Часть 3
Становление
Свежий, благоухающий весенними запахами, воздух прошёлся по лицу, заигрался с волосами. Лёгкие наполнили грудь, не спрашивая разрешения владельца. В ушах немного звенело, голос если и звучал, то только шёпотом.
После завершения концерта народ вываливался из здания с улыбками, продолжал хрипеть, шептать, жестикулировать песни. Публика завелась и зарядилась энергией под завязку.
Тяжёлые низкие тучи собрались над городом, скрывая кусок луны. На город грозила обрушиться стихия. Ветер усиливался, набирая обороты. Народ на ускорении поспешил к автобусным остановкам и стоянкам.
– После такого концерта хоть молнией по темечку. – Даня, шагая в ногу с Андреем, перечислял всех животных, когда-либо увиденных в “мире животных”, зоопарке или на заборе.
Андрюха попеременно мотал головой, краснел в приступах гнева. То обещал уничтожить Даню на ближайшей тренировке, то смеялся вместе со всеми. Медведь-зоолог был горазд на выдумку.
– Пока ничего путного. – Подытожил Леопард.
– Само прейдёт. Значит, ещё не время. – Скорпион остановился, глядя в небо. – Три минуты до дождя. На автобус не успеем. Пять минут стихии хватит, чтобы превратить в мокрых ежиков в период всемирного потопа. Как вам перспектива?
– Стоп, погнали ко мне с ночёвкой! Бегом минут десять, нашим бегом как раз около трёх минут. – Сёма, не давая опомниться и, не теряя драгоценных “сухих” секунд, дал старт.
– Он значит, Леопард, а мы догоняй! – Медведь с Андрюхой помчались вдогонку, стараясь не сбить никого в толпе.
Скорпион воздел глаза к небу, сконцентрировался и послал облакам волевой посыл в образе разящего надвое меча, с призывом “начать дождь пораньше”. Ещё минуты и стихия грозила излиться в ещё более значимых масштабах.
Молния ослепила сквозь смеженные веки, пронеслась над городом поперёк горизонта, едва не зацепив шпили башенок домов. Скорпион открыл глаза в тот момент, когда громовой раскат затряс всё вокруг. Помчался, догоняя друзей по скользящему от слипшейся пыли асфальту. Упавшие капли скатывались шариками и так и норовили помочь поскользнуться.
Никакое ведро не могло вылить такое количество воды разом. Бесконечные водные канатики застлали видимость на расстоянии вытянутой руки. Всё промокло разом, струи воды побежали по спине, бежал, закрыв глаза, в них всё равно не было смысла. Все прочие сенсорные способности разогнал до максимума, словно позволяя всему телу видеть дорогу, работать сообща.
Скорость пришлось замедлить, в последний момент уворачивался от застывших или суетящихся в панике людей. Народ скрывался под любыми навесами, все открытые магазины, маркеты, компании едва могли вместить всех прохожих.
Город озарялся молниями. Раскаты грома сотрясали дома, вибрировал даже асфальт. Порывом ветра сломало ближайшее дерево. На ум пришла мысль, что засаживать центр города тополями с мелкой корневой системой, была не самой лучшей затеей. Любой остановившийся на трассе автомобилист рисковал быть раздавленным таким деревом.
Но что там автомобилист? Скорпион успел за мгновение до того, как растерявшуюся старушку придавило бы сломанным деревом. Пришлось сбить с ног, подхватив лишь в самый последний момент над асфальтом. Старушка даже не поняла, что произошло. На утро, давая репортёру областной газеты интервью, она скажет, о спасении божественным Провидением. Сам ангел-хранитель по личной просьбе Всевышнего спустился с небес, чтобы её, такую набожную и прилежную прихожанку, спасти от козней дьявола.
Скорпион об этом не узнает. Он мчался дальше, выискивая по тонкому шлейфу “пахнувшего” биополя своих друзей.
Первым попался Медведь. Даня шёл напролом, выставив руки перед собой. Скорпион подхватил под руку, шепнул на ухо и, побежали вместе. Даня, ничего не видя, не забывал высоко поднимать ноги.
Следующим по пути повстречался Андрюха. Забился под шаткий навес пивного ларька вместе с толпой народа. Схватился под второй локоть. Скорпион, как паравозик-тягач, потянул обоих за собой. С момента начала стихии не прошло ещё и двух минут.
Ливень гнул к земле, одежда намокла и потяжелела, два товарища под локтями тоже вносили свою лепту в вес и скорость бега.
На горизонте почувствовался Леопард, но не по дороге, а где-то в глубине домов, во внутренних двориках. Наверняка, в подъезде. Скорпион прислонил Даню с Андрюхой к стене, обронил:
– Ждите здесь, я сейчас. – И скрылся в стене дождя.
Серая дверь была закрыта на замок, одиноко висел домофон.
“Как Сёма пробрался? И что он вообще там забыл? Просто так бы не бросил, собирались ведь к нему. Хозяин, блин”.
Чувство тревоги кольнуло и прошлось по телу. Взял себя в руки, приложил ладонь к электронному замку, открыл глаза – всё то время, что бежал, были закрыты – представил разряд, выходящий из ладони. Собрал заряд и отправил в замок.
Дверь жалобно запищала, открываясь. Скорпион рванул на себя, и тьма подъезда без единой лампочки снова наполнила, что глаза здесь не помогут. Пришлось тратить две секунды на перестроение сетчатки глаза. Диапазон сместился до инфрауровня.
Тьма раздвинулась, попятилась, отступила и убежала, словно скулящая собака.
– Хача, посмотри, кто там мешает нам!? – Послышалось с лестничных пролётов верхних этажей.
– Эй! А ну пошёл отсюда! – После сказанного послышалась чьё-то приглушённое шептание, возня, вскрик и звук пощёчины.
Скорпион пролетел вверх по ступеням, первым на пути попался тот самый Хача. Потолок-лестница поменялись местами. Хачино колено сломалось, а голова стукнулась о стену, и говорливый потерял сознание.
Скорпион продолжил движение вверх, в темноте зажглась зажигалка, больно резанув по направленным на тьму глазам. Ослепило, словно долго смотрел на солнце в зените. Но ослепило не только его, но и правообладателя огонька. К тому же, на миг высветилась вся картина: что-то непонятное между мужиком и пацаном в кожаной кепке и спортивной мастерке одной рукой зажимало девчушке-подростку рот, ещё один такой же тип раздевал бессознательного Сёму.
“Это ещё что за номер?”
Кровь вскипела. В момент вспышки света потянулся к типу, который держал девчушку. На ощупь схватил за руку, оттолкнул девушку, чтобы удар коленом, предназначенный насильнику, не задел её. Не сдерживая себя, разогнал по инерции противника в стену носом. Тот врезался лбом и переносицей, потеряв сознание. Крик девицы слился с ударом пятернёй в грудь последнего. Скорпион добавил пинок, отбросивший непонятного субъекта об стену.
“Ступай к корешу, в долгий сон”.
На ощупь пробежался пальцами по Леопарду. На голове брата зрела огромная шишка, по лицу струилась кровь. Славно приложили по макушке. Поднял снятую куртку, пошарил в впотьмах в поиске других снятых предметов. Таких не оказалось, повернулся к девушке. Не видел, что она делает; то ли в ступоре, то ли шок. Но крик не повторялся.
Скорпион собрал голос, обронил:
– Я ослеплён, друг без сознанья. Я возьму его на плечо, а вы придерживайтесь за второе и ведите меня. Пойдёмте отсюда наружу. Всё остальное потом.
Скорпион подхватил Сёму, подождал пока девица в темноте схватиться за его плечо. Глаза жгло, но отвлекаться на них не мог. Балансируя с грузом меж старых скользких ступенек, спустился вниз. Снова пришлось вместо зрения включать всю доступную экстросенсорику.
Девица за спиной всхлипывала, но продолжала идти, вцепившись в плечо, как в единственное спасение на всём белом свете. Так добрались до двери, вышли под стену дождя, что чуть утих, но в видимости прибавил ненамного.
Скорпион, не давая опомниться девице, довёл до угла, где, как два мокрых кота, дожидались Даня с Андреем.
– ЧП! Сёме кто-то проломил голову, я ничего не вижу, так что не спорим, все берёмся за ручки и идём к Сёме домой. Тут не далеко.
Никто не стал спорить. Девица не спрашивала, как Скорпион может их довести всех до дома, если он ничего не видит. Для неё он был спасителем, и слушалась беззаговорочно. Даня хотел только одного на свете – поскорее избавиться от мокрой и застывающей одежды. Андрюха был с ним полностью солидарен, стуча зубами быстрее пулемётной очереди.
Скорпион позволил Медведю помогать нести Сёму, сам как пастух погнал за собой отару. Спустя пять минут, когда дождь почти сошёл на нет, пятеро, наконец, добрались до подъезда. Насколько возможно, бесшумно прошли через спящую консьержку.
Зрячий Андрей дрожащими руками вызвал лифт, и кабина покатила к квартире. Скорпион не чувствовал плеча. Сёма не был балериной, и не сидел на диетах. Но позволил себе свалиться только возле двери.
* * *
Сознание всплыло медленно и неохотно. Сергей осторожно приоткрыл веки – глаза восстановились. Увидел себя на кровати в солнечной комнате, в сухой Сёминой майке-безрукавке и шортах. Постарался вспомнить, что происходит, но сдался, внутренние часы подсказывали, что сейчас что-то около одиннадцати и школу снова пропущена. Внимание привлёк звук разговора и смех. Он шёл с кухни. Аромат свежезаваренного догонял оттуда же.
– Мдя-я-я, новый день, – Скорпион восстановил голос, память, собрал тело по кусочкам и поплелся на кухню.
– Ура! Супергерой проснулся! – Послышался голос Сёмы.
Скорпион ещё не появился в поле зрении – а ходил он как всегда бесшумно – довольно обронил:
– Молодец, блондинчик, растёшь. Чувствуешь, хоть и в зачаточном состоянии. А то всё дитя города, младенец разума…
Сёма сидел за столом перед парующей кружкой чая, голова была плотно перевязана бинтами, рот расплывался во всю ширь сумасшедшей улыбкой. Был похож на сбежавшего психа. Даня рядом жевал бутерброд и только махнул рукой. Андрюха почесал голову и изрёк, смотря перед собой:
– Хороший был концерт.
Последним гостем за столом, а точнее, гостьей, была вчерашняя незнакомка. Скорпион воочию увидел перед собой чернявую, сероглазую ровесницу, смущённо опустившую взгляд, едва он на неё посмотрел.
Сёма словно реактивный подскочил, выдвинул стул, пояснил:
– А ничего собственно удивительного. А бегу я вчера по улице, а из подворотни крик. – Сёма налил в кружку кипятка, заварил зелёного чая в пакетиках. – А я туда, а там двое в подъезд, а я за ними, а там темно, а я одного, второго, а третий хрясь и… А это собственно, Маша. Она тоже шла с концерта. Не дошла малость.
Скорпион ещё пристальнее оглядел спутницу. От чего та пошла румянцем. Длинные тёмные локоны держала тёмная бандана, в серо-зелёных глазах плясала лазурь. Смущенная, добрая и чистая улыбка глядела по-детски, без фальши. Добрый и чистый человек. На вид, лет четырнадцать, ровесница. Вчера возвращалась с концерта и так неосторожно попалась группе гопников. Случается. В жизни всё случается.
– Спасибо вам большое, Серёжа. Вы меня спасли от этих… этих… – Маша пригнулась к кружке, попытавшись изобразить что-то вроде поклона и благодарности разом, зачарованно посмотрела на татуировку.
Скорпион придвинулся к столу. Отхлебнул чая из конфискованной у Сёмы кружки, вздохнул:
– Что ж ты так, Маша? Хотя ладно, за всё ответит Сёма. Блондину позор. Не сумел обезвредить троих гопов. Скоро его и дети ломать будут. На чемпионат не поедет. Придётся сдать его в колхоз на сельхозработы.
– А…Я…Ну… – Сёма опустил голову.
И правда, скоро соревнования, скоро поездка в Японию, на него надеяться, а он с троими не смог справится. И это то после всех пройденных тренировок. Стыдно…
– Ой, не ругайте его, пожалуйста. Он меня пытался спасти, он такой… такой… – Маша запуталась и покраснела ещё больше. Сёма тоже.
“Странные они какие-то”, - подумал Скорпион. – “Аллергия?” – Ненароком вспомнил зеленоглазую рыжуху, первую и единственную любовь. “Ах, да, аллергия. Значит, и Сёма приболел, что ж, надо разыграть”.
– Да, да! Он у нас такой! Герой! Леопард! Озабоченному поцанишке в подъезде тоже понравился. Он с таким азартом снимал с него штаны.
Сёма вскочил, извергая зрачками молнии.
– Сидеть! – Рявкнул Скорпион, вкладывая волю в слово.
Леопард свалился обратно на стул, словно колени подкосились.
– Ты не только не спас и не защитил девушку, но ещё и сам… ммм… подставился…гм… пригнулся… – старший группы подло хохотнул.
Сёма метнул испепеляющий взгляд, послал посыл:
“Да хоть убей Скорп, ну не сейчас же, ну не при ней же”.
– В качестве наказания, приговариваешься к десяти тысячам отжиманий. – Добавил Скорпион.
Сёма взвыл, опустив голову.
– И в течение пяти часов, не больше, – безжалостно добавил кровный брат.
– Ладно, я заслужил. – Сёма, со всем возможным прискорбным видом, поплёлся в зал начинать упражнения.
Маша подошла к Скорпиону, залепетала:
– Серёжа, а нельзя ли как-нибудь смягчить наказание? Он ведь так старался. Он ведь…ммм…такой…
Скорпион сделал вид, что задумался. Для приличия покривил губами, наконец, крикнул в зал генеральским голосом:
– Отбой боец, слушай мою команду.
Сёма появился в мгновение ока, сияющий как новогодняя ёлка. Скорпион продолжил:
– За проявленную халатность в спасении девушки, приговариваешься к прогуливании её по центру города до полного удовлетворения от свежего воздуха и полной потери финансовой независимости. Процедуру повторять еженедельно. Вопросы есть?
Сёма вытянулся по стойке “смирно”, приложив, однако, кулак к груди вместо “отдавания чести”, пал на колено перед Машей:
– До последней капли крови!
Скорпион повернулся к чернявой, спокойно пояснил:
– А будут недочёты, говорите, гражданочка, накажем. Воспитывать их надо, распустились… Так что берите и пользуйтесь. Потом как-нибудь вернёте. Не помните только, нам ещё его в дело пускать не раз.
Маша кокетливо улыбнулась. Скорпион продолжил:
– Стройся! На выхо-о-о-од!
Сёма подхватил Машу на руки, скрылись в коридоре. Вскоре, хлопнула входная дверь, скрывая торопливые шаги и отрывки разговора.
Скорпион вздохнул, уголки губ растянулись до ушей:
– А говорил с Восьмым Мартом проблемы… Лицемер!
Здоровый смех покатился по кухне.
* * *
Конец апреля напоминал о себе бодрящим ветерком и чистым прозрачным небом без единого облачка. Погода стояла солнечная и тёплая. Толстые, раздутые куртки и дублёнки давно пылились по шкафам за ненадобностью.
Толпа разношёрстного народу готовилась к посадке на самолёт рейса Хабаровск-Саппоро. Переминались с ноги на ногу у трапа. Из всех пассажиров выделялись пятеро: седой японец и четверо юношей.
Задумчивый японец с газетой в руках делал вид, что читает её посреди лётного поля. Подросток-блондин с длинными волосами и обильными следами губной помады на щеках уворачивался от корейца с зеркальцем. Ещё один массивный отрок с короткой стрижкой и медвежьими, мощными руками, без особого напряжения держал пять сумок. Последний юноша с длинными иссиня-чёрными волосами, то воздевал руки к небу, то кланялся земле, падая на колени.
Со стороны эта группа могла показаться странной, пассажиры шептались и украдкой тыкали пальцами. Будь дело в другой стране, давно заподозрили бы в терроризме. А на самом деле не было ничего странного.
Скорпион благодарил все возможные силы, будь то небесные, земные или ещё какого рода, за то, что цивилизация достигла и этого края. На турнир в Японию они летят не на старом тесном корыте с мигающей лампочкой и на половину работающем одном двигателе Ту-154, а на более новом и удобном Ту-214. Молиться за перелёт не придётся.
Кореец Андрюха пытался пристыдить Сёму и показать ему в зеркальце следы от поцелуев, чтобы тот стёр их. О чём Сёма и слышать не хотел, всячески стараясь не заметить следов в зеркальце. Маша отпустила паренька только после того, как их трижды объявили на посадку. Лера провожала Скорпиона более скромно, за три года знакомства привыкла, что с ним обязательно что-нибудь случиться. Но лечить его будет именно она и никакая другая. Даня тащил ручную кладь сенсея, которую тот распредели по весу между всеми. Чем дольше стояли, тем более причудливые слова придумывал Медведь, но вслух не повторял, а только спрашивал: “А почему это сенсей решил не сдавать свой багаж, как все нормальные люди?” Токаява Кебоши лишь что-то бубнил и только плотнее прикрывался газеткой, делая вид, что он не с ними. Откуда взял в аэропорту зелёный коридор, никто понятия не имел.
Очередь поредела, вся компания поднялась на борт самолёта. Токаява не был бы самим собой, если бы не взял самые дешёвые билеты в хвост самолёта. Шесть самых последних мест достались как раз им. Даня, Андрюха и сенсей сели справа, а Сёма со Скорпионом слева, причём Сёма протиснулся к окну быстрее, чем брат успел показать стюардессе билет.
Даня попытался откинуть кресло, но оно, упёрлось в заднюю стенку:
– Он что до Японии в Израиле жил? – Прошептал он Андрюхе на ухо.
– Надеюсь, мы хотя бы сейчас узнаем, в какой город едем после прилёта, и по какому принципу проходят соревнования? – Андрюха повернулся с сенсею.
Сенсей отложил газету, окинул всех долгим взглядом:
– Откуда мне знать?
Скорпион невольно открыл рот. Даня получил по голове свалившейся сумкой. Сёма просто забыл своё имя. Андрюха же ткнул Токаяву в бок, угрожая:
– Мастер, вы нам ничего рассказать не хотите? Мы ещё от прошлого турнира не особо отошли.
– Это на голодный желудок-то? – Токаява дал знак Дане достать пару сумок, из коих извлёк на свет трёхдневный запас еды.
– Да мы ещё не взлетели даже! – Сёма потянулся к шее сенсея, но Скорпион задержал. Блондин стал орать на весь салон, под начинающийся гул турбин. – А ну говори, старый, чего на этот раз учудил?!
Сенсей спокойно жевал бутерброд, рассказывая сквозь набитый рот:
– Ну, в общем, приглашение на турнир куда-то затерялось…
– У меня смутные подозрения… – Вклинился Сёма.
– …и надо найти новое приглашение…
– … о том, что приглашение вообще были… – Добавил Сёма.
Сенсей вяло жевал колбасу, бубнил:
– … да всего-то обезвредить какого-нибудь другого сенсея и воспользоваться его приглашением…
Четверо закипали.
– … оставим одежду в терминале аэропорта, всё равно улетать оттуда же, а сами незаметными в новых кимоно, как и другие участники…
Поднялся Скорпион:
– Отряд! Народ мы мирный, но если сенсей не скажет где взять четыре наряда кимоно по росту, то самолёт полетит быстрее…
– … так как одного человека будет не хватать. – Договорил Сёма, поднимаясь.
Самолёт вырулил на взлётную полосу и врубил турбины. Сёму вдавило в кресло. Скорпион устоял. Еда сенсея не пострадала, только один из бутербродов загадочным образом оказался на лбу у Дани, хотя он сидел дальше от сенсея, чем Андрей.
Самолёт оторвался от земли, колёса взмыли в воздух.
– Ну, приглашение было, только его погрызла собака… – Сенсей расправлялся с бутербродом, мало обращая внимание на перепады давления.
– Сенсей, у вас нет никакой собаки! – Воскликнул Сёма.
– Соседка оставила на пару дней! – Безбожно врал сенсей, стараясь скрыть эмоции за поеданием бутерброда.
– Повинен! – Скорпион потянулся с сенсею через Даню и Андрюху.
– Стоп! Стоп! Стоп! – Сенсей замахал газетой, отмахиваясь, как от мухи. – Даня, достань две синие сумки.
Даня достал сумки, а сенсей продолжил:
– Ну, потерял приглашение, сознаюсь. Но я догадываюсь, где проводятся отборочные туры. Вызовем кого-нибудь на поединок перед входом в здание. Разомнётесь. А в качестве компенсации возьмите это. – Токаява расстегнул сумку. На свет извлеклись два белых боевых кимоно с чёрными поясами. Один набор достался Дане, другой Андрюхе. – Вы давно заслужили чёрные пояса, хотя они в принципе ничего не значат, но для простаков будут служить знаменем. – Сенсей взял вторую сумку, повернулся к блондину. – Сём, я никогда бы не догадался, что красные носки могут дать такой эффект.
Сёма не знал, смеяться ему или плакать, когда получил в руки багрово-красное кимоно.
Токаява улыбаясь, добавил:
– Но зато с чёрным поясом всё в порядке и ещё я дарю тебе чёрную повязку на лоб. Твои густые волосы мешают бою.
– Гм… – Сёма раздумывал, пошутил ли сенсей или действительно какими-то носками можно так красиво выкрасить кимоно.
Сенсей поднял глаза на Скорпиона:
– Ты давно превзошёл меня, как учителя. Твоё кимоно чёрного цвета.
Скорпион благодарно склонил голову. Сенсей не упустил шанса добавить:
– Но есть одна загвоздка – я не нашёл пояса и повязку утащила кошка, когда бежала за мышкой…
Скорпион заставил себя улыбнуться:
– Трудности случаются.
Сенсей хлопнул в ладоши, выждал момент и выпалил, как скороговоркой:
– И ещё я перепутал расписание рейсов и, сразу после приземления самолёта у нас останется сорок минут до начала турнира. Если учитывать дорогу, то семь минут с небольшим до начала соревнований, а не два дня, как полагается…
– Я вот сейчас помолчу, подожду, пока чего ещё чего-нибудь скажет. – Подытожил Сёма, переваривая информацию. – А потом раз и…
– А чего это вы, собственно, сидите? – Сенсей задал самый обескураживающий вопрос на сегодняшний день. – Марш в туалет переодеваться! При приземлении я сдаю весь багаж в терминал, и мы быстро бежим к такси. Возле здания вы должны будете быстренько завалить тренера с пригласительным письмом. Уф, слава богу, там инициалы не пишутся. Но помните, я при этом не участвовал…
– Виновен! – Снова вскочил Скорпион.
– … А я потом быстро зарегистрирую вас как участников, и узнаю, в чём собственно будут заключаться отборочные туры…
Переодеваться уходили под самые разные настроения.
* * *
Япония встретила низкими грозовыми тучами и приличными порывами ветра. Почти не было слышно криков Токаявы. Он не мог ждать автобуса и предпочитал бежать пешком.
Ребята не успели понять, почему они бегут по взлётному полю, а за ними с дальнего терминала несутся две машины с красными мигалками.
В бок Скорпиона ткнул задыхающийся сенсей:
– Держи немного японских денег. Здесь достаточно иен, чтобы с этой запиской вас отвезли к самому зданию, где проходит запись и отбор участников. Найдёте первого попавшегося сенсея, крикните… – тут сенсей сказал что-то по-японски. – Затем быстро укладывайте сенсея со всеми его ребятами и забирайте свиток. Дальше как-нибудь сами.
Токаява выхватил у Дани весь багаж, показал на дальний забор. – Я отвлеку копов, разберусь с багажом и, возможно, уже завтра меня выпустят из тюрьмы за нарушения, а вы бегите…
Крик сенсея отдавался в ушах. Четверо помчались навстречу забору и не видели, как одна машина подрезала сенсея, а другая не успевала угнаться за беглецами в разных кимоно.
Скорпион первым достиг трёхметрового забора с мелкой решёткой, тут же подбежал Сёма:
– Давай сначала Даню, он самый тяжёлый.
Оба присели на колени, сложив руки лодочкой. Медведь с разбегу запрыгнул на руки, бойцы привстали, подкидывая его. Даня ухватился за край забора, прорычал:
– Давай по мне ползите, не впервой.
Андрюху подкинули таким же образом, он быстро подтянулся и, перекинув ногу через забор, помог Сёме вскарабкаться по висящему Медведю.
– Даня подтягивайся, я сам заберусь. – Скорпион отбежал на пару метров.
Даня подтянулся, вместе с Сёмой и Андрюхой, перевесившись через забор, смотрели, как разбегается Скорпион.
Его ноги пробежались по асфальту и… продолжили бежать по забору. Руки применил только в самый последний момент, хватаясь за край. Перевесившись, обронил:
– Что-то, братья, у нас всё в глаголах и глаголах, некогда даже на красоты иной культуры посмотреть. А мы ведь в Японии! Вперёд! Тридцать пять минут до соревнований!
Квартет в разных кимоно и кроссовках мягко приземлился на другой стороне, сразу попав под перекрёстный взгляд толпы, сквозь которую пришлось пробиваться с криками:
– Прости, джапан, русские в городе!
На бегу стреляли глазами в поисках такси, добежали до одного из терминалов. Сёма заприметил свободную машину, оттолкнул какого-то мужика – Сёма думал, что это пассажир, не знал, что брат водителя. Так же не знали, что это вообще не такси – и вчетвером заняли все свободные места. Скорпион сел рядом с водителем, замахал бумажкой с иероглифом и пачкой банкнот. Ткнул пальцем в циферблат часов. Водитель, бормоча под нос, вскрикивая, дал газу. Синяя Тойота помчала по мегаполису.
– Бедный джапан, наверное, принял нас за террористов. – Первым подал голос Андрюха, просматривая в окно мелькающие высотные здания.
– Сенсей, гад, не мог раньше про свой “план” рассказать. Ему там в участке в голову надают. Вообще посадить могут. А у нас из документов только “честное пионерское”, из одежды одни киманы, и… – Даня запнулся.
– …И ни какой у тебя совести, Даниил. “Киманы” не склоняются. Да ты и сам говорил, что терпеть не можешь ждать этих очередей в аэропортах… – Сёма уловил в зеркале пристальный взгляд водителя. Шутя, заставил зрачки стать кошачьими, послав запрос внутреннему талисману. Водила издал вопль, машину повело, вырвав из ряда.
Тойота царапнула крылом соседний автомобиль, высекая искры.
– Ну, джапан. Мало того, что он по встречной едет, так он ещё и пьяный стиль изображает. – Даня поставил щелбан водиле, который резко сбавил скорость и затормозил.
– Даня, баклан, в Японии левостороннее движение. – Прокомментировал Андрюха.
– Эй, а что с этим? – Скорпион ткнул в иероглиф на бумажке. – Приехали уже?
Водила схватился за голову, запричитал, ткнул пальцем в высокое чёрное здание через дорогу, в бумажку и снова в здание.
– Понятно. Отряд, мы на месте, выходим. – Скорпион отсчитал пару тысяч иен, сунул водиле в карман.
Тот даже не посмотрел. С ужасом смотрел на автомобиль, который протаранил. Из него уже вылезали четверо коротко стриженых японцев в строгих пиджаках и чёрных очках.
Скорпион почти побежал за пацанами через дорогу, но краем глаза заметил, что дяди в пиджаках вытащили водилу из машины. Ничего хорошего ему не грозило.
– Семь минут до турнира! Бегите, глушите сенсея, я сейчас. – Крикнул старшина отряда Сёме вдогонку.
Брат кивнул, залавировал между машин. Не знал, что на японском светофоре вместо одного из цветов – синий.
Скорпион повернулся к злым пиджакам. Те пинали водилу.
– Не хорошо граждане! Или у вас с автогражданкой проблемы?
Первого вырубил ребром ладони по шее. Тот молча свалился рядом с водилой. Тут же второму пришлось ударить ногой в колено. На вид был самым прытким, а Скорпион давно понял, что останавливать лучше сначала самых сильных и опасных – остальные сами разбегутся. Третьего ткнул кулаком в “солнышко”. Строгий японец сложился пополам. Последний что-то закричал и побежал прочь от машины. Догонять времени не было.
– Ладно, мужик, ты зла не держи. – Скорпион отдал водителю всю пачку денег, что давал сенсей.
Надоело тащить в руке. Карманов в кимоно нет и пояса нет. Помчался через дорогу, нагоняя друзей.
У входа в здание шла драка, собирающая толпу зевак. Скорпион распихал народ, одним взглядом оценил обстановку: Сёма обыскивал поверженного сенсея, Даня вырубал мощным ударом кулака двенадцатого участника в белом кимоно с чёрным поясом, Андрюха сидел на одном из участников и громко смеялся, слёзы текли по щекам.
– Чего натворили? – Подошёл Скорпион.
Андрюха вытер рукавом слёзы, справляясь с приступами смеха, объяснил:
– Да Сёма слова как-то не так по-японски произнёс. Сенсей осерчал. И в его группе была целая дюжина народу, вместо нескольких. Каратеки, блин. Неужели и мы когда-то такими были?
– Пацаны, ну разве так можно? А уважать культуру другой страны? – Укорил Скорпион.
– Вот я этому сенсею и говорю, а чего это у тебя так много участников, некрасиво! А он Дане в дыню, хлоп! Даня и того…гм… разозлился немного, осерчал. Я даже сделать ничего не успел. Ты же знаешь, когда Даня серчает…
На периферии послышались свистки полицаев. Скорпион подзатыльниками подогнал подопечных. Тем более, Сёма уже нашёл бумаги за пазухой сенсея.
Четверо бойцов попали на соревнования.
* * *
Успели.
Едва зайдя в помещение, пришлось разуться и босиком идти дальше по тёплому настилу. Туда, где толпился народ, и лилась непонятная, забавная японская речь.
Сёма на английском языке – но больше на языке жестов – долго объяснял организатору, куда пропал сенсей. Сёма изображал жгучую диарею так реалистично, что дядька в чёрном кимано сдался и показал на очередь бойцов, коверкая в записях их инициалы.
– Ладно, пацаны. Занимай очередь. Пиломатериалы принесут. Придётся ломать. – Пояснил Сёма, тяжело вздыхая.
– Мд-я-я, могли бы и на что-нибудь полезное оставить. У самих дефицит всего подряд в стране, а они всё рушат и рушат. – Добавил Андрюха.
В огромном зале толпились по кучкам, несколько сотен участников. Большинство было в белых боевых кимоно с разными цветами поясов. У некоторых были вышиты иероглифы над сердцем.
– А наши иероглифы где? – Даня прощупал наряд, но ничего не нашёл.
– Сэкономил, старый бармалей. – Протянул Сёма.
– Не, я думаю, эти нашивки надо заслужить. Это титулованные бойцы. – Заметил Скорпион, в который раз придерживая полы куртки. Отсутствие пояса раздражало, то и дело замечал косые взгляды и усмешки других участников.
– Да не обращай внимания, – похлопал по плечу Сёма. – Этим всё знаки отличая подавай: цвет пояса, нашивки, цвет боевого одеяния, кто как кричит, у кого трусы с резинкой. Я что-то не подумал у того сенсея и поясок заодно захватить. Да не горюй, сейчас что-нибудь придумаем…
– Да ладно, забудь.
– Скорп, ну хочешь, мы драку прямо здесь устроим? – Протянул Даня, “успокаивая”.
– Или незаметно, “по-спецназовски” поясок стащим, – любезно добавил Сёма.
– Забудьте, говорю! И так уже шума выше крыши. Шпионы.
Помощники организатора заносили в зал дощечки, доски, кирпичи, куски льда, подставки и крепежи.
– Чёрте что. – Воскликнул Даня. – Какой смысл это всё ломать? Показывать силу? Для драки нужна совершенно другая сила. Детский сад какой-то. Устроили бы предварительные бои, да и всё. Делов то.
– Да устроят ещё, не беспокойся. Сейчас дохляков отсеют. Потом будут тебе предварительные. Останется сотня, что конкретно будет участвовать в соревнованиях. Потом пару дней бои, полуфиналы, финалы. Кстати, Токаява про приз не говорил? Что там будет? – спросил Андрюха и замолк.
Организатор выкрикнул пару слов. Из толпы вышел сенсей с группой учеников.
– Блин, надо срочно японский выучить. Что там говорят? – Сёма вытянул шею.
– Я знаю только то, что мы сейчас в городе Саппоро. А это на самом северном острове в японском архипелаге, то есть на Хоккайдо. И я не думаю, что все бои будут в одном городе. – Помыслил Скорпион, глядя, как организатор показывает на дощечки, кирпичи и глыбу льда.
Первый участник-япончик подошёл к дощечке, которая лежала меж двух подставок, долго пыхтел, примирялся. Наконец, с громким криком, сломал дощечку ребром ладони, выпучив глаза так, как будто сделал что-то невероятное. Его место сразу занял другой, а первый япончик подошёл к другой дощечке. Её держал ассистент на вытянутых руках. Даже колючему обитателю леса было понятно, что стоит сломать ногой. Он снова долго мерился, поправлял ассистента на нужную высоту (Сёма при этом смеялся так, что едва держался на ногах). Наконец подпрыгнул и сломил хлипкое сопротивление поперечно-полостной дощечки.
– Мы такие на трудах в школе пачками ломали, – добавил Сёма. – Потом, правда, трудовик сквернословил…
Затем шли кирпичи. Сначала один, потом два, три. Организатор что-то кричал после того, как участники ломали первый кирпич. Посовещавшись, ребята решили, что после этого участник уже зачислен, а дальше можно разрушать по желанию. Большинство так и отказывалось ломать что-то дальше. Три кирпича – максимальный результат, что увидели бойцы из России, когда организатор выкрикнул первые понятные слова:
– Токаява Кебоши!
Зал заулыбался, стал тыкать пальцем в четверых воспитанников, улюлюкать.
– Что-то мне это не нравиться. – Заявил Андрюха, показывая знаками увеличить количество дощечек до пяти штук. Едва их положили, как Андрей кулаком проломил хлипкую преграду. Удар нанёс не ребром, а костяшками.
– М-дя, хреново что-то у нашего сенсея с репутацией. – Даня так же заказал пять дощечек и, не мудрствуя лукаво, пригнулся и сломал их лбом. Зачесался не вовремя.
– Ну, может, у него учеников способных не было? – Сёма взял семь дощечек и, имитируя предыдущих спортсменов, покривлялся, шутки ради поделал пару пассов руками, потом поднял ногу вверх, посмотрев вопросительно на организатора, мол: “можно ли так?”. Организатор, подумав, кивнул. Сёма тут же опустил пятку на доски, ломая их с сухим треском.
– Ладно, пацаны, сенсей хоть и глючит под старость лет, но всё-таки наш тренер, наш воспитатель. Не опозорим его. Хватит на сегодня приколов. За дело! – Скорпион заказал десять дощечек и жестами попросил намочить их. Мокрые доски разбить сложнее.
Ассистенты, замешкавшись, поменяли доски на мокрые. Скорпион встал перед ними, закрыл глаза, затем согнул указательный и большой пальцы, прошептал: “Мои пальцы – лезвия”.
Японцы вскрикнули, когда не услышали треска досок. На пол попадали аккуратно разрубленные в одном месте – строго по серёдке – дощечки.
– Скорп, ты все свои сюрпризы не показывай. – Даня поставил ассистента с тремя досками и с разворота разбил доски.
Ногами он работал не столь интенсивно, как руками.
– Да, да. А то драться совсем не с кем будет. – Андрей заказал шесть.
Ноги у него работали даже лучше, чем руки. Попросив ещё одного ассистента с таким же количеством дощечек, встал между ними и в один прыжок, показав эффективную вертушку, аккуратно раздробил дощечки.
– Я вообще здесь ни одного достойного противника не вижу. Слушайте, а может, как мастер Ояма подерёмся? Помню, были у него такие приколы, как бой одного с сотней. – Сёма поставил семь дощечек, заставив ассистента вытянуть руки перед собой, поставив дощечки параллельно полу.
Ассистент заметно засуетился, пот прошиб, скатываясь тягучей каплей по лицу. Сёма не дал отбежать, перекувыркнулся через голову, правой ногой сломав дощечки снизу вверх.
– Хватит понтов, не все РУБ изучают. Кто-то и спортом занимается. Единственный плюс нашего приезда в том, чтобы посмотреть культуру непознанной нами страны…
– И школу прогуляли. Красота. – Добавил Сёма.
Скорпион с усмешкой наблюдал, как ассистенты спорят над тем, кому держать десяток дощечек высоко над головой. Им было неудобно. Дощечки выскальзывали. Длины пальцев не хватало. Наконец, договорились встать вдвоём, в четыре руки держа дощечки. Скорпион прикинул высоту – ассистенты метр семьдесят, плюс на вытянутых руках. В общем, до дощечек было около двух с лишним метров высоты. Пришлось брать разгон и попросить Сёму встать на корточки. Опасался, что ассистенты скинут дощечки и отбегут в страхе. Сёма без препирательств пригнулся в метре от ассистентов на колено, подставил плечи. Скорпион взял разгон, ногой оттолкнулся от плеч Сёмы и пролетел над ассистентами, проламывая дощечки.
– Кто-то говорил без понтов! – Упрекнул Даня и проломил медвежьим ударом пяток кирпичей.
– А сам-то, сам-то! – Андрюха взялся за четыре, но ногой.
Сёма сломал три, но локтём. Скорпиону ничего не оставалось, как проткнуть кирпич указательным пальцем, не сгибая его.
Зал аплодировал в экстазе.
Имя Токаявы сначала шёпотом, потом восклицанием проносилось по залу. Настало время льда. Наиболее плотная структура из представленных. Парни проломили по порядочного размера куску, потом куску ещё больших размеров. Наконец, Скорпион встал перед организатором и попросил лист бумаги. Схематично изобразив кубический метр льда, попросил установить его на четырёх подставках по краям. Если восстанавливать авторитет сенсея, то только до небес.
Куска такого размера не было. Пришлось ждать пятнадцать минут, пока наморозят и огранят. Наконец, глыбу на верёвках притащили в зал, установили на крепежах. Скорпион расставил приятелей по трём сторонам от куба, сам встал с четвёртой, отдавая указания:
– Даня, Андрюха, от вас требуется только один сильный удар с выбросом силы на максимуме. Отдачи и боли не бойтесь – не отдерните руку, её не будет. Сёма, от тебя же требуется встречная волна. Помнишь, я тебе показывал волновые удары? Ну, на принципе двойного удара. Когда костяшками пальцев запускаешь волну, а потом идёт непосредственно удар.
Сёма кивнул.
– Ладно, пацаны, я на вас надеюсь. Это всё реально. Обессмертим имя Токаявы уроками Кадочникова и волхва.
Четыре кулака устремились к цели. Только опытный глаз мог заметить, как от Сёминого удара словно идёт незримая волна, как её сужают удары Дани и Андрея. Волновой удар Скорпиона был почти видим. Тугая плотная волна встретилась с малой волной Сёмы и внутренний удар прошёлся по самому центру глыбы, разрывая лёд изнутри. Удар был произведён не по оболочке, а по сердцевине.
Глыбу льда словно разорвала вязанка динамита.
Имена четверых бойцов запомнили надолго.
* * *
Токаява медленно и величественно появился из толпы участников. Успел увидеть лишь последнее зрелище. Но и этого хватило с избытком, чтобы украдкой пустить слезу.
Зал погрузился в мёртвую тишину – Токаява вернулся! Пропавший на двадцать пять лет, великий мастер, вернулся в своём прошлом обличаи.
…Ребята не знали, что год от года ученики Токаявы не знали поражений. Он считался лучшим мастером рукопашного боя во всей Японии. Десять лет подряд ученики сенсея побеждали во всех турнирах, да так, что Токаява возгордился. Гордость обрушилась против него.
Двадцать пять лет назад к именитому мастеру пришла женщина и, играя с гордостью сенсея, назначила бой между её молодой воспитанницей и его лучшим, зрелым и опытнейшим учеником. Токаява не знал, кто эта женщина и лишь усмехнулся, пообещав в случае победы девчонки, покинуть Японию, поселиться где-нибудь в самой северной стране мира и два десятка с половиной десятка лет тренировать самых худших учеников, не открывая им никаких секретов боя.
Бой закончился одним ударом. Лучший ученик Токаявы пал. Пали и разбились в дребезги чёрные очки гордости сенсея. Загадочная женщина лишь усмехнулась, так же, как и сенсей. Открывая глаза на череду ошибок, обронила:
– Ты был слишком горд, Токаява. Ты уезжаешь из дорогой тебе страны на долгие годы, но это не всё. Каждые четыре года ты будешь привозить своих худших учеников на турнир, чтобы, когда они проигрывали, всякий видел твой позор. Ты втопчешь свою гордость в грязь, тебя размажут и уничтожат. Всё, чем ты был до этого, превратиться в прах. Прошлые заслуги забудутся. Никто не вспомнит прежнего великого мастера.
Токаява пал на колени, поклонился до самой земли:
– Я сдержу слово, уеду немедленно. Но благодарю тебе, великая женщина, ты открыла мне глаза. Позволь же на прощание узнать твой имя.
– Меня зовут Ино…
– А имя твоей ученицы?
– Тосика.
– Прощайте.
Четыре раза подряд учеников сенсея разбивали в пух и прах, как самых худших бойцов. На четвёртый раз вся гордость сенсея испарилась окончательно.
Ино пришла к нему во сне:
– Ты долго тренировал учеников, но позор твой утопил прошлые заслуги. Теперь же сам учись у своих воспитанников, и всё вернётся на круги своя…
Токаява осознал значение слов лишь тогда, когда четыре кулака грянули о глыбу льда и разнесли её вдребезги. Всё вернулось на круги своя. Можно снова было быть самим собой, прошлым. Только стоило ли?…
Все замерли. Сенсей подошёл к Скорпиону. В руках блеснула широкая лента чёрного цвета. Токаява расправил полоску ткани, и оказалось, что это не лента, а пояс и прошит он золотыми нитями, составляя дивные узоры ручной работы великого мастера. Пояс мастерства.
Сенсей медленно и величественно поклонился Скорпиону, с достоинством повязал пояс и гранитным голосом произнёс:
– Много лет назад, на одном из турниров, я заслужил его, как лучший сенсей. Теперь же, после того, что я видел, я обязан передать его лучшему ученику… ученикам. Я горд вами. Вы мои лучшие ученики.
…О том, что они единственные его настоящие ученики, ребята так и не узнают. Для них Токаява всего лишь мастер карате, каждые четыре года привозящий в Японию слабых бойцов, что не могли пробиться и в полуфинал…
Скорпион приложил кулак к ладони и так же медленно и величественно поклонился. То же самое проделали Сёма, Даня и Андрей. Аура почтения разрослась и окутала весь зал. Спустя мгновения он взорвался аплодисментами.
Статус Токаявы вернул былое величие.
Четвёрка бойцов гордо удалилась к выходу, до хруста расправив плечи и выпятив грудь.
– Во проблемка с пояском и решилась. Красивая штука. – Без тени зависти обронил Сёма, хлопая по плечу.
– Да ладно, пацаны, он нам всем принадлежит.
– Да ты попроще, Скорп, попроще. Дашь покрасоваться, пару раз на разборки сходить и мы в расчёте. – Зоркий глас Андрюхи уловил сомнения. – Скорп, ты действительно заслужил его. Если бы нас учил только Токаява, то чёрта с два мы бы отличались от этих ряженых кукол с набором строгих правил. Они же ни хрена не понимают, что значат реальные правила, настоящие. Спорим, они бы давно передрались из-за этого пояса, если бы он попал в их руки…
– Кстати, порванные наручники на руках сенсея никто не заметил? – Даня проводил взглядом Токаяву. Тот улаживал проблемы с организатором, со скоростью пулемёта лапоча по-японски.
– Да-мс… Сенсей сбежал. Он хоть и любитель чёрного юмора и антилогики, но за нас пойдёт на всё, как и мы за него. – Скорпион замер, что-то внутри тронуло струнку опасности. – Ну, пошли тогда отсюда. А то начнутся сейчас всякие погони, перестрелки, шум поднимется. А мы же мирные, пока нас не трогают. – Скорпион задумался. – Где-то даже, добрые… – Отыскал кроссовки у выхода.
– … и отзывчивые. Ты, например, водителю помог разобраться с проблемами автогражданки, и даже деньги все отдал. Если сенсея посадят, то нам в Токио придётся сначала в размашку меж островов плыть, потом пешком на юг. Может, заодно и на священную гору Фудзияму взберёмся? Только понадобиться всего месяца полтора. А дилемма в том, что билет обратно через неделю и ещё надо вернуться успеть. Как вам такая задачка? – Андрей поймал серьёзный взгляд Скорпиона, взял под локоть Даниила и вместе пошли поторапливать Токаяву.
Арест сенсея лучше отложить.
Сёма со Скорпионом пошли на улицу, тренированным взглядом окидывая просторы и сооружая варианты тактичного отступления в случае опасности.
– Да всё нормально. Тут одних переулков десяток. Даже не зная местности, можно запутать все следы. Смотри, там, в конце улицы сад с японской вишней.
В конце улицы вдоль широкой аллеей виднелись верхушки деревьев.
– Блин, да сейчас же сезон цветения сакуры. Она вот-вот должна распуститься, если уже не распускается. Пойдём, народ нас догонит. – Сёма буквально за руку потащил сквозь толпу прохожих. Отец все уши прожужжал про красоту цветущей вишни.
Чем ближе подходили, тем быстрее несли ноги. Сад сакуры захватил в свои объятия, вынырнув из-за кустов. Бутоны всех оттенков розового грозили вот-вот лопнуть и обнажить глазам чудное деяние природы. Лёгкий воздушный аромат витал в воздухе, непринуждённо заставляя лёгкие вбирать в себя больше этого чистого свежего воздуха.
Окраины мегаполиса изобиловали чистыми ухоженными садами. Хоккайдо в целом представлял собой наименее испорченный цивилизацией. Девственная природа, дикие, не тронутые леса, чистейшие озёра, множество национальных парков и геотермальных источников, вот чем выделялся этот северный остров из тысяч островов японского архипелага.
Сёма со Скорпионом прикоснулись лишь к частичке красоты природы, но и этого хватало, чтобы душа ликовала, а сердце замирало. Рассевшись на травке, оба не могли оторвать взгляда от распускавшихся цветков.
Сакура готовилась расцвести.
Лепестки отяжелели и не могли не разойтись в стороны под тяжестью набухающих соком лепестков. Для подростков застыло само время, напрочь вытеснив из головы все остальные мысли. Сам мир вокруг стал бесцветным, словно тяжёлый гипноз завладел сознанием. Не было сил отвести взгляд. На душе было легко и приятно, мысли медленно и вяло летали где-то вокруг, ничуть не мешая сосредоточению.
Красота бывает опасной.
Пару ударов по голове способствовали быстрому переходу от гипноза в чёрный омут.
* * *
Сенсей вышел из здания в сопровождении Даниила и Андрея. Едва подошвы коснулись асфальта, как тут же на тротуар, с визгом серен, выехали две полицейские машины, пугая и разгоняя суетящихся прохожих. Фигурки полицейских, литые, словно из одной заготовки, повыскакивали из автомобилей. Эффектно ощетинились холодными дулами оружия.
Даня с Андреем рефлекторно потянули сенсея в сторону, готовые бежать, отбивать, крушить и биться до последнего даже против вооруженных людей. Уроки Кадочникова научили и не такому.
Но сенсей остановил строгим повелительным жестом:
– Не надо! Езжайте на турнир в Токио без меня. Побег со мной не позволит вам улететь домой в Россию. Я этого не хочу.
Воздух потяжелел. Звуки пропали. Только что весь город состоял из десятков разных мелодий, и наступила полная тишина.
Сенсей повёл головой, огляделся. Так и есть, белой горячкой никогда не страдал, с зелёными человечками не встречался, пришлось поверить, что всё живое замерло.
Губы сами собой прошептали:
– На это способен только один человек в Японии… одна.
– Токаява-сан, ты до сих пор зовёшь меня человеком. – Из воздуха прямо перед сенсеем появилась женщина в строгом чёрном платье с широким поясом и шикарными длинными волосами… Такая же, как двадцать пять лет назад.
– Мы все рождаемся людьми. Но остаёмся ли мы ими в том длинном пути, что называется жизнью? Рад приветствовать тебя, королева Японии, Ино. – Токаява согнулся пополам, выражая крайнюю степень почтения.
Ино провела рукой по щеке сенсея, ощущая под чуткими нежными пальцами стареющую кожу и сеть морщин.
– Годы не щадят тебя, Токаява. Вот и снег покрыл твои некогда густые локоны. Сколько лет прошло с твоего побега?
– Кто их считает?
– Я смотрю, за это время ты всё-таки нашёл тех, кого искал. Скажу больше, ты даже не мог себе представить, что найдёшь воинов такого уровня. Эти двое. – Ино показала на Андрея с Даниилом, что по-прежнему стояли без движения. – Их уровень позволяет принять участие в турнире. Но для тех, кто сидит под сакурой, уровень уже не тот. Ты прыгнул выше головы. Ты знаешь правила.
– Ино, ты сама и устанавливала эти правила для своей страны. Но тебя беспокоят не правила. Ты зришь один из вариантов возможного будущего, где те двое, что сидят под сакурой, могут изменить весь ход истории. Вскрыть старые пласты. Ты зришь, что они станут сильнее тебя. Я скажу больше – ты боишься…
– Хватит! – Вспышка гнева прошлась по милому ухоженному личику хозяйки Японии.
Кристально-чистое небо над городом заволокли чёрные грозовые кучи. С моря надвигался тайфун. Хотя всё живое по-прежнему находилось в состоянии ступора.
– Ты можешь уничтожить меня прямо сейчас. Я уже не тот юнец, что боится боли, смерти, позора. За годы в стране парадоксов я многое понял. Но прежде дослушай меня…
Ино медленно кивнула, справляясь с собой:
– Продолжай. Но предупреждаю тебя, взвешивай каждое слово или я за себя не ручаюсь. Гнев Ино страшен.
Сенсей выдохнул, справился с внутренней дрожью, продолжил:
– Ты так же и зришь, что их ждёт долгий путь и выбор в конце этого пути. Тебя пугает то, что ты не видишь ни одного варианта их возможного выбора. Как капля дождя падает на землю, завися от ветра, скорости, рельефа, влажности, собирается вместе в предназначенные ручейки, течёт в речки, попадает в моря, океаны, так и человек идёт по начертанному пути, но в его силах выбрать этот путь. Ему предлагается миллионы дорожек, тропинок и уже не от судьбы, доли и воли бога зависит его выбор. Человек выбирает свой путь сам в каждый момент секунды жизни. Будущее многовариантно и не зависит от предсказаний гадалок, шаманов и ясновидящих. Те зрят только наиболее возможную линию. Можно пойти по “их варианту”, поверив лишь в него, но можно и жить по-своему. В этом и есть дарованная Воля Творца, свобода, ключ к развитию. И за самим человеком встаёт выбор, станет ли он подобно Будде, Христу, Муххамеду, Аллаху, богу, Богу, выберет свой Путь к Творцу, став Творцом или “будет жить в своё удовольствие”. Есть выбор. Дай им шанс Ино, испытай их. Я верю в то, что их ждёт Шанс. Они могут показать путь выхода из тупика всему человечеству. Не губи их начинания в зародыше…
– Кому нужны эти тупые скоты, называющие себя людьми? Разве они достойны выхода?
– Девяносто процентов нет, но ради других десяти стоит попробовать. Или ты, как и прежде, ценишь постоянство? – Токаява намекнул на долгие столетия закрытия Японии, отрицание всего иного, что предлагал мир. Культура и самобытность сохранялась, но пока Мёртво не поставил Ино ультиматум, Япония задыхалась в своей излишней “закрытости”.
Ино повернулась к полицейским машинам, те исчезли вместе с полицейскими. Повернувшись к сенсею, произнесла:
– Твои проблемы с органами правопорядка решены. Можешь ехать на турнир с этими бойцами. А меченых знаками северных богов ждёт своя дорога. Если через неделю ты не встретишь их в аэропорте, то считай их законченным. Цивилизация обречена. А теперь прощай, лучший среди первых. Постарайся найти свою смерть в бою. Старость не сулит тебе ничего хорошего.
– Мне нравиться фраза моего подопечного: “Я не ищу лёгких путей”.
Ино исчезла, на прощание, одарив Токаяву ароматом диких роз и лёгкой, загадочной усмешкой, да до боли печальным взглядом обречённой.
Время вернулось в нужное русло. Город ожил, взорвавшись тысячами звуков. Тучи над мегаполисом разогнало в один миг, словно и не было их никогда.
Даня с Андреем завертели головами, словно не могли понять, как они сюда попали.
– Сенсей, а где Скорпион с Сёмой?
Токаява посмотрел на проплывающие над головой белые пушистые замки, вздохнул:
– Их ждут другие соревнования. Пойдёмте, вам надо подготовиться к турниру. Начнём настоящие тренировки…
Юноши переглянулись. Никогда не видели сенсея в таком тревожном состоянии духа. Молча поплелись за Токаявой вдоль по улице.
* * *
“Разнежились”, - пришла в голову первая мысль, утонув в горячей вспышке боли.
Пульсирующий ком прошёлся по телу и застрял в голове. Скорпиону пришлось прикусить губу, чтобы не взвыть от нахлынувшей боли. Поднял веки, и на глаза навернулись слёзы, но уже не от боли, от света. Яркий полуденный свет бил прямо в глаза из грязного, замусоленного окна.
Попытался пошевелиться, но руки и ноги были крепко связаны. Однако, мучители либо не были профессионалами, либо понадеялись, что и из такого-то положения развязаться проблематично. Майор Никитин учил другому – наручники не кандалы, верёвки же просто состоят из ниток.
Скорпион перевернулся на другой бок. На него в упор смотрел Сёма. Из другой “мебели” в комнате больше ничего не находилось.
Блондин произнёс:
– Разумная мысль только одна – сдаётся мне, те парни в пиджаках и очках, что метелили нашего водителя, были не кем иным, как японской мафией. Если брать точные определения – Якудзой. А теперь ответь мне, брат. Ты знаешь, что значит Якудза в Японии?
Скорпион закашлялся. К боли в голове прибавилась боль в рёбрах. Ещё, гады, и попинать успели. Сквозь сжатые зубы проскрипел:
– Кх-м, когда это ты научился быстрее меня очухиваться?
Сёма призадумался:
– Я почти постиг смысл жизни, почти разгадал тайну Мироздания, там, сидя под сакурой. И вот только хотел изложить мысли в слух… Дальше поток мыслей прервался, ввиду принятия головой тяжёлого тупого предмета. Сейчас, даже точно не смогу назвать тебе столицу Гондураса… Так о чём это я?
– Общий смысл мне понятен. Будем выбираться. Что-то прохладно здесь на полу. Вдруг простудимся? Как думаешь?
– Думаю. – Логично ответил Сёма.
– Тогда, вперёд.
Никитин, тренер экспериментальной боевой чётвёрки в спецназе – как знал – месяц назад показывал приём освобождения: если связаны руки за спиной, стоит перевернуться на спину, поджать ноги к груди и просунуть поочерёдно ноги поверх верёвок. Это с лёгкостью удавалось, если живот не слишком объёмен и растяжка связок присутствует хотя бы на первоначальном уровне. После того, как руки получаются спереди, проще освободится из любых узлов. А если человек хотя бы месяц тратил на тренировку гибкости запястья, то дела шли ещё проще.
Уроки не проходили даром.
Сергей первым продел ноги в руки, вскочил. Понадобилось тридцать секунд, чтобы ослабить путы на руках. Не пришлось даже применять радикальный способ – двигать костьми, меняя их положение. Свободные руки за пятнадцать секунд справились с узлами на ногах. Но стоило поднять голову, как наткнулся на насмешливый взор Сёмы. Брат освободился первым.
– О, солнечный всплеск протуберанца! Что за магнитные бури со мной? Мой белокудрый братец опередил меня! – Притворно воскликнул Скорпион.
– Не хами, парниша. Начинай движение. Я пока буду сыпать вариантами. – Ответил Сёма, вставая у двери.
Скорпион трижды постучал в дверь, прислушался.
В ответ была тишина и отзвук дерева.
– Возможно, ты потерял пояс силы, который повязал тебе сенсей. – Прикинул Сёма, рассматривая Скорпиона. Пояса на том действительно не было.
– Волки!!! – Заорал Скорпион, выламывая дверь кроссовком. – Верните шнурок!
– Этот чудесный артефакт всосал в себя всю твою силу и пока ты не найдёшь его, не будет тебе покоя. – Сёма изобразил голос шамана.
Оба помчались вдоль коридора. Сёма умудрялся на ходу разговаривать театральным голосом. Скорпион в ярости крушил все двери, что попадались под горячую руку, заглядывал в каждую комнату. Но ни людей, ни пояса не встречалось.
– …быть может ты, рабом стал дивного удара промеж глаз? Лишил тебя он сил! Хи-хи. Хи-хи! Уж смерть пришла! – Продолжал шекспирить Сёма.
Обыскали весь второй этаж, Скорпион остановился, прислушиваясь:
– Что-то не то. Погоди-ка, убей в себе все звуки. Да и эти тоже. Да не ржи ты, как конь, погоди. Я послушаю.
Под “послушаю” Скорпион подразумевал усиление органа слуха до уровня абсолютного. Сёма задержал дыхание и замедлил сердце.
Для Сергея дом наполнился тысячами звуков, бой кровотока под ушными раковинами едва не оглушал. По акустике движения воздуха стало понятно, что дом двух этажей сверху и двух под землёй. Почти во всех комнатах отсутствовала мебель. На самом нижнем этаже скреблись мыши. Ни одного живого человека, кроме них, в доме не было.
В барабанные перепонки ударило, словно били в настоящий барабан. Молотом громыхнул стук Сёминого сердца. Хоть и замедлил сердце, но недостаточно.
Скорпион перетерпел боль и снова прислушался, расширяя диапазон: на первом этаже в холе стучат часы, что-то стучит ещё. Где? На втором подземном этаже. Что там может стучать? Перетерпел ещё один стук сердца и усилил слух на максимум. Постороннее “тук” сменилось пиканьем. Пот окатил волной. Быстро, как мог, возвращал слух в привычный, человеческий диапазон. Схватил Сёму за руку и бросился в окно второго этажа. Вдвоём расшибли старые ставни и полетели в заросли кустов.
Экстренное падение закончилось осколком в руке у Скорпиона и вывихнутой ногой Сёмы – не ожидал.
– Да что с тобой? Инопланетяне покоя не дают? – лепетал Сёма, пока Скорпион волоком тащил его от дома.
Грянул взрыв.
Взрывная волна вылезла, словно из самой преисподней. Дом подбросило на десяток сантиметров, на мгновение, задержав в воздухе. Тут же с нижних этажей взметнулся ввысь столп огня, следом покатилась звуковая волна.
Волна взрыва отбросила обоих на несколько метров. Сёму просто оглушило, а Скорпиона, не успевшего настроить звук до человеческого диапазона, контузило.
Дом больше не существовал. Ошметки стен горели и оседали в пустоту нижних этажей, взвивая в воздух облака пыли.
Сёма очнулся первым. Сначала ничего не мог понять, присушиваясь к боли в теле, потом словно холодом окатило понимание, что мир вокруг лишён звуков. Совсем. Из ушей тоненькой струйкой текла кровь. На глаза попался недвижимый Скорпион и теперь испугался по-настоящему – брат не успел до конца восстановить слух…
Сёма кричал, но не слышал сам себя, дёргал и теребил Скорпиона. По щекам катились крупные слёзы. Забыл про время, казалось, всё длилось бесконечно.
Очнулся от шлепков по плечам. Оглянувшись, увидел троих японцев в строгих костюмах с короткими стрижками в тех же чёрных очках
…Якудза сидели в новой навороченной машине, в ожидании взрыва. Пленники были надёжно связаны и находились в одной из комнат старого рыхлого загородного особняка, помеченного как под снос. В подвале тихо пищала заложенная взрывчатка. Так босс хотел отомстить неизвестным за побои своих “шестёрок”. Ничто не предвещало полёта узников из окна второго этажа…
Сёма перестал быть самим собой. Разум захлестнуло волной ненависти. В груди проснулась ярость Дальневосточного Леопарда. Тотем отозвался на зов хозяина, оставив лишь две мысли-действия в голове: перед глазами враги, рядом бездыханный брат.
БРАТ!
Ладони выдвинулась, сложились наподобие кошачьей. Без видимой трансформации, лишь пальцы поджались как острые когти. Пальцы и стали когтями, на остриях которых сидела сама смерть.
Смерть врагам!
Первый якудза получил на лице пять широких полос, раздробивших нос, разбивших очки и порвав щеку. Тут же второй схватился за грудь: под разодранным пиджаком и рубашкой были сломаны семь рёбер и разодрано лёгкое. Зрачки третьего расширились, когда увидел свой порванный живот. Босс в машине попытался уехать, спешно перемещаясь с заднего сидения на место водителя, но судьба настигла душегуба – ключей в зажигании не было.
Леопард в четыре гигантских, для человека, но пустяшных для животного прыжка, достиг машины. Боковое стекло посыпалось на босса, и дверь слетела с петель, вырванная с корнями. Рука-лапа схватила якудзу за горло. Он вылетел из машины, словно ничего не весил. Леопард в Сёме поднял босса на вытянутой руке, и жёлтые кошачьи зрачки встретились с испуганными расширенными зрачками старого мафиозника, за душой которого находился не один десяток жертв, утопленных с цементным тазиком на ногах в токийском заливе.
Зверь смотрел в глаза нелюди. Кто зверь?
Лапа с огромной скоростью выбросилась вперёд, круша рёбра. Леопард схватил за бьющиеся в панике сердце. Сдавил.
Тело рухнуло на землю. Из внутреннего кармана пиджака показался краешек золочёного пояса. Сёма в Леопарде подхватил поясок и, пошатываясь, добрёл до Скорпиона.
Сознание отпустило. Свалился рядом, отключаясь. Упал в пропасть мрака на встречу со Скорпионом, крепко зажимая руке пояс брата.
Солнце клонилось на закат.
Скорпион умирал.
* * *
– Что ты видишь? – Прилетел голос из далёких глубин собственного Я, разбиваясь на тысячи осколков и эхом отражаясь от незримых стен. Тело растворилось в облаке боли, она стальными тисками зажала в смертельном объятии и стала душить.
– Мне больно тебя слышать. Я не могу сконцентрироваться. – Скорпион не узнал своего голоса. Он был ржавый и хриплый, словно разговаривал старый робот.
– Отпусти боль, она говорит тебе, что ты ещё жив. Отпусти её и ты увидишь… увидишь… – Всплыл нежный незнакомый голос.
Тиски ослабли. Не то, чтобы исчезли совсем, но словно стало легче дышать.
– Если я перестану чувствовать боль, то ничего более не станет держать меня на пороге физического… – Голос Скорпиона упал до глухого баса.
– Ты цепляешься за жизнь? – На секунду перед глазами всплыл призрачный силуэт стройной молоденькой девушки.
В воспоминаниях или наяву, но перед глазами предстал неотомщённый дед с доброй старческой улыбкой, подмигивающий Рысь, зыбкие лица биологических родителей, новые родители: Дмитрий и Елена. Нежной ладонью ко лбу прикоснулась тёплая ладошка Леры, хороводом пронеслись все лица, которых когда-либо встречал. Твёрдо ответил: “Моя миссия на Земле ещё не завершена”.
– Эти люди считают иначе. – Ответил голос, и перед глазами всплыли синие лица тех, кого когда-то уничтожал: бандиты в лесу, группа извращенцев на заводе, зомбированные солдаты, налётчики на дороге…
– Это не люди. Пусть считают, что хотят. – Скорпион с удивлением услышал свой реальный голос.
– Теперь ты слышишь. Увидь же! – Воскликнул голос.
Перед Сергеем, на сколько хватало глаз, встала огромная, воистину великая стена. У этой стены не было конца и края. Не хватило бы и жизни, чтобы обойти или перелететь. Она тянулась в даль, в высь, росла из-под земли и состояла из железа.
– Что ты видишь?! – В нетерпении воскликнул голос.
– Вижу трудности. Большие трудности на своём пути. – Спокойно ответил Скорпион.
– И что сделаешь ты? Как поступишь?
Скорпион сосредоточился. Боль в ушах затихала, скрываясь за завесой страха перед хозяином тела, верховным разумом. Призрачное время застыло в незримых сумрачных часах.
– Гложет сомнения? Ты неуверен? Смятение? – Посыпались звуки со всех сторон.
Скорпион не обращал внимания, разыскивая ответ в себе. Голоса теребили и отвлекали, хватались и щипали, стараясь оттащить. Посыпался громкий смех, насмешки, упрёки, издевки. Юноша оставался спокоен, слушая себя, свой внутренний голос.
– Время ответа близиться. Отвечай! Или за тебя ответят другие! – Голоса стали громче, настойчивее, ближе.
– Я исключил все возможности для отступления. Мне ничего не остаётся, как… – он ударил всем себя, всем тем, что имел.
В один удар вложилось всё. Вся сила, что кипела в нём. Вся жизнь, что била ключом в теле. Всё упорство, что помогало добиваться былых успехов и побед. Весь опыт, что когда-либо имел. Все умения, приобретённые на дороге жизни. Все старания, терпение и дружба, ради которой готов был на все. Та самая любовь, что согрела и взрастила как настоящего Человека. Вся стойкая вера, что помогала не опускать руки, а продолжать идти вперёд. Вся надежда, что не оставляла сомнений и другого выбора.
От этого удара не было защиты, он снёс все преграды. Железную стену смело как чахлую картонку. Только что перед ним стояли непреодолимые выси и разом все препятствия смело.
Впереди зримая, чистая и ровная дорога.
– …преодолеть это препятствие. – Закончил Скорпион.
Голоса взвыли, отступили, растаяли в тишине. Стало тихо и спокойно, на душе полегчало. Перед глазами предстала всё та же девушка, заговорила:
– Прими мой подарок, я одобряю твою дорогу. – Лба коснулось мерцающее облако и, Скорпион понял, что просыпается.
На прощание послышались далёкие смутные слова:
– Не позволяй Ино усомниться в тебе, как не позволил мне.
В глазах вспыхнул свет далёких звёзд.
* * *
В глазах вспыхнул свет далёких звёзд. Светила полная луна, и небо давно покрылось россыпью молочных точек. Из леса доносились ночные звуки, шорохи, грызня и стрёкот кузнечиков. Жизнь бурлила и кипела, мало обращая внимание на двух лежащих в пыли подростков.
Скорпион прислушался к себе.
Во-первых, он слышал, и уши отзывались на позывы сознания, как полностью здоровые и функционирующие. Остались лишь две засохшие дорожки крови на скулах. Во-вторых, тело, словно заново возродилось. Было такое ощущение, что хорошенько выспался после бани, бассейна и массажа разом. Ощущения от порезов стеклом пропали. В-третьих, рядом лежал бессознательный Сёма. Правая рука его по локоть в крови. Хвала всем богам, не своей. Левая же рука крепко-накрепко сжимала потерянный пояс.
“Куда их занесло?”, - пришла тактичная мысль.
Скорпион привстал и осмотрелся. Недалече виднелись руины взорванного дома, слева машина с вырванной дверью и четырьмя телами, в беспорядке валяющиеся вокруг в разных позах.
– Ну, братик ты и зверь! – хмыкнул Скорпион, – а ещё про меня что-то говорил.
На всей другой площади, на сколько хватало глаз, помимо дороги, виднелась лишь бескрайняя лесополоса. Причем деревья отличались от растительности Хоккайдо. Тропические.
– Нас прокатили мимо Токио? На юг? – В ответ донёсся только ветер.
Скорпион наломал веток, соорудил костёр и принялся за процесс согревания Сёмы. Костёр вспорол ночную мглу, оранжевые огоньки побежали по сухостою. Скорпион растёр застывшие конечности Сёмы, подпитывая энергией, словно кормил с ложечки выздоравливающего, но ещё очень слабого пациента. Тот заёрзал, заморгал.
Поляна озарилась ярким, почти дневным светом. Если бы глаза не привыкли к свету костра, то этот посторонний свет просто ослепил бы. Скорпиона подкинуло в воздух, завертело, словно попал в торнадо. Повис в невесомости, беспомощно вращая конечностями, словно подопытный кузнечик под пылким детским взором.
– Так дела не пойдут! – Заорал Скорпион. – Про микротайфуны слышал, но про миниторнадо впервые! Глобализация Природы?
Свет уменьшился. Послышался красивый женский голос.
Сергей, очередной раз кувыркнувшись, успел разглядеть стройный женский силуэт с длинной, чёрной причёской и такого же цвета строгое платье.
Голос вопросил:
– Значит, не всё ещё в жизни поведал, малыш.
Скорпиона перестало вращать. Завис вверх тормашками. Хорошо хоть не спиной, а лицом к источнику неприятностей. Бегло глянул на Сёму. Тот почти пришёл в себя, но лежал без движения, однако, готовый в любой момент “вспомнить” Леопарда. Сергей послал ему волевой рапорт: “Не вздумай! Эта женщина нам не по зубам даже будь мы в свежей форме в танке и с вязанкой динамита в руках”.
– Правильно мыслите, молодые люди, – донеслось от незнакомки.
– А подслушивать не хорошо! – Укорил Скорпион и тут же был отпущен на землю… Свалился и ударился головой.
– И с братом поаккуратнее, а то рассержусь и ка-а-ак укушу за коленку! – Привстал Сёма, подогнув ноги под себя.
– Вы друг друга стоите. – Свет совсем погас, остался лишь естественный, от костра.
Неизвестная женщина парой серых глаз, по странной причине совсем не отражающих блики костра, просканировала Скорпиона.
– Кстати, не подскажете где мы? С астрономией в России туго, по звёздам точное место расположение гадать не умею, – спросил Сёма.
– Окрестности города Кагосима. Остров Кюсю. – Пояснила Ино.
Сергей кашлянул:
– Кх-м, Сёма, странная у тебя была сакура. Были на самом северном острове, теперь почти на самом южном. – Скорпион сел рядом с Сёмой, посмотрел на незнакомку. – А вы до Токио не подкинете? А то с этим деревом… Говорил я ему, что растения бывают опасными, особенно зелёные…
– Как раз нет. То есть, я про Токио. – Запуталась Ино. – Я как раз собиралась вам сказать, что на те соревнования, на которые приехали, вы уже не попадёте.
– Как это не попадём? Я зачем чемпионат мира по футболу пропустил? – возмутился Сёма.
Ино взмахнула рукой. Блондин замолчал. Рот открывался, но звуков не было.
– Говорливый у тебя друг. Пусть до Токио помолчит. Слишком много лишних слов.
Скорпион не стал отвечать.
– Я намерена вам предложить свой турнир. Один бой на каждого. С настоящими противниками вашего уровня.
Скорпион молчал. Тело наполнялось холодным гневом, когда дух рвётся в бой, но разум направляет его попытки в нужное русло, определяя точное время и действие.
– Что? Не хочешь отвечать? – Вскипела Ино. – Говори же! Я приказываю тебе! Я Ино, королева Японии!
Скорпион молчал, низко опустив голову, сложив руки на колени, ждал…
– Ты правильно сказала, но только про Японию. Но кто ты такая, чтобы приказывать нам? – Прорвал волевым потоком блок молчания Сёма, внутренне зверея, как и брат.
Ино вскинула бровь, оглядев с ног до головы, бросила:
– Ты слишком дерзок!
– В зеркало не смотрелись? – Съехидничал Сёма, коварно улыбаясь.
– Зеркало, говоришь? Что ж. Пусть будет зеркало. Жду вас через три дня в Токио. Мои люди подскажут дорогу. Бой будет один, с одним противником. Биться будете вместе.
– А почему мы должны? – Сквозь зубы прошипел Сёма.
– Токаява! Вот почему! Вы слишком к нему привязаны.
Скорпион поднял голову. Сверкающие глаза седого старца пронзили Ино, голос послышался мощный, с примесью баса. Сергей заговорил старше, гораздо старше своих лет. Каждое слово звучало уверенно, сильно. Он говорил не громко, но даже шёпот в подобном тоне разлетался над поляной гулким эхом:
– Ино, ты одна из Пятнадцати сильнейших. Тебе не к лицу жалкий шантаж. Неужели не можешь придумать ничего более убедительного?
– Почивший северный волхв? Какая неожиданная встреча…
– Именно. – Скорпион встал во весь рост, расправив плечи и сжав кулаки. Он как будто стал выше, крупнее и мощнее. Засветился внутренней силой. Локоны волос затрепетали по ветру.
– Да что ты можешь оттуда? – Презрительно бросила Ино. – Бросай свой маскарад.
Губы Скорпиона сложились в старческую усмешку:
– Что могу? Могу поговорить с твоими предками. Ты была плохой девочкой, авось накажут? У вас почивших предков уважают, знают на много колен…
Ино застыла. На миг показалось сомневающаяся личина, но тут же её спрятала глубоко внутри, под семью замками.
– Хорошо, я не буду принуждать их. Я даже назначу приз…
– Они будут биться с твоим ставленником, но не из страха и не из-за приза.
– Из-за чего же? – Взор Ино пылал.
– Из-за чего люди покоряют вершины? Лезут в самые дальние щели? Исследуют самые глубокие впадины? Покоряют, борются, выживают, движутся к звёздам…
Ино махнула рукой:
– Пусть будет так, древний волхв, возвращайся в свой покой. Здесь всё будет… ммм… по-человечески… – и королева Японии исчезла, на прощание, озарив поляну ярким светом.
– Это-то и тревожит, – прошептали губы Скорпиона, и он открыл глаза, полные слёз. Свои глаза. – Прощай деда, жизнь положу, но с бардаком разберусь. Я ничего не забыл, дед…
– Во славу предкам, в наставление потомкам!
Горючая слеза упала на землю.
* * *
Утро ударило в глаз лучиком света, разгоняя туман. Страну восходящего солнца озарил солнечный диск. Восток наступал на горизонт неотвратимым рассветом. Новая Тойота с вырванной передней дверью вёзла двух подростков на запад, поднимая в воздух пыль от сухой просёлочной дороги.
– Чего-то я перестал доверять училкам географии. – Грустно заметил Сёма, тщетно пытаясь разыскать глазами хоть одного человека. – Ещё говорила, что в Японии плотность 335 человек на квадратный метр.
Скорпион вёл машину быстро, но профессионально, без угроз аварий. Автомобиль цеплялся в просёлочную дорогу, словно когтями. Никитин неплохо погонял, делая из бойцов гонщиков экстра-класса. Его подопечные должны были уметь всё.
Волосы трепало ветром. Не было бокового стекла, двери. Руль слушался водителя превосходно. Якудза на плохих тачках не ездили.
– Я слышал, что Кюсю – край мифов и вулканов. Типа, посещение Кюсю, это путешествие сквозь историю, культуру и мифологию древней Японии. Только, наверное, мы в таких дебрях бродим, что и гор то не видать. Помню даже, в каком-то зачуханном путеводителе говорилось, что Япония – самая безопасная для посещения страна. Только вот про Якудзу никто не написал.
– Может, забыли? – Предположил Скорпион, сканирую внутренним взором окрестности вдали, насколько позволял “видеть” всё ещё существующий явный и внутренний “туман”.
“Сколько они вообще были в отключке, если якудза увезли их так далеко через всю Японию? Не проще ли было пулю в лоб или хотели поиздеваться? Пойми эту восточную смекалку”.
– Сёма, ты с тотемом поосторожнее. Вариант контроля сводиться к трети. Это почти что состояние “берсерк”. Не то? чтобы полная неистовость, но глубинный зверь не всегда отличит “своих” и “чужих”.
– Сам знаешь, случай был крайним. Ты лучше скажи, что тебе подарила Тосика.
– Да если б я знал. Этих великих… их же постоянно расшифровывать надо.
– Нострадамусы одни, блин. – Добавил Сёма и щёлкнул магнитолу.
Из динамиков посыпались боевые барабаны, звуки струн и басистые выкрики солиста на чуждом языке. Скорпион прибавил скорости. Автомобиль стал взлетать над кочками. Прислушался к музыке, обронил:
– Прикольные хокку:
Меч из ножен
Страх вражины
Стынет саке не столе
Заводь безлунная
Тишина и покой
Мертвы враги
Ветер доносит
Радостный возглас
Вороны сыты
– Скорп, притормози.
Сергей остановил у обочины. Сёма вышел из машины, оставив включённым радио, наклонился над Скорпионом, глядя в глаза:
– Ты чего? Ты понимаешь, о чём они говорят?
Скорпион задумался, улыбнулся:
– Выходит что так. Сейчас прогноз погоды в районе Токио объявляют.
По радио энергичный молодой голос затараторил быстро и практически без пауз.
– А сейчас новости: “В Саппоро проходит пикет с требованием к России о возврате северных территорий. Сотни людей окружили русское посольство, кордоны милиции принимают пассивное участие в разгоне демонстрантов”. – Сёма, надо во Владивостоке ракетные турели ядерной начинкой начинить. Как думаешь, были бы какие-нибудь пикеты вообще?
Сёма воздел палец к небу:
– Будем пить чай с силовиками, спросим напрямую. А пока меня больше волнуешь ты. Ты говорил, что она коснулась лба?
– Говорил.
– Ну, вот и договорился.
– Знаешь, я давно подозревал, что человек изначально может гораздо больше, его как будто держат некие блоки, запреты. Словно знает обо всём, но как будто забыл… гм… заставили забыть или сам себя заставил… Не знаю пока. – Скорпион выключил радио, вылез из машины и облокотился спиной к колесу. – Думаешь, что-то информационное? Наподобие тех людей, что неожиданно вспоминают опыт прошлых жизней, языки, обычаи, там всякую разную чепуху, кто с кем спал, и кто кого убил?
– Да. И проявляется вся эта муть обычно в момент чего-то экстренного, необычного. Ну, там шок какой-нибудь или по голове треснули чем-нибудь тяжёлым. А то и полтергейста какого-нибудь встретил…
– Разберусь с этим механизмом блоков и попробуем снять твой. А то вещичка-то полезная, быть полиглотом и знать все языки. Только весь вопрос в том, как бы нам до Токио добраться, даже зная язык? Ну, я, конечно, могу неделю не есть, не пить, могу даже всё это время идти. Но боюсь, не успеем…
Сёма вздохнул, поднял голову и улыбнулся:
– Главным уроком, который преподал мне Токаява стал такой – не токаявничай. В транскрипте с монгольского это можно облачить в фразу типа: “На бога надейся, а сам не плошай”. – И Сёма достал кредитную карточку.
Сергей присвистнул:
– Да никак тебе бабушка из пансионата вязанные трусы с кармашком подарила? А то что-то в кимоно особо карманов не доищешься.
Сёма резво подскочил:
– Ага, дождёшься. Батя с головой оказался. Иногда полезные вещи говорит.
Скорпион улыбнулся солнцу, подвёл итог:
– И так, что мы имеем? Знаем язык, деньги есть, есть время и цель ест. Мы хоть и в чужой стране, но при голове. Так что вперёд, навстречу приключениям! – Скорпион запрыгнул в салон, показал восходящему солнцу большой палец – всё здорово!
Сёма обошёл автомобиль, залез на переднее сидение, подогнул ноги под себя.
– Шофёр, до метро не подбросите? Я слышал, в Японии очень даже скоростное метро. На всю страну. Что снизу, что сверху.
– Оцень карашо, оцень бистра. – Ответил Скорпион и вдавил педаль в пол.
Тойота рванула с места, вздымая пыль.
Туман рассеялся окончательно, обнажая пики гор и вулканов. Безлюдный клочок земли скоро закончился, на окраинах города Кагошимы пришлось бросить машину и ловить такси.
Как же удобно знать язык незнакомой страны!
Скорпион одних только обращений к нему насчитал пять. Не типичные “ты” и “вы”, а: – сан, – сама, – кун, – чан, – боши. Приставки после имени. По-разному обращались к маленьким, ровесникам, старшим, господам, равным, знакомым, незнакомым. Даже себя можно было представить пятью “формулами вежливости”, выбирая любое из местоимений “я”.
Но чем больше Скорпион понимал, тем сложнее становилось проникнуть в корни языка. Решил не особо напрягаться и оставить чудесный дар без поправок и объяснений. Не всегда стоило разбирать и проверять, как работает. Не всё поддаётся логическому объяснению. Скорпион с Сёмой были тому ярчайшим примером, шлёпая по чужой земле, что когда-то была своей.
– … Так что не правы японцы про “северные территории”, это будущие японцы пришли с материка на современный архипелаг островов. Тот, что ныне зовётся японским, а наши предки здесь были и тысячелетия назад… – объяснял Скорпион Сёме. – К несчастью, племя Айнов, русовласых арийцев, было всего лишь мирным народом рыболовов, а с материка пришли более воинственные переселенцы. И сейчас в полной нищете из когда-то могущественного народа осталось в живых лишь жалкие тридцать тысяч людей, доживающих свой век в чахлых умирающих деревеньках на острове Хоккайдо, хотя раньше жили на каждом “японском” острове. Айны считали, что места хватит всем, и не противились переселению иноземцев. Будущие японцы думали иначе.
– Что ж, везде культура начинается по-разному, – закончил Сёма.
* * *
Скоростной суперэкспресс, так похожий на сверкающий наконечник стрелы, выпущенный из тяжёлого составного лука, мчал по рельсам со скоростью около четырёхсот километров в час, покрывая большие расстояния чуть медленнее пассажирского самолёта.
За плечами остров Кюсю, он остался далеко позади в сотнях километров.
На поезд сели едва добравшись города, благо с кредитной карточкой не было проблем. Язык чужой страны – ключ к её пониманию.
На железнодорожной станции купили атлас карт Японии и выбирали маршрут до Токио. Три дня времени позволяли не только успеть добраться вовремя, но и остановиться в паре городов, посмотреть достопримечательности, проникнуться культурой страны восходящего солнца.
Первую остановку решили сделать в Хиросиме, в том самом городе, где американцы шестого августа 1945 года сбросили первую в истории атомную бомбу. Так началась “холодная” война между двумя империями.
Мелькали вечнозелёные лиственные леса, разная причудливая растительность и кустарники. Япония имела богатый обильный растительный мир и флору. Один говорливый попутчик с приклеенной улыбкой, словно долго тренировался по буклету “вопросы и ответы в мимике лица”, рассказал Сергею, что в их стране примерно 168 видов деревьев. Тогда как во всей Европе только 85, а кустарников более 850 видов, опять же, с улыбкой добавил, что в Европе только 460. Наверняка, думал, что ребята в кимоно европейской внешности могут быть только западными туристами.
Позади подземный туннель между островом Кюсю и Хонсю. Суперэкспресс мчал дальше по железнодорожному полотну, по главному японскому острову, наиболее заселённому и обширному. По громкоговорителю объявили, следующая станция – Хиросима.
Через десять минут туристы бодро вышагивали по вокзальному плацу, вращая головами в разные стороны как китайские болванчики.
Было от чего.
После атомной бомбардировки, миру казалось, что Хиросима навсегда погрузилась в прошлое. Когда над чёрной выжженной дотла землёй рассеялся дым, унялась пыль, и спал жар, открылась ужасная картина смерти. По первоначальным заключениям экспертов, город ожидал печальное и мрачное будущее: человек здесь не сможет жить лет 70–90, а новая растительность появиться не ранее, чем через 75 лет.
Но вся научная деятельность полетела в пропасть, когда вмешался человеческий фактор. Бойцам предстали не разрушенные и забытые руины, а цветущий и кипящий жизнью живой город. И никто из жителей в предсказания учёных не верил ни на йоту.
Люди после сорок пятого года, как могли, обустраивались на руинах, всё большее число беженцев возвращались назад. Уже в 1954 году было принято официальное постановление, о восстановлении города. Начались создание мемориала, музея и памятников. Японцы доказали, что всё восстановимо, если приложить максимум усилий. В настоящее время численность города составляла более миллиона человек. От прошлого остались только геройски погибшие от радиации люди, восстанавливающие город.
Люди умерли, но город жив.
Скорпион расспросил у таксиста, где в городе ближайший банк и брат снял неплохую для экскурсий по чужой стране сумму. Благо банкоматы не на иероглифах, а на международном – английском, а сын дипломатов, как отче наш должен знать десяток языков. Блондина хватило лишь на два: английский и французский. По-немецки, испански и на других языках мог лишь виртуозно вздыхать.
– Но сначала давай уже чего-нибудь поедим. – Вспомнил о еде Сёма, покидая банк. Вспомнил его желудок, не получающий и крохи с самого момента кормёжки в самолёте.
– Дам-с, согласен. А то всё как-то не до еды, не до еды. – Скорпион прочитал вывеску на другом конце улицы: “национальная кухня”. – То, что надо, за мной!
У входа молодая девушка едва перебросилась парой фраз, как тут же поклонилась и пригласила войти. На возраст не глядели. Стоило лишь показать знание языка и купюры.
Глазам предстал типичный скромный ресторанчик с национальными декорациями в виде каллиграфических иероглифов и циновок, да низкими столиками без стульев, сесть за которые можно было, только подогнув ноги под себя. Приятную атмосферу создавала музыка бамбуковой флейты, льющиеся из скрытых за циновками динамиков. Народу необычайно мало, то ли от престижности ресторана, то ли от рабочего дня.
Тихо и уютно.
Девушка с улыбкой принесла меню, часть из которого наглядно плавала, ползала и летала в одном из углов ресторанчика в клетках и аквариумах. Можно было заказать что-нибудь понравившееся, просто ткнув перстом.
Скорпион понимал написанное в меню, но не мог определить что это. Слова в голове переведены, а знание о содержании отсутствует. Словно безошибочно мог указать на красный цвет, но объяснить, почему собственно он “красный”, не мог. Узнал зелёный чай, рис, суши, запеченный угорь, да специи, вроде Карри и красного перца. Остальное: японские лепёшки, десерт, да питьё, пришлось заказывать наугад, делая важное лицо, как заправский знаток-гурман.
На столе быстро появились чашки, палочки, чайник, салфетки с горячими полотенцами. Сёма, немного знакомый с обычаями разных стран, показал, как правильно пользоваться палочками.
– …причём верх совершенства, это поймать на лету небольшой металлический шарик. Только не стоит пробовать прямо сейчас, и не вздумай использовать их как барабанные палочки, для японцев это оскорбление. Когда поешь, закончишь трапезу, ни за что не ложи палочки поперёк тарелки, а вот чавкать можешь, сколько влезет. Японцы едят со вкусом, с чувством, типа как демонстрируют всю вкусность еды. Или даже едовую вкусность, это уже как тебе больше нравиться.
Скорпион быстро приловчился к палочкам. Официантка разлила по фарфоровым чашкам парующий кипяток, закинула горсть листьев и специальным веничком взбила получившийся чай.
На стол тут же подали рис, большую разделённую на восемь отделов тарелку “суши”, где аккуратненькими дольками нарезано и завёрнуто что-то морское всех типов, от рыбы и крабов, до икры морских ежей. Отдельно легли десяток видов приправ, аппетитными горками вздымался печёный угорь. Принесли порезанные лепёшки вроде пиццы и оладьей – ономи-яки. Из питья случайно заказали настоящее японское пиво – биру. Хоть Сергей и не пил вообще, а Сёма только в экстренных случаях, но отменять заказ было некультурно, тем более что о пенном японском напитке ходили только положительные слухи. Пришлось попробовать. Тем более, вскоре принесли огромных размеров краба, который истекал сладким соком в окружении зелени. Желудок с широким замахом треснул по рёбрам, объявляя революцию, настраивая зрение получше, почётче.
– Итаракимас! – Вспомнил Сёма японскую фразу перед едой.
– Что ж, со вкусом, так со вкусом. – Согласился Скорпион, и за столом разгорелась баталия за самые аппетитные куски.
Японская кухня более чем на девяносто процентов состояла из морепродуктов. Не мудрено, когда живёшь на островах, сплошь окружёнными морями-океанами. Свежие ресурсы моря пользовались таким спросом, что раскупались тот час, как только поступали на прилавки магазинов, лавок и рынков.
Сёма расплатился за трапезу. Скорпион попросил девушку заказать такси, и вместе, на полусогнутых, побрели на выход. Пиво на непьющих возымело действие, да наелись от пуза, про запас. Потяжелели как будто вдвое.
Через десять минут чахленькая разновидность тойотки резво, но аккуратно, чтобы не растрясти, повезла двух весёлых пассажиров сквозь поток машин к Парку Мира, месту памяти трагедии тысяча девятьсот сорок пятого года.
Первым мемориалом, что предстал перед глазами, была воздвигнутая в память об атомной бомбардировке абстрактная бетонная фигура в форме дуги, символизирующая две руки, соединённые для защиты или молитвы. Эти руки были словно распространены над безымянной могилой в честь всех тех, кто без вести пропал или пал жертвой атомной бомбардировки. Архитектор Кэндзо Тэнге выполнил мемориал в простой строгой форме, но в воздухе витало выражение глубокого смятения. Его испытывал каждый приходящий. Сама аура этого места погружала в молчаливые, печальные думы. Была и книга записей, где каждый желающий мог оставить запись.
Сёма дождался, пока Скорпион оставит запись, и поторопил к выходу:
– Скорп, давай не будем бродить по музеям. На голову давит это место, не могу. Здесь словно застыла печаль.
– Не мудрено, сотни тысяч людей грустили в этом месте. Ты вряд ли получишь здесь порцию радости. Двигаем дальше? – Скорпион достал из-за пояса туристический атлас. – Двигаем до города Киото, поглядим на монастыри, сколько успеем, да там и заночуем…
И ноги побрели до железнодорожной станции, пробиваясь сквозь толпу однотипных представителей монголоидной расы.
Как не мчал скоростной поезд, но до Киото добрались, когда солнце уже окрасило небо в пурпурный цвет, и тела после сытной трапезы со всей настойчивостью требовали отдыха, глаза слипались. Скорпион расспросил таксиста о лучшем месте ночёвки, тот посоветовал переночевать в традиционной японской гостинице – рёкане. Удовольствие довольно дорогое, но оно того стоило.
Уютная, домашняя обстановка действительно не разочаровала, к тому же гостиница была построена около бьющих из-под земли горячих тектонических источников, что была весьма кстати после ночёвки на земле у костра. Приняв ванну в источниках, едва доползли до номера, и свались в беспробудный сон.
Хозяйка гостиницы долго гадала, стоит ли гостям предлагать гейш на ночь?