45

Ехали безостановочно практически сутки, за исключением посетить кусты, т. е. мальчики налево, девочки направо, и один раз перекусить. Прошли порядка тысячи километров и выскочили к станции Переменная на берегу Байкала. Следы жизнедеятельности человека заметили сразу, в виде двух окоченевших трупов и валяющихся кое-где стреляных гильз. Была глубокая ночь, и мы не стали останавливаться здесь на дозаправку и тем боле ночлег, кто мог, нас уже явно заметил, увидел и услышал… хотя мы все уже очень сильно устали от дороги. Кстати, пару раз по пути мы были обстреляны, но не останавливаясь ехали дальше, преследовать никто не решился… пока.

— Лучше потерпим еще немного, махнем через Байкал, а там я знаю пару заброшенных деревушек, где уж точно никого не встретим, и ловить там нечего всяким мародерам, — сказал Палыч и придавил педаль газа.

«Витязь» выполз на покрытый толщей льда и снега Байкал, повернул на запад и стал набирать скорость. До заброшенной деревни Еловки — самой северной точки Шелеховского района, пришлось проехать еще порядка двухсот километров, и эти километры мне показались самыми трудными за весь наш путь от Биробиджана… Все уже порядком «на нерве», злые и голодные. Мы снова были обстреляны, потом нас пытались преследовать какие-то недоумки на четырех снегоходах, и даже не отстали, словив пару очередей из «печенега», а лишь сбавили скорость… Пришлось шарахнуть из РПГ-26, что уже не понравилось преследователям и они все же передумали продолжать погоню, буквально за несколько километров до того как в основных баках кончилась солярка. Пришлось в авральном режиме под прикрытием девчонок заниматься перекачкой солярки, а увидев свет фар бросили это занятие налив не больше тонны, развернули машину «лицом» к преследователям и решили наказать. Пристроив прицел на «Утес», я приложился и стал ждать.

— Курить охота, — сказал Вовка, торчащий из соседнего люка с автоматом, тоже с установленным «ночным» прицелом.

— Потом покуришь, нечего демаскировать, — ответил я.

— Что же это за уроды?

— Не знаю Вов, и знать не хочу… Палыч ты как там?

— Нормально, — услышал я в ответ, — вон уже мелькают.

Палыч просто залег в снег за гусеницей с «Печенегом».

— Так вижу противника, — сказал я громко, — уже пятеро снегоходов… подпущу немного, стреляем после меня.

Первой очередью в три патрона не попал, зато понял свою ошибку и второй разворотил один из снегоходов…

— Как тузик грелку, мать их! — сплюнул Палыч на снег, когда мы отстрелялись, а я внимательно изучив в прицел место бойни, сказал, что можно ехать.

— Залазь Палыч, поехали, — сказал Вовка.

Девушек не задействовали, в принципе и «Утеса» бы одного хватило, но мужикам надо было выпустить пар, что вполне удалось. Спустя два часа мы наконец-то добрались до места, которое Палыч опознал по каким-то своим ориентирам, в частности, по деревянным опорам старой ЛЭП.

— Так, девчонки, быстренько поесть чего-нибудь, — сказал я в переговорное устройство, — привал.

— Хорошо, — отозвалась Маша.

— Пока они там стряпают, идемте, основные баки до полного нальем, а то мало ли, сказал Палыч вылезая из кабины и напяливая шапку.

Справились с заправкой, после чего я, прихватив пару сигнальных мин побежал вниз по следу от «Витязя», на удалении метров пятьсот, закрепил пару за ветки торчащих из-под снега «жиденьких» ёлок, растянул проволоку поперек следа и вернулся к своим. Ужинали в две смены, сначала мужики, пока Маша и Наталья вели наблюдение снаружи, потом мы с Палычем вышли на улицу отпустив девчат, а Вовку усади снаряжать ленты.

— Ну что Наташ, поели, — спросил я в очередной раз проходя мимо приоткрытой двери бытового отсека.

— Да, наконец-то, — облегченно выдохнула она.

— Давай, разворачивай антенну, Вовка поможет и «качай связь», как говорил Юра, нужно знать что тут за хрень происходит.

— Поняла, сейчас.

Побродив еще немного, отправил Палыча спать, на нем уже лица не было, от усталости ввалились глаза и появилась какая-то сутулость. Вовка тоже, проявив благородство, отправил девчат в отбой, а сам нацепив наушники слушал то, что происходит в эфире и «скакал» по частотам.

— Ну что там, — я снова подошел к двери спустя час наблюдений.

— Ну, как и следовало ожидать… кругом одно и тоже. На, горячий, — протянул мне Вовка кружку с чаем.

— Спасибо. А именно?

— Веришь в переселение душ? — хмыкнув, спросил Вовка.

— Не понял…

— На, — Вовка снял наушники и протянул мне.

— … Фикса, Заводному ответь!

— Тута…

— Группа Толстого пропала.

— Как пропала? Где?

— А я знаю!? Никто из его пацанов на связь не вышел. С черного кордона передали, что они кого-то преследовали на здоровой лайбе.

— Откуда у Толстого здоровая лайба?

— Да Толстый на «Буранах» был всей группой, а здоровую лайбу преследовали.

— Мудак этот Толстый, опять хотел на себя ништяков отжать, ну вот и пусть теперь сам вертится, как вош на гребешке… Ладно, что уж дергаться, завтра с утра поедем искать…

— Пять «Буранов» мля… я их что, рожаю?

— Вот я и говорю, мудак он… Найдем его если, надо уже побазарить с ним, много на себя брать стал.

— Точно, я впишусь. Ладно… давай до связи.

— Прикольно, — сказал я снимая наушники.

— Этот Заводной полчаса вызывал этого Толстого, — сказал Вовка.

— А что еще слышал?

Вовка посмотрел на часы, потом перескочил на частоту и сказал:

— Залазь, слушай, а я до ветру, а потом погуляю на свежем воздухе за тебя… если я правильно посчитал, то через семь минут снова передавать будут.

— Что передавать?

— Услышишь.

Забравшись внутрь отсека, присел на край полки, на которой спала Маша, закутавшись в спальник, только нос и глаза выглядывают.

— «… внимание, говорит Ангарский округ, все кто имеет намеренья попасть на нашу территорию необходимо опознаться на этой частоте и получить инструкции, те, кто не имеет возможности выхода в эфир, но могут слышать, могут явиться на любой блок-пост Ангарского округа. Внимание, на границах округа не спокойно, будьте внимательны, группы вооруженных мародеров и убийц из Иркутска и его окрестностей не единичны к сожалению, в боестолкновение не вступайте, у нас нет возможности помогать всем людьми и техникой.

Ангарский округ это крупное объединение выживших, усиленное сводной группировкой Российской армии и силовыми подразделениями, мы примем переселенцев, предоставим возможность жить и работать. Ангарский округ защищает своих граждан и их имущество. Катастрофа и ее последствия в конце концов отступят и надо продолжать жить, и строить новую жизнь.»

— Ну как? — спросил подошедший Вовка.

— Очень интересно, — ответил я, — что ж с утра можно связаться с нми.

— Ага, — ответил Вовка, — ты ложись Андрюх, а поброжу немного, потом разбужу тебя.

— Хорошо, — кивнул я, расстегнул разгрузку, но снимать не стал и забрался прямо в ботинках на верхнюю полку.

Разбудила меня Маша, она оказывается проснулась среди ночи и вызвалась подменить Вовку, а меня будить не дала, о как, заботу проявила… а мне лишние пару часов поспать были действительно просто необходимы, тоже что-то устал.

— Утро уже, — нежно погладила она меня по щеке, встала на цыпочки и поцеловала, — пора просыпаться.

— Как обстановка? — спросил я усевшись, свесив ноги вниз.

— Тихо, — пожала она плечами, — но мне не спокойно как-то… Я чайник вскипятила, хочешь?

— Да, не откажусь, — спрыгнул я вниз.

Всех разбудили, я рассказал Палычу он ночном сообщении от т. н. Ангарского округа и мы приняли решение выйти на связь на указанной частоте.

«Двигайтесь по трассе „Сибирь“ до развязки, на блок посту вас встретят и проводят» — получили мы лаконичный ответ.

— Ну что, едем? — спросил я.

— Едем, кивнул Палыч.

Проехав меж двух небольших холмов выскочили на просеку ЛЭП и по ней добрались то трассы… теперь прямо.

— Ну сурово так, — кивнул Палыч на путепровод развязки, когда мы уже подъезжали к блок-посту.

На фоне немного посветлевшего неба можно было разглядеть длинные стволы «Рапир», т. е. противотанковых пушек установленных на путепроводе, два расчета засуетились, забегали, стволы орудий шевельнулись и плавно навелись в нашу сторону. Под развязкой дымил печкой какой-то вахтенный вагончик загороженный кузовами от самосвалов, и две БМП «двойки» по обе стороны.

— Ух ё, — аж зажмурился я от неожиданно включенных двух прожекторов, и прикрылся ладонью, — и как ехать?

— А видно никак, — тоже жмурясь, ответил Палыч и остановил машину, — это вроде как сигнал остановиться… бляха зенитные прожектора что ли?

Как только мы остановились, прожектора погасли, а у меня еще «узоры» темных пятен в глазах стоят. Послышался шум двигателя и я разглядел подъехавшую БМП, башня довернулась в нашу сторону, из десантного отсека, не торопясь, вышли трое, ОМОН-овцы — в зимнем «городе», черных бронежилетах и в «сферах». Тот, что шел впереди, жестом показал выходить.

— Девчонки вылезай, — сказал в переговорное устройство, — проверка на дорогах.

— С оружием? — уточнила Маша.

— Эм… Лучше без.

— Хорошо.

Ну и мы втроем выгрузились.

— Это вы на связь выходили сорок минут назад? — спросил самый старший, по возрасту, из троих подошедших к нам.

— Да.

— Все вышли? — уточнил он, когда девушки выпрыгнули из бытовки.

— Все, пятеро нас, — ответил я.

— Мы машину досмотрим, это обязательно.

— Смотрите, — пожал я плечами.

— Что до вашего имущества, так нам дела нет, главное, что б нелегалов не было… Железяка у вас большая, много поместится.

— Так издалека едем, много с собой везти надо, — пошел я следом за старшим.

— Угу, — кивнул он в ответ, и показав рукой на «Утес» сказал, — нет, так не пойдет, снимайте и убирайте.

— Хорошо, снимем.

— Здесь что?

— Бытовой отсек.

— Ну-ка, — парень влез на половину двери, осмотрел и спрыгнул, — уютненько.

— Нам тоже нравиться.

— Тут что?

— Солярка, микроавтобус, еда ну и прочее по хозяйству.

— Открывай.

Старший терпеливо и спокойно ждал, пока я крутил ручку лебедки и опускал задний борт прицепа, который в конце концов лег на жесткую сцепку саней.

— Хороши закрома, — сказал он, поднявшись внутрь, посветил фонарем по стеклам УАЗа, поцокав одобрительно языком и попинал его траки, осветил штабеля увязанных патронных ящиков, немного приподняв бровь, оглянулся на меня, хмыкнул и сказал, — закрывай. Там что?

— Тоже солярка.

— Понятно в общем, сейчас за нами, проводим до расположения оперативного полка ВВ, — говорил он пока я снова крутил лебедку, — а там уже все на собеседование в особый отдел.

— Хорошо.

Досмотр был закончен, и мы вернулись на места. Я снял со станка «Утес» и опустил его в люк, Вовка принял и пристроил его вдоль спальника. Затем поехали следом за БМП. От транспортной развязки немного проехали по дороге, потом сползли в русло небольшой реки и по нему стали с запада огибать город. Наконец въехали на достаточно большую расчищенную площадь, перед длинным четырех этажным зданием. Большие окна которого, теперь были заколочены и занавешены — тепло экономят, почти из каждого окна торчат и дымят трубы печей. Мы выгрузились, под любопытными взглядами людей… разных, и военные, и в полицейской форме, и гражданские, некоторые с оружием и с красными повязками на рукавах. Присутствовала и техника, тоже разная, в основном военная, и колесная и гусеничная. А в углу площадки красовались Ми-24 с полным комплектом подвесного вооружения и хоть очень плохо выглядящий снаружи, но судя по всему в строю, «трудяга» Ми-8.

— Летают? — спросил я сопровождающего нас старшего группы.

— А как же, летают, только по очереди. С пилотами проблема.

— Ясно.

— Ну, вперед, — кивнул наш провожатый на дальний вход четырехэтажки.