Глава 9
Высокий крупный рыжеволосый человек вышагивал по роскошно обставленному кабинету, глухо ругаясь сквозь зубы. Утренняя встреча с Элизабет Харди, на поддержку которой он так надеялся, сильно разочаровала. Ему прямым текстом было заявлено, что выставлять свою кандидатуру на второй срок смысла не имеет, что господин президент себя полностью дискредитировал и влиятельные круги его не поддержат. Все рушилось. Все планы летели к черту.
Джеймс Родерик сжал свой огромный кулак и в сердцах грохнул по стене. В дверях тут же показался встревоженный секретарь, на которого президент цыкнул, и тот тут же испарился.
Немного отведя душу, Родерик сел за стол и принялся размышлять, отпивая небольшие глотки из стакана с виски, принесенного по первому требованию все тем же секретарем. Нужно было найти неожиданный ход, который позволил бы выиграть выборы, невзирая на позицию Харди. Это чертова баба слишком много о себе возомнила! Надо ссадить ее с небес на землю! Не ее дело решать, кто станет президентом Новейра, а кто нет! Одновременно Родерик понимал, что влияние Харди слишком велико, и не ему против нее идти. Эта паскудная феминистка разрушила уже не одну карьеру, безжалостно топча всех, кто осмеливался ей противоречить. И все же выход должен быть. Его только нужно найти.
Президент устало потер виски. Что-то давление стало в последнее время шалить, надо бы врачу показаться. А ведь еще не стар, всего пятьдесят четыре — мужчина в самом расцвете сил. Но с этими хлопотами за здоровьем следить стало некогда, а оно одно. К сожалению, предстоящие события не сулили радости. Пожалуй, не стоит сейчас ломать голову над поисками выхода, а отложить размышления. Родерик часто так поступал, и неожиданные идеи, приносящие успех, внезапно всплывали из подсознания спустя некоторое время.
Коснувшись пальцем сенсора включения компьютера, Родерик дождался возникновения над столом голографического изображения и открыл список сегодняшних дел. Самым важным был визит государственного секретаря планеты Торвен, Джереми Колхайна. Этого визита не ждали, о нем сообщили буквально вчера, поэтому о чем пойдет речь, Родерик понятия не имел, и это его настораживало. Что понадобилось торвенцу, тем более, этой хитрой лисе Колхайну? Ведь он прибыл даже не на правительственном корабле, а на скоростном курьере, на котором нет никакого комфорта. Должно было случиться что-то очень важное, чтобы госсекретарь сильнейшей планеты бывшего Карханского Объединения пошел на такие неудобства для своей драгоценной персоны. Но что? Президент перебрал в памяти события последнего месяца и не нашел ничего интересного, кроме, естественно, предстоящих выборов.
— Ладно, черт с ним, сам расскажет, — буркнул Родерик себе под нос и снова уставился в список.
Если честно, куда больше, чем визит Колхайна, президента интересовала встреча с главой промышленного объединения, финансировавшего его выборы. Синтия Моак — очень непростой человек, с ней нужно держать ухо востро, не то сожрет и не подавится. Были примеры. Его передернуло при мысли об этой женщине — привлекательна, но ее размеры заставляли любого мужчину чувствовать себя неуютно. Почти два метра роста, и габариты соответствующие. По слухам, еще и садистка. Она была выше Родерика больше, чем на голову. И энергией обладала неуемной, снося всех, кто осмеливался вставать на ее пути. За каких-то пятнадцать лет Моак ухитрилась стать самым богатым человеком Новейра, подгребла под себя около тридцати процентов производственных мощностей планеты и жестко держала руку на пульсе событий, не позволяя ничему проходить мимо ее внимания.
Перед предыдущими выборами, которые он выиграл, Родерик, тогда еще сенатор, явился в офис компании "Моак Индастриз" просителем. Его выслушали и позволили встретиться лично с мисс Моак. Она, в обмен на финансирование предвыборной кампании, жестко потребовала режим наибольшего благоприятствования для своих предприятий в случае победы Родерика. И, естественно, налоговых льгот. Будущий президент пообещал и сдержал свое обещание. Вернее, он считал, что сдержал.
— Господин президент! — на небольшом голоэкране сбоку стола возникло лицо секретаря. — К вам мисс Моак.
— Зовите! — Родерик встал и вышел из-за стола, чтобы встретить гостью.
На пороге кабинета возникла высокая крупная женщина в строгом деловом костюме.
"Вот же дылда…" — внутренне поежился президеннт, изображая на лице самую радушную улыбку.
Мисс Моак в ответ поджала губы и окинула Родерика ледяным взглядом, от чего сразу стало ясно, что дела его плохи. Денег она не даст.
— Мисс Моак! — взял себя в руки президент. — Добрый день! Счастлив вас видеть!
— Здравствуйте, господин президент, — тоном мисс Моак можно было заморозить воду. — Вы хотели меня видеть? Я здесь.
Родерик понял, что вести светские беседы не стоит, нужно сразу переходить к делу.
— Садитесь, мисс Моак, прошу вас.
Она молча опустилась в кресло у журнального столика, продолжая сверлить президента холодным взглядом светло-голубых глаз. Это заставляло его нервно ежиться, но Родерик старался не показывать, что нервничает. Он сел напротив и с широкой улыбкой предложил:
— Не желаете ли чего-нибудь выпить?
— Господин президент! — голос мисс Моак лязгнул сталью. — Мое время слишком дорого стоит, чтобы тратить его впустую! Чего вы хотели?
— Конечно-конечно, — засуетился Родерик. — Я хотел бы поговорить о возможном финансировании моей предвыборной кампании…
— Наше объединение в этом не заинтересовано, — безразлично сообщила гостья.
— Но почему?! — вскинулся президент. — Я же выполнил все свои обязательства перед вами!
— Не все, — насмешливо заметила мисс Моак. — Наша прибыль на двадцать процентов меньше, чем могла бы быть. Военное министерство подписало контракт о поставке гиперорудий не с нашим предприятием, а с предприятием наших конкурентов.
— Но они предложили лучшие условия… — растерянно объяснил Родерик. — Военный бюджет не так велик, пришлось экономить…
— Меня это не волнует! — отрезала гостья. — Вы обещали нам режим наибольшего благоприятствования, но не выполнили своего обещания. Думаю, ваш противник окажется более сговорчивым. Разговор окончен. Всего доброго.
С этими словами она встала и двинулась к двери. Президент кинулся за ней, уговаривая не уходить и выслушать его предложения. Однако мисс Моак не обращала на него никакого внимания. Только у самой двери она остановилась и бросила через плечо:
— Хорошо, я дам вам последний шанс. Наше объединение заинтересовано во многих предприятиях в Федерации Росс. Если вы сумеете обезопасить эти предприятия от национализации, то можно будет поговорить и о финансировании предвыборной кампании.
Закончив говорить, мисс Моак вышла, оставив растеряного Родеорика стоять и хлопать глазами. Росс? Какой еще, к чертям, Росс?! Эти дикари? Они-то тут каким боком? Неужели эта дамочка и туда свои щупальца запустила? Похоже на то. Но почему она говорила о национализации? Какое правительство решиться национализировать частные предприятия?! Ведь такое правительство просто сметут! Что-то о Россе мелькало в последних сводках, но что — Родерик не помнил. Нужно посмотреть.
Президент вернулся к столу и задал компьютеру поиск по ключевым словам. Первый же найденный документ заставил его взметнуть брови в изумлении. Император? На Росс вернулся император?! На Белом Крейсере?! Что еще за чушь?! Что за глупые сказки?! И эта баба в такое поверила?! Да это скорее похоже на шуточки аналитиков из службы разведки! С этих высоколобых умников станется!
— Император… — брезгливо процедил сквозь зубы Родерик. — Вот же придумали! Идиоты…
Он укоризненно покачал головой и выключил компьютер. Затем откинулся на спинку кресла и принялся вспоминать все, что ему было известно о Россе. Старый враг Кархана, не пожелавший покориться и доставивший предкам немало неприятностей. Много столетий все силы все силы Объединения отдавались войне с Росской Империей. Но предки сумели найти у вражеской страны слабое место и развалили ее изнутри. Честь им и хвала за это!
К сожалению, развал Империи не решил внутренних проблем Кархана. Через тридцать лет после этого масштабный финансовый кризис заставил лопнуть слишком надутый пузырь фальшивой экономики. И карханцам стало не до внешнего мира. Ситуация ухудшалась с каждым днем, усилия правительства ни к чему не привели, и, в конце концов, Объединение тоже распалось. Каждая планета занялась своими делами, не обращая внимания на соседние. За прошедшие с того момента сто шестьдесят лет только две из них сумели подняться до прежнего уровня. Торвен и Новейр. Некоторые из остальных вообще свалились к дикости. На Ирании, например, вернулись к рабству, да и промышленного производства эта планета почти не имеет. Люди живут в нищете, даже не помышляя о полетах в космос. На Олане верх взяли религиозные фанатики, считающие науку поучением дьявола. На других было немного лучше, но очень ненамного. В общем, во внимание стоило принимать только Торвен и Новейр. Лишь они обладали сильными военными флотами.
Нет, был, конечно, еще находящийся под властью пиратских кланов Фаргос, но пираты не имели крупных кораблей, поэтому не рисковали и не лезли, предпочитая грабить более бедные планеты. Еще они постоянно пытались прорваться на территорию бывшей Росской Империи, но это редко когда удавалось — мешал огромный флот планеты Ларат, бывшего пограничного форпоста Росса. Как ларатцам удалось сохранить прежний уровень развития, Родерик понятия не имел, поскольку Ларат был крайне закрытой планетой, ни с кем не поддерживал ни торговых, ни дипломатическеих отношений. Только десять лет назад ситуация изменилась. Торвен с Новейром и Ларат обменялись посольствами. Но все равно относились друг к другу крайне настороженно, держа флоты в полной боеготовности — не раз воевали в прошлом. Точнее, торвенцы и новейрцы пытались поживиться чужим добром, но ни разу не сумели сделать этого. Ларатцы хорошо умели воевать и ни разу за полтора века не пропустили чужие корабли на свою территорию.
Об осколке Империи под названием "Федерация Росс" в Кархане было известно мало, да никого и не интересовал этот осколок. Точнее, интересовал до распада Объединения, но после него интерес пропал — появилось слишком много своих проблем. Насколько знал Родерик, Росс — единственная имперская планета, не распавшаяся на несколько стран. Не считая, конечно, Ларата, но Ларат — вопрос особый. Федерация была самой обычной псевдодемократией, поэтому никакой опасности не представляла и представлять не могла. Однако, если она на самом деле снова станет империей, то станет крайне опасна. Это, конечно, невозможно, но принять меры, чтобы не допустить подобного, на всякий случай стоит. Да и выполнить требование мисс Моак не помешает — это единственный способ найти достаточно средств на предвыборную кампанию.
— Господин президент! — снова возник на голоэкране секретарь. — К вам с официальным визитом госсекретарь Торвенской республики, мистер Джереми Колхайн!
— Зовите!
Родерик подхватился с места, одернул костюм и осмотрел себя, достаточно ли хорошо он выглядит. Кажется, все в порядке. Он поспешил к распахнувшейся двери и с фальшивой улыбкой встретил безукоризненно одетого чернокожего джентльмена лет пятидесяти.
"Вот ведь аристократ долбаный!" — мелькнула у президента раздраженная мысль.
С Колхайном он встречался не в первый раз, и безукоризненные манеры негра всегда бесили его. Жаль, что этого нельзя было показывать. На Торвене именно госсекретарь, а не президент, являлся реальной властью. И шутить этот человек не любил, занимая свою должность уже при четвертом президенте. Многие пытались свалить его, но ни у кого не вышло. И каждый из президентов Новейра был вынужден биться об эту скалу, чтобы хоть как-то выстроить отношения между двумя самыми сильными планетами бывшего Кархана. После каждой встречи с торвенским госсекретарем Родерику приходилось в чем-то уступать, что не могло не раздражать. Однако поделать он ничего не мог — Колхайн жестко придерживался своей позиции во всем и добивался своих целей любыми средствами.
— Добрый день, господин президент, — ровный голос торвенца заставил Родерика вздрогнуть. — Приношу свои извинения за неожиданный визит, но вопрос не терпит отлагательств.
— Добрый день, мистер Колхайн, — он постарался, чтобы его голос звучал не менее ровно. — Прошу вас. Не желаете немного виски с дороги?
— Не откажусь.
Родерик налил в стаканы виски на два пальца, очень дорогого и выдержанного виски, и подал один гостю. Они сели возле того же журнального столика, за которым президент принимал мисс Моак, и уставились друг на друга. Колхайн некоторое время молчал, глядя сквозь стакан на свет люстры, затем с видимым удовольситвием отпил глоток и заговорил:
— Причина моего прибытия одна: Росс и коронация нового императора. Для нас всех это крайне опасно.
— Росс? — взметнулись вверх брови Родерика.
Совпадение? Моак тоже говорила о Россе и опасалась потерять свои предприятия там. Если ситуацией в бывшей Империи озабочен и Колхайн, то дело явно нечисто.
— Чем же нам может угрожать росский император? — поинтересовался президент. — Да и существует ли он вообще? Мне не слишком верится в то, что росская элита покорно отдала власть.
— Ее никто не спрашивал. Как выяснилось, в Росской Федерации несколько десятков лет зрел монархический заговор. Заговорщики проникли во все государственные структуры. Перетянули на свою сторону практически всех офицеров армии и флота, кроме самых высокопоставленных, однако их заговорщики просто перестреляли. Новый император был по всем правилам коронован на борту Белого Крейсера. По точно подтвержденным данным БК находится сейчас на орбите Росса, чего не было с момента гибели последнего императора. Вчера вечером я получил информацию о том, что президент Федерации, Славич, сдал императору страну. Народ Росса ликует. Пытающихся объяснить людям, что в монархии нет ничего хорошего, демократов люди просто рвут на части, крича, что нажрались "поганой дерьмократии" по самое не могу.
— Бог мой! — вздрогнул от таких известий Родерик, но быстро заставил себя успокоиться. — Это, конечно, страшно. Наших росских коллег можно только пожалеть. Но я все еще не понимаю, чем эта ситуация угрожает нам.
— Сейчас объясню, — Колхайн достал из кармана портсигар. — Разрешите курить?
— Прошу вас.
Президент поставил на стол пепельницу. Сам он не курил, но держал все необходимое для важных гостей. Госсекретарь достал из портсигара кионскую сигару, стоящую целое состояние, специальными ножничками срезал кончик и закурил. С наслаждением выпустив клуб дыма, от чего Родерика слегка затошнило, он пристально посмотрел на президента и негромко сказал:
— Империя опасна тем, что нацелена на экспансию. Тем более, что россы ничего не забыли и ничего нам не простили. Они все силы положат, чтобы отплатить Кархану полной мерой. Пока Росс мало что может сделать — слишком слаб. Но если мы позволим ему стать сильным… — он покачал головой. — То нас съедят. Поймите, у нас нет сейчас силы всего Карханского Объединения. У нас только две планеты. И флот не слишком велик. По крайней мере, объединив наши флоты, мы не способны справиться с флотом одного Ларата.
— Но ведь Ларат — бывшая имперская планета… — мертвенно побледнел Родерик, которому впервые стало по-настоящему страшно.
— Вот именно! — поднял палец вверх Колхайн.
— Так что же делать?.. — растерянно спросил президент.
Эта ситуация выходила за пределы всего его опыта. К международным отношениям Родерик относился спустя рукава, считая, что корпорации сами справятся с тороговлей между планетами, и нечего лезть в их дела. Во время своего президентства он все силы отдавал экономике, считая, что президент — это рачительный хозяин, который должен заботиться только о том, чтобы все в его хозяйстве было в порядке.
Колхайн смотрел на здоровенного рыжего дурака и досадовал про себя. И это президент?! Он же ничего не понимает в политике! Неплохой хозяин, не более того. Как его могли выбрать в президенты? Нужно будет сегодня же переговорить с Моак и Харди, без участия которых на этой планете не происходит ничего важного. Они должны иметь всю информацию, которую удалось раздобыть, иначе не смогут принять верного решения и направить этого идиота куда надо.
— Нам очень повезло, что Ларат не признал новоявленного императора, — после недолгого молчания заговорил госсекретарь. — Там посчитали его самозванцем. Однако воевать с Россом они не станут, не считают возможным воевать с соплеменниками, хотя загрести жар чужими руками не прочь.
— Откуда вы все это знаете?! — растерянно вытаращился на него Родерик.
— Нам удалось внедрить агента в ларатское посольство, — невозмутимо объяснил Колхайн. — Это было непросто, но СБ сумела добиться своего. Агенту смог подслушать переговоры посла с Ларатом. Послу требовалось выяснить официальную позицию своего правительства по поводу коронации росского императора. Полученный им ответ нас крайне заинтересовал. Правительство Ларата принципиально не признает коронации, поэтому готово закрыть глаза, если некий гипотетический флот обойдет их территорию по широкой дуге, и не станет этот флот атаковать, поскольку самозванец на росском престоле им крайне не нравится. А ссадить его оттуда силой они не считают возможным, поскольку население не поймет нападения на братскую планету. Это дает нам с вами неплохой шанс задавить ситуацию в зародыше.
— Если обходить территорию Ларата по широкой дуге, то путь до Росса займет больше месяца, — возразил президент. — И все это время наша территория будет оставаться беззащитной, поскольку флоты уйдут в Росс.
— Я и не предлагаю отправить туда оба флота в полном составе, — с некоторым удивлением посмотрел на него госсекретарь. — Чтобы справиться с росскими силами, хватит и половины.
— А имперские крейсера, Белый и серые? Я помню, что они многое могут.
— Могут. Но они очень стары. У нас хватит линкоров, чтобы справиться с ними. Потери, конечно, будут немалыми, но имперскую заразу нужно раздавить, иначе мы пожалеем. Главное, ничем не задеть ларатцев.
— Я не уверен, что Новейру стоит участвовать в этой авантюре, — недовольно пробурчал Родерик. — Цена может оказаться слишком велика.
Колхайн приподнял брови, откинулся на спинку кресла и уставился на него, как на диковинное животное.
— То есть, вы отказываетесь? — холодно поинтересовался он.
— Я не сказал ни да, ни нет! — с трудом сдержался от взрыва президент. — Мне нужно обдумать все это, а затем я приму решение.
— В таком случае не смею больше задерживать ваше драгоценное внимание, — сквозь зубы процедил госсекретарь и встал. — Когда решите — сообщите мне. Я остановился в нашем посольстве. Всего доброго.
Проводив неприятного гостя, Родерик не сдержал довольной улыбки — впервые за все время знакомства ему удалось утереть Колхайну нос. Однако под ложечкой шебуршился неприятный холодок. Предчувствие неприятностей, которые торвенец вполне способен ему доставить. Черт возьми, пусть будет, что будет! Надоело бояться!
Президент вернулся к своему столу и включить компьютер. Предстояло ознакомиться с отчетами четырех сенатских комиссий и вынести свой вердикт по каждому. Он работал до самого обеда, от цифр пухла голова, Родерик далеко не все понимал в отчетах, но заставлял себя продираться сквозь зубодробительные формулировки юристов.
Покончив с отчетами, президент в сопровождении охраны спустился в ресторан на первом этаже и с удовольствием пообедал. А когда вернулся в свой кабинет, его ожидал там неприятный сюрприз. В одном из кресел, задрав ногу на ногу, сидела Элизабет Харди и курила свою вонючую папиросу, запах которой всегда приводил Родерика в ярость, но показывать это он не осмеливался. Слишком влиятельной была эта тощая сука. Иначе он про себя мисс Харди и не называл.
— А, вот и вы, — презрительно бросила феминистка. — И где же вы шлялись, господин президент?
— Обедал, — зло буркнул он, пытаясь понять, почему ее пропустили сюда без его ведома, не предупредив. Это значило, что его секретарь на самом деле работает на Харди, и секретаря нужно срочно менять. Да и охрану тоже. Ему еще год ходить в президентах. — Вы что-то хотели?
— Хотела! — нагло заявила Харди. — Вы зарвались, господин президент. Сообщаю вам, что ваша политическая карьера закончена! С этого момента вас не поддержит больше никто.
— Но что я сделал?! — ошалело приоткрыл рот Родерик. На ее хамство он не обратил внимания, стиль общения этой женщины давно никого не удивлял, и иного поведения от нее ждать было бы трудно.
— Вы не обратили внимания на величайшую опасность для нашего образа жизни! Двести лет мы не встречали ничего опаснее! Неужели до ваших крохотных мозгов не доходит, что значит восстановление Росской Империи?!
— Опять этот Росс… — простонал он. — Да что вы все, на нем помешались?
— И это — наш президент?.. — гадливо скривилась Харди. — Чем я смотрела, когда поддержала вас?! Что ж, мистер Родерик, у вас единственный шанс хоть как-то удержаться на плаву. Или вы раздавите империю в зародыше, или я раздавлю вас! Вам все ясно?
— Да…
Харди стремительно встала и вышла из кабинета, оставив президента зло кусать губы. Если раньше он эту женщину опасался, то теперь — откровенно боялся и ненавидел. Выхода Родерику не оставили. Придется участвовать в войне с Россом, иначе его просто растопчут. Одновременно президент был уверен, что все они совершают ошибку, страшную ошибку. Откуда взялась эта уверенность, он не знал. Но она была.
Родерик в сердцах стукнул по столу кулаком. А затем приказал секретарю срочно вызвать к нему командующего флотом адмирала Итара.
* * *
Адмирал Холгин мерил шагами кабинет, мрачно взирая на упрямо набычившегося Ленни. Как ему надоел этот мальчишка с его нежеланием служить на флоте! Хоть кол ему на голове теши! Гнет свою линию — и все. Не желает понимать, дурачок, что стать лидером Ларата, не отслужив пять-шесть лет в боевых подразделениях, физически невозможно. Военная элита, являющаяся реальным правительством страны, не примет не служившего в армии, будь он хоть сто раз законным принцем! А мальчишка еще и утверждает, что лидером он тоже не желает становиться. Но это уж дудки, никуда он не денется. Принц — и этим все сказано. Обязан понимать свой долг.
— Почему меня не оставят в покое, дядя Виктор? — уныло спросил юноша.
— Во, первых, не дядя Виктор, а господин адмирал! — отрезал тот, остановившись напротив него и сверля гневным взглядом. — А во-вторых, ты — наследный принц Росской Империи! У тебя есть долг перед своими подданными! Долг, от которого невозможно отказаться!
— Я не хочу… — голос Ленни дрожал и срывался. Он кусал губы, в глазах застыли слезы. — Я рисовать хочу! Я…
— Ты бездарен, как художник! — безжалостно оборвал его адмирал, принц от этих слов съежился и опустил голову. — Об этом в один голос заявили все преподаватели Академии Художеств!
— А мне плевать! — Ленни поднял взгляд. В нем горели горечь, отчаяние и решимость. — Я все равно рисовать хочу. И буду!
— Никто не мешает тебе рисовать в свободное время, — устало сказал Холгин, снова принявшись ходить по кабинету. — У многих людей есть хобби. Но пойми, отслужить ты обязан! Если ты этого не сделаешь, тебя никто не станет воспринимать всерьез!
— И пусть! — горячечно выкрикнул юноша. — Отстаньте вы все от меня наконец!
— Если бы ты представлял из себя хоть что-нибудь, — сквозь зубы процедил адмирал, глядя на него сузившимися от ярости глазами, — я бы сейчас дал тебе в морду. Но ты даже этого не заслуживаешь. Ничтожество! Кругом! Шагом марш! На тренировку!
Он перевел дух и добавил:
— До сих пор тебя щадили. А сейчас я отдам тренерам приказ заняться тобой по-настоящему, без скидок на твое происхождение!
Ленни растерянно захлопал глазами. Такой вспышки ярости от всегда холодно-сдержанного дяди Виктора, с пятилетнего возраста заменившего осиротевшему мальчику отца, он не ждал. Ведь всего лишь хотел избежать пятилетней службы на пограничной космической базе. Не из страха, нет, просто желая избежать бесконечной муштры и скуки. Доводилось год назад проходить практику на этой паскудной базе, знает, каково там живется. И перспектива провести на ней еще пять лет юношу ничуть не вдохновляла.
Ленни с детства терпеть не мог флотские порядки. Жесткая регламентированность, дисциплина, субординация и прочее в том же духе вызывали у него зубную боль. К сожалению, на Ларате заправляли всем именно военные, гражданские не решали ничего, покорно выполняя все распоряжения военной администрации. Даже нормальной судебной системы на этой планете не существовало, только армейские трибуналы, у которых в случае доказательства вины подсудимого был только один приговор — расстрел. Порядки на родине бесили принца, но поделать он ничего не мог — никакой реальной властью не обладал. И прав дядя Виктор, не отслужив на базе, обладать не мог. Впрочем, и не хотел. У Ленни было одно желание — чтобы его не трогали и дали заниматься тем, чем он хочет. Жить, как он сам хочет. Проклятое происхождение! Из-за него принца не оставляли в покое ни на день. Заставили отучиться в военно-космическом училище на общих основаниях, причем преподаватели гоняли его втрое больше остальных курсантов.
О тренировках по боевым искусствам Ленни вообще вспоминал с содроганием. Ежедневно, по будням и праздникам, утром и вечером, его нещадно гоняли лучшие мастера. Сколько раз принц был избит ими до синевы, даже пару раз отлеживался в госпитале после жестких спаррингов. После этих случаев Ленни и выработал свою методику борьбы со взрослыми, пытающимися заставить принца идти чужим ему путем. Он начал делать все, что от него требовали, криво и неумело, даже то, что мог делать хорошо. У преподавателей опускались руки, им даже в голову не приходило, что Ленни поступает так намеренно. Через год его начали считать неуклюжим неумехой, у которого руки растут из известного места, а голова не варит в принципе. Этого юноша и добивался. Только тренироваться приходилось всерьез, потому что тренеры без зазрения совести пускали в ход палку, едва только что было не по ним. А боли принц боялся.
И сейчас дядя Виктор утверждает, что тренеры его жалели?! Так что же его ждет? О, Господи…
— Я сказал, пошел вон! — рявкнул адмирал.
Ленни поспешил выскользнуть за дверь, пока в него не полетело что-нибудь тяжелое.
— И за что мне такое наказание? — спросил Холгин неизвестно у кого, проводив воспитанника взглядом.
Он устало потер виски, сел за свой стол и закурил. Сигарета сломалась в пальцах, и адмирал с коротким ругательством затушил ее в пепельнице. Ну и что делать с этим молодым дурнем? Его тактика была ясна опытному командиру, как божий день. Делает все, спустя рукава, надеясь, что от него в конце уконцов отстанут. Однажды Холгин вернулся домой в неурочное время, и случайно подсмотрел, как Ленни переделывает домашнего кибера, добавляя ему новые функции. Причем, легко и просто. При этом преподаватели училища утверждали, что принц ничего не понимает в кибернетике. Этот случай стал первой ласточкой. Адмирал начал пристально наблюдать за воспитанником. И заметил многое, на что раньше не обращал внимание. Он посоветовался с психологами, но те только развели руками. Да, Холгин знал, это было выяснено сразу после того, как Ленни оказался под его опекой, что принц имеет нерешительный характер, по складу — гуманитарий. Хороший правитель из него вряд ли получится. Но немало подобных мальчишек перевоспитали в военно-космическом училище, куда их отдавали с шести лет. Из них выросли вполне неплохие офицеры. Адмирал понадеялся, что так будет и с Ленни. Увы, не вышло. Мальчишка почему-то ненавидел все, связанное с армией и флотом. И как это перебороть, Холгин не знал.
Внезапно в голову адмирала пришла дикая идея. Он даже выронил вынутую из пачки сигарету. А затем поспешно включил терминал связи и набрал номер, который не набирал больше двадцати лет. Насколько он знал, мастер Хамидэй был еще жив и продолжал сводить учеников с ума своими дикими парадоксами. Если этот старик не справится с Ленни, то не справится никто.
Через некоторое время удалось связаться с Южным буддийским монастырем и попросить позвать к терминалу настоятеля. Прошло добрых полчаса, прежде чем Холгин увидел хорошо знакомое покрытое морщинами лицо, наголо бритый череп с вытатуированными символами и внимательные, карие с хитринкой глаза.
"Ничуть не изменился, старый черт, — весело подумал адмирал. — Все такой же ехидный".
— О-о-о! — осклабился старик. — Кого я вижу! Неужто тот самый лейтенант?
— Давно уже не лейтенант, — рассмеялся Холгин. — Командующий флотом Ларата.
— Думаешь, я не знаю? — прищурил один глаз мастер Хамидэй. — Зачем же я понадобился столь значимой личности?
— Беда у меня, мастер, — тяжело вздохнул адмирал. — И не только у меня — у всего Ларата. Наверное, только вы сможете помочь.
— Рассказывай, — старик стал серьезным.
Холгин снова вздохнул и поведал историю принца. А затем мастер Хамидэй часа полтора донимал его уточняющими вопросами, причем часто эти вопросы никак не относились к Ленни, но адмирал подробно отвечал, зная, что старый буддист ничего не делает без причины.
— Хорошо, присылай своего парня сюда, — сказал, наконец, мастер Хамидэй. — Займусь им. Но ничего обещать не могу. Погляжу на него.
Он отключился. А Холгин поспешил организовать отправку принца в Южный монастырь. Вскоре ему доложили, что Ленни упирался руками и ногами, не желая никуда ехать, пришлось усаживать его в флаер силой. Адмирал облегченно вздохнул. Он очень надеялся, что старому мастеру удастся вправить молодому оболтусу мозги. Ведь вскоре предстояло действовать. А без сотрудничества Ленни это станет бессмысленным.
— Господин адмирал! — заставил его вскинуться голос адъютанта. — К вам начальник аналитической службы флотской разведки.
В кабинет ворвался встрепанный рыжеволосый с проседью человек в мятой форме с погонами адмирал-лейтенанта. Холгин укоризненно покачал головой — Михась в своем репертуаре. Уж сколько ему в молодости доставалось за пренебрежение к внешнему виду! Нет, не помогло. Аналитик, надев свежевыглаженную чистую форму, за полчаса ухитрялся превратить ее в черт-те что. Он вполне мог вытереть жирные руки об белоснежный парадный китель, причем прямо на глазах у вышестоящих офицеров, отчего у тех случался когнитивный диссонанс, они молча открывали рты и пучили глаза, словно вытащенные из воды рыбы, а придя в себя, обрушивали на головы злосчастного тогда еще лейтенанта громы и молнии. Однако, профессиональные качества одноклассника Виктора Холгина были столь великолепны, что ему прощали многое, чего не простили бы другому. Лучшего аналитика, чем Михась Швертич, во флотской разведке не имелось. Неудивительно, что через тридцать лет после окончания академии он возглавил аналитическую службу.
— Садись, Михась, — адмирал показал на кресло. — Не мельтеши.
— Ты же знаешь, что я не люблю говорить сидя, — недовольно буркнул тот и потер кулаками красные от недосыпа глаза.
— Ладно, черт с тобой. Опять всю ночь не спал?
— Пришлось переделывать работу после этих молодых придурков! — Михась досадливо скривился. — Чему их только в Академии учили?! Как можно было не учесть дополнительных экономических параметров при анализе?! Из-за них до утра просидел! Поспать бы, так некогда!
— Почему? — удивился Холгин.
— Лавина стронулась, — широко улыбнулся аналитик.
— Ты имеешь в виду?.. — глаза адмирала сузились.
— Именно! — Михась ударил кулаком об ладонь. — Карханцы купились!
— Отлично! — Холгин с улыбкой откинулся на спинку кресла. — Великолепно! Мы убиваем сразу двух зайцев.
— Если не трех, — не согласился аналитик.
— А какой же третий? — приподнял брови адмирал.
— Синтарцы. Если все получится, и принц взойдет на престол, то ему присягнут не только россы, но и синтарцы. Сам знаешь, что наши наземные войска оставляют желать лучшего. Поэтому синтарские дивизии нам очень пригодятся при атаке карханских планет. Этих тварей надо раз и навсегда вогнать в каменный век, иначе они так и продолжат нам гадить!
— Полностью с тобой согласен. А синтарцы? Неплохо бы, но не принципиально. Отчет у тебя с собой?
— Естественно, — Михась протянул бывшему однокласснику инфокристалл.
— Сейчас поглядим.
Холгин вывел на стенной голоэкран отчет, и они принялись подробно разбирать его. События набирали ход, и терять времени было нельзя. Нужно среагировать вовремя.