Не спорю, сказочное Средневековье в оформлении Дастина Роу показалось мне очаровательной эпохой. Вы ведь смотрели старинный фильм «Золушка» с Фаиной Раневской? Чистенько, намазано бриллиантином и ваксой, подметено, вымыто, королевские гвардейцы не матерятся (правда, щипаются за ягодицы, но это можно списать на традицию), здесь же вы обнаружите принцесс, принцев, добрых фей и карету-тыкву, запряженную мышами. Насколько я поняла, Дастин выпросил у демиурга отнюдь не туповатый мир fantasy, а именно волшебную сказку. У меня не возникнет никакого удивления, если настоящую принцессу Валону испытывали на профпригодность с помощью летописной горошины и трех десятков матрацев. Ганс Христиан Андерсен, Шарль Перро и братья Гримм в одном флаконе.

Однако мне от этого не легче. Трудности встречаются даже в благолепном сказочном мире. И первейшая из них – безденежье.

Я попросту хочу есть.

– Деточка, не надо смотреть своими умильными глазками на прилавок! Хочешь покупать – покупай, а так стоять и пялиться незачем! Каждое пирожное – одна серебряная лира. Медовые булочки – по пять медяков.

Кондитер оказался белым, толстым и пахнущим специями. Рожа раскормленная. Жадина, по глазам видно. А у меня, смею заметить, в желудке урчит. После побега из замка (да что после побега! Со вчерашнего вечера!) маковой росинки во рту не было.

Я сплюнула, развернулась и пошла дальше. Кондитер проорал вслед:

– Детка, ихнее высочество сегодня устраивают бесплатную трапезу для веселящегося народа! По случаю восшествия на отеческий престол!

Одноразовое дармовое угощение меня не спасет. Почтенные ангелы-хранители, впутавшие меня в эту глупую историю, исчезли, бросив свою неудавшуюся протеже на произвол судьбы, я чудом выбралась из королевского замка, я не знаю города, не имею ни малейшего представления о местных традициях, в кармане нет ни копейки (да и карманов-то, собственно, тоже нет), вернуться обратно домой невозможно, ибо я не владею технологиями мгновенного перемещения в пространстве и времени и даже сомневаюсь, что таковые существуют, ибо предпочитаю считать, что все происходящее есть сон разума, порождающий чудовищ.

Хорошо, что сейчас середина дня, однако через несколько часов начнет смеркаться. Где прикажете ночевать? Искать картонную коробку и подражать нью-йоркским бездомным? Тоже не выйдет. За отсутствием в этом мире картонных коробок.

Вот с такими мыслями я шла по одной из городских улочек (каменная мостовая, двухэтажные домики с палисадниками, масляные фонари и вывески лавок).

«Ростовщическая контора Даян, Моше, Шлома и компаньоны. Мы ведем дела честно! Добро пожаловать!»

Взгляд наткнулся на эту помпезную рекламу совершенно случайно. Я остановилась, подумала, сняла серьги и золотую цепочку с шеи. Куплено еще в советские времена, в магазине «Яхонт». Думаю, золото остается золотом в любом мире.

Я толкнула дверь, звякнул колокольчик.

В целом лавка ростовщика оказалась именно такой, какой я себе ее и представляла. Темные шкафы, забитые толстыми книгами, прилавок, весы, на стенах в аккуратных деревянных рамочках висят какие-то официальные бумаги с гербами и печатями – лицензии на торговлю, надо полагать. Пахнет присутственным местом, как в ломбарде на Владимирской площади. Два посетителя: один имеет откровенно дворянский вид, нечто вроде проигравшегося в кости мушкетера, второй скромненько стоит в углу и ждет очереди. Хозяин, нацепив на глаз монокль, разглядывает перстень проигравшегося клиента.

– Камень – подделка, – прохрипел владелец лавки, а меня опять потянуло к идиотическому хихиканью, ибо вся сцена до крайности напоминала ожившую картину Рембрандта «В лавке менялы». – За оправу – не больше десятки.

– Да это же фамильное сокровище! – начал возмущаться «мушкетер». – Прадедушкино! Двадцать пять золотых, не меньше!

– Четырнадцать!

– Двадцать!

– Пятнадцать!

Уговорились на восемнадцати. Боже мой, я даже не знаю, насколько высоко здесь ценятся деньги и что можно купить на один золотой. Если пирожное стоит одну серебряную монету, а, предположим, в одном золотом – десять серебряшек… Много мне не дадут.

– У вас что, барышня? – Ростовщик остро взглянул на меня. – Учтите, старые тряпки и битые горшки меня не интересуют.

– Вот. – Я выложила перед живописным стариканом (нос крючком, сросшиеся брови и глубоко посаженные глаза… Все это обрамляется потертым лапсердаком, круглой шапочкой и пером за ухом) свои драгоценности. Он посмотрел одним глазом и сразу ответил:

– Пятерка.

Я вспомнила предыдущего посетителя и, набравшись храбрости, брякнула:

– Полтора десятка!

– Девушка, вы, наверное, больны, – вздохнул старичок. – У вас жар. Пойдите домой и выпейте отвара зверобоя. Скажите спасибо хотя бы за пять монет серебром.

– Ах, еще и серебром… – протянула я и пригрозила: – Или назначайте справедливую цену, или пойду к конкурентам.

По всей видимости, законы свободного рынка здесь действовали. На столе появились восемь маленьких серебряных монеток с профилем неизвестного мне короля, а серьги и цепочка исчезли в ящике стола седого грабителя. Значит, я могу съесть целых восемь пирожных. Восхитительно. Надеюсь, более простая пища, наподобие овсянки и хлеба, здесь стоит дешевле.

– И чего вы стоите, драгоценная моя? – сказал ростовщик неприязненно. – Здесь не богадельня, а солидная контора. Не могу же я вести дела себе в убыток! Ой-вей, только не говорите, что вы сирота, у вас умерла маменька, сестренка больна чахоткой, а папенька в запое! Если б вы знали, сколько таких несчастных сюда ходит! Или у вас есть еще что-нибудь?

Мне очень не хотелось этого делать, но другого выхода я не видела. Дело в том, что во время бегства из дворца я позаимствовала из кладовки, в которой оставил меня необязательный Федор, скромненькую одежду служанки – холщовое платьице, чепчик и передник, а все роскошества, выданные напрокат Гарбаготом, оставила. Единственная вещь, которую я никак не могла бросить, была диадема, взятая из сокровищницы колдуна. Не менее полукилограмма золота и масса мелких ограненных алмазов. Наверное, это очень дорогая вещь. И сейчас эта вещь лежит в тряпичном сверточке, зажатом у меня в руке.

– Понимаете ли, уважаемый господин Даян… – Я вспомнила имя с вывески, но ростовщик меня перебил:

– Не понимаю, это во-первых. Во-вторых, я не Даян, а Шлома. В-третьих, если у вас больше нет никаких дел к нашей конторе, я вас больше не задерживаю.

– От матушки мне досталось наследство. – Пришлось прибегнуть к откровенной и самой банальной лжи. – Наследство богатое, матушка была домоправительницей в доме одного из герцогов и тот подарил ей на память… диадему.

– Бронзовую, медную?

– Золотую. С камнями. В виде обруча. Я хочу ее продать.

– Вещь с собой? – деловито осведомился ростовщик. – Покажите!

– Нет, я оставила ее дома. – Пришлось быть осторожной.

– Ох, – вздохнул мэтр Шлома. – Проще было принести и предъявить. Подождите-ка.

Старик, кряхтя, поднялся, подошел к одному из шкафов, вынул здоровенный том и взгромоздил на столешницу.

– Ювелирный каталог, – пояснил он. – Давайте поищем ваше сокровище. Если оно сделано известным мастером, значит, найдется рисунок. Золотая, говорите?

Минут двадцать мы листали книгу, однако похожей диадемы на ярких картинках изображено не было. Короны, браслеты, колье, бриллиантовые банты, броши, ожерелья – целая россыпь драгоценностей.

– Таки не пудрите мне мозги! – наконец заявил ростовщик. – Кто была ваша мама, чтобы ей дарили такие ценные вещи?

– А это что за раздел? – осведомилась я, окончательно теряя надежду.

– Древние артефакты, – скривился господин Шлома. – Давным-давно разобраны по сокровищницам королей и магов.

Я вцепилась в книгу, слюнявя пальцы, начала перебирать пергаментные листы и вдруг…

– Вот! Она самая! Кольцо с гравировкой, изумруды, расположенные трилистниками, и алмазный узор!

– Можно было бы придумать что-нибудь получше. – Ростовщик откинулся на спинку кресла и сложил руки в умоляющем жесте. – Детка, вы сбежали из приюта для умалишенных? Уверен, ваша покойная матушка была исключительно уважаемой женщиной, но никакая домоправительница не может получить в подарок вещь, которой три тысячи лет. Диадема королевы сидов Гизеллы! Девочка, если вы пытаетесь вытянуть из меня лишнюю монетку – ничего таки не выйдет! Идите своей дорогой, а не толкуйте о волшебных коронах, известных лишь по описаниям сказочников!

Кажется, дело не выгорело. А может, все-таки рискнуть? Конечно, если корону отберут, мне будет очень обидно, но иной альтернативы я не вижу. Очень уж хочется прилично пообедать. А заодно и сделать гадость Гарбаготу. Пусть потом ищет свое сокровище. Надо же, королеву сидов обокрал! Старый мерзавец! Да еще и три тысячи лет назад!

Я развязала узелок на потрепанном белом сатине и, не говоря худого слова, выложила «унаследованную» от маменьки-домоправительницы драгоценность перед ростовщиком.

Эффект был сногсшибательный в прямом смысле данного слова.

Старик икнул, выпучил глазки так, что они едва не вылезли из орбит, попытался встать со стула, шлепнулся обратно на сиденье, захрипел, отчаянно жестикулируя, выпустил из угла рта ниточку слюны и потянулся дрожащими ручонками к диадеме.

– Клянусь мамой!.. – выдавил он. – Деточка… Вы присаживайтесь… Менахем! Вина нашей уважаемой гостье! Двери все закрыть! У меня ценный клиент! Сударь, а вы что здесь делаете? – Этот возглас прямиком относился к незаметному серенькому человечку, продолжавшему листать книжку у дальнего конца стойки.

Человечишка вдруг вышел из ступора, взглянул на меня, на блиставший камнями артефакт, на ростовщика, откинул капюшон, напугал меня мрачным сиянием больших черных глаз и хрипло выдавил:

– Это мое! Наше!

Неизвестный прыгнул к господину Шлома, извлек из-под плаща тонкий, похожий на шило кинжал, всадил его в горло опешившего старика, а свободной рукой схватился за диадему. Все остальное произошло в течение секунды-двух, не более. Для начала я тоже схватилась за обруч, но, с другой стороны, открыла рот, приготовившись визжать. Затем хлопнула дверь, и на пороге коридора, ведущего в глубину дома, появился тот самый Менахем, которого звал покойный владелец лавки, и застыл как статуя, узрев брызги крови и свалившегося на пол ростовщика. Злодей с кинжалом повернулся ко мне и прошипел:

– А ну, отдай!

– Не отдам…

– Тогда бежим отсюда. Давай за мной и попытайся не отставать.

В таких ситуациях решения принимаются вне зависимости от логики и соображений личной безопасности. Мы вихрем вылетели на улицу, а нам в спину ударил вполне естественный вопль:

– Убива-ают! Грабя-ят! Стра-ажа!

– Надо было и его прирезать, – на бегу бросил незнакомец. – Сейчас ведь ловить будут!

Система общественной безопасности в королевстве Медиолан поставлена на славу – вероятно, следует поблагодарить чтящего порядок Дастина. Ловили нас не менее часа, и за это время я успела ознакомиться со всеми помойками столицы, совершить кратковременную, но донельзя неприятную экскурсию по тоннелям канализации, побывать в двух десятках проходных дворов и несколько раз прыгнуть с крыш. Как мы в таком бардаке не потеряли пресловутую диадему королевы сидов – мне абсолютно непонятно.

– Направо! – орал темноглазый злоумышленник, оглядываясь на меня. – Теперь налево! В этот подвал!

Позади оптимистично грохотали сапоги уличных стражников и кто-то с азартом орал: «Хватай, уйдут!».

– Уйдем, непременно уйдем, – выдыхал разбойник. – Не в первый раз… Мы к таким удовольствиям привычные… Прыгай за мной!

В подвале оказалась потайная дверь, а за ней – деревянная лестница, уводящая куда-то в глубины подземелья. Я начала сожалеть об отсутствии фонарика, но вдруг над нашими головами загорелся ярко-оранжевый шарик, смахивающий на висящую в воздухе лампочку или шаровую молнию размером с грецкий орех, и целеустремленно заскользил под потолком по длинной и затхлой галерее.

– Теперь можно не бежать, – скомандовал грабитель. – Оторвались. Давайте знакомиться, милая барышня. Я – Урсэ из Серебряных холмов.

– Это такой город? – икнула я, пытаясь отдышаться. На меня уставились непонимающим взглядом чернющих глаз. Быстро, но внимательно осмотрев странного Урсэ, я отметила, что ему не более тридцати лет, роста небольшого, худой, с острыми, как у хорька, чертами лица. Темные волосы гладко зачесаны назад и схвачены на затылке серебряной застежкой. И уши странной формы – плоские и довольно острые на кончиках.

– Как же так? – изумился Урсэ. – Серебряные холмы – пристанище нелюдей, нежити и нечисти, то есть нас, сидов. Неужели не слышали?

– Я нездешняя… – У меня вдруг появилось опасение, что внезапно свалившийся мне на голову сид (это что, местная разновидность эльфов? Не похож он на эльфа…) сейчас попросту меня зарежет, как и несчастного ростовщика. – Точнее, здешняя, но очень редко бываю в городе. Валона Медиоланская, очень приятно.

А что еще прикажете делать? Говорить, что я прибыла с планеты Плюк? Не поверят.

– То-то гадаю, кого вы мне напоминаете, – расплылся в радостной улыбке Урсэ. – Хотя постойте… Кого же сейчас коронуют на главной площади?

– Двойника. – Я решила придерживаться старой версии, изложенной Дастином и Федором. – Понимаете, Урсэ, в стране заговор. Мне пришлось бежать из замка, трон заняла безвестная узурпаторша, а я, прихватив из сокровищницы первое, то попалось под руку, переоделась и ударилась в бега. Подходит такое объяснение?

– Ничего себе… – Сид почесал в затылке. – Что творится на белом свете! Но откуда в вашей сокровищнице взялась корона Гизеллы? Мы подкупали королевского казначея, он искал драгоценности в кладовых и не нашел, как не нашли смотрители сокровищниц всех остальных стран материка. Да что там смотрители! Мы буквально перевернули весь континент, залезли даже в кладовые гномов, но все было бесполезно. Древнее сокровище нашего народа бесследно исчезло, и вдруг я, тайно пробравшись в город, натыкаюсь на диадему Гизеллы в лавке посредственного ростовщика!

– Если вы сид, то что вы делали в городе людей? – поинтересовалась я. – Говорят, ваше племя здесь недолюбливают.

– Ну как же, – оскорбился Урсэ. – Поскольку мы, сиды, племя пакостное, я должен был испортить вам праздник коронации. На крышах домов, мимо которых поедет кортеж принцессы, мы поставили катапульты, заряженные навозом.

– Зачем? – пораженно спросила я.

– Да так просто… Поддерживаем репутацию злобных нелюдей.

– А в лавке ростовщика что делали?

– Искал, что спереть. И все-таки, ваше высочество, откуда вы взяли корону?

– Гарбагота Темного знаете? – устало спросила я. – Злого колдуна с Кумарских болот? Он недавно подарил мне этот обруч на день рождения.

– Час от часу не легче, – вздохнул сид. – Как все-таки интересно жить. Каждый день узнаешь что-то новое. Оказывается, теперь медиоланские принцессы получают подарки от самого зловещего мага во всей истории нашего мира… И давно вы познакомились?

– Недавно, – отрезала я. – Урсэ, куда вы меня ведете? На тайную базу эльфов-повстанцев?

– Просьба не путать! Эльфы – это эльфы, а сиды – это сиды. К эльфийскому отродью мы не имеем никакого отношения! Признаться, я не знаю, куда бы вас отвести. Этот подземный ход выводит за город. Там мы и распрощаемся. Я заберу корону и повезу ее в Серебряные холмы, а вы можете идти на все восемь сторон света.

– Это нечестно! – возмутилась я. – Пожалуйста, забирайте украшение, но извольте мне помочь! В конце концов, именно я вернула сокровище вашему народу!

– Благодарность у сидов – не самая распространенная черта, – совершенно невозмутимо ответил Урсэ. – Не пойду же я в одиночку свергать вашего двойника?

– Да мне это и не нужно! Просто найдите моих друзей…

– А кто у нас друзья?

Я задумалась. Насколько мне было известно, Дастин выступал в этом мире под своим собственным именем и, вероятно, был личностью довольно известной. Герой все-таки, а не ассенизатор при холерных бараках.

– Слышали такое имя – Дастин Роу?

– Не люблю героев, – мигом отозвался Урсэ. – Но не стану отрицать, персона знакомая. Одно время я пользовался услугами одного типа из его компании. Если уж вы дружите, то должны знать. Эмиль, или Эмиель, – называйте, как хотите. Вампир. Так сказать, наставник-покровитель господина героя. Хорошо, если вы приятельница Эмиеля, я вас к нему отведу. Он как раз живет в предместьях. Удивительно, изумительно и поразительно – принцесса якшается с черными магами и вампирами! Вы невероятно прогрессивны, ваше высочество. Глядя на вас, я уверен, что будущее человеческого рода не столь безнадежно!

Мы вылезли из подземного хода в какой-то березовой роще, сид, бережно сжимая узелок с короной, вывел меня на тропинку, посмотрел вправо-влево, пытаясь сориентироваться, и повел в сторону от городских стен. Я оглядывалась, наблюдая, как над королевским замком, возвышавшимся на скале, бурлит странная черная туча. Не иначе, Гарбагот развлекается, пытаясь устрашить горожан.

Через полчаса быстрой ходьбы мы вышли на широкую проселочную дорогу, каковая и привела нас к небольшой деревеньке, которую я бы обозначила наименованием «Дачный поселок». Несколько десятков аккуратных домиков, больше смахивающих на городские, церквушка со шпилем. (Вот любопытно, кому они поклоняются? Не демиургу же по имени Сергей Федорович?) Пруды, по глади которых скользят черные лебеди, цветнички с тюльпанами. Идиллия.

– Ага, пришли. – Сид, принявший все меры к маскировке, то есть надвинувший поглубже капюшон, указал на дом с табличкой, гласившей следующее: «Аптека. Припарки, лекарства, лечебные пиявки. Цены умеренные».

Он легко взлетел на крыльцо и постучал в дверь деревянным молоточком.

– Не бойтесь, ваше высочество, – сказал Урсэ. – Дом Эмиеля и есть секретное убежище компании героев, возглавляемой господином Дастином. Там немного необычно.

Наконец нам открыли. Худощавый седой господин уставился на Урсэ не без удивления.

– Ты что здесь делаешь?

– Принцессу привел, – невозмутимо ответил сид. – Говорит, будто вы знакомы.

– Тогда заходите. – Аптекарь смерил меня настороженным взглядом и пожал плечами: – Удивительное сходство… Просто не отличишь. Но, Урсэ, ты ошибся. Это не принцесса Валона.

– А кто? – ахнул сид.

– Это нам и предстоит выяснить. Входите в дом, милостивая государыня. Только осторожнее в прихожей, там под потолком сидит очень недовольный всем сущим мрач. Мы его содержим вместо собаки-охранника.

Я вгляделась в полутьму и обнаружила висящий вниз головой на балке черный силуэт. Да, действительно мрач. Мрача ни с кем не перепутаешь.