Глава 8

Алексей медленно шел мимо шеренги поедающих его взглядами людей, в основном мужчин среднего возраста — в деловых костюмах и военных мундирах. Он внимательно осматривал каждого, пытаясь сделать хоть какие-нибудь предварительные выводы. Первая встреча с поддержавшими его руководителями монархического заговора. Жаль только, имя кандидата на престол так и осталась для императора тайной. Неужели они думают, что он сделает этому человеку что-нибудь плохое? Зря думают. Впрочем, возможен и другой вариант. Хотят приберечь этого кандидата на случай, если Алексей не справится.

А справиться будет очень непросто, император иллюзий не питал, слишком хорошо знал свои возможности и способности. Хуже всего, что людей, на которых он может по-настоящему положиться, кому может верить от и до, почти нет. Только те, с кем вместе пришел с Земли. Да еще Умар и, возможно, Гилек. И все. Доверять генералу? Даже не смешно, цели этого человека известны только ему самому, несмотря на то, что он стал личным вассалом Алексея. Значит, основная задача на ближайшее время — поиск тех, кто сможет стать настоящим соратником. Вопрос только, где и как их искать.

Император снова обвел взглядом собравшихся. Всем далеко за сорок, сложившиеся, состоявшиеся, многого добившиеся люди, знающие себе цену. Как только узнать, кто из них на что способен? Очень непростые господа, каждый — себе на уме. Нужно выяснить их личные мотивы. Почему они поддержали монархический заговор? Почему отдавали все свои силы и средства для того, чтобы он достиг успеха?

Он в который раз прочел на данном генералом Тарковичем паде список монархистов. Кто среди них? Богатые промышленники, генералы и адмиралы, экономисты и социологи, чины флотской и армейской разведки, два популярных писателя и три человека неизвестной профессии, видимо, идеологи движения. Они, один за другим, представлялись императору, а он старался запомнить их лица. Все до единого выглядели серьезными и собранными. Алексей неуютно чувствовал себя под их вопрошающими взглядами, в которых ясно читалось: "А потянешь ли ты эту ношу, мальчишка? Кто ты вообще такой и откуда взялся на наши головы?". Что ж, по возрасту он действительно мальчишка, поэтому не стоит обижаться. Да и явился нежданным.

— Рад видеть вас всех, господа, — голос императора был ровным и спокойным. — Вы совершили невозможное, за что вам низкий поклон, — он действительно поклонился. — Но это — только начало. И вы все это знаете.

— Знаем, Ваше величество, — тоже поклонился генерал Сабов, кряжистый человек лет пятидесяти, выглядящий квадратным. Его выдающаяся вперед челюсть и грубое лицо создавали впечатление, что это тупой вояка, но умные ироничные глаза доказывали обратное. — Я хотел бы озвучить нашу общую просьбу рассказать о себе.

— Хорошо, — кивнул Алексей. — Судя по многим фактам, я — из далекого прошлого Росса. По крайней мере, у меня на родине сейчас у власти находится человек, которого здесь знают под именем Иосайфа Железного. Языки наших стран очень похожи, обычаи почти идентичны. Однако моя родина еще не вышла в космос.

— Крайне интересно, — с прищуром посмотрел на него Мийко Равич, входящий в десятку самых богатых людей страны. — Но как вы оказались здесь?

— Если бы я знал… — развел руками император. — Я — боевой офицер, у нас шла война.

Он коротко рассказал о том, как попал на Белый Крейсер, не упоминая, естественно, о Викторе. Затем поведал о том, что произошло на борту.

— Так вы утверждаете, что не знали, что делаете, садясь на трон? — подозрительно прищурился генерал.

— Не знал, — подтвердил Алексей, он осознавал, что его сейчас допрашивают, и от результатов этого допроса зависит, станут его поддерживать или нет, поэтому старался отвечать, выверяя каждое слово, чтобы не сказать лишнего. — И я не хотел становиться императором, когда понял, в чем дело. Решил принять эту ношу, только когда узнал, что Росс — это тоже Россия в будущем. Когда увидел портрет Иосайфа Железного и понял, что это — наш товарищ Сталин. А я России присягу давал!

В глазах Сабова мелькнуло одобрение. Он прокашлялся и спросил:

— А почему товарищ? Ведь ваш Сталин, насколько я понимаю, император…

— Фактически — да. Формально — нет. Он правитель, на которого народ буквально молится. Дело в том, что в России двадцать шесть лет назад произошла революция, в результате которой к власти пришла партия, добивающаяся социальной справедливости. Товарищ Сталин — глава этой партии, руководитель государства. Он получил аграрную неразвитую страну и за пятнадцать лет сумел развить ее промышленность. Да, он действовал порой очень жестоко, но я не уверен, что был другой выход.

Монархисты переглянулись, но ничего не сказали, явно обдумывая слова императора.

— А вы способны, если понадобится, действовать решительно? — осторожно поинтересовался еще один из них, профессор социологии и экономики столичного университета Владек Рогов.

— Если понадобится — да! — жестко заявил Алексей, и сам удивился жесткости своего ответа. — Я еще не слишком много знаю, но вижу, что в Россе творится кошмар. Господа демократы власть просто так не отдадут, хоть они сейчас и ушли в тень, но от этого мало что изменилось. Им принадлежат средства производства.

— Ну, положим, не все принадлежат им, — тонко усмехнулся Равич. — Многое — в наших руках. Но вы правы, далеко не все.

— Я вообще считаю, что оружейные и судостроительные заводы должны находиться в собственности государства, — тяжело посмотрел на него император.

— Полностью с вами согласен, Ваше величество, — в первый раз назвал его императорским титулом промышленник, после чего склонил голову. — Хотя участие частного капитала в военных производствах и допустимо, но контрольный пакет должен находиться именно в руках государства.

— Рад, что мы с вами понимаем друг друга, — улыбнулся Алексей. — Прошу садиться, господа. Нам с вами нужно обсудить первоочередные задачи.

Монархисты снова переглянулись, пошептались и расселись за длинным прямоугольным столом, во главе которого сел император. Он некоторое время молчал, оглядывая одного за другим, и от его пронзительного требовательного взгляда многим становилось не по себе. А затем заговорил:

— Господа, благодаря вашим усилиям и энтузиазму народа после моей коронации нам удалось взять власть почти без пролития крови. Но это еще не значит, что без ее пролития эту власть удастся удержать. Благодаря действиям генерала Тарковича демократы понесли немалые потери, но совершенно, по моему мнению, недостаточные. Считаю, что все, участвовавшие в развале страны, должны понести наказание.

— Вы правы, Ваше величество, — во взгляде Сабова, направленном на Алексея, горел живой интерес. Он явно был доволен. — Однако, есть кое-какие тонкости. Мы пока не можем себе позволить идти на открытую конфронтацию с олигархами, иначе они создадут товарный дефицит, результатом чего станет бунт. Пока придется удовлетвориться низовым звеном, на которое опираются олигархи. И, в первую очередь, необходимо нейтрализовать СБ Федерации. Благо, наших людей там немало, и списки агентов влияния у нас есть.

— Но работать над тем, чтобы олигархи ответили за свои действия, следует, — заметил император. — А СБ нужно уничтожить одним ударом, пока самые опытные эсбешники не ушли на нелегальное положение. Они смогут немало нагадить. Генерал Таркович, что вы можете сказать по этому вопросу?

— К сожалению, многие эсбешники уже исчезли, — отозвался тот. — Они вполне в состоянии сложить два и два, понимают, что у нас возникнет к ним немало претензий. К тому же, для одномоментного удара у нас просто не хватит сил до прибытия синтарских войск. Флотская и армейская разведки делают, что могут, но с таким монстром, как СБ, им не справиться.

— Почему бы не привлечь армейские подразделения?

— Я не уверен в их верности.

— Насколько мне известно, армейцы на нашей стороне, — удивился Алексей.

— Повторяю, я в этом не уверен, — недовольно пробурчал Таркович. — Среди высших офицеров слишком много выходцев из семей олигархов, поэтому веры им нет. Считаю, что в данный момент необходимо перехватить контроль над самыми важными министерствами и ведомствами страны. К сожалению, не во всех из них есть наши люди, а там, где есть, не везде находятся на ключевых постах.

— А почему бы не использовать для этого людей господина президента, которых он передал нам? — откинулся на спинку кресла император.

— Вы считаете, им можно доверять, Ваше величество? — иронично поинтересовался генерал.

— Нельзя, естественно, — губы Алексея слегка приподнялись. — Но это, думаю, не помешает их использовать. Втемную.

— И как вы это себе представляете?

— Элементарно. Славич отдал им всем распоряжение сотрудничать. Необходимо четко выяснить возможности каждого, что он может, а что — нет. Затем поручить всем им частные задачи, не позволяющие увидеть общую мозаику. Причем все роли должны дублироваться.

Таркович уставился на императора с искренним изумлением. Весь его вид говорил: "Не ждал от мальчишки такого…". Он некоторое время похмыкал, покрутил головой, после чего сказал:

— Это может сработать. Прошу передать мне списки людей президента, мои спецы займутся разработкой операции.

— Передаю прямо в ваш пад.

Генерал удивленно приподнял брови — это каким же образом? Его пад защищен всеми возможными протоколами безопасности. Пробиться сквозь них невозможно. По крайней мере, программисты флотской разведки утверждают, что это так, а они свое дело знают. Однако пад тонко пискнул, сообщая о полученном неизвестно откуда файле. Таркович быстро просмотрел его и поднял на Алексея вопросительный взгляд.

— Искин Белого крейсера, — пояснил тот. — Я отдал ему приказ, а уж как он это сделал — понятия не имею.

А, искин, тогда все ясно. Генерал успокоенно покивал. Возможности этого чертова искина впечатляли. Насколько известно из истории, он проходил сквозь любую защиту, как нож сквозь масло. Но не делился информацией ни с кем, кроме императора. Придется привыкать к тому, что теперь ничего не скроешь. Значит, больше нельзя доверять конфиденциальную информацию даже самым защищенным сетям, полагаясь только на свою память. Будет нелегко, но выбора нет — есть вещи, о которых мальчишка знать не должен. К сожалению, уже ясно, что марионеткой он не станет. Конечно, подталкивать его к тому или иному решению можно и нужно, но очень осторожно, чтобы не встал на дыбы, если заметит.

— Ваше величество! — встал невысокий сухопарый старик с тростью в руках, один их трех людей неизвестного статуса, его звали Алекс Станковский. — Хочу внести предложение.

— Вносите. Только не могли бы вы для начала сообщить, кто вы? Я не об имени — его я знаю. А о роде ваших занятий.

— Наверное, меня можно назвать идеологом, — едва заметно усмехнулся старик. — По образованию — юрист. Я стоял у истоков движения. Именно наша группа первой пришла к выводу, что демократия бесперспективна для развития цивилизации. Монархия — куда предпочтительнее. По крайней мере, на данном этапе. Я хочу предложить вашему вниманию общую модель развития общества. Но, думаю, не сейчас, ее нужно тщательно изучать — разработкой этой модели занимались сотни специалистов разных профилей. Лучших специалистов! Пока же я хотел бы предложить ввести несколько очень важных законов, которые помогут нам перехватить рычаги власти и удержать их.

— Слушаю вас, — подался вперед Алексей. Этот человек почему-то сильно понравился ему. На подсознательном уровне.

— Первым и самым важным считаю закон о государственных социальных гарантиях населению, — продолжил Станковский. — За прошедшие двести лет плутократы добились отмены практически всех социальных гарантий для работников. Сейчас они находятся в полной власти работодателя. Ни больничных, ни отпускных люди, чаще всего, не имеют. За редким исключением. Если вы измените это положение, то граждане Росса будут вам благодарны. А главное, мы получим их безусловную поддержку во многих наших начинаниях.

— Ничего не имею против, — кивнул император. — Кто-нибудь не согласен?

— Все согласны, — выразил общее мнение Таркович.

Однако на лицах многих Алексей заметил кислое выражение. Им это решение явно было не по вкусу, но они почему-то промолчали. Видимо, Станковский очень влиятелен в монархическом движении и способен отстоять свою позицию. К сожалению, Алексей пока не знал, кто из монархистов есть кто и как именно видит монархию. Придется внимательно к ним присматриваться, чтобы не совершить нелепой ошибки. Она будет слишком дорого стоить.

— Вторым необходимым законом считаю закон об ограничении заработной платы государственным служащим, — снова заговорил старик. — В текущее время высшие чиновники получают миллионные оклады, которые сами себе назначают. Они не должны иметь такой возможности. Такой ход даст нам возможность очистить министерства и ведомства от приспособленцев, не желающих брать на себя ответственность.

— А коррупция? — поинтересовался Алексей.

— Это неизбежное зло, — тяжело вздохнул Станковский. — Чиновники брали, берут и брать будут. Однако со временем, постепенно, мы станем оставлять им все меньше лазеек для этого. К пойманным за руку желательно относиться безжалостно и прилюдно казнить их самым жестоким образом, объявляя народу, за что казнен тот или иной, за какие именно прегрешения.

— Одобряю! — согласился император. — Каков третий закон?

— Министров и иных высших чиновников назначает только лично император. Нужно сделать так, чтобы никаким иным образом добиться высокой должности было невозможно. Это убавит число интриг в чиновничьих кругах. На эти интриги у них уходит слишком много времени и сил, на работу ничего не остается.

— Вы думаете, это поможет? — Алексей подпер щеку рукой и недоверчиво уставился на Станковского. Он прекрасно помнил, какие интриги цвели в самом мелком советском учреждении. Несмотря на свой юный возраст, не раз сталкивался с этим.

— Частично поможет, — поморщился старик. — Хотя бы ограничит аппетиты некоторых господ.

— Что ж, пусть будет и такой закон, — безразлично пожал плечами император. — Но трех указанных вами законов недостаточно. Предлагаю принять еще один.

— Какой? — Станковский и Таркович насторожились, по ним было видно, что они ожидают какую-то глупость.

— Считаю необходимым ввести смертную казнь за воровство у государства в особо крупных размерах. С полной конфискацией имущества у семьи казненного.

Старик с генералом переглянулись. Они, похоже, не ждали от императора ничего подобного. Таркович немного подумал и на мгновение опустил веки. Станковский едва заметно довольно улыбнулся и кивнул. После чего сказал:

— Хороший ход, Ваше величество. Принятие такого закона до икоты перепугает многих высокопоставленных воров. Я сегодня же поручу своим юристам разработать тексты всех четырех законов. Завтра утром вы сможете с ними ознакомиться.

Алексею сразу стало ясно, что предложенные Станковским три закона давно тщательно разработаны. Он мысленно посочувствовал юристам старика, которым предстояло к утру полностью проработать положения закона о смертной казни за воровство у государства. Спать беднягам этой ночью, похоже, не придется.

Многое еще обсуждали на этом заседании и разошлись, только когда наступил поздний вечер.

Алексей устало брел по коридору своей временной резиденции, под которую флотская разведка передала принадлежащий ей особняк за городом, защищенный от вторжения всем, чем только возможно. Единственная уцелевшая башня императорского дворца была, к сожалению, непригодна для жизни.

— Ну вот, — пробурчал император себе под нос. — Сыграл им товарища Сталина… Интересно, поверили или нет?

Во время заседания он держался внешне уверенно и жестко, хотя внутренне трясся, как заячий хвост. Ну не готов он был к тому, чтобы строить из себя полновластного владыку, уверенного в своих силах! Однако вынужден был держаться. А когда сил не хватало, на память приходил тигриный взгляд товарища Сталина, и Алексей сжимал зубы, заставляя себя продолжать. Но сейчас он находился на пределе. Нужно поговорить с кем-то, перед кем можно не держать марку. А с кем? Да только с Виктором.

Император решительно свернул к комнате странника и постучал. Однако никто ему не ответил, и Алексей толкнул дверь, которая оказалась не запертой. Виктор сидел на стуле и радостно смотрел на свою окровавленную ладонь. Что это с ним?

— Не заживает! — заметил он вошедшего и поднял голову, глаза странника сияли полубезумным блеском. — Алеха, не заживает! Я больше не неуязвимый! Не бессмертный! Я смог себя поранить!

Сперва император не понял, в чем дело, а потом вспомнил рассказ друга. Если он сумел нанести своему телу какой-либо вред, то это значило только одно — его больше не будет перебрасывать в другие миры. Радость Виктора стала понятна.

— Поздравляю, дружище! — хлопнул его по плечу Алексей. — От всей души поздравляю!

Затем он хотел добавить еще что-то, но вспомнил, где находится. Не стоит говорить о таких вещах там, где это могут подслушать люди Тарковича. Подумав, император вызвал искина и приказал установить защиту от подслушивания, что тот без промедления и сделал, оградив комнату Виктора непроницаемым силовым полем.

— Значит, теперь ты никуда отсюда не денешься, — усмехнулся Алексей, садясь напротив. — Будем вместе собирать Империю. Император Алесий и его верный канцлер…

— Канцлер?! — внезапно расширились глаза Виктора. — Святой Создатель!

Он вскочил и принялся бегать по комнате, что-то лихорадочно бормоча себе под нос. Губы странника при этом тряслись. Изредка император улавливал отдельные слова и фразы, удивляясь с каждым мгновением все больше:

— Канцлер… Вирт Раскедов… Великий канцлер… Всегда гордился, что я одновременно однофамилец и тезка этого человека… А это я! Сам! Боже ты мой! Да как же это?!.

— Успокойся, — Алексей встал, подошел к Виктору и усадил его на первый попавшийся стул. — Рассказывай, с чего это ты так разволновался?

— Разволнуешься тут… — нервно повел плечами тот и поежился, словно от холода. — Понимаешь, я немногое знаю о времени Алесия Собирателя. Сейчас я убедился, что ты — это он и есть, поскольку вернейшим помощником Собирателя являлся канцлер империи, некий Вирт Раскедов — а это, как ты знаешь, мои настоящие имя и фамилия. В юности я считал себя тезкой и однофамильцем этого великого человека, очень гордясь этим. А когда ты сейчас ты назвал меня канцлером, я осознал, что он мне не однофамилец. Что он — это я. Знаешь, узнать о себе такие вещи, это немного слишком…

— Да уж… — растерянно пробурчал Алексей. — Странная ситуация.

— Временная петля, — тяжело вздохнул Виктор. — Ученые в мое время рассуждали о ней, но чисто умозрительно. Путешествия во времени считались лишь теоритически возможными. А выходит, они действительно возможны. Я сам попал в такую временную петлю…

— Если мы с тобой и в самом деле те самые Алесий с Виртом, то я попрошу тебя вспомнить все, что ты сможешь вспомнить об их времени, — нахмурился император. — И записать. Нам это пригодится.

— Да мало я помню о них! Понимаешь, очень мало! — с досадой выдохнул странник. — Знаю только, что с императором произошла какая-то неприятность после войны с Карханом. Но какая? И когда? Следующее, что помню — присоединение к империи Синтара и Ларата через несколько лет.

— Войны?! — насторожился Алексей. — Проклятье! Вот только войны нам и не хватает!

Он опустился на стул и устало помотал головой. Затем поднял на Виктора обреченный взгляд и жалобно сказал:

— Я с этим всем скоро с ума сойду… Никаких сил нет. Сегодня целый день строил перед Тарковичем с компанией товарища Сталина, несгибаемого и несокрушимого. Только куда мне до Сталина? Пытаюсь выглядеть уверенным, только не знаю, получается ли…

— Получается, — поспешил заверить друга Виктор.

— А хоть бы и так! — раздраженно отмахнулся император. — Знаешь, как меня достало обожание в глазах всех встречных офицеров?! Как на бога смотрят! А я — не бог! Я всего лишь человек!!! Я могу ошибаться, как и любой другой! Господи, ну за что мне все это?!

— А теперь ты успокойся, — странник встал и положил руку ему на плечо. — Тебе трудно. Понимаю. Но выбора все равно нет. На тебя Бог взвалил эту ношу. Значит считает, что ты потянешь.

— А вдруг не потяну? — хмуро спросил Алексей.

— Куда ты денешься, дорогой мой! — хохотнул Виктор. — В истории все уже написано. Пришел великий император и всех победил. Вот и побеждай!

— Иди ты знаешь куда?! — набычился землянин.

— Знаю, дорогой, знаю, адрес мне прекрасно известен, но я туда не пойду. Нечего мне там делать! А вот что делать с тобой? Х-м-м… Кажется, я знаю, что.

Виктор отошел к бару у стены, достал оттуда бутылку с водкой, наполнил до половины два стакана и вернулся.

— Пей, — сунул он один в руки Алексею. Тот не стал спорить и залпом выпил. Именно это ему сейчас и было нужно, чтобы хоть немного расслабиться.

Долго еще этим вечером говорили боевые товарищи, употребив под разговор почти две бутылки. Им было, что сказать друг другу. Оба понимали, что откровенно поговорить обо всем больше просто не с кем.

Голова нещадно трещала после вчерашнего, в висках бухали молоты, сознание плыло. Это что же за водка такая омерзительная была? Где Виктор эту гадость раскопал? После деревенского самогона — и то лучше себя чувствуешь! Алексей с трудом встал с дивана, безуспешно пытаясь вспомнить, как оказался в своих покоях, поплелся в ванную и сунул голову под кран с холодной водой. Стало немного легче. С трудом разогнувшись, он уставился на свое отражение в зеркале.

"Ну и рожа… — мелькнула отсраненная мысль. — Буркалы красные, мутные, волосы встрепанные, хорошо, хоть форма не мятая…"

Последнее несколько удивило императора. Надо же, спал в мундире, а тот ничуть не помялся, выглядит, словно только что выглажен. Хороша материя! Дома такой не было.

— Император, блин… — Алексей наклонился к своему отражению. — Да какой из тебя император? Хрен ты собачий, а не император!

Вздохнув, он кое-как расчесал ладонью волосы, не имея понятия, где здесь искать расческу или что там на Россе ее заменяет. На душе было крайне погано, вчерашняя пьянка не сильно помогла, но без нее стало бы совсем паршиво. Похмелье, конечно, ну да ему не привыкать.

Выйдя из ванной, Алексей подошел к бару, налил себе полстакана какого-то спиртного, даже не глянув, какого, и заставил себя выпить — клин клином вышибают. Через некоторое время наступило облегчение, и император опустился в кресло, начав задремывать.

Подремать его величеству не дали. На загоревшемся стенном экране появилось лицо Марка Хевича, позавчера сосватанного генералом Тарковичем императору в секретари. Алексей прекрасно понимал, что это соглядатай, докладывающий генералу о любой мелочи. Но это его не сильно беспокоило — Таркович есть Таркович, его нужно воспринимать таким, какой есть. Хевич был худ, бледен, большеглаз и лысоват. Что понравилось Алексею, так это то, что у секретаря отсутствовал даже намек на лакейскую угодливость. Он демонстрировал уважение, но не более того.

— Ваше величество! — поклонился Хевич. — Командующий флотом адмирал Шемич просит срочной аудиенции.

— Нельзя ли отложить на пару часов? — недовольно пробурчал Алексей, надеявшийся успеть прийти в себя до того, как придется занятьсяться делами.

— Господин адмирал настаивает, — невозмутимо сообщил секретарь.

— Хорошо, зовите, — тяжело вздохнул император.

Он встал — встречать гостя сидя невежливо. Дверь распахнулась, и в покои быстрым шагом вошел пожилой подтянутый человек в темно-синей форме с двумя звездами на погонах. Полуседые волосы, внимательные серые глаза, жесткое лицо, шрам, пересекающий висок и щеку. Холодный взгляд адмирала скользнул по императору, уголки губ слегка приподнялись — Шемич явно понял, в каком тот состоянии находится.

— Ваше величество! — командующий флотом резко наклонил голову.

— Доброе утро, господин адмирал, — вежливо поздоровался Алексей. — Рад знакомству с вами. Прошу садиться. — Он указал на кресло напротив и сам сел.

Адмирал, не чинясь, опустился в указанное кресло и снова окинул императора оценивающим взглядом. Похоже, увиденное не слишком ему понравилось, поскольку губы его едва заметно дернулись. Император вздохнул про себя — удивляться нечему. Что видит этот опытный, однозначно воевавший человек? Мальчишку, причем похмельного мальчишку.

Офицеры эскадры, сопровождавшей Белый Крейсер к Россу, немало рассказывали о командующем флота, в том числе рассказали и о знаменитом сейфе с конвертами, в котором адмирал хранил взятки, которые ему давали. Поговаривали, что ни одного конверта он лично так и не вскрыл. Когда нужно было премировать кого-либо из отличившихся офицеров или помочь нуждающемуся, Шемич просто доставал из сейфа первый попавшийся конверт и отдавал. Одно это говорило о нем многое.

— Что вы хотели мне сообщить, господин адмирал? — поинтересовался Алексей, прервав напряженное молчание.

— Я хотел довести до вашего сведения данные о состоянии флота на текущий момент, — невозмутимо отозвался тот. — В связи с тем, что во время вашего пришествия к власти пятьдесят два корабля ушли в Окрайну, флот сильно ослаблен. Если нас сейчас атакует хотя бы Ларат, не говоря уже о Кархане, то нам долго не продержаться, несмотря на имперские крейсера. Они, конечно, сильны, но десятка два-три линкоров первого класса справятся и с имперским крейсером. К тому же, большинство кораблей флота не имеет достаточно боеприпасов, недоукомплектовано экипажами, многие требуют ремонта. Средств на это нет. Годовой бюджет флота не покрывает его потребностей и на двадцать процентов.

— Но почему?! — ошарашенно выдохнул император. — Неужели в прежнем правительстве не понимали, что только флот стоит между ними и врагом?!

— Кое-кто понимал, благодаря им флот вообще существует, — как-то странно усмехнулся Шемич. — Но эти люди не имели слишком большого влияния. Хорошо хоть сдерживали стремление некоторых господ сократить военные расходы.

— Так не должно быть, — Алексей встал и прошелся из угла в угол. — Я сделаю все, чтобы флот ни в чем не нуждался. Да и строить новые корабли нужно.

— Буду рад, коли так, Ваше величество, — судя по его виду, Шемич явно не поверил.

— Почему флот пришел в такое состояние? — император пристально посмотрел на командующего.

— По очень многим причинам, — с досадой бросил тот. — А прежде всего потому, что никто и ни за что не отвечал! Судостроительные компании — частные компании! — слишком дорого берут. Им выгоднее строить торговые лоханки — на них спрос больше. Оружейные корпорации своей выгоды тоже не упускают. Порой подкупленые ими чиновники принимают на вооружение совершенно непригодные для использования образцы оружия. Военное министерство приобретает устаревшие типы двигателей, платя за них, как за новейшие. Разницу компании-производители выплачивают лично министерским чинам.

— Это же чистой воды вредительство! — Алексей был потрясен услышанным. — Да за такое расстреливать надо!

— Я надеюсь, ваши слова не останутся всего лишь словами. Давно пора призвать высокопоставленных воров к ответу.

— Призову, — заверил император. — Знаете, у нас в армии интенданты тоже поворовывали, но слишком наглеть не рисковали. За это ставили к стенке. Война, как-никак.

— Война? — приподнялись брови Шемича.

— Да, — вздохнул Алексей. — Страшная война на уничтожение. Я с первого дня воевал, уже два года. Чин, правда, не слишком высокий — всего лишь пехотный капитан. Но мой род испокон веков — военные. И для меня честь — не пустой звук.

— Это хорошо, что вы воевали, Ваше величество. Значит, кое-что понимаете. То, что штатскому никогда не объяснить — не дойдет. Но что вы намерены делать со всем этим?

— Наводить порядок! — отрезал император. — Жестко наводить! Я считаю, что военные верфи и оружейные производства должны принадлежать государству! Флот будет обеспечен всем необходимым, хотя этого и непросто добиться.

Он немного помолчал и поинтересовался:

— Насколько больше и сильнее был флот в имперские времена?

— Более чем в двадцать раз, — с горечью ответил адмирал. — Когда после смерти последнего императора к власти пришли демократы, больше трети флота ушло в Ларат, отказавшийся признавать демократическое правительство. Эта планета всегда являлась пограничным форпостом Империи, именно туда эмигрировало большинство имперских аристократов и военных. С тех пор Ларат не поддерживает ни с кем ни торговых, ни дипломатических отношений, и что там происходит, сказать я не могу — наша разведка не сумела этого выяснить. Известно только, что Ларат имеет огромный флот и профессиональную армию. Ларатцы не раз отбивались от карханских нашествий. Да и сейчас отбиваются, ведь несмотря на распад Объединения, карханские пираты несколько раз в год нападают на рудодобывающие колонии Ларата. Глубже на территорию бывшей Империи ларатцы их не пропускают, прорывались только несколько раз.

— Хорошо, с Ларатом понятно. А остальной флот?

— Частями разбежался по разным планетам после парада суверинитетов. У Росса остались только базирующиеся неподалеку от столичной системы эскадры — восьмая часть всего флота. Но корабли постепенно выходили из строя, а новых строилось мало. Некоторые наши крейсера и линкоры построены еще в имперские времена. Да, двигатели и вооружение на них заменены, но это не отменяет общей изношенности конструкций. Ни одна из этих старых калош не выдержит залпа современных гравидеструкторов!

— Весело… — протянул Алексей, далеко не все понявший из слов адмирала, однако то, что большинство кораблей росского флота до крайности изношены, стало ясно и ему. — С этим нужно срочно что-то делать.

— Нужно, — вздохнул Шемич. — Да только где взять на это средства? Постройка одного линкора обходится в два миллиарда кредитов, как минимум. И длится три года. Верфей же, способных строить линкоры, на Россе всего две. А в имперские времена было восемнадцать! Да и казна, я думаю, пуста — ежегодный дефицит бюджета доходит до двенадцати миллиардов.

Император пребывал в ошеломлении. Когда он слышал о плохой ситуации, то и подумать не мог, что она настолько плоха. И как ее исправить, Алексей понятия не имел — разбирался в экономике, как пьяный сапожник в балете. Нет, теоретические знания искин ему в мозг вложил, но теория, не подтвержденная практикой, остается сухой теорией, имеющей очень небольшое отношение к реальности.

— Что, по вашему мнению как профессионала, следует сделать в первую очередь для восстановления боеспособности флота? — император поднял на адмирала потяжелевший взгляд.

— Вы сами уже сказали, Ваше величество, — пожал плечами тот. — Национализация верфей и оружейных производств. Увеличение числа военных училищ. Финансирование флота в полной мере. Это целый комплекс задач, которые не решить одним наскоком. Но первым делом я прошу увеличить хотя бы процентов на сорок жалование офицеров. Они сидят на голодном пайке. Многие не имеют не только жилья, но и перспективы его когда-либо приобрести! Я говорю о честных офицерах, исполняющих свой долг, а не о стремящихся набить собственный карман приспособленцах.

— Это только первый шаг, — возразил Алексей. — Увеличение жалования ничего не решает и не меняет ситуации в общем.

— Вторым, по моему мнению, должно стать наведение порядка в военном министерстве. Оттуда нужно выбросить всех, живущих на подачки корпораций, а на их место поставить флотских профессионалов, думающих о деле, а не о том, как угодить платящим им фирмам. А то в итоге получается, что принятие на вооружение новых орудий, например, выгодно всем, кроме самого флота.

— Генерал Таркович справится с этой задачей, как вы думаете?

— Мирко? Он справится. Я его давно знаю. Если скажет, что сделает, значит сделает.

— Знаете, господин адмирал, — внезапно решился на откровенность Алексей, — я не хотел этой ноши. Я ее не просил. Я ощущаю, что мне не хватает ни знаний, ни опыта. Но так вышло, что Господь возложил это на меня. Придется тянуть — хочу или нет, могу или нет. Неважно! Важно то, что я должен. Я присягу служить Родине давал, и не нарушу ее. Я прошу вас и других, кто может и хочет, помочь мне сделать Росс сильным. Восстановить Империю.

Шемич откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел на него. Если честно, мальчишка его удивил этими словами. Получается, не авантюрист, а человек долга? Тогда у Росса есть шанс подняться с колен. И если император действительно этого хочет, то помочь ему следует.

— Я помогу, Ваше величество, — сказал он после недолгого молчания. — Но… Разрешите откровенно?

— Конечно.

— Я не знаю, кто вы и чего от вас ждать. Я слышал от вас хорошие, правильные слова, но это только слова. Начните действовать в этом ключе, и за вами пойдут многие из тех, кто еще сомневается.

— Если бы я знал, с чего начинать… — закусил губу Алексей. — Видимо, все-таки с наведения порядка в военном министерстве.

— Еще нужно ликвидировать очаги напряженности, контролируемые верными демократам войсками, — посоветовал Шемич.

— До прибытия синтарских дивизий это сделать будет невозможно, — поморщился император. — Кстати, вчера мне сообщили, что Синтар объединился и просит коронного договора.

— Обнадеживающая новость, — во взгляде адмирала появилось удивление. — Этого я не ждал. Как вам удалось этого добиться?

— Отправил туда личного вассала, Умара ос Хро-Грара, синтарца, на альфа-корвете.

Шемич покивал. Да, от синтарцев другой реакции после прибытия голоса императора на альфа-корвете ждать было бы трудно. Их отношение к империи и императору известно всем. Кровная клятва верности всего народа для горцев далеко не шутка. Они ее сдержат любой ценой. А воевать синтарцы умеют. Лучших бойцов-десантников поди отыщи.

— Сколько дивизий ждать? — поинтересовался адмирал.

— В первой волне — восемнадцать.

— Очень неплохо. Если демократы узнают, что их атакуют синтарцы, то тут же сдадутся. У горцев хм-м-м… своеобразная репутация. Они ее тщательно создавали. Плюс их призводственные мощности. А они на Синтаре немалые. Я бы очень хотел получить их истребители — они даже лучше ларатских, не говоря уже о наших дровах.

— Я переговорю со старейшинами по этому вопросу, — пообещал император.

— Да и оборонные гиперорудия у синтарцев весьма хороши, — заметил Шемич, воодушевленный новыми возможностями. — Их планета очень хорошо защищена, на орбите несколько десятков орбитальных крепостей. Жаль, только флота у них нет. Если бы еще перетянуть на свою сторону Ларат…

— Давайте не будем спешить, — вздохнул император. — Сейчас нам важно начать. Главное — переломить ситуацию, изменить ее к лучшему хоть в чем-то.

— Вы правы, Ваше величество, — нехотя согласился адмирал.

— Попрошу вас подготовить докладную с предложениями об улучшении ситуации на флоте. По пунктам.

— Хорошо, завтра утром докладная будет в вашем секретариате.

С этими словами Шемич откланялся. А Алексей еще долго ходил от стены к стене, размышляя об услышанном. Ему было сильно не по себе. Он ощущал себя не готовым к задачам такого масштаба. Но одновременно осознавал, что деваться некуда — ответственность за все происходящее в Империи лежит на нем. Так уж вышло. Значит, нужно начинать действовать, время ожидания закончилось.

Приняв решение, император поднял голову к потолку и бросил в никуда:

— Искин! А найди-ка мне генерала Тарковича!

— Сейчас, мой капитан.