Главнокомандующего встретили на «Святом Георгии-Победоносце» обычной уставной церемонией. С непременным докладом капитана корабля и построением свободных от вахты звезднофлотцев.

Каперанг Свистунов, правда, косовато глянул на появившуюся следом за императором Ладу Василькову, но потом, видно, вспомнил, что фрегат уже возил женщин на своем борту – и от Дальнего Алеута, и от Саммерсити, – и выражение лица его смягчилось.

А может, он по достоинству оценил стройность затянутой в военную форму девичьей фигурки…

Полюбоваться и в самом деле было чем. Даже иным представительницам слабого пола – не то что мужику.

Когда торжественная церемония встречи закончилась, каперанг, не сдержав улыбки, сказал:

– Я очень рад, ваше императорское величество, что вы снова на борту моего корабля.

– А я-то насколько рад, Воислав Владимирович! – ответил Осетр. – Вы ведь и сами знаете, как я отношусь к «Победоносцу»!

Было заметно, что Свистунов едва не прослезился.

Наверное, считал прежде, что император за многочисленными государственными заботами давно уже забыл его имя-отчество.

– Вы на сей раз в необычной компании, ваше императорское величество…

– Да, со мной летит журналистка. В ее задачу входит вести летопись предстоящего боевого похода.

– Мы рады любым гостям, ваше императорское величество!

– Сейчас я вас познакомлю.

Осетр подозвал Ладу и представил их со Свистуновым друг другу.

Приветственные слова каперанга, обращенные к новой знакомой, также оказались весьма добросердечными.

Наверное, Свистунов сообразил, что характер его фигуры, представленной в будущей летописи, будет сильно зависеть от их взаимных симпатий или антипатий…

Журналистка мило улыбнулась:

– Очень рада встрече, капитан! Очень мечтала побывать на борту настоящего боевого корабля.

Знакомство состоялось.

Осетра разместили в прежней каюте – по всей видимости, она так и оставалась незанятой.

Возможно, каперанг всегда верил в то, что императору еще придется оказаться на «Победоносце». И он не ошибся!

А потом, когда все закончится, здесь непременно создадут императорский музей… Мемориальный. Тьфу-тьфу-тьфу, рано нам еще о мемориалах задумываться!

В общем, все было как раньше. Для полной схожести не хватало только Найдена рядом!

Вместо Найдена теперь была Василькова…

Ей предоставили соседнюю каюту.

Заселившись в «апартаменты», Осетр тут же позвал Свистунова в гости – было о чем потолковать.

А когда каперанг переступил комингс, пригласил его сесть и сказал:

– Воислав Владимирович! Появилось у меня одно опасение, связанное с нашим предстоящим полетом в Пятипланетью.

– Слушаю вас, ваше императорское величество!

– Вот что мне кажется… Давайте будем исходить из самого худшего. Предположим, у мерканцев имеется информация о том, что «Победоносец» был срочно отправлен к Новому Санкт-Петербургу. Предположим, Бедросо с давних пор прекрасно знает о том, что росский император любит самолично принимать участие в некоторых операциях. Какой бы вывод вы сделали на его месте?

Свистунов подумал несколько мгновений. И кивнул:

– Вершитель посчитает, что «Победоносец» вызван в столичную систему для того, чтобы переправить вас в расположение Четвертого флота, где вы собираетесь организовать свою ставку. На базе «Возничий» в лучшем для мерканцев случае. А в худшем – сами пожелаете участвовать в боевых действиях.

– Совершенно верно! Вы, наверное, слышали, о чем я говорил на недавней пресс-конференции перед тем, как объявить войну.

– Да, мне рассказывали. Правда, я посчитал, что журналисты несколько приукрасили ситуацию. Саму пресс-конференцию я не видел.

– Нет, Воислав Владимирович. Журналисты ничего не приукрасили. И это был не пропагандистский прием для оправдания начала боевых действий. Когда я находился с официальным визитом у фрагербритцев, на меня и в самом деле было предпринято несколько покушений подряд. И именно при этом погибли великий князь Владимир и мой личный секретарь. И у нас имеются стопроцентные доказательства того, что покушения были организованы спецслужбами Ордена. Да еще с привлечением боевых кораблей мерканского флота.

– Вот как! – Лицо Свистунова осталось непроницаемым.

Каперанг прекрасно понимал, что главное ему еще не сказали.

– У меня есть основания полагать, что Бедросо продолжит эти попытки. У него просто нет иного выхода, кроме как попытаться ликвидировать росского императора. После этого ситуация на международной арене может самым кардинальным образом измениться. Трон в случае моей гибели займет ее высочество Ольга, а она – женщина. Хоть и неглупая… В таких условиях и фрагербритский король, и новобагдадский халиф могут запросто денонсировать наши договоры и выйти из Тройственного союза. А воевать с Империей один на один Ордену намного сподручнее и легче. Согласны с этим?

– Думаю, вы правы, ваше императорское величество, – осторожно ответил Свистунов.

– А если продолжить рассуждения дальше, то получается, что проще всего ликвидировать росского императора, напав на одиночный корабль, на котором он полетит в расположение Четвертого флота.

Каперанг почесал бровь:

– И тут вы правы, ваше императорское величество.

– И как вы полагаете, Воислав Владимирович, где мерканцам проще всего произвести нападение?

Свистунов снова подумал несколько мгновений:

– Будем считать, что на получивших такой приказ вражеских кораблях установлена защита нового типа?

– Разумеется.

– Тогда где угодно. Если не струсят, способны и возле столичных миров пытаться нас перехватить. А если побоятся прямо в наше логово соваться, то на финише станут дожидаться… Однако теперь, после того, как на борту «Победоносца» смонтировали «око Комарова», ближе, чем на астрономическую единицу, врагу незамеченным никак к нам не подобраться. А уж пока они это расстояние сократят до дистанции удара, мы их тысячу раз успеем встретить.

– Да, тут я с вами совершенно согласен. Капитан первого ранга Яаскеляйнен возле Вайсбурга их на гораздо меньшем удалении встретить успел. Но надо быть начеку.

Свистунов улыбнулся:

– Теперь мне понятно новое назначение Армаса. Мы ведь с ним в юности в одной флотской школе учились.

Улыбнулся и Осетр:

– Судя по вашей с Яаскеляйненом квалификации, у вас оказались очень неплохие учителя.

– Школа имени адмирала Макарова на Новой Москве всегда была на высоте. – Каперанг посерьезнел. – Я вас понял, ваше императорское величество. Мой экипаж будет нести боевое дежурство не хуже экипажа «Осмотрительного». И в случае вражеского нападения мы сумеем дать достойный отпор.

«Око Комарова» опробовали в боевом режиме сразу, как только «Святой Георгий-Победоносец» отправился от Нового Санкт-Петербурга к точке начала прыжка с финишем у базы «Возничий», где ожидал приказаний Четвертый флот.

Система разведки и целеуказания работала теперь иначе, чем прежде: объекты, находящиеся в радиусе одной астрономической единицы, фиксировались «оком», а все остальные – старыми, пространственными сканерами.

В радиусе в одну а.е. СРЦ отмечала несколько десятков объектов, но все они были либо росскими кораблями, либо транссистемниками других государств, двигающимися своими обычными маршрутами, согласованными с диспетчерскими службами Нового Санкт-Петербурга и Нового Кронштадта, на котором располагались главные судостроительные заводы Империи.

Осетр и Лада Василькова, получившая указание не брать с собой видеокамеру и очень этим недовольная, некоторое время находились на мостике фрегата. Императору было интересно понаблюдать, как работает новое детище академика Комарова. А журналистка и вовсе смотрела на звезднофлотцев во все глаза. Похоже, о запрете снимать она и думать забыла…

Однако для Осетра ничего нового в центральной рубке «Победоносца» не происходило: те же приказы и доклады дежурных специалистов, что император слышал уже не один раз. Те же картинки на видеопластах, что не раз видел.

Делать тут было совершенно нечего, и он, оставив Василькову любоваться подвигами вахтенных офицеров, отправился в свою каюту, попросив каперанга Свистунова немедленно сообщить, буде враги все-таки окажутся столь отчаянными храбрецами, что осмелятся вторгнуться в пространство росских столичных миров.

Однако когда по кораблю объявили риманову готовность и настала пора укладываться в релаксатор, стало ясно, что храбрецов среди мерканцев так и не обнаружилось.

И Осетр не торопясь принялся готовиться к прыжковому сну.

Когда ИскИн вывел экипаж из прыжкового сна, каперанг Свистунов и четверо специалистов системы разведки и целеуказания, покинув каюты, прибыли прямиком в центральную рубку. Даже не дожидаясь обязательного приема пищи.

Голод, разумеется, не тетка, но его, в конце концов, можно и подавить. Особенно, если речь идет о безопасности его императорского величества…

На главном видеопласте хорошо наблюдались и база «Возничий», и заполнившие пространственный сектор вокруг нее боевые корабли и вспомогательные суда Четвертого флота. В радиусе астрономической единицы от фрегата никого не наблюдалось.

До окрестностей базы «Гергию-Победоносцу» предстояло добраться только через десять часов обычного хода.

Коротким прямым импульсом сообщили находящемуся на «Возничем» вице-адмиралу Приднепровскому, что завершили прыжок и в надлежащее время присоединятся к флоту. Получили ответный импульс с приветствием и пожеланием удачи.

Дождались, пока позавтракают и во главе со старпомом Колышевым явятся на центральный мостик сменщики, отдали старпому приказ отправляться к базе с обеспечением особой внимательности дежурных СРЦ на маршруте и в свою очередь споро отправились в кают-компанию – в животе уже кишка за кишкой гонялась с непременным желанием насытиться.

В кают-компании Свистунов подсел за стол к еще не закончившему прием пищи императору, поздоровался и доложил главнокомандующему, что вражеских кораблей поблизости «око Комарова» не застукало.

Похоже, трусоваты оказались господа мерканцы…

Его императорское величество улыбнулся:

– Неужели Вершитесь Бедросо не решится на последнюю попытку? Ох не верится мне в такую удачу! Я бы пока не говорил «гоп»…

– Дежурным СРЦ даны соответствующие указания, ваше императорское величество! – заверил его Свистунов. – С «гопом» или без «гопа», а врага ни в коем случае не проспим!

– Я в этом и не сомневаюсь… Приятного вам аппетита!

– Подождите, ваше императорское величество… Журналистка эта ваша… Она все время будет находиться на мостике? Режим секретности все-таки…

Похоже, флотское предубеждение против женщин сходу капитану было не преодолеть. Вежливость вежливостью, а привычки привычками!

Впрочем, капитан совершенно прав. Он – хозяин на корабле. И Осетру надо было своевременно договориться с ним о журналистке. Не подумал, ржавый болт ему в котловину!

– Воислав Владимирович! Уж если Василькова будет летописцем этой войны, ей самое место в гуще событий. И я бы вас попросил не чинить ей препятствий. А о соблюдении режима секретности я позабочусь!

– Хорошо, ваше императорское величество! – Свистунов взялся за вилку. – Будет исполнено!

Император кивнул и, еще раз пожелав капитану приятного аппетита, оставил его наедине с тарелками.

Примерно половина пути до прошла совершенно буднично.

Осетр сидел в своей каюте и беседовал с Ладой Васильковой, между делом разъяснив, чем ей разрешается, а чем не разрешается заниматься на борту «Георгия-Победоносца».

– Я уже договорился с капитаном фрегата, что вы можете находиться на центральном мостике, когда вам пожелается. Единственная просьба… а точнее, приказ… во время вашего там пребывания не задавать никому из присутствующих никаких вопросов. Мне – можно. – Он усмехнулся. – Я, если буду понимать, что происходит, и если в происходящем не будет военной тайны, непременно отвечу. Кстати… Где у вас видеокамера?

Лада сняла с головы поддерживающий волосы обруч и показала на украшающий его сверкающий камень.

– Вот она!

– Стало быть, с этим обручем вход на центральный мостик вам категорически запрещен. Кроме того, вас не будут приглашать на совещания, поскольку там часто звучит информация, которую посторонним знать просто не положено.

Лада кивнула:

– Я понимаю, ваше императорское величество. Секретность есть секретность. Я и так вам очень благодарна! Мне очень и очень повезло. Вряд ли какой-нибудь еще женщине удалось побывать на мостике боевого корабля.

– Не стоит благодарностей!

И тут по помещениям «Победоносца» разнесся сигнал тревоги.

«Кажется, я не ошибся в своих предположениях», – подумал Осетр.

– Что случилось? – вскинулась Лада и схватилась за обруч.

Сигнал тревоги сменился басом капитана:

– Внимание, экипаж! Боевая готовность номер два! Всем занять места согласно боевого расписания!

– Давайте-ка отправимся на мостик, – сказал Осетр. И напомнил: – А свой обруч все-таки оставьте здесь.

Лада положила видеокамеру на столик.

Они покинули каюту и ринулись в центральную рубку. Оказались там как раз в тот момент, когда Свистунов отдавал приказ:

– Внимание, экипаж! Боевая готовность номер один!

Двое гостей встали поодаль за спиной капитана.

Посыпались дежурные команды и доклады вахтенных.

– СРЦ! Обработать цели!

– Цели на запрос «свой-чужой» не отвечают.

– Судя по эфемеридам, похоже, намереваются нанести удар по нам.

– Что случилось, капитан? – спросил Осетр.

Впрочем, он уже и сам видел: в центре видеопласта висела отметка цели.

Предположения в очередной раз оказались безошибочными.

Свистунов оглянулся:

– Похоже, вы были правы, ваше императорское величество! «Око» засекло два неизвестных корабля. Движутся в нашу сторону с противоположных направлений. Скоро станет ясно, кто это.

Доклады продолжали поступать:

– Уровень мощности реактора – сто процентов.

– Энергозапас – сто процентов!

– СОБ на максимальном уровне защиты.

– Обработка данных по целям завершена! Мерканские фрегаты проекта одиннадцать двадцать пять! Расстояние до цели номер один – ноль целых восемьдесят четыре сотых астрономической единицы. До цели номер два – ноль целых восемьдесят пять.

Голоса дежурных специалистов были абсолютно спокойны.

Впрочем, для них не было ничего нового – ведь экипаж «Георгия-Победоносца» уже отправлял врага к праотцам.

Зато Лада Василькова опять глядела на происходящее во все глаза.

А ведь не похоже, что боится, ржавый болт ей в котловину!

Осетр чуть не расхохотался – настолько мысленное ругательство не подходило журналистке.

Дьявол, а я-то, похоже, слегка нервничаю. «Росомаха» хренов!

– Добро, СРЦ!.. – рявкнул Свистунов. – Наведение на цель номер один!

Вот у кого не наблюдалось никаких нервов…

Хотя император тоже успокоился. Было ясно: сейчас «Победоносец» отправит к праотцам еще два корабля.

– Наведение закончено! «Улитка» – на прицеле! Цель сопровождается устойчиво. Артиллерийские установки и «улитка» – в боевом режиме! Точка переброса – центральная звезда.

– Корабль к открытию огня готов, капитан! – доложил старпом Колышев.

У Осетра побежали мурашки по спине: все-таки при боевом применении «улитки» он присутствовал впервые.

– Ждем! – Свистунов снова повернулся к императору. – Может, они возьмут да и передумают…

– Не передумают, – сказал Осетр, справившись с мурашками.

Через минуту стало ясно, что мерканцы и в самом деле не передумают.

– Ну что ж… – Свистунов сдвинул пилотку на бок и потер руки. – Вы сами, господа, напросились… «Улитка»! Огонь!

– Есть «улитка», огонь!

Осетр, ожидая приличного толчка, расставил пошире ноги.

Однако никакого сотрясения не последовало. Как и не разнесся по помещениям грохот выстрела. Все ж таки «улитка» – не артиллерийская установка, никаких заметных человеческим чувствам отношений с корпусом корабля у нее не оказалось.

Осетр был даже разочарован незаметностью произведенного «выстрела»

Однако отметка в центре видеопласта исчезла.

Лада недоуменно посмотрела на императора. Видимо, она тоже ожидала грома и молнии.

И вновь зазвучали доклады:

– Цель больше не наблюдается!

– Энергозапас – семьдесят процентов. Перевожу реактор в режим восстановления мощности!

– На границе хромосферы центральной звезды зафиксирована вспышка. В расчетной точке.

– СРЦ! Перенацелиться на цель номер два!

Возле края главного видеопласта появилась новая отметка; медленно, но уверенно поползла в центр.

– Расстояние до цели – ноль целых семьдесят пять сотых астрономической единицы. Цель курса не меняет.

От дежурных специалистов команды шли к ИскИнам, от ИскИнов – к корабельным машинам и механизмам…

– Сейчас ударят по второй цели, – сказал Осетр журналистке.

– Я поняла, ваше императорское величество. – Лада во все глаза следила за происходящим.

Осетру вдруг пришло в голову, что капитан второго фрегата может стравить вакуум и сойти с боевого курса.

И тогда, может быть, имеет смысл дать ему унести ноги? Пусть вернется к своим и расскажет, что тут случилось… И, может быть, тогда, в свою очередь, стравит вакуум Вершитель? И войны вообще не случится?

Цель замерла в центре видеопласта.

– Расстояние до цели – ноль целых шестьдесят восемь сотых астрономической единицы. Цель курса не меняет.

Нет, Вершитель не струсит. Он – наверняка человек жесткий. Жесткий настолько, что капитаны его кораблей боятся своего правителя больше, чем смерти от рук врага. И вообще, гибель в бою почетнее наказания за трусость.

А кроме того, нужно ли, чтобы о способе, каким росичи уничтожают мерканские корабли, стало известно самим мерканцам. Предупрежден – значит, вооружен! Пусть они лучше продолжают ломать головы: что такое случается с их кораблями? Куда они – Ксену их побери! – исчезают?

– Обработка данных цели завершена!

– Наведение закончено! «Улитка» – на прицеле!

– Энергозапас – восемьдесят процентов. Восстановление продолжается!

А может поступить с ним, как каперанг Яаскеляйнен с линкором «Дуайт Эйзенхауэр»? Экипаж – в могилу, а фрегат – в призы…

Осетр уже хотел рассказать о своих сомнениях Свистунову, но тут же понял: не стоит.

Это опять проволочки накануне начала войны. Надо будет брать захваченного мерканца под охрану, связываться с базой «Возничий» и ждать, пока оттуда пришлют смену. Не оставлять же на борту мерканца призовую команду из состава экипажа «Победоносца»! И вообще изучение новой техники на плененном корабле может оказаться пустой тратой времени. Вряд ли она сильно отличается от защитной установки, что имелась на «Эйзенхауэре»… Слишком мало времени прошло для внедрения в жизнь кардинальных конструкторских изменений! Наверняка для покушения возле Вайсбурга были посланы корабли с самой новейшей защитой…

– Энергозапас – девяносто процентов.

Наши-то пока и не знают, что поблизости уже вовсю идет незримый бой. Хотя вспышку возле звезды могли зафиксировать.

– Энергозапас – сто процентов.

– Корабль к бою готов! – доложил старпом.

Свистунов откашлялся:

– «Улитка»! Огонь!

– Есть «улитка», огонь!

С видеопласта исчез второй мерканский фрегат.

– Энергозапас – семьдесят процентов. Перевожу реактор на режим восстановления мощности!

– На границе хромосферы центральной звезды зафиксирована еще одна вспышка.

Бой завершился!

– Приказ выполнен, господин капитан первого ранга! – доложил старпом. – Пространство от врага очищено!

– Добро! – отозвался Свистунов. – Ваше императорское величество! Противник уничтожен!

– Благодарю за отличную службу, господа! – сказал Осетр.

– Служим государю-императору! – грянуло на мостике.

– Ни черта не поняла! – сказала Лада Василькова.

Ответом ей были смешки со всех сторон.

Осетр не удержался и обнял каперанга Свистунова за плечи.

– Вот так мы и будем их бить, Воислав Владимирович!

– Так точно, ваше императорское величество! – просиял Свистунов. И отдал приказ: – Дежурный системы связи! Доложите на базу «Возничий» о случившемся. И сообщите, что через пять часов мы прибудем в их расположение.

Осетр представил себе, какой переполох возникнет после доклада на базе.

Приднепровский наверняка устроит начальственные разборки с подчиненными: каким образом в секторе близком к «Возничему» оказались незамеченными два мерканских фрегата? Спите, господа, мать вашу за ногу!..

Ну да ничего, под суд вице-адмирал никого не отдаст! А потом мы попросту отменим все розданные им наказания. Волей, обеспеченной нам росской конституцией. За полным отсутствием вины военнослужащих базы и флота!

Прием главнокомандующего на «Возничем» ничем не отличался от недавней встречи на борту «Георгия-Победоносца». Тот же доклад – на сей раз от вице-адмирала Приднепровского; то же торжественное построение личного состава с громоподобным «Здра… жла… ва… имп… ство!»; те же недоуменные взгляды в сторону журналистки, которую после церемонии тут же отправили назад, на фрегат…

Потом император вместе с командующим Четвертым флотом проследовали на командный пункт базы, откуда министру иностранных дел графу Михаилу Олеговичу Остен-Сакену было отправлено срочное сообщение о немедленном предъявлении ультиматума мерканским властям.

Через четверть часа от Остен-Сакена пришло известие о выполнении распоряжения.

Текст ультиматума до министерства иностранных дел Ордена доведен, ваше императорское величество…

– Ну вот и всё, дорогой мой Иван Петрович! – сказал главнокомандующий. – Рубикон перейден! Отступать больше некуда!

Голос его был спокоен, как водная гладь в безветрие.

– И я поздравляю вас с этим решительным шагом, ваше императорское величество! – Приднепровский не удержался и удовлетворенно потер руки. – Теперь мы покажем этим орденским крысам, где раки зимуют.

А потом был объявлен общий сбор руководства штаба Четвертого флота и капитанов кораблей. Капитаны прибывали на совещание в условиях соблюдения режима секретности.

С докладом перед прибывшими выступил вице-адмирал Приднепровский. Он сообщил всем об ультиматуме, предъявленном правителям Великого Мерканского Ордена, и напомнил, что в предстоящих боевых действиях будут принимать участие не только росские корабли Четвертого флота, но и боевые соединения остальных стран, заключивших с Империей договоры о дружбе и взаимной помощи.

– Правда, – добавил он, – наши союзники нанесут удары на вспомогательных направлениях. Целью фрагербритского Второго королевского флота станет Бомонт, входящий в планетную систему звезды Ниагара. Скажу вам честно, что на захват планеты шансов практически нет – у фрагербритцев попросту не хватит сил для выполнения этой задачи. Но мы очень надеемся, что на помощь защитникам Бомонта мерканское руководство непременно перебросит подкрепления. На то, собственно, и делается расчет.

Капитаны закивали.

– Новобагдадский Второй флот имеет своей целью захват планеты Хаттерас возле звезды Линкольн, – продолжал Приднепровский. – Назначение удара также сугубо отвлекающее. Если оттянут на себя хоть какие-то дополнительные силы противника, это будет очень неплохо. На победу у Хаттераса надеяться тоже нет никакого резона.

Капитаны вновь закивали.

– Все вы знаете разницу в вооружениях между нашими союзниками и мерканцами. Поэтому, чтобы хоть как-то нивелировать ее, и фрагербритцам, и новобагдадцам приданы по пять наших линкоров и по десять фрегатов из состава Второго и Третьего флотов. Обе флотские группировки уже находятся в полной боевой готовности и в час Икс немедленно вторгнутся в пространство ВМО. А там как господь положит… Теперь что касается наших с вами действий… Основной целью для нас, как и было изначально решено, является столичный мир Ордена. Однако, посовещавшись со стратегами Адмиралтейства, мы решили, что Четвертый флот будет разбит на две оперативные эскадры. Командующим второй эскадры назначен капитан первого ранга Яаскеляйнен.

– Слушаюсь, господин вице-адмирал! – тут же отозвался бывший командир эсминца «Осмотрительный».

– В состав эскадры войдут следующие боевые единицы… – Приднепровский перечислил названия кораблей. – Итого пять линкоров, семь фрегатов, один истребителеносец, десять эсминцев плюс две десантные баржи и полтора десятка вспомогательных судов. Ваша цель – окрестности звезды Оттава (ОГК 318514), вокруг которой вращается мерканская планета Вестгалифакс. Именно в этой планетной системе должен быть нанесен еще один отвлекающий удар.

Со всех сторон понеслись очередные «Слушаюсь!»

– Вестгалифакс, – продолжал вице-адмирал, – был выбран в качестве цели по двум причинам. Во-первых, сей мир находится в том секторе принадлежащего сайентологам пространства, куда быстрее всех могут добраться корабли Первого мерканского флота, защищающего Нью-Вашингтон. Остальные флоты при всем своем желании способны успеть только к шапочному разбору. Таким образом планируется раздробить силы Первого флота сайентологов. По расчетам Адмиралтейства, мерканцы непременно должны воспрепятствовать захвату планетной системы Оттавы. Иначе созданный россами плацдарм непременно становится угрозой и столичному миру ВМО. Но есть и во-вторых – пояс астероидов, окружающий Вестгалифакс, является источником сибелия, важного стратегического сырья, используемого при изготовлении ИскИнов… Так что, как вы понимаете, Вершитель со своей камарильей непременно перебросят дополнительные силы на защиту этой планетной системы. И когда они увязнут в боях возле Вестгалифакса, настанет очередь первой оперативной эскадры, в состав которой войдут все остальные корабли флота, за исключением боевого охранения базы «Возничий». Командовать этой эскадрой буду я. Штаб будет расположен на фрегате «Святой Георгий-Победоносец». Там же будет расположена и ставка главнокомандующего.

Все присутствующие воззрились на Осетра: с какого такого перепугу император лично собирается участвовать в бою?

Однако Осетр никому не собирался объяснять свои решения.

– Я продолжаю, – сказал Приднепровский. – Целью первой оперативной эскадры является планетная система звезды Мэрилин, вокруг которой обращается Нью-Вашингтон… Таким образом при благоприятном развитии событий нам удастся захватить столичную планету и своим ударом быстро обезглавить Великий Мерканский Орден. Этим мы поможем и соединениям, наносящим отвлекающие удары. Вряд ли после падения цитадели сайентологов они долго будут сопротивляться. В общем, на бумаге у нас получается гладко. Осталось не «забыть про овраги»… Есть ли вопросы?

Вопросов пока не имелось.

– Ваше императорское величество! – Приднепровский повернулся к Осетру. – Вы желаете что-нибудь сказать?

– Да, разумеется… – Осетр встал со стула. – Господа офицеры! Соратники! Друзья! С тех пор как мне пришлось занять трон, вся моя жизнь и все мои заботы были направлены на решение только одной задачи – поднять с колен нашу несчастную страну. К сожалению, диалектика развития человеческих сообществ такова, что любое из них испытывает силовое давление со стороны других. Не зря говорят в народе: с волками жить – по-волчьи выть. Не наша вина в том, что наши бывшие партнеры не хотят мириться с тем, что мы вышли из-под их влияния и не хотим больше следовать в кильватере их внешней политики. Каждая страна защищает свои интересы, главная задача на международной арене – находить пути решения возникающих проблем, учитывая интересы всех участников процесса. К сожалению, власти Великого Мерканского Ордена избрали совсем другой, противоположный путь – путь раскола нашего общества, путь наращивания галактических мускулов, путь терроризма и убийств неугодных им должностных лиц. Думаю, вы уже знаете, что произошло возле фрагербритской столицы. Там нас спас… именно спас – не побоюсь этого слова! – экипаж эсминца «Осмотрительный» под командованием Армаса Урховича Яаскеляйнена. И я очень надеюсь, что все экипажи вашего флота станут действовать так же внимательно, так же решительно и так же успешно. И тогда победа непременно окажется за нами!

Все присутствующие вскочили со своих мест:

– Служим государю-императору!

– И давайте все вместе послужим нашей отчизне! Она того заслужила, друзья!.. Прошу вас, Иван Петрович! Работайте дальше!

Офицеры остались обдумывать конкретные планы боевых действий применительно к конкретным планетным системам.

А император покинул зал совещаний и вместе с командиров базы вице-адмиралом князем Прозоровским пошел знакомиться с его владениями.

Кен Милтон, Капитан Офиса Добрых Дел, не ждал от предстоящего дня ничего хорошего.

Он давно привык, что все «добрые дела» – и планы, и отчеты – обсуждаются с Вершителем с глазу на глаз, и когда его вызвали во дворец на совещание СиОрг, он полетел туда с ощущением полной обреченности.

Похоже, настала пора платить по счетам. Сегодня дядюшка Тим спросит с Офиса за все просчеты, допущенные в последнее время. А просчетов, Ксену их побери, хватает! Судьба словно ополчилась на Милтона, то и дело ставя подножки под любые активные тайные начинания. И конца-края этому не видно!

Глайдер летел над Сайнт-Рон-Сити в составе целой процессии. Впереди двигалась точно такая же машина с охранниками, позади еще две.

Это была всегда соблюдаемая мера предосторожности – никто не знал, в каком именно глайдере находится руководитель Офиса. После произошедшего в последние дни мера просто необходимая.

Если ты своими действиями покушаешься на кого-то, будь готов к тому, что и тебя возьмут на прицел…

Внизу тянулись узкие улицы, широченные авеню и огромные площади столицы, уже украшенные ко Дню Святого Рона.

Праздник должен состояться завтра.

И то, что Вершитель назначил совещание на сегодня, говорило о многом. О многом и нерадостном…

Обычно накануне Дня члены СиОрг не занимались исполнением своих должностных обязанностей, а готовились к церемонии Радости. Впрочем, подготовка к церемонии – тоже должностная обязанность, если церемония относится к государственной религии.

Милтон хмуро разглядывал родной город.

Чуть в стороне, справа, прополз гигантский куб церкви Святого Рона – центр завтрашнего праздника. Плоскую крышу куба венчал гигантский Цветочный Крест высотой в полторы сотни метров, над прицерковной площадью развевались на ветру государственные флаги Великого Мерканского Ордена.

Центральные лучики Креста сегодня показались Милтону остриями копий, нацеленными прямо ему в сердце.

И он в очередной раз подивился, насколько реальная политика опошлила нравственные идеалы, стремясь к которым, Святой Рон создавал в Древние времена свою Дианетику.

Слава Ему, с треугольником ЗОК за прошедшие тысячелетия ничего плохого не произошло. И знание, и ответственность, и контроль в Ордене – на высочайшем уровне. Но вот треугольник АРО изрядно деформировался – реальность и общение теперь слишком явно превалируют над аффинити. Потому что степень приятия и любви определенно стремится к нулю, все чаще и чаще перерождаясь в лютую ненависть, Ксену нас всех побери, со всеми нашими потрохами!

И именно по этой причине судьба, похоже, отвернула от страны свое лицо.

И от него, Кена Милтона!

Экая задница настала!

Мы умудрились настроить против себя всю Галактику. Мы сумели разбудить стойкую неприязнь к нам у элиты нашего главного союзника последних десятилетий – Росской империи. Мы довели ситуацию до полного идиотизма: главный наш союзник превратился в главного врага, постепенно перетащившего на свою сторону фрагербритцев и новобагдадцев. И теперь нам противостоят не каждый сам по себе, теперь нам противостоит Тройственный союз. А все наши попытки сорвать процесс сближения и расколоть союз закончились все той же задницей. И теперь Ордену, судя по всему, неотвратимо светит кровопролитная война на собственной территории, чего так не любит наш благословенный народ.

Лучше всего, конечно, было бы скинуть дядюшку Тима с кресла Вершителя, но кто способен на столь решительный поступок? Оппозиции Бедросо в высших кругах Ордена попросту нет. Надо отдать ему должное – он сумел вести внутреннюю политику таким образом, чтобы не вызывать недовольства у соратников, а если отдельные недовольные и появлялись порой, им тут же затыкали распахнувшийся рот. И Офис Добрых Дел приложил к этому немало усилий.

И вот теперь в благодарность за эти усилия вполне можно получить отставку со всеми из этого события вытекающими!..

Единственная надежда на то, что в преддверии столь серьезной войны Бедросо не решится на кардинальные изменения в верхушке СиОрг.

Резкие кадровые перемены всегда ведут к организационным сбоям, а сейчас государственный механизм должен действовать как хорошо отлаженная машина… Иначе, спаси Святой Рон, нам конец!

Милтон хотел было приземлиться возле церкви Святого Рона и помолиться за благополучное окончание сегодняшнего совещания, но, глянув на браслет, понял, что времени на молитву попросту не осталось.

Он вошел в приемную Вершителя без пяти десять.

Помимо Милтона, к дядюшке Тиму оказались приглашены все силовые министры и флаг-адмирал Джон МакАртур.

Джастин Грин, секретарь Бедросо, сидел на своем месте с непроницаемой физиономией. Даже Милтону он лишь коротко кивнул, и сей факт не рождал в душах присутствующих никакого оптимизма.

Впрочем, долго мучиться ожиданием грядущих проблем им не пришлось – ровно в десять Грин пригласил всех в кабинет главы государства.

Поздоровались с хозяином; повинуясь его приглашающему жесту, расселись вокруг длинного стола; привычно втянули головы в плечи.

Дядюшка Тим тянуть бизона за хвост не стал.

Никаких вопросов о благополучиях семей и здоровье, никакого упоминания о наступающем празднике…

– Сердечно поздравляю вас, обращенные! – сказал он с сарказмом в голосе. – Вчера, ближе к ночи, крыса Остен-Сакен из министерства иностранных дел Росской империи прислал нам ультиматум ублюдка. Великому Мерканскому Ордену недвусмысленно угрожают очень скорой войной. И судя по всему, россы настроены весьма и весьма решительно!

По кабинету пронесся общий вздох.

Средства массовой информации в последние дни сообщали, что росский император обвиняет Орден в многочисленных преступлениях и обещает кару за это, но многие, похоже, надеялись, что обвинения – информационный шум, за которым не стоит ничего, кроме блефа…

Милтон ждал от присутствующих на заседании взрыва возмущений, однако никаких реплик никто из членов СиОрг себе не позволил.

– Должен вам сообщить, – продолжал Вершитель, – что мы в последнее время попытались реализовать целый ряд мер, направленных на уменьшение военной угрозы. – Он повернулся к Милтону. – Доложите нам всем, мистер Капитан, что было предпринято.

Ну вот! Не по имени, не «обращенный»! А просто – мистер Капитан…

Милтон встал из-за стола:

– Предпринято, господа, в последнее время следующее. Во-первых, во время визита росской правительственной делегации на Вайсбург было разработано два варианта покушения на Остромира Первого. Наши сторонники среди фрагербритцев попытались осуществить оба. Удачно не закончилось ни одно. Правда, провал не был полным, поскольку при этом погибли брат бывшего императора Владислава Второго великий князь Владимир и личный секретарь ублюдка, но факт остается фактом: Остромир ничуть не пострадал… Думаю, о следующих за этими покушениями событиях более подробно может рассказать присутствующим флаг-адмирал МакАртур.

Милтон глянул на Бедросо, ожидая его реакции.

Главное в жизни политика в такой вот ситуации – постараться размазать ответственность. Тогда и высочайшая кара может оказаться размазанной по нескольким виноватым…

– Ну что ж, давайте послушаем МакАртура, – кивнул Вершитель. – Садитесь, Капитан!

Милтон сел.

Встал флаг-адмирал.

– Для поддержки усилий фрагербритских заговорщиков флот, на всякий случай, направил в окрестности Вайсбурга линкоры «Дуайт Эйзенхауэр» и «Джон Стэннис», оборудованные наиновейшими генераторами постановки коконов Фогеля. В задачу кораблей входило физическое устранение обоих правителей в случае, если запланированное Офисом Добрых Дел покушение на Остромира сорвется. Должен сказать, что на удачное выполнение задания нашими кораблями имелись весьма реальные шансы, поскольку линкоры с новыми системами обеспечения безопасности способны подобраться к планете в режиме полной невидимости и раскрыться лишь перед самой атакой.

Флаг-адмирал тоже размазывал ответственность.

– Средства планетной обороны Вайсбурга, – продолжал он, – вполне могли и не успеть отреагировать на внезапную атаку. Что там случилось конкретно, неизвестно, но задача оказалась невыполненной, а оба корабля на базу не вернулись. – МакАртур развел руками. – Должен вам всем напомнить, что несколько ранее на территории Новобагдадского халифата мы потеряли эсминец «Рональд Рейган», на котором имелись еще экспериментальные в ту пору средства обеспечения безопасности. Информация о том, что там произошло, полностью отсутствует. Эсминец просто не вышел на связь. Однако из-за его потери планируемое внедрение новой защиты на корабли нашего флота несколько задержалось.

Это был скрытый упрек самому Вершителю, поскольку именно он приказал тогда при разработке операции по пленению росского ублюдка на Ибн-Джухайяме использовать чисто экспериментальную установку СОБ. А в результате установка пропала вместе с «Рональдом Рейганом», и конструкторы с инженерами были вынуждены потратить дополнительное время на ее воссоздание.

Вершитель чуть поморщился:

– У нас неплохая память, флаг-адмирал. Давайте-ка поподробнее о событиях последнего времени!

– Слушаюсь, Вершитель!.. В общем, два корабля мы возле Вайсбурга потеряли и опять по неизвестным причинам. Беда еще и в том, на обоих линкорах находились искусственные интеллекты нового поколения – биоИскИны. Ибо было принято поспешное решение рискнуть ими ради достижения конечной цели.

А вот этот упрек был высказан уже в адрес Кена Милтона – именно он настоял на том, чтобы послать к Вайсбургу корабли с ИскИнами, изготовленными на основе биологических объектов, способными, в отличие от кристаллических, в определенной степени на интуицию и догадку.

Слишком большие надежды возлагались на этот рейд! Однако, судя по финалу, интуиция ИскИнам ни в коей степени не помогла…

Нет, молодец, конечно, этот МакАртур! В неудаче при атаке Вайсбурга все кругом виноваты, кроме флотских. А где же должное умение и надлежащий опыт капитанов кораблей?

– Но еще большая беда состоит в том, – продолжал флаг-адмирал, – что один из линкоров, «Дуайт Эйзенхауэр», был в результате захвачен россами. По крайней мере, так утверждал росский император на похоронах великого князя Владимира и позже на пресс-конференции, которую он устроил в обоснование предстоящего ультиматума.

Дядюшка Тим, разумеется, знал об этом выступлении ублюдка.

Тем не менее Милтон позволил себе реплику:

– Эта информация, господа, кроме речей росского императора и представленных на пресс-конференции записей, которые вполне могут оказаться липовыми, агентурно не подтверждена. К сожалению, у нас теперь не осталось на Новом Кронштадте ни одного своего агента. Росское министерство имперской безопасности в последнее время просто лютует…

Флаг-адмирал на его реплику никак не отреагировал.

– Пару дней назад командованием флота была предпринята очередная попытка устранить Остромира. На сей раз два наших фрегата попытались атаковать корабль, на котором, по агентурным данным, должен был находиться росский император. – МакАртур только сейчас глянул на Милтона. – Судя по всему, и эта попытка провалилась. Ни один из фрегатов на связь больше не вышел и на базу не вернулся. Что там произошло, мы опять-таки не знаем.

В кабинете повисла гнетущая тишина.

Присутствующие переваривали неожиданную новость.

– Ну а здесь-то кто вам виноват, МакАртур? – сказал Милтон. – Уж эту-то, чисто военную операцию вы проводили исключительно сами, без вмешательства Офиса Добрых Дел! А результат – ничем не лучше!

Вершитель постучал стилом по столу:

– Попрошу пока без комментариев!

Однако во взгляде, брошенном им на Капитана, определенно присутствовали признаки благосклонности.

Милтон слишком хорошо знал своего правителя и слегка приободрился.

Мы еще посмотрим, мистер МакАртур, на кого тут падёт высочайшая кара!

– У вас имеются предположения, флаг-адмирал, что именно случилось с этими нашими фрегатами?

МакАртур снова развел руками:

– Поскольку они не вышли на связь и не вернулись на базу, вывод может быть только один и, к сожалению, совершенно неутешительный. Мы думаем, корабли погибли, Вершитель.

– Но каким образом они погибли? Не может ли быть иного варианта? Как с «Дуайтом Эйзенхайэром»…

– Либо их уничтожили россы, либо, при повреждениях в процессе боя, приводящих к потере хода, произошла самоликвидация. Я не верю, что капитаны фрегатов сдались в плен.

Бедросо побарабанил пальцами по столу.

– Это похвально, что вы верите своим людям, флаг-адмирал. Но каким образом фрегаты оказались уничтожены? На них ведь стояла самая последняя модель системы обеспечения безопасности! Эти-то корабли, в отличие от линкоров, действующих у Вайсбурга, россы, как я понимаю, даже обнаружить не были способны.

МакАртур пожал плечами:

– Значит, стали способны, Вершитель. Ни у меня, ни у моих специалистов нет других объяснений. Чудес не бывает.

Бедросо крякнул:

– Иными словами, обращенные, если согласиться с мнением флота, то мы потеряли единственное преимущество, имеющееся у наших боевых кораблей перед росскими. Этого нам только не хватало!.. Что ж, господа адмиралы. Отныне вам следует помнить об этом, когда вы будете составлять планы дальнейших боевых действий.

– Мы будем помнить, Вершитель. Хотя, если подумать, потерянное техническое преимущество вовсе не обрекает нас на неизбежное поражение. Исход любого космического боя между равными противниками решают, в первую очередь, опыт и слаженность работы экипажа. Вот когда у россов появится собственное техническое преимущество, тогда могут возникнуть неразрешимые проблемы.

– Да-да, флаг-адмирал! – с сарказмом сказал Бедросо. – У россов нет собственного технического преимущества над нами, однако они сумели успешно противостоять опыту и слаженности работы ваших экипажей. Аж как минимум четыре раза сумели, если не считать пропавшего в Халифате эсминца!

Похоже, среди всех присутствующих в первую очередь рисковал своей должностью именно МакАртур.

– Впрочем, ладно, хватит о наших потерях! Я полагаю, вы найдете виновных в случившихся неудачах, и они понесут должную ответственность за свои ошибки. – Бедросо встал, подошел к своему рабочему столу и взял в руки лист папира. – Сейчас нам с вами нужно решить, что мы ответим росскому ублюдку на его ультиматум.

И Вершитель принялся читать вслух, знакомя присутствующих с текстом присланного россами послания.

А когда закончил, по кабинету пошел недовольный гул.

Члены СиОрг, смекнув, что раздачи наказаний не будет, решились на проявление нужных дядюшке Тиму чувств.

– Это просто оскорбление мерканского народа, Вершитель! – рявкнул флаг-адмирал МакАртур и грохнул кулаком по столу.

Остальные высказались в том же духе.

– Ублюдок плюет нам в лицо, Ксену его побери!

– Пусть они этот ультиматум запихнут себе в задницу!

– Рано скунс завонял! Как бы без головы не остаться!

Вершитель с удовлетворением слушал.

Наконец возмущение обращенных сошло на нет.

– Правильно ли я понимаю, что нам следует с возмущением отвергнуть ультиматум, господа?

Последовал новый взрыв эмоций.

– Конечно, Вершитель!

– Абсолютно правильно!

– За такой ультиматум его автору надо яйца оторвать!

Бедросо еще некоторое время послушал представителей элиты Ордена. Потом поднял руку:

– В таком случае, господа, давайте-ка подумаем, откуда нам ждать удара. И какие меры следует предпринять, чтобы успешно отразить его? Что скажет командующий флотом?

Снова поднялся флаг-адмирал:

– Главштаб флота уже прорабатывал возможные варианты начала войны с россами, Вершитель. Мы полагаем, что прежде чем атаковать на главном направлении, противник предпримет попытку нанести вспомогательные удары. Исключительно для отвлечения нашего внимания и сил… Вся проблема в том, чтобы нам не ошибиться с выбором именно главного направления. Штаб давно уверен, что противник обладает способностью создавать искусственные римановы туннели… Мы в этом убедились, когда произошла вражеская вылазка в сектор Саммерсити. А при таком умении наилучшая стратегия для россов – ударить в самое сердце Ордена, оказавшись прямо в системе Мэрилин, и попытаться прорваться к Нью-Вашингтону. Все прочие боевые действия, когда бы и где бы они ни начинались, как я уже сказал, будут играть исключительно отвлекающую роль с целью заставить нас распылить силы. Собственно говоря, именно такой план начала войны, если вы помните, существовал и у нас. Нанести отвлекающий удар в районе базы «Змееносец», где находился бы взбунтовавшийся Третий флот адмирала Барятинского. А когда росское Адмиралтейство среагирует на него, вторгнуться в пространство Империи поблизости от столичных миров, преодолеть сопротивление Первого росского флота и базы «Орион» и захватить Новый Санкт-Петербург, покончив с ублюдком в самые кратчайшие сроки и обезглавив таким образом Империю. Полагаю, росские стратеги не глупее нас.

Глава Офиса Добрых Дел подумал, что разработанный штабом план следовало осуществить еще в те дни.

Соотношение сил тогда если и было не в пользу Ордена, то близко к равному. Не то что теперь, когда на противоположной стороне готовы воевать вооруженные силы сразу трех держав.

Увы, в те дни некоторым не хватило решительности. А другим некоторым – элементарной настойчивости. Вот и расхлебываем теперь давно заваренную кашу…

Однако что было – то было. Теперь не вернешь! Без толку сегодня сожалеть о несостоявшемся!

– В общем, наше главное предложение – отражать вспомогательные удары Тройственного союза только флотскими соединениями, имеющимися в секторах, где начинаются боевые контакты. А от столичного мира силы ни в коем случае не отвлекать! У нас слишком мало кораблей с повышенной степенью защиты. Будь их побольше, некоторые можно было бы посылать на подмогу, пользуясь их полным техническим превосходством над фрагербритцами и новобагдадцами. Но, повторяю, их слишком мало. Все дырки не заткнешь!

– А если на вспомогательных направлениях флот не выдержит? – Вершитель нахмурился. – Что тогда? Отдавать противнику наши миры? – Бедросо побагровел. – Так и будут отхватывать кусок за куском, пока мы не окажемся блокированными на столичной планете… Нет уж, господа адмиралы, так вести войну я вам не позволю! Думайте дальше! И докладывайте о том, что придумаете!

Совещание закончилось.

Члены СиОрг встали и гуськом потянулись к выходу. Обычных оживленных разговоров слышно не было.

– Капитан, задержитесь, пожалуйста, – сказал Вершитель в спину Милтону.

Глава Офиса Добрых Дел вернулся и снова угнездился за столом.

Когда все остальные освободили кабинет, Вершитель потер рукой лоб.

Похоже, ему было сейчас очень нелегко.

– Вот что, Кен. Графиня Елена Шувалова содержится у нас в Гуронвильской тюрьме. Полагаю, самое время скрытно перевезти ее в другое место, но так, чтобы об этом никто не догадался. И чтобы никто, кроме нас двоих, не знал, где именно она будет находиться впредь.

Милтон с трудом сдержал родившуюся в душе радость – ему давалось поручение, говорящее об особом доверии со стороны дядюшки Тима.

А стало быть, в случае чего, крайним его не назначат. Если же вдруг и попытаются назначить, у него будут на руках кое-какие козыри…

Он спрятал под крышку стола вспотевшие ладони и вытер их о брюки.

Для человека, еще полчаса назад ожидавшего административной расправы, такое задание – не самое худшее развитие событий…

– Будет исполнено, Вершитель. Мы организуем переезд графини таким образом, что никто, кроме вас и меня, и знать не будет, что это вообще Елена Шувалова. Но мне потребуется разрешение на вывоз ее из тюрьмы и из Сайнт-Рон-Сити. Вами лично завизированное.

– Вы получите такое разрешение, как только оно потребуется. – Бедросо снова потер лоб. – Я очень надеюсь на вас, Кен!

– Я оправдаю ваши надежды, Тим!

В принципе, Вершитель должен был отреагировать на такое панибратство. Но не отреагировал.

По дороге из дворца Милтон включил автопилот и задумался.

И когда кортеж опустился на плоскую крышу Офиса Добрых Дел, Капитан уже знал, что ему необходимо предпринять. Оставалось довести до конца задуманное.

Утром Милтон в компании охранников снова отправился во дворец к Вершителю.

Тот, предупрежденный о визите еще накануне вечером, ждал его. Только сообщил, что в полдень должен оказаться в церкви Святого Рона, на праздничном богослужении, а потому времени у него будет немного.

Потому Капитан и летел к нему так рано.

В средства массовой информации об угрозе скорой войны сообщать не стали – незачем портить людям праздник.

Над городом летало множество глайдеров – люди рано потянулись к церкви, чтобы занять местечко. В десять доступ на церковную площадь закроют.

До машин Милтона и его охраны никому не было дела.

Впрочем, кавалькада специально сделала крюк к западу, чтобы избежать глайдерной суеты возле церковной площади.

Джастина Грина в этот ранний час еще не было, и Милтона встретил в приемной сам Бедросо.

Поприветствовали друг друга, перебрались в кабинет.

– Как дела, Кен?

– Я готов, Вершитель, уже сегодня выполнить ваше поручение. Мне нужно разрешение.

Бедросо сел за стол, включил комп.

Через полминуты разрешение на вывоз Елены Шуваловой было подготовлено и завизировано.

– Вы ведь понимаете, Кен, что в случае… э-э… ухудшения ситуации ублюдок непременно станет искать ее, – сказал Вершитель, передавая карту главе Офиса Добрых Дел.

Он не захотел открыто произнести слова «военное поражение» и заменил их эвфемизмом.

Милтон кивнул:

– Конечно, станет, Вершитель. Но я позаботился о максимальном усложнении его задачи. Вчера был срочно изготовлен симулякр глубокой маскировки, в который заложены данные некоей проститутки из городка Олбани. Это на Южном континенте, население около ста тысяч человек, на планете полным-полно таких городков. Сама проститутка ликвидирована, не осталось никаких следов. Сутенер ее – агент местного управления Офиса Добрых Дел, но его на всякий случай тоже загасили. Графиня Шувалова будет жить в Олбани на специально арендованной конспиративной квартире под постоянной охраной моих людей. И Остромиру потребуется не один год, чтобы отыскать ее. Замучается он, Ксену его побери!

Бедросо потер лоб и по-стариковски пожевал губами.

Похоже, ему было сегодня не до праздника, но против церемониальных обязанностей не попрешь. Нарушение традиций скажет людям много больше, чем любые средства массовой информации.

– Я вот еще о чем подумал, Вершитель, – продолжал Капитан. – Полагаю, на случай ухудшения ситуации симулякры глубокой маскировки следует подготовить для дочерей Владислава. Да и для вас лично, думаю, – тоже весьма не помешало бы. Как считаете?

Дядюшка Тим снова пожевал губами:

– Да, Кен, вы, по всей видимости, правы. Это очень удачная мысль… Я, разумеется, не теряю веры в конечный успех нашей борьбы с россами, но мудрецам свойственно быть готовыми и к худшему. Дабы не сталкиваться с неожиданностями… Симулякры вполне могут пригодиться. Займитесь и этим, пожалуйста! И да поможет нам Святой Рон!

– Будет сделано, Вершитель! – Милтон с трудом сдержал удовлетворенную улыбку. – И да поможет нам Святой Рон!

«Сделано», между прочим, было еще вчера.

Агенты Офиса Добрых Дел, помимо данных проститутки из Олбани, подготовили информацию для изготовления еще трех симулякров глубокой маскировки, а профессор Лео Бернстайн из Принстонского университета эти симулякры изготовил.

Но говорить о них дядюшке Тиму сейчас рано. Подходящий момент наступит чуть позднее. А пока пусть мистер Вершитель по-прежнему нуждается в особых услугах Капитана…

Через пятнадцать минут, Милтон, предварительно договорившись по браслету с личным хирургом Бедросо и отпустив охранников, в гордом одиночестве летел к центральной тюрьме, расположенной в Гуронвиле, пригороде Сайнт-Рон-Сити.

А еще через полчаса предъявлял начальнику Гуронвильской тюрьмы карту-разрешение, завизированное самим Вершителем.

– Подождите здесь, мы приведем заключенную, – сказал начальник, ознакомившись с содержимым карты.

– Нет, обращенный, я бы предпочел сам вывести ее из ваших застенков. И предупреждаю вас: никто, кроме разве лишь Святого Рона, не должен знать о переводе заключенной отсюда.

– Я все понимаю, Капитан! Можете быть спокойны! Даже Святой Рон ничего не узнает!

Начальник тюрьмы вполне мог позволить себе такие шуточки.

Ведь он и понятия не имел, почему Шувалову у него забирают.

Однако надо было делать хорошую мину при плохой игре, и Капитан отреагировал на шутку старательным смехом.

Потом начальник тюрьмы вызвал одного из своих надзирателей, и вскоре Милтон уже шагал в его сопровождения по тюремным коридорам, преодолевая многочисленные двери и решетки, пока не оказался в камере, где содержали пленницу.

Графиня Елена Шувалова при его появлении встала из кресла, в котором сидела, читая книгу, и отложила ее; посмотрела вопросительно; стиснула руки. Во взгляде ее явно присутствовал страх.

Поскольку лично они никогда не встречались, графиня не знала, кто заявился к ней в гости.

К счастью, содержали ее тут не в тюремной робе – на узнице было простенькое коричневое платье.

Слава Святому Рону, меньше забот! А то тряси начальника тюрьмы, чтобы выдал заключенной гражданскую одежду…

– Собирайтесь, графиня! – сказал Милтон по-росски.

– Куда? – Голос Шуваловой дрогнул.

– С вещами на выход, сударыня! Отныне вы будете жить в другом месте.

Шувалова все еще не потеряла былой привлекательности, а легкий страх даже добавлял ей красоты.

У Владислава Второго, прямо скажем, в отношении женщин имелся весьма неплохой вкус…

Капитан перешел на галактос:

– Но прежде я отвезу вас к доктору. Пройдете медицинский осмотр.

– Да, но я ведь совсем недавно посещала тюремного доктора.

– А теперь вас осмотрит личный врач самого Вершителя.

Она распахнула глаза:

– Ну надо же! Я опять понадобилась вашему Бедросо? И для чего же теперь? Для очередной гадости?

На эти вопросы Милтон отвечать не стал.

– А чем вам не нравится частая проверка здоровья? Небось, когда вы находились в услужении у новобагдадского богача, столь частым вниманием докторов вряд ли пользовались.

Щеки графини мгновенно покраснели от гнева.

– В услужении у Ибрахима ибн Аль-Фарида было намного лучше, чем в этой вонючей тюрьме.

Экая штучка! Дворянских кровей, понятное дело… Куда уж нам, простым мерканским парням?

– То-то в вашем галактосе до сих пор угадывается халифатский акцент.

– Зато по-росски я говорю безо всякого акцента. Не то что вы!

Смысла препираться с нею не было никакого.

Это была не женщина, а козырной туз в будущей игре с росским императором. Не только для Вершителя, но и, вполне возможно, для самого Милтона.

– Собирайтесь, графиня! Мы сейчас выйдем за пределы тюрьмы. Но не вздумайте попытаться сбежать. У меня в кармане лежит парализатор, и я награжу вас за неповиновение очень болезненным импульсом. – В подтверждение своих слов Капитан достал оружие.

Даже самую злющую женщину, если она – не суперагент из боевика, нетрудно напугать.

Гнев испарился с лица Шуваловой, плечи опустились, и вот уже перед Милтоном стояла овечка, готовая идти куда угодно. Даже на заклание…

Милтон спрятал парализатор.

Через десять минут он сажал ее в кабину глайдера, припаркованного на площади перед входом в тюрьму.

А еще через полчаса уже вводил в кабинет Тома О’Cалливана, начальника Центрального военного госпиталя.

Именно тот был личным врачом Вершителя Бедросо.

Укол в плечико, и с графиней Шуваловой можно было делать все что угодно – от изнасилования до имплантации симулякра глубокой маскировки во все еще упругую задницу.

Занялись, разумеется, последним.

Вторжение в пространство Великого Мерканского Ордена началось точно по разработанному плану.

Совместная росско-новобагдадская флотская группировка выскочила из риманова тоннеля в окрестностях звезды Линкольн и взяла курс в центр планетной системы, к миру, носящему название Хаттерас.

Фрагербритское же соединение с участием кораблей, приданных ему из состава Второго императорского флота, в это же самое время благополучно прибыло в систему Ниагары и на всех парах устремилось к Бомонту.

В секторе ответственности Четвертого флота одновременно с союзниками в гипер ушли корабли второй оперативной эскадры под началом капитана первого ранга Яаскеляйнена. На другом конце пути их ждали окрестности звезды Оттава, вокруг которой вращались планета Вестгалифакс и пояс астероидов, столь богатых стратегически важным сибелием.

А после того, как часть сил Первого мерканского флота неизбежно увязнет в боях за Вестгалифакс и сибелий, в рукотворные римановы тоннели должны были уйти боевые корабли и транспорты первой оперативной эскадры под командованием вице-адмирала Приднепровского.

Их целью была планетная система звезды Мэрилин, вокруг которой обращался столичный мерканский мир Нью-Вашингтон.

Корабли первой эскадры покинули базу «Возничий» одновременно со второй, но в гипер пока не отправились, остались поодаль, включив на полную мощность системы обеспечения безопасности и оказавшись, таким образом, невидимыми для вероятных наблюдателей противника.

На своей территории проделать такое было не сложно – тут попросту не имелось вражеских сканеров последнего поколения.

Вот дальше будет потруднее…

День прошел в бесконечном ожидании.

Ночь и следующее утро – тоже.

А потом от капитана первого ранга Яаскеляйнена связисты базы «Возничий» получили донесение, немедленно переправленное на борт «Святого Георгия-Победоносца».

Императора тут же позвали в центральную рубку. Журналистку Василькову оставили в ее каюте.

Когда Осетр прибыл на мостик, там, кроме дежурной смены, уже находились Приднепровский, командир корабля капитан первого ранга Свистунов и старпом капитан второго ранга Колышев.

Первым делом ознакомились с содержанием присланной хивэграммы.

Донесение гласило, что поначалу вторжение в планетную систему Оттавы проходило очень гладко.

Мерканцы, правда, обнаружили росские корабли, едва те вышли из римановых тоннелей. Однако возле Оттавы присутствовало всего три фрегата противника да пяток эсминцев, которые тут же выдвинулись навстречу незваным гостям. Задача у защитников была незатейливой – связать атакующих до подхода дополнительных сил, и мерканцы выполняли ее геройски. Правда, численное преимущество россов сразу сказалось. Пока часть эскадры вступила в боевой контакт с мерканскими кораблями, остальные устремились к Вестгалифаксу. Транспорты с десантниками шли во втором эшелоне, прикрываемые эсминцами, а фрегаты и линкоры атаковали средства планетной обороны.

Тут же обнаружился, по выражению Приднепровского, и первый «овраг» – вокруг планеты крутились две орбитальные крепости, которые не смогла выявить объединенная система разведки и целеуказания.

Крепости находились на стационарной орбите с противоположных сторон Галифакса. Огнем одной из них были уничтожены два фрегата, идущие в авангарде атакующих сил. Использовать «улитку Комарова» они попросту не успели.

Ответный огонь остальных росских кораблей к результату не привел – крепость оказалась артиллерии не по зубам. Удалось только отчасти вывести из строя средства маскировки, и крепость теперь хорошо контролировалась сканерами СРЦ.

У каперанга Яаскеляйнена оказалось достаточно мозгов, чтобы не организовать свой штаб в авангарде, и он остался в живых.

В общем, атака планеты сходу провалилась. Пришлось перегруппироваться, выстроив из атакующих кораблей конус, нацелить силы на одну из орбитальных крепостей и в повторной атаке сразу применить «улитку».

Увы, затея не оправдалась – мощности единичной улитки корабля, ставшего вершиной конуса, не хватило для того, чтобы отправить крепость в огненные объятия Оттавы. Ее, правда, слегка мотнуло по орбите, но экипаж определенно не пострадал, потому что авангардный корабль россов был уничтожен – удар, нанесенных в ответ, преодолел защитные поля, сконцентрированные на авангардном фрегате остальными атакующими кораблями.

В общем, пришлось искать подходящую тактику нападения непосредственно в ходе битвы.

И она была найдена.

При повторной атаке по крепости одновременно работали «улитки» всех атакующих кораблей. Ближайшие к вершине конуса били по крепости, остальные выбирали из пространства энергию ответных ударов.

Правда, и тут не удалось выбросить крепость с околопланетной орбиты поближе к центральному светилу, но вынужденный прыжок ее все-таки состоялся. И хотя дальность переброски составила всего около пяти тысяч километров, для гарнизона крепости и этого хватило. Больше ни одного выстрела с ее стороны не раздалось.

Теперь можно было подтянуть транспорты с десантниками и, разнеся средства планетной обороны с незащищенной стороны планеты, начать захват поверхности.

Но тут в системе Оттавы обнаружились новые мерканские корабли, и Вестгалифакс пока пришлось оставить в покое.

Правда, перед появлением мерканского подкрепления случилось еще кое-что. Один из фрегатов, выполняя приказ командующего эскадры, попытался взять на абордаж выведенную из строя крепость. Однако крепость открыла огонь.

По-видимому, часть гарнизона при прыжке уцелела.

Таким образом атакующие лишились еще одного корабля. В сложившихся условиях приказ о захвате Вестгалифакса представлялся каперангу Яаскеляйнену трудно выполнимым. Хотя в предстоящих боях корабли второй оперативной эскадры сумеют надолго связать подтянувшиеся мерканские резервы.

На сем донесение закончилось. Сопровождалось оно записью из бортового дневника фрегата, на котором находился штаб Яаскеляйнена.

– Как видите, ваше императорское величество, первая часть операции началась, – подытожил адмирал Приднепровский. – Думаю, пора и нам в путь.

– Пора! – сказал Осетр. – Но прежде надо сообщить капитанам всех наших кораблей об открытом первой эскадрой новом способе борьбы с орбитальными крепостями.

– Интересно, а каким образом мог уцелеть гарнизон переброшенной орбитальной крепости? – отозвался Свистунов. – Неужели мерканцам удалось пойти дальше Комарова, и они умеют защитить людей от прыжкового эффекта безо всяких коек-релаксаторов?

Ответа ни у кого не нашлось. Кроме императора.

– Возможно, и так, – сказал он. – Ученые противника никак не глупее наших. А может быть, причина заключается совсем в другом. Может, огонь открыли не люди, а уцелевшие на борту ИскИны. Мы же практически ничего не знаем об устройстве мерканских крепостей. С ними нам еще придется разобраться. – Осетр повернулся к Приднепровскому. – Иван Петрович, помимо сообщений капитанам кораблей, немедленно внесите изменения в наши планы боевых действий, используя новую тактику борьбы с вражескими орбитальными крепостями. Для уменьшения потерь. А осваивать ее на практике придется там, возле Нью-Вашингтона.

Приднепровский кивнул:

– Спасибо Яаскеляйнену уже и за это! А если он свяжет дополнительные силы противника, то спасибо будет вдвойне. Нам станет проще.

На внесения изменений в боевые наставления и планы ушло около двух часов.

А потом по помещениям «Святого Георгия-Победоносца» разнесся металлический голос Свистунова:

– Вниманию экипажа! Объявляется риманова готовность пятнадцать минут. Всем занять места в релаксаторах!

И, переключив управление фрегатом на главный ИскИн, все присутствующие в центральной рубке отправились в свои каюты.

По пути Осетр заскочил к журналистке.

– Что случилось, ваше императорское величество? Война началась?

В голосе Лады не было и намека на страх.

– Да, – сказал Осетр. – Мы уходим в гипер и отправляемся к Нью-Вашингтону.

– Наконец-то! А то уже скучно стало!

– Скоро скучать будет некогда! Навеселитесь вволю!

И не дожидаясь ответа, устремился в свою каюту, поскольку главный ИскИн уже объявил десятиминутную готовность.

Укладываясь в койку, его императорское величество не мог не думать о том, что ждет росичей на другом конце рукотворных тоннелей. Но потом заставил себя выбросить эти мысли из головы.

Странным был зал, в центре которого стоял Осетр.

На одной из стен высокие узкие окна, будто бойницы древней крепости; между ними зеркала; три другие стены – тоже сплошь зеркальные, так что Осетра окружали уходящие вдаль бесконечные коридоры с мириадами постепенно уменьшающихся осетров.

Хорошо хоть, пол и потолок оказались нормальными.

Тем не менее обычное зрение тут было бесполезно. То есть, кабы требовалось просто пересечь зал и дотопать до угла, в котором находился выход, больших бы проблем не возникло.

Но на пути к углу стоял противник.

Он бы, конечно, не стал помехой для «росомахи». Но «росомах» в зале не наблюдалось, присутствовал лишь росский император. Как большинство царственных властителей, физически не слишком развитый, с плохонькой реакцией и безудержным страхом в исцарапанной душе.

К тому же противник был вооружен: в правой руке длинный меч, в левой – покороче.

Чему удивляться? Не крокодил, не дракон. А для человека удлинить руки острыми клинками – самое то!..

Осетр присмотрелся к нему.

Бритый череп, эспаньолка… Ба, да это же господин Тим Бедросо, главный сайентолог всея Галактики, предводитель Великого Мерканского Ордена! Ксену его побери!..

Вот и встретились, наконец.

Однако это ты – молодец, Вершитель! С клинками на безоружного! Молодец против овец…

– Ну что, ублюдок? – Баритон Вершителя прерывался от бешенства. – Защищайся!

– Чем? – Голос Осетра тоже прерывался, но от ужаса, заполняющего сердце неудержимой, сметающей всё и вся волной.

– Я не убийца. Что бы ты обо мне ни думал, ублюдок!.. Вон там, под крайним правым окном находится оружие. У вас, у россов, есть такой давний закон – о дуэли между правителем и претендентом. Давай решим наши проблемы в поединке. Выбирай себе острую железяку! Я, так уж и быть, подожду.

Осетр попятился назад, не сводя глаз с Вершителя, уверенный, что противник непременно нападет.

Но тот не нападал, в свою очередь неотрывно следил за Осетром. Будто опасался, что тот кинется на него с голыми руками.

И точно так же пялилась на Осетра бесконечная цепочка отражений.

Вот и нужное окно. Ага, под подоконником ящик… Открыть крышку. Надо же, не заперто! А ты, Вершитель, оказывается, не совсем последняя сволочь.

Осетр заглянул внутрь.

Оп-паньки! Чего тут только нет! Далеко не «острые железяки». И огнестрелы имеются, и плазменники, и гасильники, и даже лучевик «дикобраз». Целый арсенал, братцы! Так и просятся в руки, так и настаивают: хватай меня и стреляй, мочи противника!

Если ты – сволочь последняя…

Ишь, Вершитель, хочешь, выходит, макнуть меня в дерьмо! Отчасти ты, конечно, прав – я иногда бываю порядочной мразью. С Яной, к примеру. И с Найденом. Но никогда никому не признаюсь в том прилюдно. Да и обстоятельства в этих случаях оказались сильнее…

Ладно, а что тут, в ящике, еще имеется?

Ух какой богатый набор! И как оно только помещается всё! Шпаги и бердыши, нунчаки и метательные звездочки хира сюрикэны, палицы и телескопические дрыны… И даже семизарядный револьвер Нагана образца одна тысяча девятьсот пятнадцатого года Древности, решивший в свое время наши с биологическим папашей споры…

Целый набор гладиатора!

Осетр оглянулся на Бедросо.

Обладатель эспаньолки ждал. Физиономия его цвела неподдельным интересом и каким-то даже вожделением.

Будто Вершитель наблюдал за испытанием кандидата на должность стриптизера. Экзаменатор хренов, дьявол тебя раздери!..

Осетр снова принялся копаться в содержимом оружейного ящика.

Ага, а вот и он, реквизит для проверки ублюдка на вшивость! Два клинка – длинный и короткий. Острые и холодные на ощупь… Тоже просятся в руки, но не так настойчиво, как современные инструменты для убийства.

Идея твоя, экзаменатор, кристально понятна. Посмотрим, что именно выберет господин испытуемый…

Он снова оглянулся на Вершителя.

Бедросо продолжал ждать. Однако теперь его физиономия была льдисто-непроницаемой.

Ну что ж, выберем то же, что и у тебя, экзаменатор.

Длинный меч так и прыгнул ему в правую руку. Как засидевшаяся в девках молодуха – к жениху… Через мгновение и левая рука оказалась занятой – сжимала рукоятку короткого клинка.

Прикосновение это будто разбудило утраченную память.

Больше здесь не было императора – в теле Осетра ожили навыки «росомахи». И он даже вспомнил, что у клинков есть названия, ржавый болт им в котловину!

Но тут стало не до названий.

Вершитель издал боевой клич мерканских морских пехотинцев и ринулся вперед, намереваясь одним ударом рассечь противника от левого плеча до правого бедра…

Не тут-то было.

Тело «росомахи» знало, что предпринять. Как и глаза – они уже не замечали многочисленных отражений в зеркалах, перед ними находился только один-единственный противник. Живой человек…

Когда разящее движение вражеского оружия началось, набирая инерцию, и его уже было никаким макаром не изменить, Осетр нырнул влево, уходя под меч противника, сделал пируэт и, повернувшись на пятках, с разворота полоснул промахнувшегося Вершителя по спине.

Его оружие должно было перерубить противнику позвоночник и залить зеркальный пол кровью из разрезанных мышц, но когда через мгновение добралось до цели, позвоночника там не оказалось. Да и мышц – тоже.

На месте Вершителя была сейчас размытая фигура, состоявшая из знакомого тумана, который столько раз помогал Осетру в его устремлениях. Только на сей раз туман был чужой, неприятельский, вражеский…

И меч рассек его, не встретив ни малейшего сопротивления, так что не ожидавший подобной подлянки Осетр не удержал равновесия и покатился по холодным зеркалам, звеня сталью по стеклу. А когда вскочил, в зале уже никого больше не было.

Вершитель исчез.

Да и сам зал раздувался мыльным пузырем, расплывался, неуклонно перекашивая окна-бойницы, в которых столь же неуклонно гас дневной свет.

И пришла беспробудная тьма.

Первым после пробуждения ощущением, как и обычно, стал голод.

А потом пришло понимание, что во время прыжка он видел самый обыкновенный сон, какого у него в релакс-койке никогда не бывало и о каком он не слышал ни от кого другого.

Не снятся во время нахождения в гипере сны. Одно полное беспамятство. Даже у него, когда вместе с туманными способностями он не впадал в беспамятство, таких ярких картин в мозгу все равно не возникало.

Между тем, голод быстро набирал силу.

Странный по своему характеру релакс-сон не сделался ему помехой – организм не обманешь. Прошел через прыжок – возмещай утрату калорий!..

А потом Осетр вспомнил, где именно он должен был проснуться. И сердце его забилось.

Неужели скоро? И никуда Вершителю не деться! И не зря релакс-сон обернулся на сей раз самым обычным, человеческим сном – будто в родной дворцовой спальне. Будто после пробуждения ждет тебя рабочий день императора – встречи, беседы, приемы. Былых гигантских приемов во дворце, правда, давно не случалось – не время сейчас для праздников. Но скоро это время наступит! И не случайно не приснилось теперь знакомой картинки – песчаной пустыни с багровым небом, похожим на залитую кровью простыню… Потому что это был не вещий сон. Точнее, не совсем вещий. Дуэль с Вершителем наверняка впереди.

Но ТАКОГО конца у нее не будет. Не удастся тебе сбежать, господин Тим Бедросо! И не поможет тебе твой Святой Рон, дьявол его побери! Вернее, Ксену – ведь именно так у вас, сайентологов, зовут заменителя дьявола… В общем, не помогут тебе ни Рон, ни Ксену!

И оружие для дуэли у нас будет знакомое – самурайский комплект дайшо. Длинный меч тачи и короткий танто.

Все в жизни повторяется.

И опять надо будет чувствовать меч врага, но не отвлекаться его незначительными движениями. Ну и помнить о шаге «нога Ин-Ян», да не одной, как ковыляло недоделанный, а двумя!

И я дождусь, пока клинки не коснутся друг друга, а потом проведу атаку «текущей воды».

Всё, как с господином Небежинским, гладиатором по кличке Небесный Мститель. Только полосну я на сей раз не по предплечью противника, а выше, по шее, и твоя голова упадет на ристалище подобно мячу, выроненному из рук начинающим волейболистом. Разве что прыгать, как мяч, она не будет, прилипнет к кровавой луже, и твои мертвеющие глаза будут смотреть на меня с обидой и укоризной…

Нет, не случайно тогда, на Дивноморье, состоялся поединок с Мстителем, ох не случайно!

Будто судьба вперед смотрела, позволяя опробовать свои силы – пусть пока без привычной готовности убивать, ведь щенок я еще был! – и уже в ту пору готовила меня к последней, решающей дуэли. После которой в моих руках останется вся Галактика.

После твоей смерти, Бедросо, ни синцы, ни бразильянцы и пикнуть супротив не посмеют.

Так что Галактика будет наша!

Правда, без центральных закрытых областей. Ну да и бог с ними! Может быть, «игла Комарова» позволит нам и в центр Галактики прорваться. Никто ведь пока не пробовал.

А мы непременно попробуем. Вот только сначала разберемся с тобой, Вершитель!

Он выбрался из релаксатора.

После пострелаксационного приема пищи старшие офицеры корабля собрались в центральной рубке.

Тут же присутствовали командующий Четвертым флотом вице-адмирал граф Иван Петрович Приднепровский и начальник штаба первой оперативной эскадры контр-адмирал князь Платон Васильевич Дорогобужский.

А вместе с императором на мостик пришла и журналистка Лада Василькова – куда ж без нее?!

Однако она снова была без обруча-камеры.

В центре главного видеопласта висел неяркий кругляш Мэрилин, солнца Нью-Вашингтона.

Да него еще придется чесать и чесать.

Специалисты переключили управление кораблем с главного ИскИна на себя, и закипела привычная штатная работа.

Вскоре капитан третьего ранга Рязанцев, астрогатор «Святого Георгия-Победоносца», оторвался от компа и встал.

– Докладывайте! – сказал Приднепровский.

Кап-три принялся докладывать.

– Эфемериды определены, господин вице-адмирал. Фрегат вышел из гипера в расчетной точке. Галактические координаты… – посыпались цифры. – Точка расположена под углом в восемьдесят пять градусов к местной эклиптике.

Приднепровский тут же повернулся к Осетру:

– Вообще говоря, ваше императорское величество, по астрогации нам все равно, в каком месте выходить из гипера. Однако известно, что природные тоннели открываются в обычное пространство всегда вблизи плоскости эклиптики ближайшей планетной системы. И потому мы полагаем, что вражеские сканеры с большей вероятностью обозревают подконтрольные сектора именно в этих направлениях. Да, по всей видимости, им известно, что мы с недавних пор владеем иной техникой передвижения по Галактике. Но ведь системы наблюдения в мгновение ока не перенастроишь. И потому имеется большая вероятность, что удаленные от эклиптики сектора сканируются менее интенсивно, чем ближние. Какая ни есть, но это все-таки мера безопасности.

Осетр кивнул.

– Продолжайте, Рязанцев! – сказал Приднепровский.

– Пока мы не обнаружены. СРЦ работает в пассивном режиме. «Око» включено. Местоположение наших кораблей в пределах видимости «ока» определено. Врага не наблюдается. – Кап-три взглянул на корабельные часы. – Через восемь минут сорок пять секунд наступит время связи. Все прибывшие в систему корабли, в том числе, и находящиеся вне досягаемости «ока», коротким импульсом доложат о ситуации на бортах. Своего рода перекличка… По ее итогам и надо будет принимать решение о дальнейших действиях эскадры.

Контр-адмирал снова повернулся к Осетру:

– В первоначальные планы внесены изменения, связанные с учетом приобретенного боевого опыта возле Вестгалифакса, ваше императорское величество. Мы уже не попрем на рожон. Но, думаю, и мерканцы сделают соответствующие выводы. Легкой жизни ждать не приходится. Наверняка будут потери. Теперь, когда орденским военачальникам уже наверняка стало известно, что у нас имеется такое оружие как «улитка», фактор внезапности не сработает. С кораблями-то у нас проблем особенных быть не должно. Энергетических мощностей хватит на частое применение «улитки». А вот с орбитальными крепостями все намного сложнее. Думаю, нас просто постараются не подпускать к ним в том боевом порядке, который использовал капитан первого ранга Яаскеляйнен.

Осетр поскреб затылок, разглядывая далекую звезду Мэрилин.

Приднепровский был прав.

На «атаку конусом» в столичной планетной системе мерканцев надеяться вряд ли стоит. То есть, начинать-то можно и с такого построения, но потом потребуется непременно изменить тактику боя на неожиданную для противника.

– И что вы предлагаете, Иван Петрович?

Приднепровский пожал плечами:

– Пока не знаю, ваше императорское величество. Надо думать… Колесов, что там с вражескими кораблями?

Капитан третьего ранга Колесов, главный специалист СРЦ, встрепенулся:

– Пассивное сканирование показывает присутствие поблизости от Нью-Вашингтона двенадцати боевых кораблей устаревшего типа. Остальные, полагаю, прячутся внутри защитных коконов. Включение активных сканеров на данном этапе планом операции не предусмотрено. А «око» туда просто не достает.

– Это я помню, Колесов, – проворчал адмирал. – В общем, ваше императорское величество, сейчас информации для принятия решений мало. А времени на это – пока не приблизимся. Или пока противник нас не обнаружит.

Дежурная смена вдруг оживилась.

Вскочил капитан третьего ранга Добровольский, отвечающий за связь.

– Пошли доклады с наших кораблей, господин адмирал!

Это был самый опасный момент на начальном этапе операции.

Неожиданно родившиеся в пространстве информационные потоки вполне могли привлечь внимание противника. Но тут уж никуда не денешься! Без связи ни одна боевая операция вообще не возможна. Разве лишь в одиночном рейде, как было когда-то возле Дальнего Алеута.

Через пару минут Добровольский доложил:

– Все наши корабли благополучно вышли из тоннелей, господин адмирал. Корабельные часы синхронизированы. Всем передан приказ построиться в походный порядок, а также задан скоростной режим движения в евклидовом пространстве и запланированное время финиша.

Поскольку эскадра должна была лететь к Нью-Вашингтону в режиме полного хивэмолчания, график движения изначально определялся на весь полет – дабы не было потребности в дополнительной связи.

«Все-таки в одиночку воевать проще, – подумал Осетр. – Не требуются никакие согласования совместных действий. Да только один в поле не воин…»

– Добро!.. Колесов, что противник?

Кап-три лихо подкрутил усы:

– Никакого оживления около планеты не обнаружено, господин адмирал. Активными сканерами нас никто пока не пощупал. А значит, и не заметили.

– Не обнаружено… – прогудел Приднепровский. – Ну слава богу! Отправляемся к центру системы согласно разработанному заранее графику движения. Все, кроме вахтенных, свободны. Дежурной смене немедленно оповестить нас с капитаном первого ранга Дорогобужским, если вдруг произойдет контакт с активным сканером противника. – Он повернулся к Осетру. – Вы можете отдыхать, ваше императорское величество, если пожелаете.

Отдыхать его императорское величество не пожелал.

– Спасибо, адмирал! Но давайте-ка лучше отправимся в вашу каюту и еще раз прикинем, что может нас ждать возле Нью-Вашингтона. И что мы в состоянии противопоставить действиям врага.

Приднепровский мотнул головой.

Наверное, хотел предложить посовещаться не в своей каюте, а в императорской. Но ответил только:

– Слушаюсь, ваше императорское величество.