«Внимательнее», — мысленно одернул Дин самого себя.

И все же внимание подвело его. Неожиданно, в пятидесяти метрах впереди вездехода, с вершины скалы вниз упало гибкое, рыжее тело, преградив дорогу машине.

Нога Дина уже упиралась в педаль пуска парализатора, когда он понял, что на дороге стоит зверь, очень похожий на знакомую им кошку, а еще через мгновение Дин узнал животное по следу от седла поперек туловища и рваному левому уху.

Зверь очень рисковал. Мощные щупальца ходунка могли втоптать его в почву либо отшвырнуть одним ударом не на один десяток метров. И то и другое стоило бы кошке жизни.

— Стой, — прокричал Альбрайт, уже понимая, что опоздал с приказом.

Сидевший за управлением Клест был более внимателен. Он на полсекунды раньше, чем командир, понял, что перед машиной старый знакомый.

Скорость, развитая ходунком, не позволяла остановиться, и механик заставил машину сделать прыжок, после чего начал притормаживать вездеход, который успел пробежать от места возможного столкновения еще метров двести, постепенно гася инерцию.

— Лучше бы я раньше убил ее. Не надо было бы возвращаться, — сдабривая свою фразу крепкими словами, проговорил механик, оборачиваясь к Альбрайту. — Неужели эта тварь нас разыскала?

— Не думаю. Похоже, это наша судьба. А судьбу нельзя убить, — ответил Дин.

Возвращаться не пришлось. Кошка догнала остановившийся вездеход и вновь перегородила дорогу.

Десантники понимали, что сейчас между зверем и хозяином идет интенсивный обмен образами, а может быть, и более глубокий, на уровне осмысленных приказов и инструкций.

Недолго постояв, животное повернулось и пошло по направлению к ближайшей остроконечной скале, торчащей из грунта, и, свернув за нее, скрылось из глаз.

Вездеход не двигался. Механик вопросительно смотрел на Дина. Приказа о движении не поступило. Через минуту зверь выглянул из-за скалы, постоял, глядя на вездеход, и вновь скрылся.

— Будь я проклят, — произнес Руг, — она приглашает нас идти за собой.

— Тогда вперед. Лучше идти навстречу опасности, чем бежать от нее.

— Правильно, командир. Герой умирает один раз, а трус тысячу. Только почему посмертное звание «герой», которого я не услышу, мне не нравится.

— Мне больше нравится выражение «разумный солдат». Если бы на нас хотели устроить засаду, то устроили бы. Сейчас против нас все на этой чертовой планете. Рано или поздно надо рискнуть. Почему не сейчас?

— Значит, сейчас, — проговорил Клест, трогая с места машину.

Когда они завернули за скалу, то в нескольких метрах от поворота увидели поджидающую их кошку. При их появлении зверь встал и пошел вверх по широкой тропе, все ускоряя шаг, вскоре перешедший в хороший галоп. Вездеход без труда двигался следом.

— Смотри внимательно, здесь могут быть ловушки. Если это засада, то они понимают, что справиться с нами не так просто. Особо не торопись, пусть себе бежит. Пойдем по следам. Если посчитает нужным, она нас подождет.

Действительно, биосенсоры щупалец ходунка улавливали запах следа, и он мог идти по нему, как хорошая собака-ищейка.

Машина снизила скорость. Зверь давно скрылся за многочисленными скальными образованиями и поворотами. По локатору Альбрайт отслеживал его передвижение. Животное больше не останавливалось. Оно было уверено, что приглашенные двигаются за ним.

Оценивая окружающую местность, Дин пришел к выводу, что зверь не ведет их в западню. Во-первых, они миновали уже несколько мест, где было очень удобно организовать нападение. Во-вторых, тропа полого, но неуклонно поднималась, оставляя внизу распадки и небольшие скалистые ущелья. Они находились наверху, а десантники еще с учебного центра знали, что в горной войне выигрывает тот, кто находится выше противника.

От места встречи со зверем они удалились уже километров на десять. Теперь их окружали только скалы да редкий кустарник с уже знакомыми треугольными листьями.

— Стоп, — резко скомандовал Дин.

Вездеход почти мгновенно остановился.

Идущий впереди десантников зверь уже давно не бежал. Сейчас он даже не шел, а, судя по экрану локатора, скорее полз. Он либо прятался, либо кого-то выслеживал.

— Давай вперед помалу. Остановишься вон у того куста, — указал рукой Дин направление движения, внимательно вслушиваясь в сигнал.

Бот продвинулся вперед на полсотни метров и остановился.

— Командир, впереди засада.

— Да, судя по сигналу, там какое-то сборище. Но получается, что это не друзья нашей зверюги. Она вела себя странно. Похоже, пряталась, подползала. Двигай левее. Поднимемся на ту скалу, — указал Альбрайт на небольшую вершину, возвышающуюся метров на двести над всей местностью.

Вездеход двинулся в указанную сторону и вскоре стал подниматься по склону.

Дин опять надвинул на глаза окуляры оптической системы. Чем выше поднималась машина и расширялась зона видимости, тем внимательнее был десантник, тщательно осматривая окрестности.

Неизвестный противник был рядом, и Альбрайт в первую очередь тщательно проверил маскировку вездехода. Биосистема мимикрии не подвела. Поверхность машины зеркально отражала серый цвет скалы, ее шероховатую поверхность, неровно покрытую мелкими трещинами, буграми и впадинами.

Когда объектив оптической системы с помощью щупальца ходунка достиг вершины, окружающая местность распахнулась перед глазами наблюдателя, а потом начала медленно уходить вправо.

Клест, управляя движением щупальца, давал панораму окружающего пространства и сам также приник к окулярам.

Перед глазами медленно двигалась череда скал, стоящих отдельно и группами, которые были разделены травянистыми зелеными лужайками. Небольшое узкое и темное ущелье. А вот в окуляры наплывает зеленая котловина, почти полностью охваченная кольцом скал.

Механик без команды остановил движение оптики. В котловине что-то происходило, и Альбрайт дал максимальное приближение.

В окулярах стало отчетливо видно, что по котловине движется небольшой отряд. Альбрайт насчитал десять аборигенов, двое из которых восседали на уже знакомых десантникам кошках-мустангах, остальные сидели в повозке, которую тянуло огромное мохнатое животное.

Неожиданно всадники рассыпались в разные стороны, а остальные стали выскакивать из повозки, поднимая лица вверх и вскидывая в руках уже знакомые арбалеты и оружие, внешне похожее на автоматы, с короткими стволами и дисками на верхней части. Люди вели стрельбу, а их противник атаковал сверху. Пятеро побежали в разные стороны, а трое быстро нырнули под повозку и продолжали вести стрельбу из-под нее.

Клест сместил объектив вверх, и оба наблюдателя от неожиданности вздрогнули. Будучи детьми технической цивилизации, они ожидали увидеть атакующие машины, пусть необычных конструкций флаеры и топтеры, но людей внизу атаковали самые настоящие летающие ящеры.

Длинные вытянутые клювы, широко распахнутые кожистые крылья, удлиненное тело, оканчивающееся длинным гибким хвостом, четырехпалые лапы с огромными когтями. Хищники явно превосходили размерами и силой мечущихся по котловине в поисках укрытия людей. Ящеров было около двадцати, и они безостановочно пикировали с высоты на свои жертвы.

— Вот у нас и появилась возможность стать хорошими парнями, — проговорил Альбрайт, убирая с глаз окуляры оптики. — Прикинь, как удобнее туда добраться, пока их не съели. Может, поднимемся на одну из скал и разгоним эту нечисть?

— А я все голову ломал, что это наша знакомая зверюга темп замедлила. Видимо, этих тварей почуяла, — сказал Клест, быстро спуская вездеход вниз, при этом прикрываясь от воздушного противника склоном горы.

Управляемая опытными руками машина, обходя препятствия, вышла на траверз котловины и стала подниматься по склону. Дин внимательно следил за верхней сферой, но в голубом небе ни разу не мелькнуло хищное тело. Приближение противника пока оставалось для ящеров тайной.

Вновь в окулярах оптической системы с высоты пятисот метров открылась панорама котловины. Стало видно, что люди проигрывают схватку.

На зеленом поле, в пределах которого развернулась охота, осталось значительно меньше фигур, чем было вначале. Десантники насчитали только пятерых аборигенов. Трое, добежав до спасительных скал, прижались к ним спинами. Вертикальная стена не давала охотникам возможности нападать сверху. Люди вели стрельбу по тем тварям, которые на бреющем полете пытались атаковать их по фронту. Жертвы огрызались, и ящеры, не долетая до них двух десятков метров, взмывали вверх. Повозка была перевернута, и, прикрываясь ею, стрельбу вел только один абориген. Вдали от него по дну котловины металась кошка-мустанг с седоком на спине. Животное пыталось пробиться в узкое ущелье, где можно было укрыться от нападения сверху, но все его попытки оканчивались неудачей. Вертикальная карусель, закрученная ящерами у входа в ущелье, не позволяла зверю добраться до спасительной узости скал. Одна тварь, в бреющем полете отрезающая всадника от спасительного входа, сменялась другой. Четвероногий зверь только успевал уклоняться прыжками в стороны от движущихся прямо на него охотников. Его седок, расстрелявший свой боезапас, старался лишь удержаться в седле. Такая ситуация не могла продолжаться слишком долго. Так и случилось. Успешную атаку провел один из ящеров с тыла. Кошка отшатнулась в сторону от летящего на нее хищника, и в этот момент другой, напав сзади, выдернул всадника из седла. Зажав его тело мощными когтями, ящер начал набирать высоту на своих шестиметровых кожистых крыльях. Кошка прыгнула следом в попытке спасти хозяина, но ее прыжок не достиг цели. Хищник поднялся уже на высоту около десяти метров, неся в когтях свою добычу, когда его настиг удар парализатора. Широко распахнутые крылья еще какое-то время держали ящера в воздухе, но когти сразу разжались, и тело жертвы рухнуло вниз. Хищник, пролетев по инерции несколько метров, врезался в скалу. Три его сородича также попали под удар. Их безвольные тела, кувыркаясь, полетели вниз. Четвероногий зверь, потерявший хозяина и находившийся ниже уровня луча парализатора, в прыжке дотянулся когтями до одной из летающих гарпий. Уворачивая голову от ударов мощного клюва, он всеми четырьмя лапами рвал тело и крылья противника. Летающая тварь еще сопротивлялась. Но на земле, потеряв свое преимущество, явно уступала, и результат схватки был очевиден.

Дин сместил прицел пониже и повел лучом по широкой дуге. Два летающих хищника, парящие в воздухе, закувыркавшись, упали в котловину. Еще четыре — на камни скал.

На этом фланге бой был окончен. Альбрайт перевел прицел вниз. Открывшееся ему зрелище оказалось не из приятных. У перевернутой повозки два ящера своими мощными клювами разрывали на куски беззащитное тело аборигена.

— За все надо платить, — стиснув зубы, в состоянии боевой злости процедил Альбрайт и нажал на пуск. Ударивший луч мгновенно потушил сознание тварей. Они упали рядом со своей жертвой, судорожно подергивая когтистыми лапами и хаотично подламывая крылья.

Когда оптика приблизила последнюю группу защищающихся, Дин удержал ногу на пуске. Оружие аборигенов оказалось не особо эффективным. По-прежнему у скальной стенки стояли трое мужчин. Двое сжимали автоматы в руках, но использовали их в качестве дубин, размахивая ими перед собой. Третий держал в руках нож.

В трех метрах от обороняющихся стояли, наполовину сложив свои крылья, четыре гарпии, и лениво, будто развлекаясь, то одна, то другая пыталась достать клювами защищающуюся добычу. Сзади на траве, не подавая признаков жизни, валялись два хищника. Одно тело было без головы, у второго грудь и живот были обильно политы бурой жидкостью, еще вытекающей из ран на почву.

Пытаясь вырваться из окружения, один из аборигенов сделал рывок вдоль стены. Его попытка заранее была обречена на провал. Мощное кожаное крыло развернулось и достало беглеца. От удара его подбросило в воздух, и полет закончился встречей со скалой. Обмякшее тело сползло по стене к ногам соплеменников. Несмотря на то что обороняющихся осталось двое, хищники не изменили своей пассивной тактики нападения.

Дин раздумывал. Можно было без особых хлопот нанести удар парализатором. Луч, естественно, поразит аборигенов, но схватка будет закончена. Потом спуститься вниз. Погрузить тела уцелевших людей в вездеход, где они позже придут в себя, и покинуть место битвы. Но что-то удерживало десантника от такого решения. Ему стало казаться, что в поведении хищников скрывается ускользающий от него смысл. Мозг активно анализировал ситуацию и выдал решение. Ящеры блокировали свою добычу и чего-то или кого-то ждали. Фактически три человека, стоящие у стены, были их пленниками.

Мысль была фантастической, абсурдной. Дин пытался отбросить ее, найти другое решение, но не находил его. Он прекрасно помнил один из курсов подготовки, где опытный инструктор говорил, что, проанализировав ситуацию, надо отбросить все сомнения и действовать в соответствии с полученными выводами, даже если они кажутся невероятными.

Альбрайт верил инструктору, верил себе и решил повременить с нанесением удара.

Его размышления были прерваны возгласом Клеста:

— Командир, сзади противник.

Дин взглянул на экран биолокатора. Действительно, с задней полусферы к вездеходу приближалась какая-то точка.

— Скорее всего, это наш старый знакомый с рваным ухом, — проговорил он.

Руг припал глазами к окулярам, повернув объектив оптики назад.

По крутому склону к вездеходу огромными скачками поднимался знакомый зверь.

— Соскучился, — подавая сигнал, что командир прав, проворчал механик. — Сейчас усядется и будут обсуждать, хорошие мы или так себе.

Видимо, кошка начала что-то сообщать хозяину еще до того, как добралась до вездехода.

Пленник вдруг заволновался, стал дергаться в кресле и кричать, повернув лицо к десантникам.

— Похоже, как в генераторной, он хочет о чем-то предупредить нас, — сказал Клест.

Дин был полностью согласен с мнением механика и начал обшаривать объективом системы небо, склоны скал, но ничего нового и угрожающего не обнаружил.

Пленник успокоился. В кабине стало тихо. Неожиданно для Дина окуляры, в которые он наблюдал окрестности, заволокло пеленой, исчезнувшей через мгновение. Он увидел ту же местность, но в другом ракурсе. Альбрайт был уверен, что не трогал верньеры оптики. Объектив системы не мог находиться в той точке, из которой сейчас просматривались окрестности. Наблюдаемая им картина говорила о том, что к котловине по имеющемуся слева от вездехода широкому проходу один за другим быстро движутся два знакомых серых эллипсоида. Судя по расстоянию, в поле обычной видимости они должны были появиться через две-три минуты.

Наведенная картинка пропала, но Альбрайт был уверен, что видел все в реальном времени. Для принятия решения оставались секунды, и он его принял.

— Лейтенант. — Его голос звучал громко и четко. — К нам приближается противник. Через три минуты он появится слева от нас внизу. Два эллипсоида. Мы их видели. Задача уничтожить. — И мягче добавил: — Я на тебя надеюсь.

Фигура Клеста за рычагами управления, казалось, окаменела. Только его глаза лихорадочно метались, перебегая со дна котловины на откосы скал, ограждающих ее, и обратно. Наконец механик просчитал ситуацию и еще туже затянул страховочные ремни. Его тело несколько расслабилось. Он ждал противника. Единственное, что позволил себе Клест перед схваткой — это предупредить командира:

— Приготовьтесь, сэр, сейчас покувыркаемся.

В такие минуты, получив приказ, он говорил и действовал согласно уставу.

Дин тоже подтянул ремни.

Противник не появился для десантников неожиданно. Два знакомых эллипсоида вынырнули внизу, из широкого прохода, перестроились по фронту и уверенно двинулись к группе людей и ящеров, находящихся в противоположном конце котловины.

Механик еще секунду помедлил, а потом резко сорвал вездеход с места. Машина вскочила и, делая громадные прыжки, понеслась по крутому склону горы вниз. Не добежав до основания скалы метров двадцать, она подпрыгнула, перевернулась в воздухе и, пролетев оставшиеся метры, своей крышей обрушилась на ближайший к ней эллипсоид. Экипаж вездехода потряс сильнейший удар. Ремни кресел врезались в плечи и грудь десантников. На секунду у Дина потемнело в глазах, и тут же горизонт в лобовом бронеплексе вновь опрокинулся, сопровождаемый скрипом и лязгом рвущегося раздавливаемого металла.

Со стороны было прекрасно видно, что машина противника под весом упавшего на нее бота была мгновенно вдавлена в грунт, корпус ее лопнул и во все стороны полетели обломки металла.

Вездеход десантников скатился с раздавленного врага и щупальца его ходунка дотянулись и обхватили второй эллипсоид. Инерция массы вездехода подняла его на щупальцах над крышей вражеской машины, и он стал заваливаться на другой борт. Когда крыша бота коснулась грунта, щупальца без усилий подняли над ним противника, резко сократились и метнули его в ближайшую каменную стену. Скала и машина врага встретились. Со страшным грохотом корпус эллипсоида от удара треснул и упал с высоты пяти метров вниз. Машина загорелась. Из трещин корпуса повалил дым. Через мгновение после броска бот снова уверенно стоял на поле боя среди разбитой техники врага.

— Ну ты акробат, — поматывая головой из стороны в сторону, проговорил Альбрайт, когда головокружение прошло и он почувствовал, что уверенно сидит в кресле.

— Другого варианта не было, командир. Кроме парализатора, нам-то и воевать нечем. Вот я и устроил камнепад. Обычная партизанская тактика в горной местности. В святом Писании как сказано? Время собирать камни и время разбрасывать камни. В нашем случае время разбрасывать пришло, а собрать не успели. Что было делать? Прикинулся валуном, благо местность позволяет. А где первый камень, там и второй. Благо не нам пришлось роль второго исполнять.

— А если бы не получилось?

— Да ты что, командир. Я еще тогда у трассы прикинул, что эти черепахи больше восьми тонн не весят. Значит, корпус слабоват. Да и зачем здесь мощная защита? Оружия-то подходящего не сыщется. А ходунок жмет сто тонн, так что бросок был легкий. Для него пустяковый.

— Ты, я вижу, ко всем своим достоинствам еще и философ. Ладно, пора заканчивать спасательную операцию. — И Дин указал на застывшую у каменной стенки группу, наблюдавшую за схваткой со стороны.

— Этих кур распугать, только время терять, — имея в виду ящеров, сказал Клест, двигая вездеход в указанном направлении.

— А скажи мне, командир. Как получилось, что технику эту яичную ты в мертвой зоне, на приличном расстоянии вычислил. Да еще форы три минуты успел получить?

— Да так, в свободное от наших проблем время разведку тут организовал. Вот она и доложила, что враг наступает.

Десантники шутили, снимая нервное напряжение после смертельной схватки.

— А если серьезно?

— Если серьезно, зверь видеорядом на меня вышел. Картинку показал, как они подходят.

— Что ж он раньше, на базе, молчал, не показывал?

— Наверное, приказа не было.

— Да, дела твои неведомые, великий космос, — задумчиво протянул Клест.

Альбрайт в это время регулировал верньером луч парализатора, сводя его в узкую полосу, чтобы нанести удар по ящерам, не задев прижавшихся к скале людей.

Твари оказались очень сообразительными. Как только вездеход стал приближаться к скале, они отвернулись от своих жертв, коротко разбежались и взмыли в воздух.

Опасность миновала, и силы покинули стоящих у скалы людей. Выронив из рук оружие, они присели на подгибающихся ногах. Один свесил голову между колен, другой склонился к лежащему у его ног товарищу.

— Пойду приглашу парней в гости. Им сегодня здорово досталось. Может, попросят подбросить к дому, — проговорил Дин, расстегивая страховочные ремни.

— Не стоит навязываться. Если они живут далеко, расход топлива будет большим. Да, не забудь, забери у них железки, нам сегодня только не хватает бунта на корабле.

— Будь спокоен.

Десантники по-прежнему балагурили.

Бот, приблизившись вплотную к скале, лег на днище.

Проходя по боевому отделению, Альбрайт обратил внимание на безвольно повисшую голову пленника, о котором они забыли в ходе завязавшейся схватки.

«Разберемся позже, — подумал он. — Сейчас главное быстрее погрузиться и уйти подальше».

Выпрыгнув из шлюза на траву, он тут же замер на месте. Перед ним стоял знакомый четырехлапый зверь.

«Вот так по-глупому и погибают», — успело промелькнуть в голове.

Кошка не проявляла агрессии, а только смотрела немигающими глазами, слегка склонив голову.

Альбрайт медленно с облегчением выдохнул и только тут вспомнил, что может разговаривать с животным. Мысль его лихорадочно заметалась. Нужно было послать такую картинку, которая свидетельствовала бы, что он и хозяин зверя — друзья. Сознание не подбросило ничего более оригинального, чем атакующего ящера, его самого, ведущего стрельбу по летящей твари, и стоящего за его спиной аборигена, хозяина зверя.

Видимо, видеопосыл достиг мозга животного, потому что оно село и отвернуло от десантника голову.

Проследив за направлением взгляда зверя, Альбрайт мысленно выругал себя второй раз. Три аборигена, минуту назад безвольно сидевшие у скалы, медленно подходили к нему. Двое держали в руках свое оружие, но в их позах и движениях Дин не заметил опасности и сделал рукой приглашающий жест в сторону открытого люка. Помогая друг другу, гости прошли шлюз и остановились в боевом отделении, с любопытством оглядываясь.

Последним в вездеход забрался Альбрайт и увидел лежащие на полу шлюза автоматы. Еще когда совершалась посадка, он подумывал, как бы без обострения ситуации разоружить гостей, но так ничего и не придумал. Выходило, что они думали о том же и сами решили задачу хозяев.

Указав на кресла и подождав, когда гости рассядутся, Дин сел рядом с ними в боевом отделении.

— Руг, давай вперед, к тому месту, куда упал парень, которого уронила подбитая тварь. Мне кажется, здесь скоро может стать жарко. Надо пошевеливаться.

Клест мгновенно отреагировал на приказ, и вездеход быстро двинулся в нужном направлении. Еще издали, приближаясь к месту падения аборигена, механик увидел лежащее в траве тело.

— Похоже, с парнем плохо, — не оборачиваясь, сообщил он.

Дин встал и прошел к люку шлюза. Когда вездеход остановился, распахнул его, но выходить не стал. Двое гостей, спрыгнув на траву, подняли тело товарища и передали его в машину.

В голове Альбрайта занозой сидела еще одна мысль: надо было привести в чувство пленника. Гости могли подумать, что их соплеменник потерял сознание в результате примененных к нему насильственных мер. Но когда все вновь забрались в машину, Дин задраил люки и повернулся, то встретился взглядом с глазами пленника. Проходя мимо, он двумя быстрыми движениями сдернул вязки с кистей его рук и, пройдя вперед, сел в свое кресло у лобового бронеплекса.

Осторожничать уже не стоило. Либо они с аборигенами стали друзьями, либо на этой планете незнакомы с такими словами, как благодарность и доверие. Если это так, то придется выдержать еще одну схватку, в конечном результате которой он не сомневался, и искать другой выход.

— Давай в тот узкий проход в скалах, — скомандовал Дин, указывая Ругу направление, — а я пока спрошу адрес у наших гостей. — И, склонившись к экрану командирского дисплея, добавил: — Сейчас попросим помощи у Профессора.

Просить помощи не пришлось. Десантники почувствовали за своими спинами чье-то присутствие. Дин оглянулся. Держась за спинки их кресел, сзади стоял один из гостей и вглядывался в бронеплекс. Потом он произнес «Ха» и, прикоснувшись рукой к плечу Дина, указал ею вперед. Жест был понятен. Требовалось двигаться в указанном направлении.

За расщелиной тропа поворачивала вправо. Проводник нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а потом, вытянув одну руку вперед, сделал ею несколько вращательных движений, повторив несколько раз: «Хуго, хуго».

Перевода не требовалось, гость поторапливал хозяев. Руг переглянулся с Дином и, увидев подтверждающий кивок, увеличил скорость. Через минуту все стало понятно, да десантники и ожидали чего-то подобного.

С того места, где находился вездеход, открывался прекрасный вид на котловину, в которой они приняли бой. Через бронеплекс было отчетливо видно, как мощные молнии рвали зеленый покров ее основания, оставляя на нем оплавленные проплешины, врезались в скалы, от которых летел в разные стороны град осколков. Через несколько секунд в центре котловины появился быстро увеличивающийся в размерах огненный шар. Почва под ним кипела и испарялась коричневым дымом. По стенкам скал начали стекать потоки расплавленного камня, а потом прогремел взрыв. Звука в вездеходе слышно не было, но гигантский выброс вверх и в стороны расплавленной породы и почвы был такой, что его можно было увидеть за десятки километров. Грунт под ходунком вздрогнул, и даже щупальца сбились с установленного ритма. В борт ударила воздушная волна, и машина покачнулась.

— Баллов шесть, не меньше, — прокомментировал произошедшее Клест.

— Да, по мощности пару килотонн, но радиации ноль. Я проверял еще на базе, — добавил Дин.

Вездеход забирался все выше и выше в горы. Когда в очередной раз внизу открылась панорама знакомой котловины, десантники мысленно послали благодарность великому космосу. Среди зеленых лужаек и невысоких скалистых пиков зияла черная, местами еще светящаяся огнем язва мощного взрыва.

Добровольный проводник после трехчасового хода по горам привел вездеход в узкое, мрачное ущелье. В эту природную щель почти не поступало света. Сверху рос кустарник, и его ветки густо переплелись между собой, создав своеобразный растительный мост между двумя стенами.

Когда машина углубилась метров на триста в этот природный тоннель, стоящий за спинами десантников абориген притронулся к плечу Клеста.

— Роу, — произнес проводник и, сжав пальцы вытянутой руки в кулак, опустил его вниз.

— Говорит, что мы приехали, — отозвался на жест проводника Руг.

— Давай выбирай место. Отдых не помешает. Да и им виднее, что делать. Скоро ночь.

Вездеход прошагал еще около сотни метров, когда механик увидел ровную площадку под нависшей сверху скалой и опустил на нее машину. Теперь их могли искать хоть из космоса.

Дин расстегнул ремни и поднялся из кресла. Все тело затекло и требовало движения. Он оглядел встретившее его тишиной боевое отделение. За весь трехчасовой путь по горам гости не сказали друг другу ни слова.

«Молчаливая компания попалась, — мелькнуло у него в голове. — Трудно с ними будет».

Улыбнувшись, он сделал приглашающий жест. Пройдя к шлюзу, снял ограничитель и распахнул оба люка.

Спрыгнув на крупную гальку площадки, Альбрайт стал наблюдать за поведением гостей. В первую очередь его интересовал факт наличия в группе слепых, но поведение всех четырех спутников ничем не отличалось. Он даже сначала удивился, что их старый знакомый, пленник, свободно и непринужденно передвигается в группе. Только когда из темноты вышел и лег под стеной зверь с порванным ухом, все встало на свои места.

Гости вынесли из вездехода своего раненого товарища и, сняв с себя куртки, уложили его на них. Все происходило в полном молчании. По скупым жестам проводника Альбрайт понял, что все остальные признают в нем вожака.

Руг тоже выпрыгнул из бота, но от люка шлюза не отошел, а когда Дин проходил мимо, проговорил:

— Я поставил парализатор на круговое рассеивание. Активация — только свистни.

Альбрайт кивнул и махнул рукой, давая тем самым понять Клесту, что он может покинуть свой пост у шлюза вездехода.

Десантники не успели заметить, как трое аборигенов растворились в темноте ущелья. Кошка тоже исчезла. На площадке остались двое. Раненый по-прежнему лежал без движения, а над ним склонился проводник и пытался напоить его из фляги. Когда десантники приблизились, он, услышав шаги, повернулся, но ничего не сказал и вновь склонился над телом. В этот момент в поле зрения Руга попал один неучтенный член группы. Незнакомая кошка вышла из темноты и уставилась на людей сверкающими глазами. Внимательно осмотрев их, она прошла вперед и легла, преграждая путь к аборигенам.

— Если меня попытаются съесть в третий раз, я могу разозлиться, — негромко, с угрозой в голосе сказал Клест.

Наверное, его интонация стала понятна аборигену. Тот, не оборачиваясь, поднял руку и негромко щелкнул пальцами. Зверь встал, обошел лежащего хозяина и лег по другую сторону от него.

В это время из густого плотного сумрака на площадку стали выходить пропавшие гости. Один из них нес охапку обычного земного хвороста, второй прямоугольную металлическую емкость, в которой плескалась вода, третий тащил на плече изогнутую металлическую конструкцию. Оба предмета были покрыты налетом копоти.

— Похоже, нам предстоит пикник у костра, — не удержался механик.

Действительно, через несколько минут языки пламени побежали по сухим веткам, а над ними повис прямоугольный котелок, подвешенный на невообразимо изогнутых стальных рогах принесенной конструкции.

К огню потянулись все, но время доверия еще не пришло. С одной стороны костра полукругом расположились спасенные, а спасители сидели по другую его сторону.

Пока закипала вода, все хранили молчание. Клест сходил в вездеход и принес упаковку одноразовых стаканов, так как все имущество спасенных осталось в котловине, а потом испарилось в огне. Передав каждому по стакану, он уселся на свое место.

Десантники были голодны, но не решились разогревать имеющиеся в вездеходе продукты. Местные могут отказаться от угощения в результате неизвестного им табу, боязни отравиться или гордости, а есть в присутствии голодных людей было неудобно.

Горячую воду тоже пили в молчании. Гости тянули ее через трубочки, предварительно бросив в воду щепотку белого порошка. Десантники прихлебывали через край, но перед тем как начать пить, Альбрайт убедился, что Большой враль дал добро на употребление местной жидкости.

Когда ритуал чаепития, или, как впоследствии назвал это действо Руг, водохлебства был окончен, Дин решил приступить к знакомству. Уперев себе в грудь палец, он отчетливо произнес: «Человек», потом указал на Клеста и повторил: «Человек». Вытянув руку, он указал пальцем на проводника, но не получил ответа. Он сделал попытку еще раз. Сначала указав на себя, назвал свое имя, а потом имя напарника, но ответ получил совсем не такой, на который рассчитывал. Проводник выставил перед собой вытянутую руку с открытой ладонью, согнутую в запястье. Знак остановиться был понятен и не требовал объяснений. С ним не хотели говорить.

Видя бесполезность своих попыток, Альбрайт, показав на себя и Клеста, ткнул пальцем в сторону вездехода. Проводник в свою очередь обвел пальцем своих людей и опустил его вниз. Он показывал, что они останутся у костра.

Дин пожал плечами и встал. За ним поднялся Руг. Проводник вновь жестом остановил их и сделал знак рукой в сторону недавнего пленника десантников.

Неожиданно для Альбрайта площадка с костром и сидящими у него аборигенами исчезла. Он осознавал, что находится на том же месте, но в глазах стояла другая картина.

На знакомой площадке стоял вездеход. Люк его шлюза открылся и в проеме появился он сам. Судя по освещенности, наступило утро или даже день. Видимость была хорошей, костер потушен. Ни емкости, ни уродливой рогатины, на которой она висела, не было видно. Перед вездеходом стояли пятеро аборигенов, двое из которых поддерживали раненого товарища.

Наведенный видеоряд исчез так же мгновенно, как и появился. Все длилось какое-то мгновение. Стоящий рядом Руг ничего не заметил.

— Пошли спать, дружище. Нам пожелали спокойной ночи.

Они забрались в вездеход, и Альбрайт, задраив оба люка шлюза, сразу прошел к своему командирскому креслу и включил дисплей. Более практичный Руг, порывшись в запасах сухого пайка, бросил в приемник печи пару пакетов и, не закрывая дверку, спросил:

— Что разогреть на твою долю?

— Ешь, сам я позже, — отозвался Дин.

Когда ужин был готов, Клест устроился с ним в водительском кресле. Пережевывая пищу, он стал наблюдать за Альбрайтом, в руках которого вновь появились пленки и штурманский карандаш. Сверяясь со словарем, он наносил на пленку символы местной письменности.

— А если они завтра уйдут? — спросил Руг.

— Не думаю, — не отрываясь от своего занятия, ответил Дин и, окончив писать, добавил: — Ложись спать. Завтра будет трудный день. Надо хорошо отдохнуть.

— Твою мысль понял, командир. В переводе она звучит так: «Не мешай мне работать». А насчет отдыха выскажусь. Мне кажется, на этом шарике для нас не будет ни одного легкого дня.

Альбрайт оторвался от работы, посмотрел на Руга и улыбнулся.

— Я сам нервничаю. Мы все сделали правильно. Теперь им принимать решение. — Он кивнул в сторону бронеплекса. — Сейчас пытаюсь составить краткое обращение с просьбой о помощи и желании сотрудничества. Мы с тобой о них ничего не знаем. Одно неверно написанное или не туда вставленное слово может прозвучать оскорбительно. Местные традиции и табу просто закроют нам путь к общению, если они вообще не решат, что мы тут лишние.

— По-моему, ты сгущаешь краски. Чувство благодарности присуще даже зверю. Мы их вытащили с того света и при этом сами рисковали своими шкурами. Подумаешь, ошибка в тексте. Должны понимать, что допущена по незнанию. Ты особо не переживай. Делай, что считаешь нужным. Все будет хорошо. — Клест надеялся на Дина и как мог поддерживал товарища.

— Когда мы уходили, я вновь получил картинку от кошки. Точнее, от ее хозяина. Он передал, что они не уйдут и утром будут с нами.

— Вот видишь, все идет хорошо, — не отреагировав на то, что Дин сразу не рассказал ему о ментальной передаче, произнес Клест.

Еще часа три они просидели над своим письмом, обсуждая различные варианты. В конце концов пришли к выводу, что отсутствие знаний местной психологии и традиций может резко отличаться от известной им и обращение должно быть кратким, отражая только мирные намерения. Просьбу о помощи решили исключить, исходя из своей психологии. Слабый просит. Сильный предлагает, отдает.

В лобовой бронеплекс они наблюдали ритуал, проведенный хозяевами планеты глубокой ночью. Костер почти потух и не освещал площадку, поэтому, когда Руг заметил передвижение аборигенов, он сразу надел шлем и активировал систему ночного видения. Альбрайт присоединился к нему.

Четверо аборигенов расположились по кругу, скрестив перед собой согнутые в коленях ноги. Раскрытые кисти рук ладонями вверх были положены на внутренние стороны разведенных бедер. Головы с закрытыми глазами подняты вверх. В такой позе они оставались минут двадцать. Окончив ритуал, они улеглись в ряд прямо на камнях и больше не меняли своих поз. По всей видимости, уснули.

Десантники обсудили увиденное, но так и не пришли к определенному мнению. Действия хозяев планеты могли быть как религиозным ритуалом, так и физическим упражнением, способствующим разрядке и накоплению сил. Возможно, это был сеанс ментального или какого-либо другого вида связи.

В конце концов, решив, что утро вечера мудренее, они прошли в боевое отделение бота и, раскинув кресла, провалились в глубокий, но чуткий сон.

Когда первые лучи местного светила скупо проникли в ущелье, разогнав тьму, и просочились через бронеплекс в кабину, десантники как по команде проснулись.

Наступили третьи сутки их пребывания на планете.

Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать, что хозяева планеты — ранние пташки. Костер уже горел под своеобразным котлом, над которым курился белый парок. Вода закипала. Хозяева, как и вчера вечером, сидели у костра лицами к вездеходу.

Подойдя к костру, Альбрайт жестом попросил разрешения присоединиться к сидящим и получил короткий кивок проводника. Руг присел на гальку, а Дин, сделав еще шаг вперед, протянул над костром лист пленки с составленным ночью обращением. Проводник поднялся, взял лист и, прочитав сообщение, приложил пальцы ко лбу. Не проронив ни слова, он сделал жест, предлагая Альбрайту сесть, и сам опустился на свое место.

Кипяток пили в молчании.

Десантники, побывав по меньшей мере на десятке планет, знали, что некоторые народы соблюдают установленные церемонии молчания при употреблении священных напитков, таких как чай, винник, блюм. Когда с чаепитием было покончено, члены команды проводника без какого-либо видимого приказа поднялись с мест и унесли в полумрак ущелья котел и своеобразную треногу. Костер был залит остатками кипятка.

Вновь собравшись вместе, аборигены выстроились за спиной проводника. Обведя всех присутствующих взглядом, тот жестом руки указал на вездеход, а потом сделал жест вдоль ущелья.

— Нас, по-моему, взяли в команду и предлагают двигаться дальше, — прокомментировал Клест.

— Мне кажется, в этом и состояла наша цель, — ответил Альбрайт и сделал приглашающий жест в направлении бота.

В полном молчании группа быстро погрузилась в вездеход.

Для удобства проводника Дин сдвинул одно из кресел, расположив его между своим креслом и креслом механика, но немного позади, и указал на него проводнику. Когда все пристегнулись, отдал команду начать движение.

Покинув сумрачное ущелье, они в течение пяти часов двигались по горам, то взбираясь по крутым тропинкам вверх, то спускаясь в глубокие ущелья. Периодически проводник указывал направление и Клест разворачивал машину то вправо, то влево, когда наконец поступил знакомый сигнал остановки.

Вездеход замер перед широким языком старого оползня. По сторонам от него взмывали вверх вертикальные стенки скал. То здесь, то там между валунами сошедшей сверху каменной осыпи росли кусты и пробивалась зелень травы.

Проводник жестом объяснил Дину, что один из его людей должен выйти из машины. Альбрайт прошел в боевое отделение и открыл шлюз. Абориген выпрыгнул на камни, обошел вездеход и вскоре скрылся впереди за нагромождением камней и скал.

Ожидание длилось около получаса. Десантники понимали, что цель их похода достигнута. Разведчик ушел предупредить соплеменников в тайном убежище, что отряд возвращается с гостями и надо приготовиться к встрече.

Когда впереди на скалах появилась знакомая фигура и подняла вверх руку, проводник тронул за плечо Клеста. Вездеход двинулся по краю языка осыпи. Дальше проход между скалами стал сужаться и, пройдя узость, машина оказалась окруженной со всех сторон кольцом скал. Двигаться дальше было некуда.

Клест вопросительно повернулся к проводнику. Тот указал рукой в верхнюю часть лобового бронеплекса. Подняв глаза в указанном направлении, десантники на высоте двадцати метров увидели нависающий сверху скальный козырек. Его верхняя часть представляла собой площадку. Дальше в скале темнел вход в тоннель, явно искусственного происхождения.

Опустив палец, проводник указал на выемку, находившуюся у подножия одной из скал, явно предлагая поместить в нее вездеход.

— Что, командир, — обратился Клест к Альбрайту, — может, покажем местным товарищам, на что мы способны?

— Ты уверен, что бот войдет в тоннель?

— Войдет без проблем. Я думаю, предбанник у них большой, а дальше видно будет.

— Сейчас спросим разрешения у хозяев.

Альбрайт стал жестами объяснять проводнику, что хочет поднять машину наверх. На что получил отказ и жест непонимания, как это можно сделать.

— Ладно. Давай помалу наверх, только без твоих прыжков и прочих фокусов, — скомандовал Дин.

— Какие фокусы, командир. Доставим в лучшем виде. Лифт к вашим услугам, господа, — проговорил механик и с этими словами двинул машину к вертикальной стене.

Ни на секунду не прерывая движения, передние щупальца ходунка вытянулись вперед, укрепились на стене и начали подтягивать машину вверх. Несколько движений — и по вертикальной стене пополз огромный паук. Через две минуты восхождение закончилось. Вездеход стоял на площадке перед входом в тоннель.

Дин обернулся. Рубленые черты лица их проводника отразили эмоции удивления и восторга. Трое встречающих на площадке отскочили в стороны и прижались к скале по обеим сторонам жерла тоннеля. Машина сделала еще несколько шагов и прошла в сумрак искусственной пещеры. Вход в тоннель начал медленно закрываться опускающейся сверху плитой.