Глава 8
– …После этого быстро возвращаемся на крейсеры и уходим. У меня все. Вопросы? – Главный командор Матрул ДарВул положил рядом с собой пульт управления большой, во всю стену, панели телевизора и обвел присутствующих взглядом.
Он сидел за кафедрой, на небольшом возвышении в зале совещаний Главного штаба космических сил фролов.
Сто пятьдесят три человека – офицерский состав группы, готовящейся к рейду на Суриму, – молчали, обдумывая только что услышанный план операции.
ДарВул выдержал небольшую паузу:
– Я понимаю, необходимо время, чтобы все уложить в голове. Поэтому, господа, через два дня в это же время я жду вас с вашими замечаниями и предложениями. А сейчас вам выдадут план операции «Спасение», о которой я только что рассказывал. Еще раз ознакомьтесь с ним, прокрутите его на своих компьютерах… Словом, через два дня я вас жду.
– Уходить в гиперпространство, когда над нами уже будут висеть кроковские звездолеты… это очень опасно, – громко и отчетливо начал говорить командор второй степени СакПартарак, держа в руке только что выданный ему адъютантом Главного командора черный квадратик карты памяти с планом операции. Он, прищурившись, посмотрел на ДарВула и продолжил: – Во-первых…
– Я не хуже вас, уважаемый СакПартарак, знаю все минусы этого варианта, – перебил своего подчиненного Главный командор. – Но у нас нет сил, чтобы еще прикрывать десант с орбиты. Моделирование боя показало, что группа прикрытия в данном случае будет неэффективна. Лучше все корабли использовать для десанта.
– Хорошо умникам из Главного штаба – погоняли на своих компьютерах разные варианты операции. Определили, при каком варианте у нас на пару процентов больше шансов выжить. А вы, ребята, проверяйте то, что эти умники насчитали. Хотел бы я посмотреть на эти расчеты, – спокойным, будничным тоном произнес СакПартарак, пряча карту памяти в нагрудный карман своего комбинезона. Проделав эту операцию, командор второй степени, не глядя на возвышающегося за кафедрой Главного командора, направился к выходу из зала.
В помещении на мгновение прекратился шум, вызванный собиравшимися уходить тремя десятками мужчин.
– Проверять эти проценты – наша профессия, профессия офицеров Военно-космического флота! – Чеканные слова упали сверху в эту наступившую тишину. – И эти проценты буду проверять и я. Учитывая чрезвычайную важность этого рейда, его возглавит Главный командор.
И оттого, что Матрул ДарВул сказал о себе в третьем лице, у Андрея Кедрова почему-то тревожно сжалось сердце.
«Он говорит так, словно уже не принадлежит себе. А впрочем, мы все, собравшиеся атаковать Суриму, уже не принадлежим себе. Как мы будем дальше жить, уже в подробностях описали умные компьютеры Главного штаба. И не только описали, а даже и оценили стоимость наших жизней – сколько необходимо крейсеров, топлива, оружия, чтобы попытаться уложиться в насчитанные ими цифры: вероятность успеха рейда – пятьдесят шесть процентов, вероятная цифра потерь – девяносто процентов. – Землянин вместе с остальными фролами выходил из зала совещаний. – Ну и куда теперь? Домой?»
Через несколько минут флайер с Андреем Кедровым взмыл в высокое голубое небо Матеи.
«Так куда? Домой?» – Рука замерла у экрана монитора со светящейся на ней картой местности.
Указательному пальцу осталось пройти около сантиметра, чтобы ткнуть в синий овал на карте – значок дома, чтобы флайер послушно развернулся на нужный курс.
Но вот выполнять это простое движение Андрей не хотел. Это для компьютера все просто – получить исходный сигнал, мгновенно прошерстить свою электронную память, найти необходимый файл с командами и скрупулезно их выполнить. Все.
«Эх, где бы мне найти такой файл, где было бы расписано, как мне поступать…» – Землянин еще раз скользнув взглядом по синему овалу, надавил пальцем на зеленый треугольник на карте. Его флайер тотчас вздрогнул и стал крениться, ложась на новый курс. Через пятнадцать минут полета Кедров увидел величественное строение в виде огромного овала – здание Военно-космической академии. И вновь Андрей мысленно сравнил его с древнеримским Колизеем, которого, правда, он никогда не видел.
Но так уж устроен мозг, что ему необходимы точки опоры – сопоставление новых для него явлений и предметов с теми, которые он уже знает. И чем больше таких точек опоры, тем быстрее мозг работает. Ему тогда нет необходимости выделять много объема своей памяти для описания нового объекта. Как Колизей – проходит мгновенная команда и тут же активируется та часть мозга, которая когда-то уже была задействована для запоминания этого римского сооружения. Эти точки опоры как кочки в болоте, болоте всего нового и неизведанного. Они помогают человеку не увязнуть в трясине еще непознанного. Правда, если таких точек опоры много, мозг просто скользит по ним, не углубляясь в суть нового явления. Тогда говорят о шаблонном мышлении…
«В земном Колизее гладиаторы дрались между собой на потеху публике, во фроловском – натаскивают космических гладиаторов, чтобы те убивали других таких же космических гладиаторов, все отличие которых в том, что их сердце с правой стороны. Вот только зачем здесь нахожусь я? Ведь звезда, под которой я родился, находится в сотнях тысяч световых лет отсюда. А это даже не другой континент на Земле». Кедров поймал себя на мысли, что в последнее время он все чаще и чаще задает себя вопрос: «Зачем он тут?». А ведь раньше потребности в таком вопросе не было. Он – мужчина, делающий карьеру на родине своей жены, а значит, уже и его родине. Теперь эта потребность появилась…
Невеселые мысли землянина прервал легкий толчок – флайер приземлился на парковочную стоянку внутри академии. Андрей вылез из него и отправился по десятки раз хоженому маршруту – к тренажеру десантного бота.
С тех пор, как Матрул ДарВул – Главный командор фролов и по совместительству его тесть сказал, что берет его в опаснейший рейд на Суриму, бывший российский офицер-десантник стал буквально ночевать в стенах академии. Небольшой диванчик в одном из помещений Академии стал более привлекательным по сравнению с супружеской постелью еще и потому, что Эльдира довольно сдержанно отреагировала на известие о его участии в рейде.
– Ты же еще даже не окончил Космическую академию!
– Он там не будет лишним, – прервал дочь Матрул ДарВул.
И Эльдира лишь пожала плечами и молча ушла в свою комнату.
…Андрей, наверное, в пятый раз отрабатывал на тренажере атаку десантным ботом планетной базы противника. А компьютер без устали подкидывал и подкидывал различные внештатные ситуации, заставляя человека вытягиваться в струнку, чтобы «прорваться к планете» – увидеть на экране монитора бортового компьютера вспыхнувшую долгожданную короткую надпись: «Зачет». Впрочем, какие могут быть нештатные ситуации при посадке на планету, огрызающуюся вспышками мощных боевых лазеров и стреляющую в тебя скоростными самонаводящимися ракетами. Плюс поджидающие тебя внизу суровые парни с бластерами в руках? Любая ситуация здесь нештатная, вернее штатная.
«Вариант № 34» – вспыхнуло на мониторе.
«Ну тридцать четыре, так тридцать четыре». Андрей нажал кнопку на панели управления, приказывая бортовому компьютеру начать «торможение на орбите» и «баллистический спуск». Номер траектории пятнадцать – максимальные перегрузки при таком спуске будут достигать пятнадцати единиц. Была, правда, в «загашнике» у электронного мозга и траектория двадцать с прелестными двадцатикратными перегрузками. Но для высадки на хорошо укрепленную планетную базу она не годилась. Да, время спуска будет минимальным, на пределе возможности человеческого организма и теплоизоляции десантного бота. Но это будет падение камнем, который, как известно, в своем полете не управляем. Такому десантному боту не увернуться от мчащейся ему в лоб ракеты противокосмической обороны. И не потому, что при таких скоростях схождения – более десяти километров в секунду – бортовой компьютер не успеет отреагировать на смертельную опасность и совершить противоракетный маневр. Все он успеет. Но любой маневр – это неизбежное изменение вектора скорости не только по величине, но и по направлению. А это по законам механики есть ускорение, есть дополнительная нагрузка, которая плюсуется к основной, которая на траектории номер двадцать и так предельная. При таком маневре бот может еще и выдержать, а вот находящиеся внутри его люди вряд ли. Даже чудесные противоперегрузочные костюмы не помогли бы. Тут надо было бы задействовать уже другие технологии, применяющиеся на гиперпространственных звездолетах. Но для них на миниатюрном десантном боте не было места…
Поэтому атаку фролы обычно производили на «пятнашке», как они называли наиболее часто применяемую траекторию.
Кабина, в которой сидел Андрей, вздрогнула, возникшее ускорение прижало человека к креслу – могучая штанга, к которой была прикреплена кабина, пришла в движение. Регулируя скорость ее вращения, можно было имитировать какие угодно перегрузки и какой угодно режим их изменения. Лишь бы сама штанга выдержала. А она была изготовлена из прочнейшего углепластика, который выдерживал нагрузки, способные запросто переломать человеку ребра или ослепить его, продавив глаза внутрь черепа.
«Поехали», – землянин напряженно смотрел на экран, ожидая очередной «пакости» от компьютера. Ждать ему пришлось недолго. Взвизгнула сирена оповещения лазерной атаки.
– Лазерная атака. Носовой защитный экран – шестьдесят процентов повреждения. Температура триста пятьдесят градусов.
В реальных условиях этому экрану при таких повреждениях, нанесенных лазерным лучом, пришлось бы несладко. Ведь он, по совместительству, еще и выполнял функции теплозащиты. А «спуск» ведь только начался – «высота» каких-то пятьдесят километров и температура – и яичницу как следует не зажаришь!
– Скольжение десять, – тут же отдал команду Кедров.
Кресло под ним тотчас вздрогнуло – «включились» двигатели коррекции. «Картинка» на мониторе поползла влево – десантный бот чуть отклонил траекторию движения, немного перераспределяя нагрузки, уменьшая на носовой экран и увеличивая на боковые нижние. Мелькание цифр, характеризующих высоту полета, замедлилось.
– Ракетная атака! – гаркнул компьютер, и тотчас находящегося в кресле человека с силой толкнуло вбок – электронный мозг «уводил» бот от «мчащейся» на него ракеты.
«И зачем так орать. Как будто нельзя это сказать спокойнее. Наверное, фролам так больше нравится – чтоб аж трусы от такого крика становились мокрыми».
На мониторе появилась быстро приближающаяся точка – «летящая к ним ракета». Траектория бота буквально перед самым носом «ракеты» стала круто уходить вбок. Бортовой компьютер точно рассчитал – при таких встречных скоростях электроника ракеты если и отреагирует на этот маневр, то повторить его уж точно не сможет. От возникших перегрузок корпус ракеты хрумкнет, словно вафельная трубочка в руках неумелого ребенка.
Но защищающаяся сторона – другой компьютер, стоящий бок о бок со своим атакующим коллегой, – тоже просчитывать ситуацию умела и этот маневр предусмотрела. И как только она заметила маневр бота, тут же отдала команду на «подрыв боеголовки» ракеты. «Десятикилотонный ядерный взрыв» ухнул в трех километрах от Андрея.
Землянину показалось, что от сильнейшего толчка из-под него вылетит кресло, несмотря даже на то, что к нему он был крепко привязан страховочными ремнями.
– Третий защитный экран – повреждение девяносто пять процентов! – заверещал как резаный компьютер. – Повреждены первый и третий аэродинамические рули!
Это Андрей уже и сам увидел – картинка на экране монитора стала медленно вращаться против часовой стрелки и одновременно хаотично рыскать – вправо, вниз, вверх, влево. Чувствовалось, что бортовой компьютер из «последних сил» старается удержать десантный бот на заданной траектории.
«Еще одна такая атака и добьют», – взгляд на показания высоты – тридцать километров.
– Переход на питание в аварийном режиме. Энергетическую установку на форсажный режим. Всю мощность на систему охлаждения, – последовала следующая команда человека.
Компьютер тут же обесточил все системы десантного бота, которые напрямую не влияли на его живучесть. Вздрогнули и стали быстро подниматься регулирующие стержни в ядерном реакторе. И дополнительные нейтроны, ранее запутывающиеся в «сетях» кристаллических решеток боро-циркониевого сплава, из которого состояли эти стержни, ударили по многострадальным ядрам урана. Энергия реактора стала быстро расти. И весь этот дополнительный поток энергии электронный мозг направил в систему охлаждения бота, выводя насосы системы на пиковую мощность.
В таком режиме десантный бот мог продержаться недолго – не выдержали бы насосы систем охлаждения реактора и всего корабля, да и компьютер самостоятельно, без всякой команды вновь опустил бы регулирующие стержни в бушующее невидимым огнем чрево ядерного реактора, не допуская лавинообразного увеличения мощности с последующим почти мгновенным взрывом. Но полминуты у человека было. А больше, в принципе, и не требовалось – «поверхность планеты» рукой подать – двадцать пять километров.
– Лазерная атака! Носовой защитный экран – повреждение девяносто процентов. Ракетная атака! – «выстреливал» компьютер одно предупреждение за другим.
«Да не все же сразу! По одному».
Верхний левый угол компьютера окрасился в красный предупреждающий цвет – температура корпуса бота в носовой части достигла критического значения – трех тысяч градусов. А в центре монитора быстро перемещалась еще одна точка – компьютер, стоящий в пяти метрах от вращающегося на штанге Андрея, послал по его душу еще одну «ракету».
Человек не стал отдавать команду бортовому компьютеру – не было времени. Щелчок тумблером – и защиту корабля Андрей взял в свои руки, точнее правую руку, которая застыла у большой черной кнопки на пульте управления.
Двадцать километров до ракеты, пятнадцать, десять… Большая черная кнопка прогибается вниз – бортовой компьютер получает команду выполнить противоракетный маневр по двадцатой траектории. И снова сильнейший толчок до разноцветных кругов перед глазами…
На мониторе было отчетливо видно, как точка, обозначающая десантный бот, резко отклонилась от курса на пятнадцать градусов и стремительно заскользила по новому курсу. Теперь у атакующей стороны было больше времени для изменения маневра «ракеты». Но и «земля» была намного ближе.
Десять километров до «поверхности планеты». На мониторе вспыхнуло: «Включить экстренное торможение!»
«Не торопись. На тот свет всегда успеешь», – мысленно «подбодрил» компьютер Андрей.
«Ракета» на пределе своих возможностей развернулась и догоняла «десантный бот».
Семь километров.
«Критическая высота!» – взывал к разуму человека компьютер.
«Догонит! Догонит еще!»
Шесть километров.
«Пора!» – сильный удар по кнопке отключения блокировки режима тормозного двигателя – и тут же включение экстренного торможения без ограничения по перегрузкам.
«Хороший у фролов противоперегрузочный костюм. На Земле меня бы уже раздавило, как жабу под колесом бэтээра».
Полтора километра до «земли».
– Запитать лазерную установку. Цель в задней полусфере. Огонь по набору функционала, – человек поставил перед компьютером ту еще головоломку – ищи, где хочешь сто мегаватт мощности на импульс, но и про живучесть корабля не забывай.
– Цель захвачена, – тут же доложил компьютер. Мощность импульса – пятьдесят процентов от номинала.
«Счас я тебе подкину мегаватты», – превозмогая перегрузку, человек вручную отключил систему охлаждения кораблем.
И тут же сильнейший толчок, нет – удар, заставил его на несколько секунд отключиться. Но компьютер, получивший команду, выполнил задание. Щедро «черпанув» высвободившуюся мощность, он набрал необходимый функционал поражения – совокупность параметров: мощность лазерного импульса, расстояние до цели и точность наведения обеспечивали уничтожение цели с вероятностью девяносто процентов.
Бесшумно рявкнул «лазер десантного бота» – бортовой компьютер и его защищающийся коллега, «посовещавшись» между собой, через сотую долю секунды вынесли свой вердикт и тут же огласили его на экране монитора:
«Цель поражена. Посадка осуществлена. Функциональное состояние десантного бота – шестьдесят семь процентов. Повторный старт невозможен. Потери личного состава – двенадцать процентов».
«Да, жестковато я его посадил. Согласен. Но не дал сбить себя ракетой».
«ЗАЧЕТ» – большими зелеными буквами вспыхнуло на экране.
– Фу… что называется промок до трусов.
«Поздравляем! Ваша посадка по варианту № 34 лучшая».
– Вот так-то. Знай наших! У-у-у, – издал землянин индейский боевой клич и, расстегнув страховочные ремни, тяжело поднялся с кресла.
«Ну все, на сегодня хватит. А то так и поясницу переломить недолго».
– Молодец, – на пороге помещения, где был установлен тренажер, улыбаясь, стоял Матрул ДарСарвол, командор первой степени, начальник Военно-космической академии. – Я наблюдал за твоим сегодняшним занятием. Отлично. Особенно хорошо ты справился с последним заданием. С тридцать четвертым вариантом вообще мало кто справляется, но чтобы его вот так пройти, на моей памяти такого не было. – ДарСарвол протянул Андрею правую руку.
– По-моему не перепутал, – командор первой степени кивнул на свою руку.
– Никак нет, – ответил землянин так, как ответил бы на Земле, и улыбнулся в ответ.
Фролы, в большинстве своем, были левшами, поэтому инстинктивно предпочитали пользоваться левой рукой.
– Ты только не переусердствуй. К моменту рейда твой организм должен быть полностью отдохнувшим.
– Я понимаю. Не переусердствую.
Между двумя собеседниками повисла неловкая пауза – курсант и начальник академии, фрол и представитель цивилизации, о которой фролы до недавнего времени даже не знали.
– Андрей, ты вот что… – Матрул ДарСарвол на секунду замялся, – …словом, ты должен с Суримы вернуться. Понимаешь, должен.
Землянин удивленно посмотрел на высокопоставленного офицера, в голосе которого слышалось неприкрытое волнение и даже электронный переводчик в виде тонкого кольца, одетого на шею Андрея, не приглушил этого. Да и за время пребывания Кедрова у фролов он уже многое стал понимать без переводчика. По крайней мере, при общении с Эльдирой он обходился без него. Мысль о своей жене заставила Андрея нахмуриться.
Стоящий напротив землянина фрол это изменение выражения его лица истолковал по-своему.
– Андрей, ты меня неправильно понял. Я не призываю тебя проявить в рейде малодушие или, упаси Великий Мортон, струсить. Я просто призываю тебя не переть на рожон.
– Господин командор первой степени, я вас не понимаю.
За спиной ДарСарвола послышался шум, кто-то шел к тренажеру.
– Пойдем ко мне в кабинет. Здесь не стоит продолжать этот разговор.
Пройдя к лифтам, они уже через несколько минут были на сорок восьмом, предпоследнем, этаже административного корпуса академии. Землянин давно привык, что у фролов, чем выше начальник, тем на более высоком этаже был его кабинет. И дело было не в какой-то врожденной любви фроловской цивилизации к высоте. Нет, все было гораздо прозаичней и практичней. На всех господствующих высотах по всей поверхности Матеи были установлены мощные лазерные установки противокосмической обороны – государство ожидало нападения кроков в любой момент. И если бы этот момент наступил, то все фролы: мужчины и женщины, парни и девушки – все, начиная с тринадцатилетнего возраста, автоматически становились военнообязанными. А любой начальник – командир. А где быть командиру в первые минуты нападения? Там, где ненавистному врагу можно нанести максимальный ущерб, – около боевых лазерных установок. Вдруг их штатный расчет погиб? Фролы старались исключить любую случайность, любую слабину в своей обороне. Ведь у них была всего одна планета, была одна прекрасная Матея – и все…
– Присаживайся, – хозяин кабинета кивнул на глубокое кожаное кресло.
По его виду было заметно, что за те несколько минут, пока они добирались до кабинета, он успокоился и привел мысли в порядок. Да и родные стены главного кабинета Военно-космической академии помогали.
– Ты, очевидно, знаешь, что линию твоего тестя, Главного командора Матрула ДарВула в Верховном совете достойных одобряют не все. Далеко не все.
– Знаю, господин командор первой степени.
– Ладно, можешь пока официально, – на лице хозяина кабинета на секунду промелькнула улыбка. – И они хотят договориться с кроками о… ну не знаю, как это называется, кроме как предательством, словом, они хотят договориться о мире между фролами и кроками.
«Фу, а я уже было подумал, что и начальник академии поддерживает линию Главного судьи. Тогда все, тушите свет – начальник Военно-космической академии – пацифист».
– И если рейд на Суриму закончится неудачно… – Матрул ДарСарвол с трудом подбирал слова, – …то нам придется очень и очень трудно.
– Я это отлично понимаю, господин командор первой степени. Но… но я не понимаю, почему именно я непременно должен вернуться живым. Туда полетят тысячи мужественных фролов, каждый из которых достоин вернуться назад.
– Если рейд будет неудачным, то Матрул… то Главный командор из этого рейда не вернется.
– Но… но почему? – Андрей был ошеломлен.
– Потому что я знаю Матрула, потому что мы вместе служим вот уже тридцать лет, потому что я посвящал Эльдиру, его дочь, в таинства Великого Мортона, потому что я его лучший друг. Повторяю, если рейд будет неудачным, Главный командор из него не вернется. Если хочешь, то это интуиция, которая меня еще никогда не подводила.
Кедров вспомнил, как тревожно у него сжалось сердце, когда, рассказывая план рейда, Матрул ДарВул говорил о себе в третьем лице.
– Все равно я не понимаю, причем тут я, – после долгой паузы наконец произнес он. – Нет, я понимаю, что в этом случае каждый, кто поддерживает линию Главного командора станет важен вдвойне, но почему именно я?
– Объясняю. По двум причинам. Первая. Наименее важная. Ты знаешь, что я Эльдиру посвящал в таинства Великого Мортона. Как это у вас на Земле называется?
– Крестины.
– Я хоть и знаю тебя сравнительно недавно, а твой язык вообще практически не знаю, но все равно мне он начинает нравиться. За краткость, – хозяин кабинета улыбнулся.
«Хочет немного разрядить обстановку. А то наговорил разных страшилок», – догадался землянин.
– Вы еще не подозреваете всей его краткости при применении в специфических условиях! – поддержал Андрей фрола.
Мужчины рассмеялись.
– Продолжаю, – по военному коротко оборвал смех командор первой степени. – Мне небезразлична ее судьба. И кто ее может по-настоящему защитить, если из этого рейда не вернется ни Главный командор, ни ты?
«Уже есть защитничек, – бухнуло в голове у Кедрова, – целый генерал!» – Но, естественно, этого Андрей вслух не произнес.
– У нее есть мать.
– У которой саркома?
– У матери Эльдиры саркома?! Но она мне ничего не говорила… Эльдира сказала, что у ее матери какие-то нарушения в кровообращении. Поэтому она вынуждена часто ложиться в клинику…
– Потому что и она так думает! Главный командор запретил об этом говорить своей жене, вообще кому-либо… Так что сам понимаешь, какой из матери защитник…
– Но кто на нее будет нападать? На дочь самого Матрула ДарВула! Он же чрезвычайно популярен в стране!
– Вот мы и подобрались ко второй причине. В случае смерти, точнее – героической гибели Главного командора Матрула ДарВула, – чеканил начальник Военно-космической академии, – предстоит жестокая борьба. А для борьбы необходимо знамя. Ты знаешь, что полк без знамени – это не полк.
– И этим знаменем…
– И этим знаменем будет Эльдира ДарВул – родная дочь героически погибшего Главного командора Матрула ДарВула!
В просторном кабинете воцарилась тишина. Андрей даже слышал, как где-то чуть слышно гудел какой-то механизм.
«Проверяют импульсный генератор для лазера, установленного этажом выше», – автоматически про себя определил землянин.
И как ни странно этот звук, сродни земному лязгу затвора, помог Кедрову до конца осознать, прочувствовать, как будет им трудно, если его тесть, Главный командор не вернется из предстоящего рейда. На Матее вполне может разгореться чуть ли не гражданская война. Неудачный рейд, не устранивший смертельную опасность, нависшую над Матеей, и не будет Главного командора…
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что должен вернуться?
– А не проще уговорить Главного командора не участвовать в рейде?
– Мы пробовали.
«Мы?»
– Но ты, надеюсь, уже узнал своего тестя. Он отказался.
Андрею показалось, что в тоне Матрула ДарСарвола мелькнула гордость за своего лучшего друга.
– Даже зная, что в случае его гибели на Матее вполне может разгореться гражданская война?
«А они даже внешне похожи, только начальник академии чуть стройнее и ниже. И имена у них совпадают».
– К сожалению или к счастью, люди – не компьютеры. И они не всегда, вернее никогда не руководствуются только расчетом. Всегда присутствуют эмоции, которые у хладнокровных, умных людей компенсируют то, что не в силах был просчитать разум из-за нехватки информации или из-за ее слишком большого объема. Главный командор считает, что если он останется на Матее, а рейд сложится неудачно, то это только усугубит ситуацию. Тогда многие наши сотрудники отшатнуться от нас. Ты знаешь нас, фролов, для нас трусость, наверное, самый страшный грех.
– А предательство?
– Если его обернуть в красивую, шуршащую обертку, на которой золотыми буквами будет написано «Национальное спасение», то это для многих людей, к сожалению, уже не будет предательством.
И вновь в кабинете повисла тишина.
«Наверное, закончили испытывать генератор. Шум прекратился. Теперь собирают после разборки силовую боевую цепь», – в голову землянина лезло что угодно, только не мысли об идущем тяжелом разговоре.
Он знал, мысли полезут потом, когда мозг все разложит по полочкам и обнаруженные пустые полки в этой вновь созданной схеме потребуют объяснения.
– И еще об одном разговоре с Главным командором я не вправе умолчать.
Андрей вскинул удивленный взгляд на хозяина кабинета.
– Когда Матрул ДарВул наотрез отказался оставаться на Матее, мы предложили ему, чтобы он вычеркнул твою фамилию из списка участников рейда, – раздалось как гром среди ясного неба, даже вытеснив это опять загадочное «мы».
– Меня? За что?
– Мотивируя это тем… Ну мотивировку я тебе уже изложил. Эльдире понадобится поддержка близкого ей человека. А ближе тебя и матери у нее никого не будет. Ну мать, ты уже знаешь, не в счет.
«Он говорит так, будто гибель Главного командора – свершившийся факт».
– Но он нам тоже отказал. И знаешь почему?
– Почему? – послушно спросил Андрей, ошеломленный неожиданным поворотом разговора.
– Потому что, как сказал Главный командор, твой тесть, у тебя возникнут очень большие сложности с женой, то есть Эльдирой. И никакой поддержкой ты ей стать не сможешь, – начальник академии говорил это совершенно бесстрастным тоном.
Андрей почувствовал, что начинает краснеть как рак.
«Ну все, приехали. Мои отношения с женой скоро будут обсуждать на каждом углу. Удружил тесть».
– Не сердись. Я понимаю, что это тебе неприятно слышать. Но, согласись, твоему тестю, Главному командору, их говорить было не менее неприятно. Но он их сказал. Он всегда ставил интересы государства выше личных интересов, как бы высокопарно это ни звучало.
– Значит, мне отведена роль знаменосца?! – Злость подступила к самым зубам и готова была вот-вот выплеснуться наружу.
– Курсант Андрей Кедров, а вам не кажется, что, беря в жены дочь Главного командора, вы взяли себе не только прекрасную девушку, но и некоторые обязательства перед государством фролов? – Ответ-вопрос хлестнул, словно залп главного калибра тяжелого крейсера. – И то, что вы тут краснеете, когда приходится говорить о ваших семейных делах, – это неизбежная плата за женитьбу на дочери Главного командора, а также и ваша вина… – Начальник академии на мгновение запнулся, словно обдумывая, говорить дальше или не стоит. – …Как мужчины, – безжалостно закончил он.
И вновь в кабинете повисла тишина, на этот раз гнетущая.
В кармане у Андрея нетерпеливо заворочался мобильный телефон. Землянин взглянул на экран – звонил… Матрул ДарВул.
– Простите, – и, понимая, что прервать столь важный разговор со своим непосредственным начальником, начальником академии, было бы в высшей степени бестактно, пояснил: – Звонит Главный командор.
– Вот и отлично. Поговорите с ним. А я с тобой, собственно, разговор закончил.
– Да, я слушаю.
– Как у тебя с вечером? Свободен?
Меньше всего Андрей ожидал услышать от тестя эти слова.
– Вроде да.
– Вот и отлично. Мне надо с тобой поговорить. Ты где сейчас?
– В академии.
– Отлично. Я сейчас туда прилечу и заберу тебя. Жди.
«Сначала со мной хочет поговорить начальник академии, теперь Главный командор, переводя на русский язык – министр обороны. Да, Андрей Кедров, ты действительно у судьбы вытащил непростой билет. Эх, знать бы еще, счастливый он или нет».
Тяжелый флайер Главного командора Матрула ДарВула приземлился во внутреннем дворе академии через сорок минут. И вновь землянин поймал себя на мысли, что все-таки как же эта цивилизация отличается от земной.
«Да прилети у нас куда угодно министр обороны, все местное армейское начальство стояло бы уже навытяжку, ело его глазами и вид имело „лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать оного“».
Андрей вспомнил плакатик, написанный одним из его товарищей, – с указом Петра Первого, долгое время висевший в казарме учебного взвода в институте. Тамошнее начальство никак не могло решить, на пользу эта надпись курсантам или нет. Потом этот маленький плакатик все же сняли…
У фролов все обстояло иначе. Если в подчиненном не было необходимости, то он и не должен был вертеться около начальства, а занимался своей непосредственной работой. В условиях жесткой конфронтации с кроками, когда все рассматривалось под углом целесообразности, фролы не могли себе позволить роскошь тешить самолюбие своих чиновников, окружая их свитой подчиненных, имеющих вид «лихой и придурковатый».
– Здравствуй. – Легко, при всей своей грузности, Главный командор спрыгнул с флайера. – Ну как, тренируешься?
– Тренируюсь, – ответил Андрей и почувствовал, что волнуется.
Волнуется за то, что его вычеркнут из списка участников рейда на Суриму, вычеркнут из-за юбки.
«Если он сейчас скажет мне это, я не посмотрю на звание Главного командора, выскажу все. И пусть это мне будет грозить высылкой с Матеи… Дальше Земли не сошлют», – приняв решение, землянин сразу успокоился.
– Ну что, пригласишь тестя поужинать в какой-нибудь ресторан? – Матрул ДарВул улыбнулся и шагнул мимо опешившего зятя в другой конец двора, где стоял легкий флайер Андрея.
За ним тут же посеменила охрана – трое мужчин с типичными для такой профессии равнодушно-настороженными лицами и с бластерами, висящими на левом плече. Невольно и землянин пошел вслед за ними. У самого флайера Главный командор обернулся и удивленно, словно впервые увидел этих вооруженных мужчин, произнес:
– А вы куда? Пятеро в эту стрекозу не поместятся.
– Но… но мы не имеем права оставлять вас без сопровождения! – произнес, очевидно, начальник охраны.
– Попробовали бы оставить! Сразу под трибунал пошли бы!
Смотря на разыгравшуюся после этих слов немую сцену, Андрей припомнил земное выражение: «Они стояли, как оплеванные».
– Будете меня сопровождать на моем флайере. В случае каких-либо агрессивных действий со стороны других флайеров действуйте строго по Уставу – сбивайте без предупреждения!
Он повернулся к Андрею и пояснил свои действия:
– Хочу с тобой поговорить без свидетелей и без опасения, что разговор запишут. Относительно своего флайера и ресторана, даже случайно выбранного, я не уверен. В моем флайере может быть установлен «жучок», а в ресторане нас могут записать даже через стену. Знаю я этих умельцев из спецслужб.
– А в моем флайере «жучка» не может быть?
– Может. Но его намного легче вычислить, чем в правительственной машине. Впрочем, его и вычислили. Вчера твой флайер мои люди проверили и два «жучка» нейтрализовали, – с этими словами Матрул ДарВул вытащил свой мобильный телефон и нажал какую-то кнопку. – Точнее, я только что их нейтрализовал – выключил.
– А телефоны?
– В своем я уверен. А твой ты сейчас отдашь моей охране.
Кедров так и не понял, как Главный командор отдал приказ, но через несколько секунд дверь флайера распахнулась и в кабину заглянул один из охранников.
– Отдай ему свой телефон.
Видя, что Андрей заколебался, добавил более жестко:
– Или выбрось. Вернешься – заберешь.
Землянин, поколебавшись, отдал телефон охраннику.
– Куда летим?
– Давай сюда, – Матрул ДарВул ткнул пальцем в какую-то точку на экране монитора. Судя по карте, указанное место было расположено где-то с двухстах километрах от них, на самой окраине мегаполиса.
Кедров молча пожал плечами и нажал кнопку взлета. Флайер вздрогнул и тут же ушел в небо. Тяжелый флайер Главного командора не отставал.
– Насколько я понял, с тобой сегодня разговаривал начальник академии?
– Разговаривал. И в подробностях описал мою личную жизнь. – В голосе Андрея без труда можно было услышать злость.
«Сейчас тоже начнет говорить о тяжелом бремени мужа дочери Главного командора. Ох, права наша пословица, настоятельно рекомендующая выбирать себе жен из сирот».
– Не преувеличивай, в подробностях он описать ее не мог, потому что эти подробности знаешь только ты и Эльдира. Командор первой степени Матрул ДарСарвол лишь попытался тебе объяснить, какая роль может тебе выпасть после возвращения из рейда на Суриму.
– Об этой роли мог бы и ты мне рассказать, не вмешивая третьих лиц, – недовольно буркнул Андрей.
– Не мог. И не потому, что мне неловко было бы с тобой говорить о том, что может произойти после моей смерти, а потому что ты должен был ближе познакомиться с человеком, с которым ты в скором времени можешь сражаться, отстаивая наши традиционные ценности, а главное, отстаивая нашу независимость.
Во флайере повисла тишина, нарушаемая лишь легким рокотом двигателя.
– Было бы намного проще, если бы ты просто не участвовал в этом рейде, – наконец выдавил из себя землянин. – Сейчас ты ключевая фигура на Матее. А ключевыми фигурами не рискуют.
– Если я не полечу на Суриму, а рейд не удастся, то ключевой фигурой быть перестану. Тебе это начальник академии должен был объяснить.
– Объяснил. А если рейд удастся, а ты все равно погибнешь? Тебе это в голову не приходило?
– Приходило. – Главный командор улыбнулся. – Тогда было бы все намного проще. Смертельная угроза для фролов отодвинута на неопределенный срок. И любого, кто посмел бы только заикнуться о сотрудничестве с кроками, мягко говоря, не поняли бы. А точнее, просто посчитали бы предателем, который, ко всему прочему, еще и оскверняет память о героически погибшем за независимость Матеи Главном командоре.
– А ты… вы сами верите в успех рейда?
Матрул ДарВул задумчиво посмотрел на Андрея. Но ответить ничего не успел. Яркая вспышка света залила небольшую кабину, и тут же тугой сильный удар швырнул флайер вбок. Землянин, еще не осознавая, что случилось, действуя чисто интуитивно, схватился за штурвал, перевел флайер на ручное управление и бросил его в крутое пике.
– Они взорвали мой флайер! Ударили лазерным лучом! – Услышал он слова Главного командора, и тут же в кабине раздались крики боли и ужаса – Матрул ДарВул включил связь со своим флайером.
Кедров из всей этой фразы вычленил главное – ударили лазерным лучом, а значит, необходимо побыстрее сесть, сведя к минимуму возможность поражения лазерным лучом своего флайера. Высота, на которой летели оба летательных аппарата, была небольшой, какой-то километр. Поэтому уже через полминуты на Андрея и Главного командора наползала громада небоскреба.
«Полминуты – время перезарядки боевого лазера наземной станции противокосмической обороны», – будто кто-то отчеканил эти слова в мозгу землянина, и он дернул штурвал флайера.
А в кабине продолжала раздаваться человеческая боль…
Машина, завалившись набок, скользнула за стену небоскреба. И в то же мгновение компьютер противокосмической обороны спокойно, как может это только электроника, отслеживающий перемещение флайера, получил сигнал, что номинальная мощность лазерного импульса вновь достигнута. И он тут же замкнул боевую силовую цепь. Тысячемегаваттный сгусток энергии сверкнул в полуметре от хвоста флайера, частично оплавив угол небоскреба.
Прижимаясь к самой стене здания, Андрей скользил вниз.
– А-а-а…
Под треск ломающихся деревьев, вопли боли и ужаса землянин осадил машину у самой поверхности Матеи и тут же сбросил скорость до нуля.
Наступившая тишина оглушила. И вот наконец стали прорезаться звуки: тяжелое дыхание сидящего рядом Главного командора, вой многочисленных сирен полицейских и медицинских машин, какой-то скрип в хвосте флайера.
– Они думали, что я нахожусь в своем флайере…
Кедрову вспомнились крики ужаса и боли. Только сейчас, когда его мозг уже не был загружен лихорадочным поиском пути спасения, он понял, что пилот сбитого флайера и охрана Матрула ДарВула не погибли в момент удара по ним лазерным лучом. По крайней мере, не все погибли. И крики этих оставшихся в живых он все время слышал, пока сажал свой флайер, – рация в той машине работала до конца, до удара обломков флайера об землю. Андрея передернуло.
«Если бы сейчас погиб Главный командор, то никакого рейда на Суриму не было бы. И как бы Эльдира тогда определила, достоин я ее или нет? – Андрей так и не смог понять, порадовала его эта мысль или огорчила. – А на месте Главного командора я бы всех инициаторов этого покушения расстрелял из того же лазера, который уничтожил его флайер».
Со второй мыслью было определенно проще, она явно порадовала землянина.
– А ведь ударили с лазера, расположенного в академии, – донеслись до Кедрова слова Главного командора. И ему сразу вспомнился чуть слышный шум, проникавший в кабинет начальника академии. Он еще подумал, что происходит проверка импульсного генератора…
Проверка всех обстоятельств инцидента заняла три дня. Быстро выяснилось, что атака была произведена действительно с лазерной установки, расположенной на последнем этаже административного здания Военно-космической академии. И накануне эта лазерная установка действительно проходила плановое техническое обслуживание. Техники осматривали импульсный генератор, оптику лазера, заменяли отработавшие свой срок электронные блоки. И именно из-за одного электронного блока, ответственного за распознавание своих и вражеских летательных аппаратов, произошел сбой. Электроника по непонятным причинам приняла летящие два флайера за вражеские. Получив такой сигнал, компьютер станции противокосмической обороны отдал приказ на уничтожение. В соответствии с программой первой была уничтожена более опасная цель. Естественно, ею оказался тяжелый, бронированный флайер Главного командора. Но что могла поделать даже бронированная машина против тысячемегаваттного лазерного луча, предназначенного уничтожать звездолеты на орбите и сшибать влёт атакующие планету десантные боты?
Почему произошел сбой в этом электронном блоке, выяснить не удалось. Передав столь убийственную информацию компьютеру, он тут же сгорел из-за короткого замыкания. Чип – сердце этого – блока превратился в горстку пепла, как и тела погибших во флайере Главного командора фролов. После отдания всех положенных воинских почестей их кремировали, и пепел в соответствии с древним обычаем развеяли над Иргунью – самой большой рекой Матеи.
– Папа, неужели ты не понимаешь, что это все дело рук Главного судьи? – разъяренная Эльдира металась по кабинету Главного командора, не находя себе места. – Ведь это как дважды два! Ты погибаешь. Ни о каком рейде на Суриму тогда и речи быть не может. И все! Больше никто и ничто не мешает Главному судье начать договариваться с кроками!
– У меня нет никаких доказательств! – огрызнулся Матрул ДарВул.
– Конечно, у тебя их нет и быть не может. Даже если бы была какая-нибудь зацепка, будь спокоен, следователи Управления правопорядка, подчиняющегося Главному полицейскому, ее бы «не заметили».
– Хорошо, что ты предлагаешь?
– Ввести чрезвычайное положение и арестовать Главного судью и всех его сообщников!
– Дира, это называется военный переворот, – тихо сказал начальник академии Матрул ДарСарвол, сидящий за столом совещаний, напротив Главного командора.
– Да пусть как угодно это называется!
– У твоего отца нет никаких оснований для таких действий. И даже если бы были, по закону он имеет право лишь ходатайствовать перед Главой Верховного совета достойных Варзарулом СакТардолом о введении чрезвычайного положения.
– Знаю я этого СакТардола! Да он собственной тени боится! А тут ввести чрезвычайное положение! Да он умрет со страху!
– Эльдира, не кипятись, – голос Главного врача Вапрула СакЗула, как всегда, звучал мягко и проникновенно, – если мы сейчас попытаемся устроить мятеж, то многие фролы нас не поймут. Доказательств у нас нет, Главный судья достаточно популярен. Многие посчитают это попыткой узурпации власти. А ты знаешь, как фролы относятся к любым попыткам ограничить их свободу.
«Он, наверное, всех нас считает больными и разговаривает как с больными – тихо, спокойно, успокаивающе», – мелькнуло в голове Главного командора.
– Кто еще хочет высказаться? – Главный командор обвел присутствующих взглядом. Пятнадцать человек, участвующих в совещании, высоких армейских и государственных чинов, молчали.
«Эх, а Дирка по большому счету права. Сейчас бы одним ударом захватить власть. И уже со спокойным сердцем лететь на Суриму. Сил хватит. Армия-то за мной. А полиция, которая намного лучше приспособлена для уличных столкновений? Что такое армия? Армия – это Военно-космический флот. Но не будешь же ты крейсерами и эсминцами атаковать столицу. И как ко всему этому отнесутся обычные фролы, имеющие каждый дома бластер? Нет, надо атаковать Суриму. Тогда ситуация прояснится. Может, через три недели мы вернемся победителями, и все эти споры окажутся ни к чему». – Хозяин кабинета тут же безжалостно пристукнул свою интуицию, зашевелившуюся было, чтобы крякнуть об исходе намечающегося рейда.
– Так больше никто не желает высказаться? Хорошо. – Главный командор поднялся из-за стола совещаний, где он сидел наравне со всеми, и сел за свой рабочий стол, как бы подчеркивая, что дебаты закончились и он сейчас подведет под ними черту, после которой наступает время приказам и их безоговорочному исполнению.
– Что ж подведу итог.
– А ты, Андрей, не хочешь высказаться? – сильный, взволнованный голос Эльдиры перебил Главного командора.
Обрушившаяся вслед за этим тишина показалась Андрею снежной лавиной, накрывшей его с головой.
– Выскажусь, – сбросив с себя оцепенение, землянин вынырнул из «лавины».
«А что я скажу? Что я могу подсказать этим людям, которые несравненно лучше меня знают, кто такие фролы, потому как сами фролы? Что я могу подсказать людям, для которых полеты по гиперу – такое же обыденное явление, как у нас полеты на самолетах, и чьи деды уже были на „ты“ с космосом, а мой дед был на „ты“ со стареньким ХТЗ?»
– Мое мнение – надо атаковать Суриму.
– Трус! – словно бичом его хлестнул выкрик жены.
– Эльдира! – тут же громыхнул голос Главного командора. – Смею тебе заметить, как и остальным присутствующим, что благодаря точным и быстрым действиям Андрея, я остался жив. Потому как именно он смог увернуться от второго выстрела лазера. И в его личном мужестве я ни мгновения не сомневаюсь!
Наступила тишина. И вновь заговорил Главный командор:
– Я понимаю, что некоторые из вас относятся к нему с недоверием и, может даже, со снисходительностью. Мол, он, обычный курсант, а я командор первой степени. Хочу сказать этим некоторым, что я ему полностью доверяю и, если вы доверяете мне, должны доверять и ему. Кроме того, оскорбление его чести я буду рассматривать, как оскорбление чести моей семьи со всеми вытекающими отсюда последствиями для кого бы то ни было.
«Он хочет любыми способами укрепить мой авторитет, чтобы мне, точнее Эльдире, было легче… когда его не будет. Вот только лучше бы он этого не делал. Его слова могут иметь прямо противоположный эффект, по крайней мере для Эльдиры».
– Продолжай, Андрей, – услышал он.
«А ну соберись и сделай вид, что ничего не произошло».
– Повторяю, мое мнение – в первую очередь необходимо атаковать Суриму. Тогда у нас появится моральное право при любом исходе рейда сделать так, чтобы нашу точку зрения уважали. У меня все.
– Еще кто-нибудь хочет высказаться? Нет? Подвожу итоги. Собственно, итог только один. Атакуем Суриму. И пусть поможет нам Великий Мортон!
До рейда в глубокий тыл кроков осталось четырнадцать дней.