37

Двускатная крыша здания из металлического профиля, которая наверняка очень дорого обошлась в свое время, была провалена во многих местах под тяжестью снега, из-под которого торчали деревянные балки, стропила и листы кровли.

— Ну? — постучал меня по ноге Вовка, — что там?

— Не видно… вылезаем.

Оказавшись наверху, сразу обратил внимание на толстую веревку зафиксированную к балке и смотанную у края крыши, посмотрел вниз — не видно ни черта толком, хотя нет, серая тень Палыча прячется за рекламным щитом… он отдал нам два своих магазина, а сам остался внизу, точнее мы его с собой не взяли, уже было заметно, что отдышка ему и шагу ступить толком не дает… не юноша все же, хоть и боевой он мужик однозначно.

— Да тут приличная тропа натоптана, — показал Вовка на следы.

— Обползаем, — сказал я, улегся и пополз, забирая вправо и поглядывая в сторону, откуда доносятся выстрелы.

Шесть человек, у противоположного края крыши, какой-то баул и ящик чуть в стороне. Один из противников периодически выглядывая из-за края вниз, что-то нервно говорит, машет руками, двое других — расчет РПГ, остальные трое прицельно стреляют вниз. И где-то совсем рядом, ниже этажом долбят два крупнокалиберных пулемета.

— Ну что, они стрелять опять готовятся, — прошептал я Вовке, — тот с граником уже к краю крыши поперся.

— Да валим их! — Вовка приподнялся на колено, опершись на деревянную балку и посмотрел на меня.

— Давай, — кивнул я, и мы открыли огонь, сразу свалив изготовившегося к стрельбе гранатометчика.

— Пустой! — крикнул Вовка, как учил Юра.

— Держу! — ответил я, сместившись перекатом на пару метров, и продолжил вести огонь.

Сменив магазин Вовка короткими очередями начал давить противника, не давая поднять головы, а я тоже перекинув магазин быстро переполз до соединения стропил, что были впереди меня, и высунувшись увидел двоих оставшихся в живых «косых», которые ползли к отверстию ведущему к чердачному лазу.

— Куда?! — отстрелял я несколько коротких очередей, — вход рубль, выход десять!

— Андрюха контроль! Я прикрываю, — крикнул Вовка… И это тоже наука от Юры — если противник лежит и не шевелясь истекает кровью, это совсем не факт, что он через секунду не поднимет ствол слабеющей рукой и не выпустит в тебя остатки магазина.

— Есть контроль, — прокричал я через минуту, чувствуя, что уже просто сорвал себе голос, или это от нервов, так гортань перехватывает, — тут лаз, держи его, что б никто не вылез к нам.

— Держу.

Поднял готовый к выстрелу гранатомет, и перебрался поближе к краю… так, до здания филармонии метров сто, может чуть больше, ага, заметил вспышку в окне.

— Лови!

Граната влепилась в стену, естественно не попав в окно, невидно ничего, да и практики считай ноль… Так, где? А не густо китайца с собой БГ для гранатомета притащили, две гранаты всего осталось, ну да ладно — довольствуемся тем, что есть. Снова изготовившись к стрельбе, я чуть отступил от края крыши, т. к. после первого выстрела чуть не полетел следом за гранатой. Так, в прошлый раз граната ушла выше и в сторону, ну-ка исправим это недоразумение… спуск! Мля! Да что ж такое, опять мимо… Противник, сообразив, что «своих» на крыше телецентра уже нет, начал отстреливаться. Упав рядом с телом одного из мертвых китайцев, перевел дух…

— Вов ты как там?

— Нормально, кто-то сунулся я шуганул… похоже завалил… ноги вижу лежат.

— Сползи ниже, с филармонии отстреливаются.

— Да я уже понял.

А это что? Магазин в прикладе? Подтянул к себе ближе «TYPE», покрутил в руках отстегнул магазин, понял, что пополниться трофейными БК не получится, а разбираться с китайским чудом нет времени, и мягко говоря расстроился… В бауле что? Ага, какие-то мины, несколько шашек, на вид так кусок мылпа, провода… не, это тоже не про нас. О! Я начал вытаскивать из подсумков разгрузки покойного с виду так РГД-5, один в один… четыре… распихал по карманам… так, следующий… еще четыре гранаты. Выглянул, засек пару вспышек, ползком к гранатомету… раз, два, три… привстал, выстрел, из РПГ в сторону вспышек и ползком, ползком, ползком… По покореженным балкам и стропилам тут же прилетела ответка. Не поднимая головы, прополз вперёд метров на семь, выглянул — БМД надежно укрылся за каким-то зданием, со стороны вокзала слышен рев движков, ага… вот и подмога, ладно сваливаем. Дополз до Вовки, который забился в кирпичной кибитке чердака, направив ствол автомата вниз.

— Ну что, уходим? Там «кавалерия» вроде на подходе.

— Пошли, давай только это люк прикроем, там внизу явно кто-то есть еще… чем только крышку люка придавить? — Вовка пихнул ногой кусок балки, которая не поддалась. А то будем спускаться по лестнице, а они повылазят, да по маковкам нам свинца насуют.

— «Подарок» оставим, — ответил я, — закрывай люк.

Закрыв металлическую крышку люка, положили на неё две китайских РГД-шки, придавив предохранительные скобы баулом, теперь чеку на обеих долой и ноги! Бежали пригнувшись, спотыкаясь и имея все шансы провалиться ногой меж покореженных конструкций крыши и чего-нибудь себе сломать… но обошлось, добрались до края лестницы, где нос к носу столкнулись с Палычем.

— Бляха Палыч, нахрена?! Давай обратно… Вниз! — заорал я.

Фортуна явно к нам лицом сегодня, только я успел, пропустив вперёд Вовку спуститься до третьего этажа, шарахнуло двойным, а может тройным взрывом так, что наверное с крыши сдуло все, что на ней находилось… мимо нас пролетели балки, куски кровли и прочий хлам, здание казалось, трещит и вот-вот рассыплется. Вцепившись в арматуру лестницы, я замер, и выдохнул только тогда, когда услышал, что на землю уже ничего не падает.

— Вы там чего натворили? — удивился Палыч.

— Это не мы… китайцы, чего с них взять? — гоготнул Вовка, — Пиротехника наверное просроченная… контрафакт, фуле!

Успокоиться и перестать смеяться мы с Вовкой не могли еще минут двадцать, уже сидя в дежурке на вокзале, какой-то капитан-пограничник подошел и протянул нам флягу.

— Ребят, вы это… вот выпейте, отпустит.

Действительно, после третьего глотка отпустило, а после выпрошенной у Вовки сигареты стало вообще, просто замечательно… и нога болеть перестала, после спринтерского забега, от телецентра до вокзала. А потом как-то разморило с мороза и мы с Вовкой привалившись друг к другу, так сидя на лавке и заснули… Уже сквозь сон я слышал, или показалось, что в дежурку влетело несколько человек, голос Григорьева, голос Палыча и фраза — «ну пусть спят».

Из сна выплыл так же плавно, как и провалился, лежа на панцирной кровати, накрытый парой вонючих, солдатских одеял (они «Н» и «Г» не перепутали случайно?), в какой-то малюсенькой комнатке. Рядом, на такой же кровати Вовка спит, подложив руку под голову и пустив слюну на рукав. За столом добрый капитан — пограничник.

— И чем ты нас угостил, — я опустил ноги на пол, — и как мы здесь?

— Спирт, — пожал плечами капитан, — а сюда мы с ребятами вас перенесли.

— А Палыч где?

— В отряд с утра уехал, времени-то обед уже.

— Ох ты ж! Володь, хорош дрыхнуть, обед проспим! — пихнул я друга.

— Чего? — с трудом разлепил он глаза, сел и помотал головой.

— Собирайся, пошли в отряд.

— Отвезут, бэтер коменданта тут стоит, вас ждет, приедете, сразу к нему.

— Что так?

— Поощрять наверное вас будет… сначала, а потом иметь, — улыбнулся капитан… часть кровли, что взрывом снесло, упала на КАМАЗ бортовой, хорошо что ГБР там уже не было…

— Ух ё!..

— Ага… ну идите, там мехвод в дежурке спит, пока вы спали и он момент ловит что б отдохнуть.

— Может, пожрем сначала? — спросил Вовка, когда мы вылезли из БТР-а у здания комендатуры, — а то желудок сам себя уже переваривает…

— Давай, — согласился я, — да и девчонки, наверное, уже волнуются…

— Я не понял! Вы двое, ко мне в кабинет, живо! — услышал я позади голос Григорьева, когда мы с Вовкой, сделав лицо «тяпкой» шли по коридору, не обращая внимания, что на нас все как-то странно смотрят.

— Блин, наверное КАМАЗ сильно поломался, — пробубнил Вовка.

— Ага, — вздохнул я.

Мы развернулись и пошли к Григорьеву, остановившись перед комендантом.

— В кабинет, — кивнул на открытую дверь.

Внутри сидел Палыч и что-то писал, рядом с ним какой-то майор… хотя, к какому ведомству он принадлежит, я понял сразу же по его взгляду, которым он молча пригласил нас садится напротив, где на столе на подносе стояла бутылка «из коллекции коменданта», порезанный лимон и несколько рюмок. Наличие этого натюрморта намекало, что четвертовать похоже не собираются, во всяком случае прямо сейчас. Григорьев закрыл дверь, и повернул ключ:

— Бить будут… — тихо сказал Вовка.

— … ногами, — продолжил я.

Палыч хмыкнул и улыбнулся.

— Вот они майор, полюбуйся, — Григорьев прошел к столу, сел и разлил рюмки, — свалились на нашу голову.

— Так я не пойму товарищ подполковник, вы рады этому или нет.

— Это как посмотреть Коля, Кхм… Николай Иванович… я шесть лет не пил! Шесть лет!

— Т. е. в том, что ты уже… эм… что вы уже товарищ подполковник вторую бутылку открыли, виноваты они?

— Вот именно!

— Приехали, — развел я руками.

Григорьев поднялся с грохотом отодвинув стул, подошел к нам и посмотрел сначла на меня, потом на Вовку и спросил:

— Вы знаете что вы сделали?

— КАМАЗ поломали? — предположил я.

— Да хрен с ним с КАМАЗом! Вы плиты перекрытия обрушили, тем самым придавив два пулеметных гнезда и точку корректировщика, а еще не дали расстрелять МБД и помогли продержаться первой ГБР до подхода комендантской роты и роты мотострелков, — расплылся в улыбке Григорьев, а потом схватил меня за плечи и начал трясти, — у черти Хабаровские!

— Мы вообще-то Приморские…

— Да какая разница! Рюмки берем, — кивнул он на поднос, потом вытянулся, приняв официальный вид, — от лица командования объединенных гарнизонов объявляю вам благодарность!

Палыч и особист тоже встали с рюмками в руках, а Григорьев как будто чего-то ждал…

— Служу постапокалептической России! — гаркнул вдруг Вовка.

— Ну вот как с ними, а? — спросил у майора Григорьев, — ладно, спасибо вам мужики.

Мы выпили, Григорьев сразу наполнил рюмки и сказал:

— Садитесь, товарищ майор вам расскажет, о том, как вы помогли уничтожить последнюю крупную группу НОАК.

— И на сколько эта группировка была крупной, полтора миллиарда поместилось на последнем этаже телецентра?

— Порядка трехсот человек, — ответил майор, — и зря вы язвите, именно эта группировка последний месяц доставила больше всего хлопот, они были хорошо вооружены и экипированы, и мало того, шесть стволов 120-мм минометов были готовы открыть огонь по команде корректировщика, они ждали, когда основные наши силы втянуться на площадь, и готовили они эту засаду тщательно и не менее чем две недели, только начинать планировали не завтра… а подкачала дисциплина — несколько человек скажем так ушли в самоход, элементарно хотели есть, и напоролись на патруль внутреннего периметра, ну а дальше вы знаете, только вот я не пойму, что вы там взорвали?

— Эм… да там у них баул был на крыше, провода, мины какие-то, не понимаю я в этом, — ответил я, — ну мы когда гранатометчика и остальных уничтожили, я БК к гранатомету расстрелял ну и решили уходить, а внизу да, кто-то копошился, вот мы и решили подстраховаться — две гранаты этим баулом придавили на люке. Китайцы видно полезли, ну и бабах…

— Хороший бабах, согласен, — кивнул Григорьев

— Жаль только… что из гранатомета не попал нихрена.

— Зато шуму наделал и заставил на себя отвлечься… здание филармонии только жалко.

— Я его тоже разрушил?

— Нет, — улыбнулся майор, — это уже наши мотострелки со «Шмелями» постарались, в том районе сейчас еще две ГБР работают, зачищают… по крайнему докладу, вместе с двухсотыми, трехсотыми и пленными уже двести восемьдесят насчитали.

— Хм… т. е. получается, что не зайди мы в этот телецентр по предложению Пал Палыча погреться, все могло быть очень плохо?

— Получается так, во всяком случае, центр города мы бы потеряли, потеряли бы большинство мобильных сил, техники… много что потеряли бы потом, со временем…

— Да уж чуть было не было, как говориться, — закончив писать, сказал Пал Палыч.

— В общем так, от нарядов освобождаетесь на неделю, отдыхайте, а там как решите, — сказал Григорьев, — и вот еще что, соберетесь ехать когда, не стесняйтесь, просите… в рамках разумного, что нужно… ну там топливо, провизия, боеприпасами можем поделиться. Да и группу в сопровождение можем обеспечить.

Григорьев разлил наверное дорогой виски по рюмкам:

— Ну, за вас, путешественники!

— Мы «снегоходы»! — со смешной физиономией заявил Вовка.

— Тогда за снегоходов!

— Мы бы это, поесть уже пошли бы, товарищ полковник, — сказал я.

— Конечно, можете идти.

Сдав, как выяснилось, нихрена не работающие радиостанции, потом оружие, пошли к себе.

— Не понял, — подергал Вовка запертую дверь.

— Что ты там не понял? — раздался из-за двери голос Натальи.

— Так, открывай…

— Ага! Два раза! Вот идите туда, где вы там геройствовали, камикадзе хреновы!

Я опустился по стене на пол и начал смеяться:

— Какая прелесть… Вов, прикинь, это первая в твоей жизни семейная сцена.

— Это кто там ржет? — снова крикнула Наталья из-за двери, — Смешно тебе? А нам вот нихрена не смешно!

— Наташ, ну хватит уже?

Замок щелкнул, в дверях показалась Наталья с красными от слез глазами.

— Дураки! Что вы туда полезли? — сказала она, повисла на Вовке и заревела.

— Ну все… все обошлось же, — успокаивал ее Вовка.

— А если бы не обошлось? — шмыгала носом Наталья.

— Ну обошлось же, — сказал я.

— Обошлось, — передразнила меня она, покривлявшись, — чего расселся? Иди Маню успокаивай… с ночи, как грохот боя начался, лежит и в потолок пялится… на завтрак не ходила…

Поднялся и прошел в комнату. Маша лежала, что называется пластом и да, смотрела в потолок, своими бездонными глазами полными слез. Я присел на пол рядом с матрасом…

— Маш… идем, поедим? Что-то так есть охота, а?

Маша повернула голову.

— Ты меня с собой бери на свои дежурства, потому что если тебя убьют, то что я буду делать? У меня никого же не осталось, — она резко поднялась, села на колени и наотмашь влепила мне пощечину, потом вторую, — понимаешь? Никого! Никого! А если и ты сгинешь?

На третьем замахе я поймал ее руку за тонкое запястье, больно блин, она замахнулась другой, поймал вторую и прижал ее тонкое, невесомее тело к себе.

— Все… успокойся, я не сгину, обещаю.

Маша обмякла, прижалась ко мне и глубоко с дрожью выдохнула.

— Ну вот, как и говорил тот капитан — и поощрили и люлей выписали, — сказал Вовка, — ну что, пойдем, поедим, а?

— Идем? — спросил я Машу.

— Угу, — закивала она, шмыгнув носом, — правда, что-то есть хочется.

Девчонки ушли в санузел, как сказал Вовка — умывать размазанные сопли, а я подошел к небольшому зеркалу у двери.

— Да, а ручка-то тяжелая у Мани, — сказал я, глядя на наливающийся «румянец».

— Вот, так что зарплату, что б не пропивал! И все в дом, все в дом, — гоготнул Вовка.