено энергообеспечение?

Наступило длительное молчание, нарушенное самим Фокуносой:

— С кем я говорю?

— Шаман беспокоит. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Восстановлено.

— Ну и как подарок, когда-то полученный вами?

— Его нет и ты это прекрасно знаешь.

— Вы уже приняли решение?

— О чем?

— О способе ухода в отставку.

— Я думаю над этим.

— Мы можем подумать об этом вместе.

— Где и когда?

— Жду вас в кафе Топоган.

— Я приду.