II
Жизнь царевича Алексея изменилась в одно мгновение. Случилось это на следующий день после отъезда бывшего коменданта Нарвы (с женой и детьми) куда-то под Устюжну. Как ни пытался расспросить Меншикова, куда именно, приятель Петра молчал, как рыба.
Человек от государя пришел в Белозерский полк утром. Сунул бумагу прямо под нос полковнику Барнеру. Иоганн пробежался по тексту глазами и приказал Монахову, привести к нему поручика Михайлова. Явились оба в кабинет через пару минут. Солдат тут же получил разрешение уйти, а царевич, вытянувшись по стойке смирно, стал ждать, что соизволит сказать ему Барнер. А тот и не торопился, прошелся от стола к окну, затем обратно. Казалось, полковник не знал, как сообщить Алексею, что его вызывает отец.
— Господин поручик, — произнес Иоганн Барнер, — поступил приказ от вашего батюшки. Вы, должны явиться сегодня в дом, — полковник замялся, подумал чуточку и проговорил, называя комендантский дом по старой традиции, — дом графа Золотарева.
Мальчишка тяжело вздохнул. Это не ускользнуло от цепкого взгляда полковника. Он прекрасно понимал, что у Алексея были свои планы на этот день. Вчера тот попросил разрешение на увольнительную в город. Зная, что тот встречается с Эльзой, дочерью одного из горожан, Иоганн решил пойти тому на встречу. К тому же служба царевича в Белозерском полку, по мнению Барнера, была чистой формальностью. Молод тот, чтобы почувствовать на своей шкуре все прелести армейской жизни. Не смотря на звание поручик, полковник считал Алексея только — сыном полка. Иоганн Барнер предположил, что вызов царевича к монарху связан именно с этими отношениями. Как ни как, но сын пошел против воли отца, и отношения с девушкой для государя не были тайной.
— Разрешите выполнять? — спросил Алексей.
— Да, — молвил полковник. Царевич хотел было уже идти, но тут Барнер его остановил. Оглядел его с ног до головы. Остался в целом доволен. Единственное, что сделал, так это поправил у мальчишки ворот на камзоле. — Вот теперь, можешь ступать, поручик.
Последняя фраза вышла у полковника как-то не по уставу.
Алексей вышел из кабинета и в приемной встретился со своим денщиком. Онегин ждал его уже минуты две. Царевич подошел к нему, и чтобы никто не услышал, прошептал:
— Ступай к Эльзе. Она ждет меня у водопада. Скажешь, что меня вызвал к себе государь и встреча не состоится. Проводишь до дому и сообщишь, что встретимся лучше вечером. Я постараюсь к тому времени решить все проблему с отцом. Когда вернешься, жди меня в моей комнате.
Алексей взглянул на стоявшего у стены бывшего адъютанта Лемме и подмигнул. Тот явился к полковнику с просьбой выделить ему людей. Граф Золотарев выпросил разрешение вывести из Нарвы те металлы, что он обнаружил в окрестностях города. Петр возражать не стал, понимая, по всей видимости, что эстонец еще может повлиять на события Свейской войны. Именно из-за воздушных шаров, государь и решил так мягко наказать зарвавшегося коменданта.
Юстас проводил взглядом покинувшего приемную царевича, и подошел к дверям кабинета. Постучался.
— Можно, полковник Барнер? — Спросил он, заглядывая внутрь.
— Заходи, друг любезный, — проговорил Иоганн.
Юстас проскользнул в комнату.
Между тем Алексей покинул башню замка. Он прошел через центральные ворота и оказался на городской улице. Там его ожидала карета, посланная Петром.
Монарх остановился в бывшем доме графа Золотарева. Новый комендант пожелал, чтобы здание, в котором он будет жить, находилось недалеко от ратуши. Лучше всего в нескольких минутах ходьбы. На счастье ему просто повезло, в том квартале оказалось несколько домов горожан, отказавшихся принять присягу. В этот раз они были вынуждены последовать в ссылку, вслед за бывшим комендантом.
Карета остановилась. Кучер отворил дверцу, выпуская паренька. Тот грациозно спустился по откидной лесенке и замер. Осмотрел дом своего учителя.
Особняк изменился. По приказу Петра Алексеевича над входом закрепили личный штандарт государя. Плюс ко всему у дверей несли стражу два служивых Семеновского полка. Оба стояли вытянувшись по стойке смирно. Алексей даже подумал, что отец его всерьез взялся за дисциплину. Взгляд царевича скользнул по второму этажу дома. Окно, несмотря на жару, где раньше находился кабинет коменданта, было закрыто.
Царевич поправил парик, который с удовольствием снял бы, и надел треуголку. Сделал несколько шагов навстречу судьбе. Стража приветствовала сына государя, и пропустила внутрь. Алексей медленно, словно чувствуя, что сейчас решится его судьба, добрался до дверей кабинета. Дежуривший офицер знаком остановил его и попросил подождать. Затем скрылся за дверьми. Тут царевич заметил, что ботинки покрылись пылью. Хотел было их обтереть, да не успел, вернулся адъютант.
— Государь ждет вас, Алексей Петрович.
Назвал по имени-отчеству. Отворил дверь, пропуская мальчишку в кабинет.
Петр сидел за столом, заваленным бумагами, что-то писал. В углу, разглядывая глобус, стоял, покуривая трубку Меншиков. Государь сперва взглянул на сына, затем на фаворита.
— Открой окно, Алексашка, — приказал он.
— Но, мин херц, ветер.
— Открывай, чертяга, жарко. — повторил Петр. — Не бойся, бумаги не унесет.
Меншиков пожал плечами. Дескать, дело хозяйское, но если на пол упадет, хоть один из листков, то он их подымать не будет. Алексашка выполнил просьбу. Распахнул створки. Прохладный ветерок ворвался в помещение.
— А, теперь можешь идти, — приказал Меншикову Петр, — я желаю с сыном поговорить тет-а-тет, — фразу сию государь явно перенял у Золотарева. Если бы не эстонец, он вполне возможно, если бы эта нелепейшая ситуация возникла, сказал — с глазу на глаз, но вышло иначе. — Сейчас мне лишние уши, даже твои, ни к чему. Дело семейное и тебя не касается, так что ступай, Светлейший, ступай.
Данилыч недовольно фыркнул, но кабинет покинул.
— Все равно подслушивать в замочную скважину будет, — проговорил Петр, — но, по крайней мере, не будет лезть со своими советами. А ты, Леша присаживайся. В ногах правды нет, а разговор предстоит долгий.
Царевич сел в кресло, снял с головы треуголку.
— Можешь и парик снять, — посоветовал монарх, — вижу, что маешься.
Парик Алексей снимать не стал, назло отцу.
Петр прошелся к окну. Минуты две стоял и молчал, вглядываясь в даль. Потом развернулся и произнес:
— Вот что Алексей! Через три дня, вместе с караваном, ты отправляешься в Москву.
— Но, отец, — начал было царевич, но царь не дал ему договорить.
— Поедешь, поедешь. Мне по крайней мере спокойнее будет. Один раз я уже совершил ошибку, позволив тебе остаться в Белозерском полку. Было у меня предчувствие, что шведы на Нарву выступят, но к голосу разума не прислушался. Внял рассуждениям золотаря, а он видишь какую игру затеял, — щека у монарха задергалась. — Приказ сдать город не выполнил, тебя под удар подставил. Хорошо, хоть ума хватило в Санкт-Петербург за помощью послать. Так опять же выделил для твоего сопровождения всего пару человек, а если бы разбойники.
О том, что отряд по дороге подвергся нападению шайки, царевич умолчал. Слава богу, у Шредера с Шипицыным ума хватило об том случае царю не доложить.
— Так что Алексей, — продолжал между тем Петр, — ты едешь в Москву.
— Но, отец — вновь взмолился царевич, — а моя служба в Белозерском полку?
— Твоя служба, — удивленно посмотрел на сына монарх, — всего лишь формальность. А в Москве ты будешь ждать свою невесту. Я лично подышу ее для тебя. — Петр вдруг задумался, — или из дочерей местных королей, или из боярского рода.
О том, что жениться по любви не может ни один король, Алексей был наслышан.
— Не надо отец, — проговорил мальчишка, — я сам выберу себе супругу.
— Ты, выберешь, — произнес Петр, — ты, выберешь! Знаю, кто тебе нравится. Дочь местного купца.
Явно о похождениях царевича государю доложили.
— Но, она не станет твоей супругой. У меня тоже до твоей матери были женщины, но ни одна из них, не должна была стать царицей.
Петр вдруг вспомнил Анну Монс. С ней он познакомился в таком же возрасте в котором сейчас был его сын на Кукуе. Тогда Петр ни мог понять, почему мать Наталья была против его отношений. Теперь, он вдруг оказался в ее положении.
— Так, что готовься к отъезду.
Алексей вернулся в Нарвский замок. Прежде, чем идти к себе зашел к полковнику Барнеру и сообщил о решении Петра. Иоганн покачал головой и произнес:
— Зря он так. Вспомнил бы себя в твоем возрасте. Видно государь погорячился. А насчет твоей красотки. (Полковник был в курсе амурных дел царевича) Тут скорее всего Петр Алексеевич прав. Ни в одном из государств Европы, а уж тем паче в старые времена на Руси ни один правитель не женился по любви. Так что с этим, поручик, тебе придется смириться.
Он уже хотел приказать царевичу ступать к себе, но Алексей попросил выполнить его просьбу. Дать увольнительную.
— Ладно, так и быть. Попрощаешься со своей ненаглядной, что я зверь какой.
Полковник подошел к столу и выписал пропуск.
— И не думай бежать, — вдруг молвил он, словно прочитав мысли Алексея. — Этим ты только батюшку рассердишь. А уж во гневе, тот неизвестно что может учудить. И полетят наши с тобой головы.
Протянул пропуск. Алексей поклонился и вышел из кабинета. Чуть ли не бегом добрался до своей комнаты. Там разместившись в кресле дремал Онегин. Стараясь не напугать царевич разбудил его.
— Ну, поговорил? — спросил Алексей.
— Поговорил, — сказал денщик. — Она вас в четыре часа вечера ждать у водопада изволит.
— А сейчас сколько?
Онегин назвал время.
— Надо спешить.
— А пропуск? — поинтересовался денщик, — Без него вас за пределы города не выпустят.
Лешка вытащил из кармана камзола бумагу.
— А может тебе бежать Леша?
— Ты, что сдурел. Если и совершать побег то не сейчас. У меня в запасе еще два дня. Да и полковник не советовал.
— Поставит караул к тебе?
— Не думаю. Держать и сторожить он меня не будет. Но посоветовал, чтобы я не бежал. Может какая мыслишка в голове Барнера появилась? А?
— Не знаю господин поручик, не знаю. Но от полковника всего можно ожидать.
— Черт, — вдруг пробормотал Алексей, — я ведь и опоздать могу.
Он взял перчатки со стола, поправил треуголку и выскочил в двери.
Онегин видел, как тот через пару минут выбегал в ворота замка. Хотел было опять вернуться в кресло и вздремнуть, когда внизу раздался голос полковника. Тот приказал привезти лошадь.
— Интересно, — прошептал денщик, прилег на подоконник, чтобы разглядеть происходящее внизу.
Барнер впрыгнул в седло и тут же поскакал в ворота.
— Интересно, — повторил Онегин, — и куда это он?
Они встретились у водопада. Она хотела бросится к нему на шею, но он отстранил ее.
— Это наверное наше последнее свидание, — проговорил Алексей.
— Почему? — спросила Эльза.
— Мой отец против того, чтобы мы с тобой встречались. Это первое, а второе. Я вынужден через два дня уехать в Москву. Там мне будут искать невесту.
— А как же я?
— Ты, увы, не знатного рода. Будь ты дочкой графа или местного барона, то может быть и проблем было бы меньше, а так.
Царевич махнул рукой. Снял кафтан и постелил его на траву. Они сели.
— А так, — продолжил он, — теперь все в руках государя.
Просидели, глядя на то, как водопад падает вниз, аж целый час. Говорили. Он и сам не заметил, как обнял девушку, а та незаметно для него прильнула к его плечу.
— А как все было хорошо, — прошептали они хором.
Засмеялись.
— Мысли у дураков сходятся, — молвил Алексей.
Эльза сначала насупилась, но потом сообразила, что это русская поговорка.
Потом провожал до дома. Еще минут пять простояли у крыльца. Долго смотрели друг другу в глаза. Алексей готов был поклясться ей, что когда станет монархом, он вернется за ней. Вовремя удержался. Испугался, что вдруг не сможет сдержать его. Потом они поцеловались и она вбежав по ступенькам скрылась в доме.
Возвращался мимо бывшего дома коменданта. На несколько секунд остановился, увидев привязанную лошадь полковника Барнера.
— А этот, что тут делает? — прошептал Алексей.
Взглянул на окно кабинета коменданта. Там в проеме отчетливо был виден силуэт отца. Тот курил. Казалось Петр кого-то внимательно слушал. Иногда кивал. Потом отложив трубку на подоконник, что-то стал говорить невидимым собеседникам.
— Может моя судьба решается? — предположил Алексей, но тут отогнал эту глупую мысль. Экая он фигура, чтобы за него полковник Барнер заступаться стал. Вряд ли тому удастся уговорить государя не отсылать его из Нарвы, да еще и оставить в Белозерском полку.
Взглянув еще раз на окно, направился в замок. Караульный на посту забрал у него пропуск. Пожелал спокойной ночи господину поручику.
Алексей же вернулся в комнату, где застал спавшего денщика. Стараясь не будить, подошел к окну, чтобы закрыть ставни, но тот проснулся. Онегин вскочил. Сначала вытянулся по стойке смирно, но признав Алексея, расслабился.
— Полковник Барнер куда-то ускакал, — молвил он, подходя к комоду и зажигая свечи.
— Он у государя, — проговорил царевич, — я видел у домика графа его коня.
— Думаешь он просит, чтобы тебя оставили в полку?
— Не уверен. Думаю завтра мы с тобой узнаем ответ на этот вопрос.
— Пропадет поручик в Москве, ох пропадет, — проговорил Барнер, когда дверь за царевичем закрылась.
Решение принято молниеносно. Нельзя было отправлять Алексея в Москву. Там все еще витал дух прежней России. Тут нужно было поступить точно так же, как когда-то в молодости поступил Петр. Путешествие по Европе, работа на Амстердамских и Английских верфях. В отношении царевича это вряд ли пойдет — тяги у него к труду, как отмечали многие в Белозерском полку, просто не было. Зато любовь к морю и небесам преобладали.
— Государь-флотоводец, — бывало говорил Скобельщина за чаркой вина, и в этом полковник Барнер был с ним согласен.
Царевича нужно было отправлять не в Москву, как хотел государь, а в Европу. Для начала в навигацкую школу. Есть такая конечно в бывшей столице, но уровень, так считал полковник, был еще не тот.
Полковник схватил со стола треуголку. Бегом, несмотря на свой возраст, словно ему было около двадцати, он спустился по лестницам во двор Нарвского замка. Заметил, как исчез в воротах фиолетовый кафтан царевича. Потребовал коня. Тут же дежурный офицер выполнил его приказ. Вскочил в седло и помчался к бывшему домику коменданта.
Реакция монарха на его появление не оказалась неожиданной. Петр гневно взглянул на полковника, показал рукой на кресло.
— Присаживайся полковник, — проговорил он, — в ногах правды нет. Знаю, для чего ты явился. Желаешь, чтобы я отменил свое распоряжение и не отправлял бы поручика Михайлова в Москву. Хочешь, чтобы я его оставил под твоим командованием в Нарве.
— Никак нет, государь, — сказал Барнер.
— Нет? — Выразил удивление Петр. Вот этого он и не ожидал. — Тогда ради чего ты явился, полковник?
— Раз уж у государя, — молвил Иоганн, — решение принято и он ни за что не желает оставлять царевича в городе Нарва, то я хотел бы попросить все же не отсылать поручика в Москву, — вновь удивление возникло на лице монарха (даже не понять, что и желает офицер) — а отправить Алексея Михайлова в Европу.
— Вот-вот, — проговорил Меншиков, — я ему об этом уже целый час говорю, только государь, — Алексашка, стоявший у окна, развел руки в стороны, — не хочет об этом слушать.
Фаворит отошел от окна и присел напротив Барнера. Сейчас Александр Данилович вдруг ощутил уверенность, что вдвоем с полковником ему удастся убедить монарха. Он, как и Иоганн считал, что если и отправлять сына Петра подальше от войны, так это в Европу. Ну, и что, что придется большую часть пути преодолеть по вражеским территориям.
— Навигацкая школа, — пояснил Барнер.
— Навигацкая школа есть и в Москве. — Парировал царь.
— Есть, — согласился полковник, — но в там есть и сторонники царицы Софьи. Я не думаю государь, что они расстались с мыслю отстранить вас от престола. А мальчонка еще молодой. Ваших идей еще не впитал в себя. Сосуд наполовину пуст. Упустить возможность и заполнить его своими идеями, для ваших врагов будет большой ошибкой. Государь?
— Что?
— Ты желаешь, чтобы твои идей и планы, все что ты сделал рухнуло в одночасье?
Петр отошел от стола. Немного прогулялся по комнате, остановился у окна. Минуту стоял молча. Он думал. В голове все перемешалось. С одной стороны в Европе для Алексея было опасно, с другой если тот будет в Москве, монарх тоже не будет чувствовать себя спокойно. Пусть и не от любимой женщины, но все же в нем текла его кровь.
— Хорошо, — проговорил царь, — я отправлю его в Европу. Но, как это сделать так, чтобы не поднимать слишком много шума. Если шведы узнали в свое время, что мой сын находится здесь, то информация о том, что он покинул пределы русского государства, также достигнет ушей Карла. И беды будет не избежать.
— Выделишь ему небольшую охрану, — проговорил Меншиков.
— Пусть, возьмет с собой Шипицына, Онегина. — сказал полковник, — Еще если государь не будет возражать Христофора Шредера. Отряд небольшой и не будет сильно выделяться.
— Надеюсь. — Проговорил Петр, махнув рукой. — Слава богу, люди названные тобой уже подтвердили свое доверие, когда сопровождали царевича из Нарвы в Санкт-Петербург. Вот что полковник, завтра утром сообщите Алексею, чтобы он немедленно прибыл сюда. Скажите, что его отец желает с ним поговорить насчет предстоящей поездки. А теперь можешь идти господин Барнер.
Полковник стал с дивана. Учтиво поклонился.
Через полчаса, он уже был в своем кабинете. Скинул кафтан, расстегнул камзол и расслабил узел галстука. Достал из ящика стола бутылку с вином и кубок. Наполнил его и отпил. На душе вдруг стало хорошо.
— Может и Монахова с ними послать? — проговорил неожиданно он, вспомнив что в предыдущий раз тот был в отряде с царевичем. — Нет, нельзя. Рожа у него больно русская. Приметная.
Утро приносит сюрпризы. Иногда бывает составишь планы на следующий день, но проснувшись неожиданно узнаешь, что все поменялось в одночасье.
Сразу же вызвали к Барнеру. Полковник был у себя в кабинете, стоял у распахнутого окна и курил трубку. Он повернулся, когда дверь скрипнула и в кабинет вошел царевич. Рукой показал на кресло.
— Садись, и слушай. Государь тебя вызывает к себе.
— Он решил меня отправить в Москву, уже сегодня? — уточнил Алексей.
Полковник покачал головой. Совсем мальчишка. Перебивает и непочтительно относится со старшими по званию. Делать замечания, что царевич не прав, Барнер не стал. Да и зачем. Формально, тот еще вчера вышел из его подчинения. Полковник выпустил колечко дыма в голубое нарвское небо.
— Мне не ведомо, — слукавил Иоганн. Пусть уж Петр сам сообщит сыну свое решение. Даже сейчас передавая приказ, Барнер боялся, что монарх человек импульсивный, мог запросто, встав не с той ноги, все переиграть и причем не в пользу царевича. — Так, что ступай. Экипаж ждет у ворот.
Ноги не желали идти. В горле пересохло. С поникшей головой он вышел из башни и направился к воротам. Караульный приветствовал поручика и выпустил того за пределы замка. Забрался в карету и произнес:
— К царю.
Кучер словно проникся чувствами царевича, ехал не спеша, отчего путь до дома графа Золотарева показался очень долгим. Остановилась карета перед крыльцом. Алексей открыл дверь и выбрался наружу. Взглянул на окно. Там его отец курил трубку.
«Дурная привычка, — отметил про себя царевич, — как приятно вдыхать в себя дым. Стану правителем наложу запрет на это зелье».
Как-то с графом Золотаревым они разговорились на эту тему. В тот день Алексей попросил у коменданта трубку, больно уж хотелось попробовать и ощутить себя взрослым. Эстонец не дал, и даже рассердился.
— Зачем здоровье портить.
Тут же комендант прекратил курить. Засунул трубку в кисет и рассказал, каким станет мир в будущем. Больше всего Алексея поразило, что курить будут даже женщины. Мальчишка представил, супругу графа с трубкой. Ужас.
— Хуже нет когда женщина курит, — вздохнул Золотарев. — А уж тем более беременная. Представляешь, какие дети у них рождаются.
Сгустил краски здорово. Ну, и на последок, когда Андрей решил завязывать с этой темой поинтересовался:
— А ты бы Леша смог трубку поцеловать?
Затем полез в кисет и извлек ее. Протянул царевичу со словами:
— Целуй!
Мальчонка отстранился. Не ужели граф так шутит, решил тогда он. Но Андрей не шутил. Он вернул трубку обратно в кисет и проговорил:
— Целовать курящую женщину это как, — тут он задумался, Алексею показалось, что тот хотел сказать, что-то одно, но произнес совершенно иное, — трубку целовать. Противно.
Вот и сейчас взглянув на батюшку, припомнил тот разговор. Петр же оглянулся и увидел стоящего внизу сына. Улыбнулся и махнул рукой.
— Не ужели передумал, — прошептал Алексей и вошел в дверь.
Увы, но батюшка не передумал. Да вот только и в Москву ехать не нужно было. Хорошо или плохо царевич не знал. Вновь вспомнились слова графа: «Запомни Леша. Все что не делается, все к лучшему!» Государь желал, чтобы Алексей ехал в Англию.
— Зачем отец? — поинтересовался парнишка.
— Будешь в Навигацкой школе учиться. Я в свое время все науки на своей шкуре испытал, да и тебе это надобно. Вон, и полковник Барнер в этом со мной согласен.
Петр сдвинул со стола все предметы в сторону. Чуть-чуть, заметил Алексей, и они на пол бы посыпались звеня и гремя. Расстелил карту Европы. Один конец ее закрепил кубком, на другой поставил откупоренную бутылку, с каким-то местным вином.
— Из Нарвы в Ригу, а уж оттуда сначала в Амстердам, а уж затем в пока еще один из красивейших городов — Лондон.
Алексей удивленно посмотрел на отца. Напомнил тому, что Рига все еще находилась под протекторатом Швеции.
— Тайно поедешь. Барнер тебе даст людей надежных. Годик отучишься, а может и два. Это зависит только от того, как ты к наукам относишься будешь. А затем в Россию вернешься, через северные ворота.
Дальше отца Алексей не слушал. Тот, что-то говорил рассказывал. Царевич же мысленно покинул комнату. Он желал сейчас быть у водопада в обществе возлюбленной. Увы, но расставание избежать не удастся. Вместо Москвы — Европа. Одно радовало, что искать супругу ему не будут. А может он ошибается?
— Там посетишь лучших дворян Англии, — вернул его в реальность голос Петра, — себя покажешь, на других посмотришь. Может кого и насмотришь…
Монарх явно не отказался от идеи женить царевича любой ценой на представительнице какого-нибудь знатного рода. Алексей тяжело вздохнул.
Петр ходил по кабинету графа. Несколько раз пытался было закурить, но сдерживался. На душе как-то было неспокойно. Прав был полковник насчет Москвы. Там еще остались те, кто против государя пойти может, но и отправлять в Лондон, как-то боязно. Еще вчера, когда Барнер ушел, монарх резким движением спихнул все, что было на столе и расстелил карту. Подозвал рукой Меншикова и произнес:
— Ну, что скажешь? Ты ведь поддерживал полковника.
— Прав он, мин херц.
— Знаю, что прав. Я тебя о другом спросить хочу, каким путем Лешка в Англию поедет?
Алексашка пожал плечами.
— Вот и я не знаю. Через Архангельский городок, Санкт-Петербург или может Ригу?
— Южное направление не предлагаешь? — уточнил фаворит.
— Нет. Там куда опаснее.
Петр достал трубку и положил в направлении от Нарвы к Архангельску.
— Окружной путь, но наиболее спокойный.
Переложил ее на Санкт-Петербург.
— Сюда тоже теперь негоцианты захаживают.
Теперь на Ригу.
— А тут часть пути по шведским землям.
Меншиков обошел стол. Долго стоял молча, потом наконец проговорил:
— Через Ригу. Карл никогда не подумает, что сын государя московского в аглицкие земли из его города отправится. Тут по-тихому можно. Главное чтобы Алексей своими действиями к себе внимания не привлекал. Санкт-Петербург, я бы отверг. Без шума отплытие не обойдется, найдутся людишки, что придут проводить царевича. Да и в Балтике пока неспокойно. Шведы ведь с успехом, прознав, что на борту аглицкого корабля царевич, могут и атаковать. Британцы же себя хозяевами морей считают, отчего осторожности лишены. Архангельский городок — долго сие мероприятие длиться будет. Пока до Холмогор доедут глядишь и зима-матушка наступит. Можно конечно отправить Алексея по суше, но боюсь в таком случае тот может что-нибудь начудить.
— Верно рассуждаешь, — согласился Петр. — Значит остается только одно — Рига.
И вот сейчас несколько минут назад он сообщил об этом сыну. Да вот только на душе неспокойно. Может еще кого к царевичу пристроить, но сделать это так, чтобы тот об этом не догадывался? Люди которые сейчас с ним будут, за исключением Шредера, никогда в Европе не бывали. Довести они конечно мальчишку до Риги смогут, а если что не так пойдет? Может Меншикова отправить?
Дверь скрипнула, отчего государь вздрогнул. Развернулся и посмотрел на вошедшего.
— Ну, ты и чертяга, — произнес он, разглядывая Алексашку. — Подкрался незаметно.
— Думу думаешь, государь? — спросил тот, присаживаясь на диван.
— Ее самую.
— Можешь со мной поделишься? Две головы ведь куда лучше.
— А куда я денусь. — Петр плюхнулся на соседний диван. Достал трубку, и все же решился закурить. Выпустил колечко дыма и произнес, — Неспокойно у меня на душе, ох, неспокойно. По землям же царевичу неприятельским придется путешествовать, а что если пойдет не так?
— Если я тебе одну вещь предложу не убьешь в пылу гнева?
— Глядя, что ты предложишь.
— Графа Золотарева отправь тайно за царевичем.
Петр вновь выпустил колечко дыма.
— А ведь верно. Найди мне Квятковского. Хотел его отправить на Дон, но придется немного по-другому поступить.
— Хорошо, мин херц.
Меншиков встал и ушел. Петр подошел к окну. Закрыл его и вдруг подумал:
«А Алексашка прав. Лучшего человека, чтобы тайно ехал за царевичем просто нет. Если вдруг ситуация выйдет из-под контроля, царевич скорее всего прислушается к словам учителя, чем кого-то еще».
Уже ночью государь встретился с генералом Преображенского приказа Юрием Квятковским. Приказал тому, ехать под Устюжну, в район Воскресенского монастыря, где в деревеньке жил ссыльный граф Золотарев. Ко всему прочему Петр объяснил тому цель предстоящей миссии эстонца. Сообщил о предстоящем маршруте царевича.
Поутру князь Квятковский ускакал.
