– Итак, что нам могут сказать по этому поводу собравшиеся?

В комнате воцарилась тишина, хотя только что все вполголоса обсуждали что-то своё. Легион-генерал в чёрном мундире обвёл всех суровым взглядом…

– Я думаю, нет, более чем уверен, что данная раса незнакома всем обитателям нашего сектора.

– Почему вы так решили, Королёв?

– В противном случае, там бы были следы раскопок или внешнего воздействия. Я же, тщательно изучив голографии, кроме следов атмосферного воздействия ничего не заметил.

СБэшник качнул головой в знак согласия.

– Что-то ещё?

– Похоже, что вот это пятно на голограмме – вход внутрь. Но… там установлена система безопасности.

– С чего вы взяли, лейтенант?

– Обратите внимание, господа…

Он несколькими манипуляциями у пульта увеличил изображение до максимума.

– Видите – здесь, возле вот этих точек довольно интересная структура: иней располагается концентрическими кругами. Металл или пластик. Иней. Опять чистая поверхность. И вновь строительный материал. Но это пока только предположения. Может, дефект плёнки. Точно я могу сказать только при визуальном осмотре…

– Браво, лейтенант! Я вижу, вас учили в Академии не зря… Что могут сказать остальные?

Вновь воцарилась тишина. Господа из СБ пожали плечами. Девушка промолчала. Вилли Детеринг почему-то поморщился, затем тихо произнёс:

– При одном взгляде на эти карточки у меня начинает зверски болеть голова…

– И у вас тоже, полковник?!

Олег не удержался, поскольку у него дико ломило виски.

– Здорово…

Вновь что-то раздалось со стороны главного. Затем он встал и, щёлкнув пультом, выключил голопроектор:

– Господа, уважаемая дама, ваш корабль отбывает в пятнадцать ноль-ноль по времени станции. Сейчас – двенадцать ноль-ноль. Третий пирс. Второй шлюз. «Адмирал Нельсон».

– Крейсер?!

Это вырвалось у Детеринга. В ответ последовал молчаливый кивок головой.

– Все свободны, можете собирать вещи…

Каюта ударного крейсера была роскошной. Олег никогда не попадал в такую обстановку. В Академии кадеты жили в общей казарме, это уже на последних курсах, до которых он не успел доучиться, их переводили в четырёхместные комнаты… Дом у его родителей тоже был скромным. Без излишеств. А Марс… Марс он не помнил вообще, поскольку ему всего-то было полтора года, когда люди покинули Красную планету. Так что, оказавшись в огромных двухкомнатных апартаментах с обшитыми дубовыми панелями стенами, гелевой ванной и мебелью, он просто вначале остолбенел от невиданной роскоши. Ему даже неудобно было ступать по толстому синтетическому ковру с ворсом по щиколотку своими разбитыми армейскими ботфортами… К реальности вернуло булькание репродуктора, начавшего отсчёт стартовых команд. Парень едва успел швырнуть под койку мешок с вещами и, сбросив обувь, плюхнуться на койку… А потом – началось. Глаза полезли из орбит, внутренняя поверхность щёк врезалась в зубы. Похоже, что пилоту было плевать на всё, кроме одного – поскорее разогнать свою птичку до максимума. Могучие вибрации заставляли зуб на зуб не попадать. В общем, уходили на форсаже. Почему? Не его дело. Королёв стиснул зубы покрепче и постарался расслабиться, невзирая на адскую силу тяжести…

До «Эйзе-4» добрались через две недели. Хорошо ещё, что такой разгон был единственным. Набрав маршевую скорость, тяжёлый ударный крейсер лёг на курс, обходя известные людям маршруты других рас по большому кругу. Как понял Олег, корабль новенький, только что со стапелей, и то, что его задействовали не в боях с трескунами, а в такой вот экспедиции, показывало, насколько важна их миссия и какие надежды на неё возлагают. Он всеми силами желал найти то, что поможет людям в борьбе, придаст им новый статус в их положении, но если бы все желания имели свойство исполняться, то людям не пришлось бы уходить с Земли…

В рубке царила обычная рабочая обстановка, несмотря на то, что крейсер уже затормозил со сверхсвета до обычной внутрисистемной скорости и начинал заходить на орбиту четвёртой планеты. Вообще-то система была необычной. Древний красный гигант и всего четыре планеты на дальних орбитах. Атмосфера была на всех, только везде разная. На нужной им – полукислородная, полугелиевая. То есть, в принципе, человек мог дышать в ней без защитных средств или специальных приспособлений, но вот температура на поверхности минус восемьдесят это делать как-то не располагала. Наконец «Адмирал Нельсон» вышел на стационарную орбиту и отстрелил разведывательные зонды… Первый из них сгорел сразу же, нарвавшись на ослепительный разряд стратосферного электричества. Остальные шесть штук прошли по разным орбитам, но толку от них было чуть. Плотная облачность висела чуть ли не до самой обледеневшей поверхности, и до самого её края сплошной пеленой едва ли не по всей планете бушевала метель… На коротком совещании было решено отправить разведывательные катера, поскольку они были защищены гораздо лучше хлипких зондов. И вскоре из ангаров выстрелили хищные кинжалы «шестёрок»… Их поиск увенчался успехом. Вскоре с одного из них пришла весть, что строения обнаружены и оставлен приводной маяк. А через несколько мгновений приборы зафиксировали сигнал устройства. Можно было спускаться на поверхность…

Лучи света из боевых прожекторов тяжёлого танка-транспортёра отражались от бесчисленных снежинок и слепили глаза. Тем не менее машина уверенно пробивалась сквозь сугробы, неся на широких гусеницах экипаж. Олег спокойно держал в руках штурвал громадного агрегата. Почти на таком же ему не раз приходилось носиться в Академии по пустыне, так что затруднений парню эту не доставляло. Наоборот, он взялся за это дело с удовольствием. Их спецкоманда в полном составе заняла кресла десанта, за исключением капитана СБ, который расположился рядом, на втором сиденье механика. Через тридцать минут из тьмы и искр вынырнула желтоватая поверхность купола, и Королёв ударил по тормозам… Никакая голография не могла передать той величественности и того одиночества, которые внушали строения неизвестной расы. Иссечённые временем цельнолитые стены из неизвестного людям материала, покрытые толстым слоем инея, и те самые круги, которые заметил Олег на снимках…

– Все готовы? Выходим. Галина – третья.

Это было резонно, так они прикрывали единственную даму в экспедиции и спереди, и сзади… После нагретого и уютного нутра машины свирепый ветер, казалось, пробил толстые термокомбинезоны насквозь, хотя это и было иллюзией. Подогрев работал, связь была устойчивая. Страховочный трос связывал людей в цепочку. Криптолог сверился с портативным сканером и прокричал в микрофон:

– Пустот не наблюдаю! Пошли!

…Пять метров до указанного Олегом входа прошли с трудом. Настолько ветер давил на тело и сбивал с ног, да и сугробы были чуть ли не в рост, но наконец, пробив стену снега, они вывалились на образованную обтекающим воздушным потоком выбоину у самой стены. Решившись, парень, не снимая перчатки, коснулся шершавой стены и задрал голову вверх. Ничего.

– Обойдём по кругу! – Пригнувшись, прикрывая лицо рукой, выкрикнул капитан. – Танк, Королёв, Ярцева – налево, остальные со мной – туда! – Он махнул рукой…

Девушку опять поставили в середину и, кивнув на прощание друг другу, обе группы двинулись в разные стороны. Олег сделал шаг, другой, третий. Всё спокойно, если не считать ветра. Справа – уходящая в рваные облака стена башни. Слева – стена снега.

– Следи за биосканером.

Прогудел на ухо Детеринг.

– Ничего не вижу.

– И то – хлеб.

Галина промолчала, хотя Вилли вытащил из кобуры тяжёлый «тайлер», с которым не расставался никогда…

– Следы.

– Где?!

– Да вот же!

Олег указал на ровную цепочку быстро заметаемых ямок. Все замерли на месте. И тут он заметил, что рядом стала образовываться следующая цепочка ям. Полковник вскинул бластер, готовый стрелять, но в это время послышался гул, и из снега вырвались струи нагретого воздуха. Королёв машинально потянулся смахнуть пот, выступивший на лбу, и спохватился только тогда, когда рука стукнулась о пластик шлема…

– Не знаю, что это, но очень похоже на сброс излишков тепла…

Осторожно миновали опасное место, а ещё через несколько минут встретились с напарниками.

– Ничего?

– Ничего. Только там тёплый воздух сбрасывается…

– Кажется, мы нашли настоящий вход…

Это оказалась ромбовидная впадина на сплошной поверхности стены…

…Ни одна из попыток обнаружить что-либо похожее на пульт или кнопки не увенчалась успехом. Монолит покрытия экранировал все виды изучения. Словом, никаких энергетических всплесков, обозначающих коммуникации подключения не нашлось. Хотя стена оказалась не такой уж и прочной. Во всяком случае, Стоянову легко удалось отбить своим тесаком здоровенный кусок от строения. И без всяких последствий…

– Что у нас?

– Это нечто вроде керамопластики. Жутко термостойкий. Очень лёгкий. Пористый и достаточно прочный, чтобы строить высотное здание без каркаса. Самое интересное – полностью защищает от любых видов радиации. Сейчас делаем анализ состава. Но уже один этот композит окупает экспедицию. А если нам удастся найти что-либо ещё…

– Завтра будем вскрывать стену. Технари наладили плазменный резак, но, похоже, если верить вашим пробам, то понадобится обычное сверло и пила по металлу…

…В качестве укрытия использовали стандартный аварийный шатёр, представляющий собой купол из наноплёнки с мягким днищем, намертво прилипающий к любой поверхности. Прикрепив его к выбранному месту, механик включил циркулярную пилу и начал работу. Из-под вращающегося с бешеной скоростью диска посыпалась крошка, потом вдруг послышался резкий взвизг, и Григорий удовлетворённо кивнул головой:

– Насквозь! Стенка тонкая!

Дальше дело пошло веселее – час, и отверстие, достаточное для прохода человека в термозащитном комбинезоне оказалось готово… Когда выпиленный кусок ухнул внутрь, наступила, казалось, гробовая тишина, нарушаемая только рёвом ветра снаружи. Глушко, ухмыльнувшись, направил в густую черноту дыры свой ручной прожектор и вдруг охнул – в лучах света отразилось нечто… А потом вдруг закричала Галина, оттаскивая всех прочь:

– Назад, все – назад! Там смерть! Радиация!

Олег, похолодев, бросил взгляд на датчик – тот светился кроваво-алым светом максимальной опасности…

Заглядывавший внутрь прорезанного отверстия капитан вдруг медленно рухнул на колени. Олег ухватил упавшего за ноги и рванул что было сил, вытаскивая наружу, страшная боль прострелила виски, но он, не обращая ни на что внимания, всё тянул и тянул тяжёлое тело напарника прочь, пока сам не рухнул рядом… Очнулся уже в летящем на максимальной скорости «ТТ» от острого запаха нашатыря. Дёрнулся, чтобы подняться, но его удержали крепкие руки.

– Лежи, не дёргайся.

– Глушко… Что с ним?

И похолодел, увидев, как отвернулось к стене лицо фон Шлоссберга…