7

— Ну а потом? — спросил Мараск.

— А что — потом? — сказал я. — Ничего особенного. Я выбрался из-под обломков и, конечно, обнаружил, что ирмурянина уже давно и след простыл. Ловко, да?

— Угу, — задумчиво промолвил Мараск. — Удивительно прыткий тип. Зачем ему это было нужно?

— Я бы и сам с удовольствием услышал ответ на этот вопрос.

Краб-кусака, заменяющий Мараску рот, еще раз щелкнул клешнями и сообщил:

— И все-таки, раз ирмурянин хотел от тебя отделаться, значит, ему это зачем-то было нужно. Скорее всего, ты ошибаешься, и у него здесь, на Бриллиантовой, есть надежное убежище, в котором он может отсиживаться сколь угодно долго. А может, есть кто-то, кто может его вывезти с планеты на личном космолете. Ты не думал об этом?

— Возможно, ты прав, — согласился я. — По крайней мере, это единственное более-менее логичное объяснение поведения ирмурянина. Все остальные предусматривают ту или иную степень помешательства.

— И это означает?

— Да ничего хорошего это не означает, — сказал я. — Своим бегством ирмурянин доказал собственную причастность к смерти федерального агента. Значит, это все же не было самоубийством. Каким именно образом и по какой причине ирмурянин его ухлопал — вопрос отдельный. Это можно выяснить после того, как ему будет сделано сканирование памяти. Главное, сейчас он ускользнул. Причем в самое ближайшее время здесь появятся другие федеральные агенты для того, чтобы расследовать смерть своего товарища. Вот они-то поставят наш инопланетный квартал с ног на голову и перетряхнут так, что об этом будет помниться еще долгие годы. Заодно они, конечно, проведут сканирование памяти всем, кто хоть малейшим образом окажется замешанным в этом деле...

— Ты опять слишком торопишься, — промолвил Мараск. — Откуда ты знаешь, может быть, ирмурянин кинулся наутек лишь потому, что посчитал, будто ты собираешься с ним рассчитаться за схватку в ресторане, навесив на него какое-то не совершенное им преступление?

— Не пойдет, — возразил я. — Во время разговора, предшествовавшего его бегству, он ясно дал мне понять, что причиной его задержания считает не только ресторанную историю, но и некие события, совершившиеся в гостинице, где он остановился. Какие, если не смерть Александра Хозда?

— Да какие угодно, — заявил Мараск. — Откуда ты знаешь, что именно для него является действительно крупным грехом, настоящим нарушением закона? Почти каждый мыслящий понимает это по-своему. Как правило, так, как принято на его родной планете. Причем ее законы запросто могут не совпадать с обычными федеральными законами. И то, что ирмурянин считает преступлением, здесь, на Бриллиантовой, является не более чем чудачеством.

— Ну да, например, попытка отправить к праотцам центуриона инопланетного района, — сыронизировал я.

— Вполне возможно, — согласился Мараск. — Вполне возможно.

Я подумал, что все эти умозаключения, конечно, чрезвычайно интересны. Вот только пока толку мне от них не очень много. Хотя... насчет гостиницы...

Конечно, шансы, что ирмурянин в нее вернется, самые минимальные, но все же на всякий случай кое-какие меры предосторожности предпринять стоит.

Я вытащил бормоталку и набрал номер гостиницы «Космическая сломанная повозка». Не прошло и пары минут, как мне ответили. Бульканье Услана-второго с четвертью нельзя было перепутать ни с каким другим голосом. Сообщив ему о том, что в случае если ирмурянин вернется в гостиницу, об этом необходимо немедленно поставить в известность меня, я сунул бормоталку обратно в карман и сказал:

— Таким образом, теперь мне остается только ждать. Если в течение ближайшего времени ирмурянин не объявится ни в космопорту, ни в гостинице...

— И не явится сюда для того, чтобы сдаться тебе прямо в руки... — добавил Мараск.

В голосе его явственно слышалась некоторая доля сарказма.

— ...Вполне возможная вещь, — не моргнув согласился я. — И если он не появится, то это будет означать, что он лег на дно, причем в таком месте, в котором его обнаружить будет непросто.

— А ты, значит, решил ждать у моря погоды? Нет? Думаешь, удача сама приплывет тебе в руки?

— Вот уж чего не собираюсь делать, так это бездельничать, — фыркнул я. — Однако хочу тебе заметить, что мне как-то не верится в вариант, при котором здесь, на планете, у ирмурянина может найтись надежное убежище. Учти, на Бриллиантовой нет того, что называют преступной средой. Конечно, часть жителей инопланетного района запросто может пользоваться для обогащения не совсем честными методами. Однако профессиональных преступников здесь нет. Бриллиантовая — планета торговцев и банкиров. Другими словами, это в высшей степени респектабельная планета. И вряд ли кто-то из обитателей инопланетного района рискнет лицензией на ведение дел на этой планете для того, чтобы укрыть такого типа, как ирмурянин.

— Тут ты прав, — промолвил Мараск, — Вот только, сдается мне, в данном случае возможен вариант, при котором некто из твоих подопечных пригласил ирмурянина специально для того, чтобы он избавил эту планету от одного надоедливого центуриона. И вот у него-то ирмурянин найдет себе убежище. Может такое быть?

Я поморщился.

Да, конечно, такое вполне могло быть. И это был бы самый худший из возможных вариантов. Время. Его у меня оставалось не так много.

Интересно, через сколько часов на Бриллиантовую явится инспектор-дознаватель с поручением расследовать странное самоубийство одного из федеральных агентов? Скорее всего, он заявится сюда уже завтра. И к моменту его появления у меня должны быть хоть какие-то серьезные результаты. А лучше бы твердые доказательства того, что Александр Хозда свел счеты с жизнью без чьей-либо помощи, либо того, что к этому делу приложил лапу кто-то посторонний, например тот же ирмурянин.

Ирмурянин... Ну хорошо, даже если допустить, что кто-то нанял его меня прихлопнуть, то каким боком в это дело может оказаться замешан федеральный агент? Или то, что номер ирмурянина оказался рядом с номером самоубийцы, и в самом деле не более чем совпадение?

Ох, что-то я в этом сомневаюсь...

— Кстати, — промолвил Мараск. — Не пора ли нам перекусить?

— Ты хочешь сказать — тебе? — уточнил я.

— Вот именно. В отличие от некоторых, я, например, не могу прошвырнуться до ближайшего ресторана и вынужден целиком и полностью полагаться на милость тех, под чьим покровительством нахожусь. Понимаешь?

Я окинул его задумчивым взглядом.

Мараск, помещавшийся за перегораживавшей первую комнату моей резиденции стойкой, на специальном помосте, здорово смахивал на сахарную голову, высотой метра в полтора, покрытую лоснящейся кожей. В верхней части конуса его тела имелась пара глаз, дыхательное отверстие и ниже — большой, беззубый рот. Беззубый потому, что зубами Мараска служил краб-кусака, являющийся... как бы это сказать?... отделяющейся частью тела моего помощника. Несколько ниже рта к туловищу Мараска была прикреплена серебряная звезда, являющаяся знаком того, что он мой помощник.

Собственно, так и было на самом деле. Мараск, конечно, обладал прескверным характером, острым, язвительным языком и привычкой ворчать по любому поводу. Но в нагрузку к этим недостаткам имелось умение логично мыслить, великолепное знание реалий планеты Бриллиантовая, а также буквально целая бездна сведений практически о всех входящих в федерацию расах мыслящих. О том, как с ними необходимо общаться, об их обычаях, законах и многом, многом другом. С этой стороны Мараск был мне сверхполезен. Без его советов я бы наверняка не смог стать настоящим центурионом. Особенно на первых порах. Но даже сейчас мне частенько приходилось к нему обращаться, и каждый раз он снабжал меня буквально неоценимыми сведениями. Если бы только еще можно было избегать бесплатных приложений в виде солидных порций ворчанья, насмешек и подколок...

Впрочем, как известно, совершенные друзья являются такой же редкостью, как и красноглазая, пушистая чудо-птица с Земнуха.

Кстати, в довершение ко всему, Мараск обладал особенностью, о которой знал только я да еще одна представительница расы кошан, местонахождение которой в данный момент мне было неизвестно. Мараск являлся той самой баснословно редко встречающейся царицей личинок, которые обладают просто чудесными свойствами и стоят немыслимо дорого. Все поголовно, кроме доставшейся мне.

Почему? Ну, хотя бы потому, что Мараск, в отличие от прочих цариц личинок, не обладал никакими уникальными свойствами. Впрочем, ум, знания, умение логически мыслить. Так ли это мало для помощника центуриона? И все же...

— Слушай, каким образом в тебя помещается столько еды? — спросил я. — И для чего она тебе? Ты не способен сдвинуться с места, а краб у тебя служит лишь для еды и разговоров. Для этого требуется не так много энергии.

— Ты ничего не понимаешь, — пробурчал Мараск. — Я думаю, а этот процесс требует таких энергетических затрат, как никакой другой. Именно поэтому вся попавшая в мое тело пища идет в дело, без каких-либо отходов. В отличие от многих и многих мыслящих, засоряющих... Впрочем, это как раз неважно. И еще учти одну штуку. Как ты знаешь, я обладаю некой особенностью, также требующей больших энергетических затрат.

Я кивнул.

Ах, ну да, я совсем забыл о том, что мой помощник все-таки обладает одним необыкновенным свойством. Он телепат, умеет читать мысли. Вот только в силу определенных моральных принципов читает он их только у того, кто удостоился чести быть объявленным его личным врагом. Причем об этом знает весь инопланетный район. Соответственно, каждый его житель всячески стремится если не поддерживать с Мараском дружеские отношения, то, по крайней мере, появляться в моей хибаре как можно реже, чтобы их не испортить. Таким образом, за все полтора года, что я нахожусь на Бриллиантовой, эта единственная способность моего помощника не принесла лично мне ни малейшей пользы.

— Ну да, — сказал я. — Ну да. Слушай, а может, ты меня водишь за нос, так же как и остальных жителей инопланетного района? Может, у тебя и вовсе нет никаких телепатических способностей?

— А ты проверь, — прощелкал краб Мараска. — Чего уж проще? Хочешь, я научу тебя, что мне нужно сказать для того, чтобы стать моим врагом? Хочешь?

— И тебя не остановит даже то, что ты находишься под моим покровительством? — спросил я.

— Нет, а почему это должно меня остановить? Одно другому не мешает. Ну, так как, хочешь со мной поссориться по-настоящему?

Я поежился.

Вот не хотелось мне, чтобы кто-то посторонний копался в моих мыслях, совсем не хотелось. Даже если существовала некотороя вероятность блефа со стороны Мараска. А вдруг он все же не врет? И стоит ли проверять истинность его слов именно таким образом? В конце концов, рано или поздно найдется безумец, рискнувший сделаться врагом моего помощника. Вот тут-то все и выяснится. А пока лучше на всякий случай отношения с Мараском не обострять.

Отлично понимая, что примерно те же самые мысли в свое время приходили почти каждому жителю инопланетного района в голову, я вытащил из кармана бормоталку и сказал:

— Ладно, давай не будем больше говорить на эту тему.

— Как хочешь, — промолвил Мараск.

Голос его звучал абсолютно бесстрастно, однако мне почудилось в нем некое удовлетворение.

Я испытующе взглянул на своего помощника.

Глаза у него не выражали абсолютно ничего, словно это были не глаза, а два холодных камешка. Краб полностью спрятался в ротовое отверстие, лоснящаяся кожа на лбу покрылась тонкими, едва заметными морщинками.

В общем, передо мной сидел этакий непроницаемый Шалтай-болтай. А если он упадет со своего постамента? Потребуется ли для того, чтобы его поднять, вся королевская конница, вся королевская рать?

Спросить?

Я снова вспомнил о том, что с Мараском портить отношения рискованно, и решил, что мне наверняка некий оттенок в его голосе померещился. Да, конечно, померещился. А если и нет, то имеет ли это такое уж большое значение?

Набрав номер ресторана «Брюшко личинки», я заказал мясо для Мараска. Там уже великолепно знали, как этот заказ выполняется. Я не сомневался, что не пройдет и двадцати минут, как посыльный из ресторана доставит для моего помощника кусок мяса требуемой величины и качества.

— Ну, теперь ты доволен? — спросил я у восседавшего за барьером, на который я облокотился, великого телепата.

— Нет, — ответил тот. — Заказ еще ничего не значит. Вот пусть сначала доставят мясо, и если оно окажется таким, как обычно, то можно признать...

Зануда.

Я крякнул и потопал в другую комнату, где у меня стоял комп. Необходимо было с ним поработать.

Усевшись в продавленное кресло и в очередной раз вспомнив о том, что бросил курить, я первым делом отправил во все банки Бриллиантовой сообщение о том, что разыскивается мыслящий, принадлежащий к расе ирмурян, и просьбу в случае, если он в один из них явится, задержать его немедленно и сообщить об этом мне. На это сообщение я довольно серьезно рассчитывал.

Дело в том, что на Бриллиантовой, учитывая специфику добываемого на ней продукта экспорта, большое количество банков. Соответственно, конкуренция между ними обострена до предела. Вследствие этого каждый банк обладает собственной службой безопасности, не только зорко надзирающей за поползновениями конкурентов и благонадежностью рядовых служащих по отношению к фирме, в которой они работают, но также способной, например, задержать какого-нибудь подозрительного клиента и задать ему кое-какие наводящие вопросы.

В каких-то случаях это облегчает мою работу, а в каких-то усложняет. Сейчас, например, я надеялся на помощь банков. Очень надеялся, поскольку, честно говоря, предчувствия у меня были не самые хорошие.

Отправив сообщение, я приступил к просмотру новостей и быстро убедился, что ничего особенного в стандартном их блоке не нашлось.

Где-то, далеко от Бриллиантовой, терпел бедствие корабль переселенцев с планеты Последней клятвы. К нему на помощь шло уже несколько других космолетов, и, очевидно, для переселенцев все происшествие закончится лишь большим испугом. На последней выставке великого создателя трехмерных комиксов, как и следовало рассчитывать, произошел жуткий скандал. Знаменитая на всю федерацию писательница звездных детективов Трускинов-ск-ск-ск-ая порадовала своих поклонников новым детективом, в котором одновременно двадцать три основных героя и сотни полторы второстепенных.

Далее я стал просматривать по диагонали.

Нота правительства планеты Вечного возрождения, касающаяся совместного использования сопредельного пространства...

Репортаж о бедственном положении несчастных королевских пионообразных цветов, покинутых всеми производителями природных ароматизаторов.

Сообщение о некоторых поправках к закону о налоге на вывоз товаров с принадлежащих федерации планет.

И далее...

Волнения в кварталах мыслящих с планеты...

Со стапелей сошел новый биокорабль, краса и гордость пассажирского космофлота, обладающий дополнительными...

Прогноз урожая на субсахарные культуры для планет аграрного типа, при условии применения нового стимулятора роста, с красивым названием...

Вот это можно пропустить. Далее...

Премьера новой объемки, озвученной на вселинге буквально с рекордной скоростью...

Падение ценных бумаг на бирже планеты...

Новые разработки в области моделирования симбиотов...

Интересно, но не сейчас...

Разорение и гибель последнего из торговых домов федерации вольных торговцев... Резкое повышение цен на услуги официальных перекупщиков информации... Секта кретинов-меченосцев объявляет об открытии дополнительных филиалов еще на трех планетах...

Минут через пять, покончив с основным блоком новостей, я переключился па блок криминала. Тут тоже не нашлось ничего интересного. Мое внимание привлекли только сообщения о том, что на находящейся не так далеко от Бриллиантовой планете Невинных развлечений какой-то из отдыхавших на ней мыслящих умудрился упиться до смерти совершенно безобидным квазиземляничным безалкогольным пивом. Да еще была заметка о том, что в одном из космолетов, следовавших все на ту же планету Невинных развлечений, какой-то пассажир был опознан как Счастливчик Роудс. К сожалению, фотография самого большого ловкача федерации попалась пассажиру на глаза уже после того, как космолет прибыл в конечный пункт назначения. К этому времени Счастливчик уже его покинул, и схватить его, конечно, не удалось.

Все остальные сообщения касались либо таких ничтожных мелочей, как, например, досадное происшествие с одним из чиновников, опоздавшим на целых полдня сделать обязательное, проводимое раз в полгода сканирование памяти, либо происшествий, случившихся на таком большом расстоянии от Бриллиантовой, что вот сейчас обращать на них внимание просто не имело смысла.

Я задумчиво почесал затылок.

Итак, можно уверенно сказать, что результат абсолютно нулевой.

Что дальше? Отправиться в обход инопланетного района, в надежде, что ирмурянин все еще мечется по улицам? Глупо. Он уже давно затаился в какой-нибудь дыре. Тогда что еще?

Я выключил комп и вернулся в приемную. Причем, как оказалось, в самый раз. Не прошло и минуты, как в дверь моей халупы постучали.

Это оказался посыльный из ресторана «Брюшко личинки». Забрав у него пакет с мясом, я расплатился, и посыльный благополучно отбыл.

— Ваше величество, кушать подано, — промолвил я, водрузив мясо на серебряную тарелку и ставя ее перед Мараском. — Как вам нравится это мясо?

— Брось паясничать, — пробурчал Мараск. — А мясо вроде ничего.

Я тяжело вздохнул и, опершись на барьер, стал наблюдать, как Мараск ест. Его краб-кусака ловко отхватывал от куска мяса кусочек за кусочком и исчезал с ними в ротовом отверстии, чтобы почти сразу же появиться за новой порцией. Четко, быстро, через равные интервалы. Словно робот, четко и безукоризненно точно выполняющий свою задачу.

После того как тарелка опустела, мой помощник заявил:

— Ну вот, кажется, я заморил червячка. А ты за это время обдумал свое положение?

— Да, — сказал я. — И слишком хорошим я его бы не назвал.

— Ты ошибаешься. Оно пока вполне сносное. Но учти — пока.

— Имеешь в виду неизбежное появление федерального инспектора?

— И его тоже. Но не только. Попытайся хоть немного задействовать логику. Что мы имеем? Некий мыслящий, как тебе кажется, каким-то таинственным образом поспособствовал смерти федерального агента и к тому же пытался прикончить тебя. Попробуй ответить на один простой вопрос: зачем ему это было нужно? А?

— Вот это-то меня и беспокоит, — признался я. — Если учесть, что завтра большой аукцион.

— Ну конечно, — промолвил Мараск. — Большой аукцион. На планете будет проводиться самая крупная в году распродажа личинок. А кто-то пытается сделать так, чтобы инопланетный район Бриллиантовой остался без единственного способного передвигаться стража порядка. Кроме того, то же самое лицо устраняет непонятно с какой целью заявившегося на планету федерального агента, Зачем? Может, для того, чтобы ни один страж порядка не смог завтра помешать... чему?

— Если бы знать... — пробормотал я.

— Вот то-то, — назидательным тоном произнес Мараск. — Вот то-то. Кстати, ты не можешь сказать, для чего тебе вручили звезду центуриона? Может, для того, чтобы ты искал ответы как раз на такие вопросы? Тебе не кажется, что время стоять, облокотившись на барьер, и размышлять о своей невезучей доле давно кончилось? Нe пора ли заняться делом?

Вот таков он и есть, во всей своей красе, мой помощничек.

— Ладно, — промолвил я. — Мне и в самом деле пора прогуляться.

— Прогуляйся. Может, найдешь ответы на какие-то вопросы. И лучше бы ты их нашел побыстрее.

Чудовищным усилием подавив желание объяснить Мараску, что я думаю о таких, как он, занудливых, наглых и неблагодарных типах, я вышел на улицу и остановился, тщетно пытаясь нащупать в кармане сигарету, которой там, конечно, не было, да и не могло быть.

И все-таки Мараск был прав. Что-то затевается, что-то большое, и я, как центурион инопланетного района, должен попытаться это предотвратить. Любым путем. Иначе — грош мне цена.