Глава 34

Аппетитный аромат жареного мяса из столовой смешивался с запахом табака. Спускаясь по лестнице, Зедд пожалел, что не успел перекусить.

На площадке стоял высокий ящик, из него торчали три трости. Он выбрал самую красивую – черную с посеребренной ручкой. Немного тяжеловата, но вполне приличная.

Хозяин гостиницы Хилмэн, толстяк в белой рубашке с засученными рукавами и белоснежном переднике, сразу заметил Зедда и бросился ему навстречу с неизменной улыбкой. От этой улыбки его круглые щеки казались еще круглее.

– Господин Рыбник! Как я рад тебя видеть!

Зедд чуть было не спросил, к кому тот обращается, но вовремя спохватился – ведь он сам представился хозяину именно так. Себя он назвал Рубеном Рыбником, а Эди – своей женой, Эльдой.

Зедду всегда нравилось имя Рубен.

– Прошу тебя, хозяин, называй меня просто Рубен, – сказал волшебник.

– Конечно, конечно, господин Рыбник.

Зедд показал ему трость:

– Я решил, что мне нужна трость, ты не возражал бы, если я выберу эту?

– Для такого почетного гостя – все что угодно! – Хозяин расплылся в улыбке. —

Эти трости делает мой племянник, и я разрешаю ему продавать их самым достойным из наших постояльцев. Но это – особенная, а потому особенно дорогая. – Заметив недоверчивый взгляд Зедда, хозяин наклонился к нему и доверительно зашептал на ухо: – Позволь кое-что показать тебе, почтенный гость. Этого я еще никому не показывал. Вот, погляди, что будет, если повернуть рукоятку.

Повернув ручку, Хилмэн отделил ее от трости и продемонстрировал Зедду блестящий клинок, скрытый внутри.

– Кельтонская сталь. Около двух футов длиной. Оружие, достойное знатного человека. Хотя вряд ли, если тебе просто нужна трость, ты согласишься потратить столько…

Зедд снова соединил ручку с тростью, и обе ее части, щелкнув, слились воедино.

– Мне эта штука понравилась, – заявил он. – И в глаза не бросается. Запиши на мой счет.

Волшебник знал, что богачи обычно не спрашивают о цене.

Хозяин поклонился несколько раз.

– Прекрасный выбор, господин Рыбник. Такой выбор делает вам честь, у вас прекрасный вкус. – Он вытер руки о передник и гостеприимным жестом указал на столовую. – Не желает ли почтенный господин отобедать? Я могу освободить лучший стол. Позволь мне…

– Нет-нет, не стоит, – перебил его Зедд. – Вон тот пустой столик рядом со входом на кухню меня вполне устроит.

– Как, вон тот? – удивился хозяин, проследив за его взглядом. – О нет, позволь мне предложить тебе что-нибудь получше. Не угодно ли будет сесть рядом с бардом? Я думаю, тебе будет приятно послушать его пение. Нет такой песни, которой бы он не знал. Скажи мне, какая песня тебе особенно по душе, и я велю ему спеть для тебя.

– Я предпочитаю запахи твоих блюд любым песням.

Хозяин просиял, услышав эти слова, и сам решил проводить гостя к пустому столику.

– Это такая честь для меня, господин Рыбник! – взволнованно повторял он. – Еще ни от кого я не слышал прежде подобных похвал моей кухне.

– Называй меня просто Рубен, – напомнил волшебник. – Не принесешь ли ты мне немного жаркого?

– Конечно, господин Рыбник! Акак самочувствие госпожи Рыбник? Надеюсь, ей лучше? Я каждый день молюсь о ее здоровье.

Зедд вздохнул:

– Боюсь, что изменений к лучшему не произошло.

– Ох, какая жалость! – воскликнул хозяин. – Я по-прежнему буду молиться за нее. – Он заглянул на кухню. – А сейчас позволь мне принести жареной баранины.

Когда он ушел, Зедд поставил трость у стены, снял шляпу и положил ее на стол. Лысеющий бард, сгорбившись, сидел на стуле, установленном на небольшом помосте, и, играя на лютне, пел песенку о приключениях возчика, который путешествовал по плохим дорогам из одного скверного городишки в другой, ел скверную пищу и встречался с еще более скверными женщинами и при этом больше всего любил ездить по горным дорогам, под дождем или снегом.

Зедд обратил внимание на одинокого посетителя, сидевшего за столом в отдельной кабинке у стены напротив. Этот посетитель только качал головой, слушая песни обо всех этих несуразных приключениях. На столе перед ним лежал кнут. Остальные гости, видимо, были вполне довольны песенкой барда и стучали кружками, отбивая ритм песенки. Кое-кто из пьяниц пытался ущипнуть служанок, но те ловко увертывались. За другими столами сидели хорошо одетые люди, очевидно, купцы и их жены. Они вели неторопливую беседу, не обращая внимания на пение. Еще тут были роскошно одетые знатные господа, носившие мечи. Между возвышением, где сидел бард, и кабинкой, внутри которой расположился одинокий гость, было что-то вроде площадки для танцев. Здесь танцевали несколько пар, в том числе гости со служанками, которых они наняли для танцев. Зедд с раздражением заметил, что многие мужчины в шляпах, но ни у кого, кроме него, на шляпе нет пера. Он полез в карман – проверить, сколько осталось золотых монет. Оказалось, что две. Для того, чтобы играть роль богача, требовалось много денег. Но все-таки надо нанять экипаж до Никобариса. Эди слишком слаба, чтобы ехать верхом.

Размышления Зедда были прерваны появлением хозяина, который поставил перед ним блюдо с жареной бараниной и, заметив на столе какое-то пятно, поспешно вытер стол чистым полотенцем. Зедд подумал, что ему надо есть поаккуратнее, не то хозяин прибежит вытирать ему лицо.

– Не желает ли господин Рыбник кружку пива? – спросил Хилмэн.

– Еще раз прошу называть меня по имени: Рубен. Было бы очень хорошо, если бы ты принес мне чайник, полный чая.

– Разумеется, господин Рыбник. Не могу ли еще чем-нибудь быть полезен?

Наклонившись к нему, Зедд негромко спросил:

– Как сейчас обменивают золотые монеты на серебряные?

– Примерно сорок с половиной серебряных к одной, – отвечал хозяин, почти не задумываясь. – По крайней мере насколько я помню.

Зедд сделал вид, будто думает над его словами, затем достал одну золотую монету и положил на стол перед хозяином.

– У меня нет мелких монет. Не будешь ли ты так любезен разменять мне этот золотой? Потом, пожалуйста, положи монеты в два кошелька. Из одного возьми серебряную монету и разменяй ее на медные. Остаток возьмешь себе.

Хилмэн дважды поклонился.

– Слушаюсь, господин Рыбник. Я сейчас. Спасибо.

Золотая монета тут же исчезла со стола, а вслед за ней исчез и хозяин. Зедд приступил к трапезе. Попутно он продолжал смотреть по сторонам и слушать песенки барда. Когда на блюде уже почти ничего не осталось, хозяин вернулся. Он положил на стол два кошелька.

– Здесь серебро, господин Рыбник. В светло-коричневом – девятнадцать монет, а в темно-коричневом – двадцать. – Хилмэн положил на стол третий, зеленый кошелек. – А вот здесь – медь.

– Спасибо, – улыбнулся Зедд. – А как насчет чая?

Толстяк хлопнул себя по лбу.

– Прошу меня извинить! Совсем забыл, с этим разменом… – Заметив, что один из знатных господ машет ему рукой, Хилмэн схватил за руку одну из служанок. – Джулия! Принеси господину Рыбнику чайник. И поскорее, дорогая!

Она улыбнулась, кивнула Зедду и ушла исполнять приказание.

– Джулия сделает все как надо, господин Рыбник, – заверил его хозяин. – И прошу обращаться ко мне, если понадобится что-то еще.

– Само собой, – кивнул Зедд. – И ты можешь называть меня просто Рубен.

Хозяин рассеянно улыбнулся.

– Конечно, господин Рыбник. – С этими словами он побежал к столу, за которым сидел знатный господин.

Пока Зедд доедал баранину, появилась Джулия с подносом. Она остановилась у стола, за которым сидела шумная компания, и стала ставить на стол кружки с пивом. Когда она поставила последнюю кружку, какой-то гость ей что-то сказал, и вся компания разразилась хохотом. Джулия стукнула его подносом по голове. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, шутник ее ущипнул. Девушка взвизгнула, но, не оборачиваясь, пошла дальше.

Проходя мимо Зедда, Джулия сказала:

– Я сейчас принесу чаю, господин Рыбник.

– Называй меня Рубен. А что, часто бывают такие осложнения? – Зедд показал на стол, где сидела шумная компания.

– О, знаете, это все Оскар, – ответила девушка. – Вообще-то он безобидный, но у него – не язык, а помело. Иногда, когда он открывает рот, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость, я хочу, чтобы на него напала икота. И ему все мало, желает еще выпить. Ой, прошу прощения, я столько болтаю! Я сейчас принесу чаю, господин Рыб…

– Рубен.

– Рубен. – Джулия мило улыбнулась и убежала.

Зедд снова посмотрел на шумных гостей. В конце концов, подумал он, вреда от этого никому не будет.

Когда вернулась Джулия с чайником и чашкой, Зедд знаком попросил ее наклониться поближе и сказал:

– Ты очень славная девушка, Джулия. Оскар больше не будет говорить тебе гадости или приставать к тебе. – Зедд понизил голос до шепота, но каждое его слово падало, как чугунное ядро. – Когда будешь подавать ему пиво, посмотришь в глаза, как я смотрю в твои, и назовешь его по имени. Твое желание исполнится, но ты забудешь, что сообщила мне об этом желании, как забудешь и о том, что я исполнил его.

Она удивленно посмотрела на него:

– Прошу прощения, Рубен, я не расслышала.

Зедд улыбнулся:

– Я поблагодарил тебя за чай и спросил, нет ли здесь у кого-нибудь экипажа и упряжки лошадей?

Джулия оглядела зал.

– Ну… здесь половина гостей… То есть я хотела сказать, половина гостей, одетых не так нарядно, – поправилась она, поглядев на Зедда, – здесь занимаются извозом. Некоторые из них уже наняты. Другие – только проездом. К тому же, пока они не протрезвятся, толку от них мало.

Зедд поблагодарил девушку, и она пошла за пивом. Он видел, как Джулия поставила очередную кружку на стол перед Оскаром. Она посмотрела ему в глаза и сказала что-то, очевидно, назвала его по имени. Оскар открыл рот, чтобы ответить ей, но только икнул. Изо рта его вдруг вылетел мыльный пузырь и лопнул в воздухе. Приятели Оскара захохотали. Зедд нахмурился. Странно, что вылетел этот пузырь. Всякий раз, когда Оскар открывал рот, чтобы заговорить с Джулией, он только икал, и изо рта у него вылетали мыльные пузыри. Приятели хохотали до слез и кричали, что Джулия, должно быть, подмешала Оскару в пиво мыльной воды, а если это правда, то так ему и надо. Он о чем-то попросил девушку, та кивнула и пошла на кухню.

Проходя мимо стола, за которым сидел Зедд, девушка показала на одинокого гостя, сидевшего в кабинке:

– Вот у него, наверное, есть упряжка лошадей. От него несет, как от лошади. – Джулия захихикала. – Прошу прощения, это было невежливо. Это все из-за того, что он не хочет раскошелиться на пиво. Он просит чаю.

– У меня чаю больше, чем нужно, – сказал Зедд. – Я могу принести ему сам, вместо тебя.

– Большое спасибо, Рубен. Вот, есть еще чистая чашка.

Зедд наконец доел мясо и огляделся. Компания за столом Оскара успокоилась, да и Оскар перестал икать. Все они теперь слушали печальную песню барда о человеке, который потерял любовь.

Зедд взял чайник и встал из-за стола, но тут вспомнил, что забыл шляпу и трость, и чертыхнулся. Захватив их с собой, он прошел мимо столика, где сидел Оскар. Все же Зедд не мог понять, откуда взялись пузыри. Сейчас Оскар вроде человек как человек, только сильно пьяный.

Волшебник вошел в кабинку, где сидел возчик.

– У меня больше чая, чем нужно на одного, – сказал Зедд. – Я могу угостить тебя, если ты не возражаешь.

Возчик мрачно посмотрел на Зедда. Волшебник улыбнулся. От этого здоровяка вовсе не пахло, как от лошади. Он отодвинул в сторону кнут и молча указал гостю на скамью.

– Спасибо за приглашение. – Зедд сел. – Меня зовут… Рубен. – Он вопросительно поглядел на собеседника.

– Аэрн, – ответил тот. – Чего ты хочешь?

Зедд уселся на скамью, зажав трость между коленями:

– Попить с тобой чаю.

– Чего ты хочешь на самом деле?

Волшебник налил ему чай.

– Хотел узнать, не нужна ли тебе работа.

– У меня есть работа.

– Какая же? – поинтересовался Зедд, наливая чаю в свою чашку.

Аэрн изучающе посмотрел на нового соседа по столу.

Возчик был в длинном плаще, надетом поверх зеленой фланелевой рубахи. Густые, с проседью, волосы висели длинными прядями и почти закрывали уши. Лицо его было морщинистым и обветренным.

– Зачем тебе это знать? – с подозрением спросил он.

Зедд пожал плечами:

– Чтобы решить, не могу ли предложить тебе чего-нибудь получше.

Конечно, он мог бы удовлетворить любые запросы этого возчика, если бы тот потребовал золота, но все же лучше не торопить события.

– Я вожу железо из Тристена в кузницы Пенверро. – Аэрн пристально смотрел на Зедда. – Мы, кельтонцы, если ты знаешь, лучшие оружейники в Срединных Землях.

– А я слышал, что это не совсем так, – заметил Зедд. Аэрн нахмурился. Волшебник продолжал: – Я слышал, что у вас тут делают лучшие мечи во всех трех мирах, а не только в Срединных Землях.

Бард запел новую песенку: о короле, у которого пропал голос, так что теперь он мог только отдавать приказы в письменном виде. Но так как он воспретил подданным обучаться грамоте, то никто не мог прочесть его приказы, и в итоге он потерял не только голос, но и королевство.

– Тяжко возить грузы в такое время года, – после паузы добавил Зедд.

Аэрн усмехнулся:

– Хуже бывает весной, в распутицу. Тут и проверяется, кто действительно умеет возить, а кто – только болтать.

Зедд подвинул ему чашку с чаем.

– Работа постоянная?

Аэрн наконец взял чашку.

– На хлеб хватает.

Зедд потрогал кнут.

– Он-то и помогает тебе кормиться?

– По-разному можно обращаться с лошадьми. – Аэрн окинул взглядом толпу гуляк в зале. – Эти дураки считают, что можно всего добиться кнутом.

– А ты так не считаешь?

Возчик покачал головой:

– Я щелкаю кнутом, чтобы привлечь внимание лошадей, но лошади слушаются меня потому, что я вышколил их, а не потому, что хлещу кнутом. Если придется туго, лучше иметь лошадей, которые тебя понимают, а не таких, которые бегут, когда их ударишь. В горах уже и так гниет довольно костей, и человеческих, и лошадиных. Не хотелось бы, чтобы к ним прибавились и мои.

– Похоже, ты свое дело знаешь.

Аэрн поглядел на богатую одежду Зедда.

– А у тебя что за работа?

– Садоводство, – улыбнулся волшебник. – Лучшие фруктовые сады в мире!

Аэрн фыркнул.

– Ты хочешь сказать, что ты владеешь землей, а другие выращивают на ней лучшие сады в мире?

– Угадал, – рассмеялся Зедд. – Теперь так и есть. Но начинал я не с этого, начинал я работать сам, не жалея сил, выращивал деревья. Я хотел вывести лучшие сорта, такие, каких нет ни у кого. Многие из моих деревьев погибли. Бывало, меня преследовали неудачи, я жил впроголодь… Но я добился своего. Накопив денег, я смог купить землю, снова начал выращивать плодовые деревья, снова работал не покладая рук и сам продавал плоды своих трудов. Со временем люди поняли, что мои фрукты – лучше, и ко мне пришли успех и богатство. В последние годы я стал нанимать работников, чтобы они ухаживали за садами. Но я по-прежнему сам вникаю во все и поддерживаю свою славу. А разве ты не надеешься на подобные успехи в своем деле?

Волшебник улыбнулся, довольный тем, как удачно он сочинил свою историю. Аэрн поставил на стол пустую чашку. Зедд тут же наполнил ее.

– А где же эти сады? – спросил возчик.

– В Вестландии. Я жил там, когда еще не было этих неприятностей с границей.

– А как ты очутился здесь?

Зедд понизил голос.

– Видишь ли, моя жена не очень хорошо себя чувствует. Мы оба состарились, и сейчас, когда исчезли границы, она хочет вернуться на родину. Там, говорит она, есть целители, которые ей помогут. Сейчас она слишком плоха, чтобы продолжать путь верхом, поэтому я и хочу нанять кого-нибудь, кто бы доставил нас к этим целителям. Я заплачу любую цену, которую могу себе позволить, чтобы добраться туда.

Аэрн, кажется, немного смягчился.

– Пожалуй, дело того стоит. И куда вы с ней направляетесь?

– В Никобарис.

Аэрн резко поставил чашку на стол, пролив чай.

– Куда? – переспросил он, наклоняясь к Зедду. – Да ведь сейчас – зима!

– Кажется, ты говорил, что хуже всего ездить весной, – напомнил Зедд.

Аэрн подозрительно покосился на собеседника.

– Это ведь на северо-западе, по другую сторону гор Ранг-Шада. Если ты из Вестландии отправился в Никобарис, то зачем тебе понадобилось сперва пересекать горы? Теперь ведь тебе придется пересечь их снова.

Вопрос застал волшебника врасплох. Ему пришлось на ходу соображать, что ответить.

– Я родом из мест неподалеку от Эйдиндрила. Мы собирались сначала отправиться туда, а потом в Никобарис. Поэтому я и решил поехать на юг и на северо-восток, к Эйдиндрилу. Но Эльда, моя жена, заболела, и теперь нам надо ехать к целителям, чтобы ей помочь.

– Лучше было сразу ехать в Никобарис, не пересекая гор, – сказал возчик.

– Значит, Аэрн, – улыбнулся Зедд, – ты всегда знаешь, как исправлять прошлые ошибки, так что ты мог бы научить меня, как прожить жизнь заново?

Аэрн засмеялся:

– Навряд ли. – Он ненадолго задумался, потом вздохнул. – Знаешь, Рубен, это дело непростое. Ты предлагаешь такое путешествие, которое сулит многие беды. Не сказал бы, что меня тянет в те края.

– Вот как? – Зедд внимательно оглядел зал. – Тогда скажи мне, кто из присутствующих смог бы выполнить такую работу? Кто здесь лучше тебя знает свое дело?

Аэрн хмуро посмотрел на толпу.

– Я не говорю, что я – лучше всех, но у многих тут больше болтовни, чем дела. Я не могу назвать ни одного, кто справился бы с такой работой, о которой ты говоришь.

– Аэрн, ты просто набиваешь себе цену, – рассердился Зедд.

– А ты, по-моему, пытаешься ее сбить, – спокойно парировал возчик.

Волшебник чуть заметно улыбнулся:

– Кажется мне, что эта работа – не такая трудная, как ты рассказываешь.

Аэрн снова нахмурился.

– А по-твоему, она – легкая?

Зедд пожал плечами:

– Ты и так занимаешься извозом зимой. Я просто предлагаю тебе ехать в другую сторону.

– Ну нет, ты предлагаешь ехать туда, где опасно! Говорят, что там, в Никобарисе, война. Если ехать по горным дорогам, потратишь несколько месяцев, а самая короткая дорога – через Галею. – Он понизил голос. – А Галея и Кельтон, я слышал, воюют из-за каких-то границ. Здесь, в Пенверро, люди беспокоятся из-за того, что близко галеанская граница. Об этом только и говорят. Никто не хочет ехать туда.

– Какие там еще волнения! – возразил Зедд. – Война кончилась, д’харианские войска вернулись домой.

Аэрн покачал головой:

– Не д’харианцы, а жители Галей тому виной.

– Враки! – отрезал Зедд. – Кельтонцы кричат, что на них напали галеанцы, всякий раз, когда загорится амбар из-за небрежности хозяина, а галеанцы говорят о нападении кельтонцев, если волк утащит ягненка. Везде видят врагов, от собственной тени шарахаются. Все им призраки чудятся. Да если бы Кельтон или Галея начали войну, то Высший Совет снял бы головы с тех, кто отдал такой приказ, кто бы это ни был.

– Я в государственных делах не разбираюсь и вовсе ничего не знаю об этих проклятых Исповедницах, – не отступал Аэрн. – Я знаю только, что в Галее в людей стреляют вовсе не призраки. Не так-то легко сделать то, что ты хочешь.

Зедд устал от этой игры. Да и времени у него было мало. Он вдруг вспомнил какие-то странные слова Эди, что-то насчет Света. Надо поскорее заканчивать торг. Он допил чай одним глотком.

– Спасибо за компанию, Аэрн, но я вижу, ты не сможешь отвезти нас в Никобарис.

Он встал и потянулся за шляпой. Аэрн схватил его за руку и силой усадил обратно.

– Послушай, Рубен, – начал он. – Времена сейчас трудные. Эта война с Д’Харой расстроила торговлю. Кельтон еще не так пострадал, но зато досталось многим нашим соседям. Не так-то легко торговать с покойниками. Грузов стали возить меньше, а возчиков не убавилось. Нельзя судить людей за то, что они пользуются случаем. Ну, как бы ты сам хотел получить лучшую цену за лучший фрукт.

– Насчет фруктов это верно! – насмешливо ответил Зедд. – Любой из этих парней с удовольствием согласился бы на мое предложение. И каждый сочинил бы историю не хуже твоей. Ты хочешь заработать побольше. Я не спорю. Но хватит морочить мне голову. Я должен понять, за что я буду платить.

Аэрн показал пальцем на свою чашку, намекая, что просит налить ему еще чаю. После того, как Зедд выполнил его просьбу, возчик осторожно осмотрелся. Все слушали барда, который пел любовную песню для одной из служанок, держа ее за руку. Девушка разрумянилась и опустила голову.

Аэрн осторожно вытащил из-под рубахи серебряную медаль на цепочке.

– Вот почему я запрашиваю самую высокую цену.

Зедд посмотрел на портрет короля на медали.

– Кажется, галеанская, – пробормотал он.

Аэрн кивнул:

– Весной и летом д’харианцы осаждали Эбиниссию. Галеанцы тогда были обречены на медленную смерть, и никто не помогал им. У всех хватало своих бед из-за Д’Хары. А осажденным нужно было оружие. Я возил оружие и соль, которая там была очень нужна, по горным дорогам, о которых мало кто знает. Галеанцы предлагали возчикам охрану, но все равно мало кто соглашался ездить туда. Эти дальние горные дороги очень опасны.

Зедд поднял брови.

– Ты поступил очень благородно.

– Ничего не благородно. Они мне хорошо заплатили. И потом, я не люблю, когда люди оказываются в ловушке. Особенно если вспомнить, что творили с людьми эти д’харианцы. В общем, я решил, что несколько наших кельтонских мечей галеанцам не помешают.

– Ну а эта штука откуда? – Зедд кивнул на медаль.

– После того как д’харианцы ушли, – объяснил Аэрн, – меня вызвали в галеанский королевский двор, и там королева Цирилла самолично вручила мне эту медаль. Она сказала, что я оказал ее народу неоценимую помощь и всегда буду дорогим гостем у них в стране. Это – королевский пропуск. Я могу свободно ездить по всей Галее, когда захочу.

Зедд пристально посмотрел на собеседника.

– Значит, сейчас ты хочешь назначить цену за то, чему цены нет?

Аэрн насупился:

– Я сделал не так уж много. Я помог тем, кому очень нужна была помощь, к тому же они мне хорошо заплатили. Так что я не лезу в герои. Теперь я заработал этот пропуск, и если он поможет заработать на жизнь мне самому, то ничего дурного в этом нет.

– Ты прав, Аэрн, – кивнул Зедд. – В конце концов, галеанцы платили тебе золотом. И я готов сделать то же самое. Назначь свою цену.

– Тридцать золотых, и ни одним меньше.

– Ну-ну, не слишком ли?

– Я прошу справедливую цену.

– Двадцать сейчас, и десять – после, когда ты нас доставишь в Эйдиндрил.

– Куда?! Ты ничего не говорил про Эйдиндрил! – воскликнул возница. – Я всегда держался подальше от всяких этих волшебников да Исповедниц. Да еще второй раз ехать через Ранг-Шада!

– Все равно же тебе придется самому возвращаться, – ответил Зедд. – Если тебе это не по душе, я дам тебе двадцать золотых за дорогу до Никобариса, а за остальные десять без труда найду желающего отвезти нас с женой в Эйдиндрил. Если только нам понадобится экипаж после того, как моя жена исцелится. Если же тебе нужны все тридцать золотых, то я заплачу тебе за все путешествие.

– Ну ладно, согласен, – сказал Аэрн, – двадцать золотых сейчас, десять – в Эйдиндриле. Но только одно условие.

– Какое?

Возчик показал на красную шляпу волшебника:

– Нельзя ехать в такой шляпе. Перо будет пугать лошадей.

Зедд улыбнулся:

– Тогда и у меня будет одно условие: ты сам скажешь моей жене насчет шляпы.

Аэрн улыбнулся:

– Ладно. – Но он тут же снова посерьезнел. – Путешествие будет нелегким, Рубен. У меня есть карета, которую я купил на деньги, заработанные в Эбиниссии. Я могу к ней приделать полозья, чтобы легче было ехать по снегу. Ну ладно, теперь давай золото.

Зедд полез в карман и провел рукой по обоим кошелькам с серебром. Ему снова пришлось сделать то, что в последнее время он проделывал уже не раз: направить поток волшебной силы на кошельки с серебром, чтобы превратить его в золото. У него не было выбора. Потерпеть неудачу для волшебника значило увидеть, как погибнет мир живых. Поэтому приходилось заниматься тем, что, как он сам знал, было опасно.

– Ничто никогда не дается легко, – пробормотал Зедд.

– Что? – переспросил Аэрн.

– Я говорю, что путешествие нам предстоит действительно нелегкое. – Волшебник положил на стол темно-коричневый кошелек. – Вот плата. Двадцать золотых, как договорились.

Возчик открыл кошелек и стал считать монеты, а Зедд рассеянно наблюдал за тем, как гости ели и слушали музыку. Ему не терпелось поскорее отправиться в Никобарис.

– Что это за шутки? – спросил вдруг Аэрн.

Зедд поглядел на него. Здоровяк достал из кошелька одну монету и бросил ее на стол. Зедд изумленно уставился на нее: монета была не золотая, а деревянная.

– Я… ну… – пробормотал волшебник.

– Здесь только восемнадцать золотых, – проворчал возчик. – Деревянные я не принимаю.

Зедд виновато улыбнулся и достал из кармана светло-коричневый кошелек.

– Извини, я, кажется, перепутал. – Он поспешно взял со стола деревянную монетку. – В этом кошельке у меня лежит счастливая монетка, которую я никому никогда не отдавал. Для меня она дороже золота. – Волшебник заглянул во второй кошелек. Там было семнадцать золотых и две деревянные. Зедд ничего не мог понять. Неужели хозяин обманул его? Нет, непохоже, это была бы слишком грубая работа. Только дурак мог надеяться, что такой обман сработает.

– С тебя еще два золотых, – напомнил Аэрн.

– О да, конечно! – Зедд вытащил из кошелька две монеты и отдал их возчику.

– Ну вот, теперь я к твоим услугам, – сказал тот. – Когда отправляемся?

Волшебника не очень беспокоило то, что золото превратилось в дерево. Это еще можно было как-то объяснить. Но трех монет не было вообще. Они исчезли! Вот это действительно было непонятно, и от этого ему стало не по себе.

– Я хотел бы уехать поскорее, лучше – сразу.

– Завтра? – спросил Аэрн.

– Нет, немедленно. Моя жена… В общем, ей надо поскорее попасть к целителям. У нас нет времени.

Аэрн пожал плечами:

– Я только что вернулся из Тристена. Мне нужно немножко поспать. – Зедд нехотя кивнул. – К тому же потребуются полозья. На все это уйдет еще часа два. Быстрее будет, если я попрошу кого-то из этих парней помочь мне.

Зедд стукнул тростью.

– Нет! Никому не надо рассказывать, куда ты едешь. Не надо даже говорить, что ты вообще куда-то собираешься. – Заметив, как помрачнел возчик, волшебник решил, что необходимо объяснить свои слова. – Помнишь, мы говорили о тех, кто стреляет? Лучше пусть они не знают, куда направить стрелу.

Аэрн поднялся во весь свой огромный рост, все еще подозрительно глядя на Зедда.

– Сначала ты хочешь, чтобы я отвез тебя в эту проклятую страну колдунов и колдуний, а теперь еще и это! Кажется, я запросил слишком мало, – проворчал он, застегивая плащ и подпоясываясь. – Ну ладно, уговор дороже денег. Я подготовлю карету и попробую раздобыть припасов в дорогу, а потом немножко посплю. Увидимся здесь же, за три часа до рассвета.

– У меня лошадь стоит в конюшне, – сказал Зедд. – Мы ее можем взять с собой. Попробуй привести ее прежде, чем придешь на встречу с нами.

Волшебник отпустил Аэрна. У Зедда было над чем подумать. Все оказалось хуже, чем он предполагал. Им с Эди нужно получить помощь как можно скорее. Может быть, та женщина, у которой были три дочери, училась ведовству где-нибудь поближе, и им не придется проделывать такой длинный путь. Эди сказала: «Знает только Свет», когда он спросил, откуда та женщина знает про скринов. «Свет» обычно означает то же самое, что и «дар». Но это может значить и кое-что другое. И вечно-то эта ведьма говорит загадками!

Когда Аэрн вышел, Зедд встал и направился к лестнице.