Глава 37

Ричард проснулся, когда вернулась Кэлен и подбросила дров в огонь. От лучей восходящего солнца вершины дальних гор порозовели, оттеняя темные облака в вышине. Зедд лежал на спине с открытыми глазами и храпел. Ричард протер глаза и зевнул.

– Как насчет каши из корней тавы? – спросил он шепотом, чтобы не будить Зедда.

– Очень неплохо, – прошептала она.

Ричард вытащил из мешка корни и начал чистить их ножом. Кэлен повесила над огнем котелок. Потом он нарезал корни и промыл водой, которую Кэлен подливала из бурдюка.

– Это последние. Надо бы сегодня вечером накопать еще, да только сомневаюсь, что мы их найдем: земля слишком каменистая.

– Я собрала ягод.

Они грели руки у костра. «Надо же, – думал Ричард, – она выше королевы». Он представил себе королеву в парадных одеждах и в короне, собирающую ягоды.

– Ты ничего не видела, пока караулила?

Кэлен покачала головой, потом, кажется, что-то припомнила.

– Правда, один раз слышала странный звук внизу, около лагеря, то ли ворчание, то ли повизгивание. Я уже собралась идти будить тебя, но звуки затихли, и больше я ничего не слышала.

– Вот как? – Он оглянулся. – Там, говоришь? Что бы это значило? Видно, я так устал, что даже не проснулся.

Ричард размял разваренные корни и добавил немного сахару. Кэлен разложила кашу по мискам, посыпав каждую порцию ягодами.

– Почему ты не будишь его? – спросила она.

– Вот посмотри, – улыбнулся Ричард. Он несколько раз стукнул ложкой по оловянной миске. Храп оборвался. Зедд вскочил.

– Завтрак готов?

Сидевшие к нему спиной спутники захихикали.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – сказала Кэлен.

Ричард улыбнулся:

– Зедд с нами.

Ричард вручил Зедду миску с кашей и уселся на чурбан. Кэлен поудобнее устроилась на земле, укутав ноги одеялом, а Зедд принялся за еду, даже не сбросив одеяла. Ричард ел медленно, ожидая, пока Зедд проглотит свою порцию.

– Здорово! – признал Зедд, вставая, чтобы снова наполнить миску.

Ричард подождал, пока он это сделает, и проговорил:

– Кэлен рассказала мне все про то, как ты заставил ее признаться, что говорила тогда Шота.

Кэлен застыла как громом пораженная.

Зедд вздрогнул и повернулся к ней:

– Зачем ты это сделала? Я думал, ты не хочешь, чтобы он знал, что ты…

– Но, Зедд… я вовсе не…

Лицо Зедда исказилось. Он медленно повернулся к Ричарду, который согнулся над своей миской и не спеша ел кашу. Не поднимая головы, Ричард произнес:

– Она ничего мне не говорила. Ты сам сейчас признался.

Ричард доел остатки каши, облизал ложку и бросил ее в миску. Он спокойно, с торжеством, посмотрел волшебнику в глаза.

– Первое Правило Волшебника, – объявил он, чуть заметно улыбаясь. – Первый шаг к вере – желание верить, что это правда… или боязнь, что это окажется ею.

– Я же тебе говорила, – сказала Кэлен Зедду, – от него ничего не скроешь.

Зедд не обратил внимания на ее слова, продолжая глядеть на Ричарда.

– Я думал об этом ночью, – продолжал Ричард, – и решил, что ты прав: тебе нужно знать, что сказала Шота. Ты ведь все же волшебник, и, может быть, это помогло бы тебе понять, как нам победить Рала. Я понял, что ты не успокоишься, пока не узнаешь этого. Я решил было рассказать тебе сегодня, но сообразил, что ты так или иначе постараешься выведать все у Кэлен.

Кэлен, смеясь, упала на одеяло.

– Проклятие! Да понимаешь ли ты, Ричард, что ты сейчас сделал?

– Это магия, – улыбнулся Ричард. – Хороший трюк и есть волшебство. – Он пожал плечами. – Так уж мне говорили.

Зедд медленно кивнул.

– Верно. – Он показал костлявым пальцем наверх, и в его глазах вспыхнул огонек. – Ты перехитрил волшебника с помощью волшебного правила. А ни один из моих волшебников не смог бы это сделать. – Он, улыбаясь, подошел к Ричарду. – Ну знаешь, Ричард, ты молодчина! У тебя дар, мой мальчик. Ты мог бы стать волшебником первого ранга, как и я.

– Но я не хочу быть волшебником, – нахмурился Ричард.

Зедд словно не слышал.

– Ты прошел первое испытание.

– Ты только что сказал, что никто из волшебников не мог этого сделать. Как же они стали волшебниками, не пройдя испытания?

Зедд слегка улыбнулся:

– Они были волшебниками третьего ранга, а один, Джиллер, – второго. У них не было дара, только призвание.

Ричард довольно улыбнулся.

– Это только хитрость, не стоит искать в ней чего-то большего.

– Это особая хитрость, – возразил Зедд. – Я в восхищении и горжусь тобой.

– А если это первое испытание, то сколько их всего?

Зедд пожал плечами:

– Точно не знаю. Кажется, несколько сотен. Но у тебя дар. – По его глазам было видно, что он взволнован этим открытием. – Ты должен учиться распоряжаться этим даром, не то… я сам начну тебя этому учить. Ты вправду можешь стать волшебником первого ранга.

Ричард заметил, что слушает слишком внимательно, и встряхнул головой, чтобы прогнать заинтересованность.

– Я же говорил, что не хочу быть волшебником. Я не хочу вообще, когда все это кончится, иметь дел с магией, – добавил он очень тихо. Он увидел, что Кэлен глядит на него так же, как и Зедд, и посмотрел в их удивленные лица. – Это был всего-навсего маленький глупый трюк.

– Да, так оно и было бы, проверни ты такое не со мной. Но по отношению к волшебнику это не просто глупый трюк.

Ричард уставился на них.

– Да что с вами?..

Зедд нетерпеливо перебил:

– Ты можешь повелевать ветром?

Ричард слегка попятился.

– Конечно, могу, – ответил он, дурачась, и воздел руки к небу. – Поднимайся, брат мой, ветер! Устрой для меня бурю! – Он стал делать пассы, продолжая играть.

Кэлен и Зедд с нетерпением следили за ним. Ничего не произошло. Оба казались разочарованными.

– Да что с вами случилось? Вы что, гнилых ягод объелись?

Зедд повернулся к ней:

– Он еще научится этому.

Кэлен минуту подумала и обратилась к Ричарду:

– Ричард, мало кому из людей предлагали стать волшебником.

– Чудеса! – сказал Зедд. – Жаль, что со мной сейчас нет книг. Клянусь драконьим зубом, там что-нибудь должно быть на этот счет. – Лицо его омрачилось. – Но все это связано с болью и…

Ричард решил скрыть беспокойство.

– А ты сам разве похож на волшебника? У тебя даже бороды нет.

Зедд, думавший о чем-то своем, не сразу понял.

– Что?

– Где твоя борода? Меня это интересовало с тех пор, как я узнал, что ты волшебник. Волшебники же обычно бывают с бородами.

– Кто тебе это сказал?

– Ну… не знаю. Это все знают. Волшебники должны носить бороду. Странно, что ты этого не знаешь.

Зедд скривился, как будто во рту у него был лимон.

– Но я терпеть не могу бороды. От нее бывает зуд.

Ричард пожал плечами.

– Значит, ты сам меньше понимаешь в магии, чем ты думаешь. Ты даже не знаешь, что волшебник обязан быть с бородой.

Зедд сложил руки.

– Значит, нужна борода? – Он поднял руки и начал водить пальцами по щекам. Когда он сделал это несколько раз, появились бакенбарды. Потом они начали расти. Ричард широко открытыми глазами следил за тем, как отросла длинная, почти до середины груди волшебника, седая борода.

Зедд вопросительно поглядел на Ричарда.

– Так сойдет, мой мальчик?

Ричард заметил, что стоит с открытым ртом. Он закрыл рот, но только кивнул в ответ.

Зедд поскреб подбородок и шею.

– Ладно, теперь дай нож, чтобы я мог ее сбрить, а то чешется, словно меня кусают муравьи.

– Нож? Но зачем тебе нож? Почему ты не уберешь ее так же, как заставил появиться?

Кэлен фыркнула, но, когда Ричард посмотрел на нее, лицо ее снова стало спокойным.

– Так просто это не получится, это все знают, – передразнил его Зедд. Он повернулся к Кэлен. – Вот спроси хоть ее.

– Магия может только творить вещи и преобразовывать их. Но она не способна обратить то, что уже произошло.

– Я не понял.

Зедд проницательно посмотрел на него:

– Если бы ты надумал стать волшебником, это было бы первым твоим уроком. Все мы имеем отношение к магии, но то, чем мы владеем, – Магия Приращения. Магия Приращения использует то, что уже существует, увеличивая его количество или мощь или сочетая разные силы и материи. Кэлен посылает человеку искру любви, и эта искра растет, пока не рождается нечто новое. Волшебный Меч Истины усиливает твой гнев и сам черпает в нем силу, также рождая нечто новое. Подобное делаю и я. Я беру то, что есть в природе, и преобразую это, например, могу преобразовать букашку в цветок, а страх – в страшилище, могу срастить сломанную кость. Я могу собрать жар, который есть в воздухе, увеличить его силу и получить волшебный огонь. Могу и вырастить бороду у себя на лице. Но я не могу сделать так, чтобы она не росла. – Тут в воздух поднялся камень величиной с кулак. – Я могу поднять предмет и преобразовать его. – Камень рассыпался в прах.

– Так ты все можешь? – прошептал Ричард.

– Нет. Я могу передвигать камни или обращать их в прах, но я не в состоянии заставить камень исчезнуть. Такие дела называются Магией Ущерба. Моя магия, волшебная сила меча, сила Кэлен принадлежат этому миру, как и вся Магия Приращения. Даркен Рал может сделать все то же, что и я. – Лицо его потемнело. – Магия Ущерба принадлежит подземному миру. Даркен Рал владеет ею, я – нет.

– Она так же могущественна, как и Магия Приращения?

– Она противоположна ей по сути, как ночь и день. В то же время они связаны между собой. Можно что-то создать в мире, а можно все разрушить. Магия Одена дает власть над обеими этими силами. До сих пор у людей не было нужды беспокоиться, они были изолированы от Магии Ущерба. Но Даркен Рал владеет ею, как я – Магией Приращения.

– И как же это может быть? – нахмурившись, спросил Ричард.

– Не знаю. Но меня это страшно беспокоит.

Ричард вздохнул.

– Ну, я боюсь, ты делаешь из мухи слона. Это была просто хитрость, не больше.

Зедд смотрел на него серьезно.

– Так и есть, если речь идет об обычном человеке. Но я – волшебник. Я знаю, что такое Первое Правило Волшебника. Ты не мог бы это сделать по отношению ко мне, не будь у тебя способности к магии. Мне приходилось не раз учить волшебников тому, что ты сделал. И у них ничего не получалось без специальной подготовки. Люди редко рождаются с таким даром, как у тебя. Рано или поздно ты должен будешь научиться управлять своей силой. А теперь дай нож, чтобы я сбрил эту нелепую бороду. – Он протянул руку.

Ричард вручил ему нож, предупредив:

– Лезвие тупое, я им копал корни. Бриться невозможно.

– Вот как? – Зедд зажал лезвие между большим и указательным пальцами и провел рукой по клинку. Потом повернул лезвие и осторожно взял его тремя пальцами. Ричард, вытаращив глаза, смотрел, как волшебник бреется, даже не намылив щек. От одного прикосновения ножа отвалился большой клок бороды.

– Это что, Магия Ущерба? Ты удалил часть лезвия, чтобы оно стало острее?

– Нет, – ответил Зедд, – я всего лишь преобразовал существующее лезвие, которое уже было, просто сделал его острее.

Ричард покачал головой и принялся собирать вещи, пока Зедд брился. Кэлен помогала Ричарду.

– Знаешь, Зедд, – сказал Ричард, укладывая посуду, – ты на свой лад очень упрям. Я думаю, тебе нужен человек, который бы о тебе заботился, помогал бы тебе. Сам посуди. Разве тебе не нужна жена?

– Жена?

– Да. Может, тебе следовало бы вернуться и еще раз повидаться с Эди?

– С Эди?

– Да, с Эди. Ты знаешь, о ком я. Одноногая.

– Да, прекрасно знаю. – Он невинно посмотрел на Ричарда. – Но у нее две очаровательные ножки.

Ричард и Кэлен вскочили.

– Как?

– Так, – улыбнулся Зедд, – кажется, у нее отросла нога. – Он протянул руку, чтобы вытащить яблоко из кармана Ричарда. – Ни с того ни с сего. Взяла и отросла.

Ричард схватил его за рукав.

– Зедд, ты…

Зедд улыбнулся:

– Ты до конца уверен, что не хочешь быть волшебником? – Он принялся за яблоко, довольный произведенным впечатлением. Зедд протянул Ричарду нож, острый, как никогда.

Ричард снова покачал головой и продолжил сборы.

– Я хочу вернуться домой и остаться там, только и всего. – Подумав, он спросил: – Зедд, я помню тебя с тех пор, как был ребенком. Ты всегда был волшебником, а я этого не знал. Как тебе удавалось удержаться и не пускать в ход свою волшебную силу?

– Но ведь использовать ее опасно, да и болезненно.

– Опасно? Почему?

Зедд внимательно посмотрел на него.

– Ты сам говорил мне о том, что узнал о волшебном мече.

– Ну, то меч. Это другое дело. А какая опасность для волшебника в магии? И что за боль?

Зедд хитро улыбнулся.

– Не успели закончить первый урок, и уже хочешь получить второй?

Ричард взвалил на спину мешок.

– Все равно, вернувшись, я хотел бы остаться лесным проводником.

Продолжая грызть яблоко, Зедд посмотрел на тропу.

– Я понял. А теперь расскажите мне обо всем, что произошло с тех пор, как я потерял сознание. Не забудьте ничего, пусть даже вам кажется, что это не важно.

Ричард и Кален с тревогой поглядели друг на друга.

– Если не хочешь, я не расскажу, – прошептал он.

Она тронула его за руку.

– Клянусь, ни слова о том, что произошло в доме духов.

Ричард понял по глазам, что она сдержит слово.

Весь день они пробирались лесными тропинками, стараясь держаться подальше от больших дорог, и Ричард с Кэлен рассказывали Зедду, что случилось с ними с тех самых пор, как на них напали твари с границы. Иногда в самых интересных местах Зедд просил их вернуться к предыдущим событиям. Ричард и Кэлен, стараясь не говорить лишнего и не противоречить друг другу, смогли избежать упоминания о том, что было между ними в доме духов Племени Тины.

На исходе дня им все же пришлось выйти на большую дорогу, чтобы пересечь Каллисидрин. Река была слишком быстрой и широкой, чтобы идти вброд, так что они решили перейти по деревянному мосту. Кэлен накинула на голову капюшон, чтобы никто не видел, какие у нее длинные волосы. Многие шли в Тамаранг в поисках убежища от бесчинствующих войск, якобы вторгшихся из Вестландии. Кэлен сказала, что они будут в Тамаранге завтра днем. Теперь придется почти все время идти по дорогам. Ричард знал, что ночью следует быть осторожными и остановиться подальше от людей. Он следил за солнцем, чтобы успеть уйти в лес до темноты.

– Ну, так хорошо? – спросила Рэчел и сама ответила за куклу: – Да. – Она получше укрыла Сару травой, чтобы той было потеплее, и положила рядом с ней буханку, завязанную в тряпицу. – Теперь тебе будет тепло, а мне еще надо собрать немного хворосту, пока не стемнело. Тогда мы обе погреемся у костра.

Оставив Сару с буханкой внутри сосны, Рэчел вылезла наружу. Солнце стояло низко, но было еще достаточно светло. Облака окрасились в розовые тона. Рэчел полюбовалась на небо и пошла собирать хворост. На всякий случай она сунула руку в карман – огневая палочка лежала на месте. Рэчел чуть не потеряла ее прошлой ночью и боялась потерять снова.

Она еще раз поглядела на красивые облака, и в это время что-то большое и темное появилось в небе над деревьями, над вершиной холма. «Наверное, большая птица, ворон, например, – подумала она. – Они большие и черные». Рэчел продолжала собирать хворост. Потом она заметила, что неподалеку от того места, где она собирала хворост, растет много голубики. Листья на кустах уже покраснели. Рэчел положила охапку хвороста на землю. Она была слишком голодна, поэтому принялась обрывать ягоды с кустиков и есть их.

Стояла уже глубокая осень, ягоды высохли и сморщились, но все еще были вкусными, даже очень. Теперь Рэчел одну ягоду клала в рот, другую опускала в карман. Темнело. Взглянув на облака, девочка заметила, что из розовых они стали пурпурными.

Когда Рэчел наелась и наполнила карман, она подобрала хворост и пошла к своей сосне. Там девочка сняла с хлеба тряпицу и высыпала на нее ягоды. Потом уселась, стала есть ягоды и болтать с Сарой, предлагая той угощение, но Сара быстро насытилась.

Рэчел жалела, что у нее нет зеркала. Ей так хотелось полюбоваться на свою прическу. Днем она посмотрелась в лужу. Волосы были такими красивыми, такими ровными. Какой добрый человек этот Ричард, как хорошо он ее постриг!

Рэчел грустила без Ричарда. Хорошо бы, он убежал вместе с ней, обнимал бы ее. Ничьи объятия не были ей так приятны. Не будь эта Кэлен такой гадкой, он бы и ее мог обнимать. Почему-то Рэчел грустила и без Кэлен, которая рассказывала ей сказки, пела песенки, гладила по голове. Почему она такая скверная, зачем замышляет недоброе против Джиллера? Джиллер – лучше всех на свете. Он подарил ей Сару.

Рэчел разломила хворостины, чтобы те поместились в «очаге» между кирпичами. Потом, аккуратно сложив хворост, достала палочку:

– Гори!

Она положила палочку на тряпицу рядом с ягодами и снова принялась есть и рассказывать о своих заботах: как ей хотелось, чтобы Ричард обнимал ее, а Кэлен не была такой гадкой, не делала ничего плохого Джиллеру, а еще чтобы у Рэчел была и другая еда, кроме ягод. Тут какая-то мошка укусила ее в шею. Девочка прихлопнула ее. На ладони остались пятнышко крови и раздавленная мошка.

– Посмотри, Сара, эта дурацкая букашка укусила меня до крови.

Сара как будто пожалела ее. Рэчел поела еще ягод. И снова какая-то мошка укусила ее в шею. Снова Рэчел прихлопнула ее, и на ладони появилось еще одно пятнышко крови.

– Больно, – пожаловалась девочка и бросила дохлую мошку в огонь.

Очередная мошка впилась Рэчел в руку, заставив ее подпрыгнуть. Рэчел убила и эту, но последовал новый укус. Рэчел едва успевала отмахиваться от мошек. Еще две до крови укусили Рэчел в шею. От боли слезы выступили у нее на глазах.

– Убирайтесь! – орала она, размахивая руками. Несколько мошек залетели под платье, кусая в грудь и в спину. Другие продолжали кусать в шею. Рэчел кричала, яростно отмахиваясь от них. Слезы катились по ее щекам. Одна мошка впилась ей в ухо, заставив закричать еще сильнее. Рэчел старалась вытащить из уха насекомое, продолжая кричать и размахивать руками. Отгоняя мошек, Рэчел вылезла из сосны и бросилась бежать, словно надеясь избавиться от них. Девочка с криком бежала прочь, а мошки преследовали ее.

И вдруг Рэчел остановилась как вкопанная. Она в страхе уставилась на какое-то огромное, покрытое шерстью существо с розовым брюхом, вокруг которого вились мошки. Неизвестная тварь расправила гигантские перепончатые крылья, на которых пульсировали вены.

Собрав последние остатки мужества, Рэчел дрожащей рукой полезла в карман. Палочки не оказалось на месте. Ноги ее онемели. Она уже не чувствовала боли от укусов. Рэчел услышала звук, словно заурчал кот, но только громче, и невольно подняла взгляд. На нее злобно смотрели горящие зеленые глаза. С громким ворчанием неизвестная тварь открыла пасть, обнажив кривые длинные зубы.

Рэчел не могла бежать, просто не могла двигаться. Она не могла даже кричать. Она только смотрела как завороженная в эти жуткие глаза.

Огромная когтистая лапа потянулась к Рэчел. Девочка почувствовала, как что-то теплое течет по ее ногам.