Глава 9
А за ними присмотрит наш Глазик!
Жуур-Каат, официальный Поскребыш Смотрителя восьмого канализационного канала стоков города Высоких был сегодня не в духе. Жизнь крепкого коренастого подростка с кожей землисто-коричневого цвета дала трещину. Имя у этой «трещины», разумеется, было. Но Жур, как его звали все домашние и соседи, сегодня утром крепко-накрепко решил: с этой вертихвосткой он больше встречаться не станет. Дело осложнялось тем, что Река Жизни, как называли между собой сточный канал обитатели его берегов, в который уже день кряду не приносила ничего ценного.
Муус-Каат, отец Поскребыша, разумеется, знал, в чем дело, но предпочитал помалкивать. Он вообще с тех пор, как Око Смерти забрало его старшего сына, сделался угрюмым — нелюдимым и малоразговорчивым. Остатки нежности в загрубевшей от душевной раны душе он отдавал только сыну — последнему в Роду Каат. Не смотря на многократные обращения к тем, кто живет под Куполом, ему и его жене так и не разрешили родить еще одного ребенка — взамен того, на которого упал взгляд Ока Смерти.
Зато он смог добиться того, чтобы за Жууром официально признали статус Поскребыша — последнего мужчины в его не очень многочисленном Роду Каат. Это давало парню некоторые преимущества перед другими обитателями побережья восьмой сточной канавы, что, в свою очередь, позволяло надеяться, что имя Рода Каат не затеряется в веках.
Причина «неурожая» на Реке Жизни была тривиальна, как вкус водорослей, добытых с её дна в конце лета.
Несколько дней назад канал принес к самым стенам хижины Каат тело Высокого. Мужчина был тщательно упакован в пакет и, хотя речные крысы успели уже прогрызть в бумажной оболочке несколько больших отверстий и отведать плоти человека, жившего под Куполом, он был в еще весьма приличном состоянии. И вот здесь Муус совершил, как ему теперь казалось, фатальную ошибку. Вместо того чтобы, как обычно, «утилизировать» тело, то есть выловить его из зловонного потока и расчленить; а куски сочного еще мяса скормить настойчиво повизгивающим в пристройке хрюням, он вызвал полицейского.
Служитель закона, закрыв половину лица плотным платком, а глаза — круглыми герметичными очками, быстро глянул на тело, простертое у самого края сточной канавы, брезгливо потрогал его носком ботинка, на котором красовался герметичный защитный кожух. Он задал Смотрителю канала всего лишь пару ничего не значащих вопроса, после чего навсегда исчез в недрах своего бронированного вездехода, без которых, как известно, «копы» вообще никогда не рискуют появляться в таких местах, как это.
Тело мужчины Муус все-таки скормил хрюням, однако после этого случая Река Жизни напрочь потеряла способность приносить крупные предметы.
Как догадывался Смотритель, где-то в городе Высоких на канализационный канал поставили решетку и теперь все ценности, которые прежде беспрепятственно становились добычей Смотрителя, теперь доставались Чистильщикам Решеток.
Река Жизни оскудела, перестала приносить свои богатые дары обитателям её берегов. А ведь всего несколько дней назад не проходило и одного дня, чтобы канал не порадовал Мууса чем-нибудь свеженьким или ценным.
Смотритель откинулся на кресло, закрыл глаза, с удовольствием вспоминая трофеи, поднятые им со дна Реки Жизни. Большинство этих предметов он потом поменял в деревне аграриев на продукты и воду. Сельские жители тоже отворачивали лицо при виде Смотрителя, однако охотно брали металлические предметы и даже бытовые приборы, которые он, Муус, подобрал в Потоке Жизни и собственными руками отремонтировал. Однако теперь на карьере Смотрителя можно было ставить крест.
Если только не случиться ничего экстраординарного, что снова изменит жизнь Муус-Каата в лучшую сторону. Например, кто-то украдет или взорвет ненавистные решетки, преграждающие путь к несметным богатствам.
«Да-да! Именно так — к богатствам!» — думал Муус, мысленно поглаживая те несколько слитков, которые у него скопились за время Служения. От предыдущего Смотрителя, своего отца, когда тот умирал, он узнал самую сокровенную тайну Реки Жизни. А секрет потока был в том, что имелись в нем места, где течение зловонной жижи меняло свою скорость и направление. Незначительно меняло. Но этого оказывалось достаточно для того, чтобы именно в этих местах, в особых углублениях на дне скапливались золотые украшения, утерянные их беспечными владельцами из городов, над которыми простерты Купола. Золотых украшений было так много, что за несколько поколений Служения Род Кат смог выловить и переплавить в слитки золота и украшений примерно в половину веса Поскребыша. Муус знал — если золото можно было бы обменять на кредиты, то он смог бы купить настоящий дом — большой, красивый, в несколько этажей — на самом побережье Океана. Он лично не был там никогда, но его постоянный покупатель, аграрий Ваас, живущий, так же как и он, под неусыпным взором Ока Смерти, однажды рассказывал, как красиво, когда на закате дня на длинный песчаный берег накатывают огромные волны.
«Если волны так велики, как рассказывает он, то тогда там, в воде, должны быть несметные богатства!» — хотел сказать Муус, но как обычно, благоразумно промолчал. Он понимал: чтобы переселиться на берег в дом, мало только денег, нужно что-то еще. Что именно — старый Смотритель восьмого канала не понимал. Он возлагал большие надежды на старшего мальчика. Но…. Почему-то выбор Ока Смерти в тот год пал именно на его сына, оставив ему одну-единственную надежду на то, что его Род когда-нибудь покинет это благословенное место — Поскребыша Жуура.
— Как ты думаешь, эта штука еще работает? — спросил Заречнев, кивнув в сторону «горошины», при более внимательном взгляде оказавшейся творением «рук человеческих», (или им подобных) поперечником примерно в один километр.
— Отсюда сказать сложно! — ответил Стант, задумчиво поглаживая подбородок пальцами. — Дальнее сканирование не показало наличие больших запасов энергии, или мощной энергетической установки внутри. Впрочем, это еще ничего не значит. При такой огромной внешней площади аппарату такого размера сконцентрировать падающее на него излучение и преобразовать эту энергию для чего-нибудь существенного — раз плюнуть!
— Для чего — существенного?
— Да хоть для чего! Например, для маневра поднятия орбиты, или для посылки радиосигнала…. Более точно о предназначения этого загадочного объекта можно будет сказать только после детального обследования оного.
— А можно — мне?
— Вряд ли…. Дита на это не пойдет. Тебя могут выпустить в качестве боевого охранения, но лететь к «шарику» — точно не позволят. Не обижайся, но я бы — не пустил. Обследование крупных космических объектов неизвестного происхождения — это задача посложнее твоего марафона на планете твоего друга.
— Это — почему? Чего сложного в том, чтобы облететь кусок металла диаметром в километр, поставить на его поверхность несколько зондов?
— Сложность заключается в том, что любой такой объект может оказаться оружием страшной разрушительной силы, а ты своими неумелыми или неосторожными действиями можешь его активировать. Представь, что это — огромной мощности боевая машина. И ты нечаянно его включил. Куда бежать-то будем? Если махина такого размера на нас нападет, вся Вселенная может показаться меньше твоего носового платка.
— А почему он сейчас на нас не нападает?
— Сплюнь! — оборвал его бессмертный. — А то, не ровен час…. Но, если честно, мы пока не создаем причин, по которым это чудовище могло бы напасть на нас. Возможно, этот объект давно уже выработал свой ресурс и находиться на орбите в качестве космического мусора или бесплатного украшения — выбирай, что тебе нравиться больше.
— А что, разве его нельзя затопить? Стан даже не улыбнулся. Очевидно, не посчитал шутку смешной.
— Затопить-то можно все что угодно. Но представляешь, какая поднимется волна, если с высоты нескольких тысяч километров в океан рухнет глыба металла размером в километр? Нет? Ну и хорошо! Однажды камень примерно такого размера едва не уничтожил жизнь на Гее.
— А кого, ты думаешь, пошлет Дита к этому монстру?
— Как — кого? — Стант в недоумении развел руками. — Меня, разумеется. Кого же еще? А ты и твой друг, вероятнее всего, составят мне эскорт. Правда, я предпочел, чтобы вы остались охранять яхту….
— Почему?
— Подумай сам, чтобы ты делал на месте этого космического чудища, если бы заметил, что к тебе летят непрошенные «гости», причем сразу — в количестве трех? Наверное, решил бы, что это нападение, или другое проявление агрессивного поведения. На мой взгляд, идеальный вариант — я один тихонечко слетаю к этому шарику и аккуратненько все там разузнаю. Надеюсь, командир возражать не станет.
— Командир не возражает! — неожиданно раздался из-за спин Сашки и Станта уверенный голос Диты. — Когда хочешь заняться исследованиями?
— Да хоть сейчас! Научный зуд, знаешь ли, одолевает.
— Сейчас, так сейчас. Не могу же я дать твоему «зуду» перерасти в научную «чесотку»! Все заулыбались.
— А вы! — обратилась она ко всем курсантам, воспользовавшись тем, что большинство экипажа уже собралось в кают-компании. — Займите места согласно боевого расписания. Маша и Аррах — к носовым орудиям, Юрий и Евгений — к кормовым. А ты, Заречнев, совместно с Дягилевым займите места в своих боевых машинах. Ваша задача — ждать моих распоряжений!
Любопытство, паче того — неутоленное — вещь коварная. Оно, как шило в мешке, все время норовит кольнуть своего хозяина, не дает ему спокойно воспринимать действительность и рассудительно принимать решения.
Бессмертная все это, разумеется, прекрасно знала. Она решила «шила» не таить, дать возможность всем посмотреть за процессом «извлечения» его из «мешка».
На шатл установили несколько внешних камер, в режиме реального времени передающих на яхту все, что они отображали. Не мудрствуя лукаво, принимаемую «картинку» с центральных камер челнока элойка перевела на мониторы всех курсантов.
Затаив дыхание, рекруты наблюдали, как серебристо-серая «горошина» превращается сначала — в «персик», потом — в «арбуз»; как он тоже «раздувается», наплывает на них уже серой громадой космического исполина.
— Вот это — хрень! — не удержался от комментария один из землян, судя по голосу — все тот же «непутевый». — Интересно, как её запускали-то? Сразу, или по частям?
— Ты — идиот, или только притворяешься? — жестко оборвала его «охи» и «ахи» бессмертная. — Разумеется, искусственные спутники такого размера никто не «запускает». Их сооружают долго, тщательно собирая из множества составляющих. При этом возможны два варианта. Первый — спутник сооружают прямо на орбите; и второй, который используем мы. Космический модуль любых форм и размеров собирается на верфи где-нибудь внутри большого астероида, что, согласитесь, гораздо удобнее прямого монтажа в открытом космосе, и только потом доставляется к с планете, где и становиться её сателлитом.
— Оп-па! — раздался голос Тимофеева, раньше других заметившего что-то странное. Все снова прильнули к экранам. «Оп-па!» означало то, что «арбуз» оказался «дыней», формой напоминающей мяч для игры в американский футбол.
Впрочем, на этом сюрпризы не закончились. Внизу, то есть на стороне, обращенной к планете, обнаружилось довольно вместительное углубление параболической формы.
— Антенна? — спросил Сашка, у всех сразу, но ответа так и не дождался. Впрочем, его вопрос вполне мог оказаться риторическим, так как прямо по центру углубления из корпуса космической «дыни» рос толстый металлический «стебель», с круглым утолщением на конце.
— Наверное, местный спутник связи! — так определил его предназначение Олег. — Или ретранслятор вообще всех сигналов, которые идут со стороны планеты, или приходят сюда извне.
— Почему ты так думаешь? — спросила Дита, пристально всматриваясь в детали изображений, появляющиеся на её мониторах.
— Обрати внимание! Этот спутник, по данным предварительных измерений, находится на кромосоцентрической орбите, то есть все время «висит» над одной и той же точкой поверхности. На планете — всего один континент, правда, очень большой. Есть несколько малозначительных островков в архипелаге на обратной стороне Кромоса, но они общей картине не противоречат. Спутник «видит» весь континент…. Если предположить, что эта «дыня» — модуль связи, или что-то вроде этого, все сходится!
— Добро! Твоя версия принята, как основная. Но есть несколько «но»… Во-первых, спутник «молчит», то есть не посылает никаких сигналов. А если бы это был спутник связи, то он просто захлебывался от информации, которую ему нужно было принять и передать.
— Тогда, возможно, это мертвый спутник связи?
— Очень даже может быть.
— А мне кажется, это оружие! — вылез со своим мнением «непутевый».
— Почему ты так думаешь? — насмешливо поинтересовалась бессмертная, хорошо помнившая недавний разговор землянина и Станта.
— Эта машина похожа на зверя, изготовившегося к броску. Или к прыжку….
— Чушь! — перебил бывшего гладиатора Олег. — Ничего глупее в своей жизни не слышал! Кто же в здравом уме поставит на орбиту свое планеты оружие, которое её же может и уничтожить?
— А кто сказал, что эта «дыня» поставлена сюда именно теми, кто обитает на этой планете?
— Послушай, Заречнев! — Олег первый раз назвал его по фамилии. — Мы все ценим твои фантазии, но только до тех пор, пока они не мешают нам жить и работать. Вот ты пишешь что-то у себя в листочках по вечерам? Вот и пиши! И не лезь в серьезные дела со своими умозаключениями!
— Он прав! — жестко сказала Дита. — Попридержи-ка язычок, курсант. Дело тут серьезное, не до твоих шуточек. Сашка вздохнул, обиженно замолчал.
Вскоре стала поступать информация от зондов-сканеров, закрепленных на его поверхности бессмертным.
Они показали, что в недрах «дыни» нет ни мощного информационно-вычислительного центра, ни могучего «горячего» генератора, который вырабатывал бы достаточное количество энергии для бесперебойного функционирования такого громадного модуля, как этот. В нем обнаружилась куча какой-то аппаратуры, судя по всему — давно не функционирующей, генератор, опять же — абсолютно «мертвый». Из странностей можно было отметить довольно небольшую область в самом центре «мяча», дававшую на экране такое же «затемнение», какое дает туберкулез на рентгеновских снимках, да ничтожно малое присутствие какого-то органического вещества. Вот, пожалуй, и все, что удалось «накопать» крошечным электронным «блохам», укрепившимся в разных местах поверхности металлической дыни.
— Вы меня извините! — неожиданно раздался голос Заречнева в тот самый миг, когда Стант докладывал Дите предварительные результаты сканирования. — Но вот что я думаю: если это спутник связи, то почему он — такой здоровый? Зачем спутнику связи, метеорологии, навигации или чего там еще — такие размеры?
— Жало прикуси! — посоветовал Сашке злой голос Дягилева. — Дай послушать, что умные люди говорят.
Заречнев окончательно сник, и больше со своими предположениями в «умные разговоры» не лез. Беда пришла оттуда, откуда её ждали меньше всего.
Во время очередной вахты, заканчивая фотографирование поверхности суши планеты, Дита получила сигнал-предупреждение от одного из датчиков, установленных на поверхности спутника связи. Она просканировала околопланетное пространство и почти сразу на довольно значительном удалении обнаружила… крейсер аресян.
Как он оказался здесь, понять было несложно. Вариантов, собственно, было два. Первый — на яхте где-то скрытно установлен гиперпространственный маячок, и второй — на корабле завелся «крот», который сообщает своим хозяевам обо всем, что твориться на яхте и с командой хозяйки Звездной Академии. Учитывая то, как далеко шагнула шпионская техника Содружества Планет за последние десятилетия, этот вариант развития событий представлялся наиболее вероятным.
Но обдумывать и дознаваться — кто именно из команды корабля, или его гостей — «крот», времени сейчас не было. Нужно было, как говорят эти русские, «делать ноги». Однако Дита, стоявшая, в чем она была уверена, всего в одном шаге от решения самого важного вопроса текущего периода своей жизни, пойти на это не могла категорически.
Оставался, по сути, единственный выход — спрятаться от «зубастого» космического «хищника» под поверхностью планеты.
Элойка еще несколько секунд постояла у монитора, нетерпеливо покусывая губы. Потом хлопнула ладонью по красной кнопке общей тревоги и тут же перевела двигатели на торможение.
Завыла сирена, выдирая курсантов из забытья «мертвого» сна, после двух суток непрерывной вахты. Люди, жуки и драки очумело соскакивали со своих кроватей и татами, быстро напяливали на себя одежду, на заплетающихся ногах мчались по местам боевого дежурства.
«Звезда! Падающая звезда»! — кричал Поскребыш Жуур-Каат, вбегая в хижину и расталкивая главу Рода. Муус-Каат подскочил так, словно его ужалила не оса, а целый выводок шершней, подобных тем, гнездо которых он снял в пристройке и утопил в Реке Жизни в позапрошлом году.
— Что ты мелешь! — прикрикнул он на Поскребыша, едва не шлепнув ему по затылку. Однако любопытство взяло верх (да и не был замечен младший Каат в таком грехе, как ложь), Муус нацепил непромокаемую куртку-проверяйку (названую так по насквозь тривиальной причине — именно в ней Смотритель чаще всего выходил на «охоту»), пружинисто двинулся вслед за сыном.
След от падающей звезды еще висел в ночном небе. Смотритель, прекрасно знавший окрестности своего канала, без труда определил, куда именно свалилась небесная странница. Он не стал блуждать по лесу, как сделали бы другие, пытаясь определить по небесной линии место, где может быть сейчас небесная гостья, а сразу, без малейшего колебания направился туда, где она сейчас находилась.
Однако вместо дымящейся воронки (только сейчас Муус-Каат сообразил, что так и не услышал звука удара звезды о землю) на большой полянке, обрамленной высокими — из-за постоянного присутствия «удобрений» в виде канализационных стоков — деревьями, стояло незнакомое сооружение размером с четырехэтажное здание. «Дом» поблескивал металлом, он опиралось на несколько тонких «ног», словно обутых в блестящие металлические «ходы» — простую обувь смотрителей и аграриев, вырезанную из прочного куска коры дерева Ход.
— Папа! А где — звезда? — почему-то шепотом спросил Жуур своего отца, на секундочку выглянув из-за его плеча.
— Нету никакой звезды, сынок! — ответил отец, пятясь назад, в лес и увлекая за собой Поскребыша. — Эта штуковина будет подороже всякой звезды. Знаешь, что это такое?
— Нет!
— Это к нам спустились посланники Ока Смерти. А знаешь, что гласит Закон, написанный в городе Высоких? Нет? А должен бы уже знать, как Поскребыш! Потому что такая удача, сынок, может улыбнуться только один раз в жизни. И только одному из нас, живущих на берегах сточных каналов городов под Куполами. Закон гласит: первому, кто заметит посланцев Ока Смерти и доложит об этом ближайшему полицейскому, полагается большая награда!
Так что беги, сынок, насколько у тебя хватит сил. И никому, кроме «копов», не рассказывай, что ты здесь только что увидел!
— Вот это вонь! — не удержался от эпитета Заречнев, которому Дита, в порядке исключения, разрешила покинуть корабль первым. Пробы воздуха, взятые дважды в течение получаса, показали присутствие в атмосфере кислорода в количестве, достаточном для дыхания людей и элоев. Для Маши и Ар'рахха условия должны были показаться даже более комфортными, чем для людей. Но вонь…. Приборов, могущих определять «аромат», который источает жижа из города Высоких, на яхте Диты почему-то не оказалось. А потом всем стало не до отвратительных запахов этого места.
Едва Сашка сделал несколько шагов по лужайке, густые кусты, окружающие поляну плотной стеной, зашевелились, и из них показалось толстое дуло какого-то орудия. А через мгновение на открытое место выкатил и сам обладатель этого ствола — средних размеров танк, на мягких, очевидно, каучуковых, колесах.
— Ни хрена себе, подарочек! — выпалил бывший гладиатор, пятясь назад, к судну. — Валить надо отседова, пока не поздно. А то, не дай бог, эта штуковина с перепугу ка-ак жахнет! Мало не покажется!
— Никто никуда валить не будет! — услышал он в наушниках строгий голос бессмертной. — Коль уж вызвался первым, то делай всё, как договаривались. Медленно вытащи бластер из-за пояса и положи его на землю у своих ног! Медленно, я сказала! Сашка в точности сделал так, как говорила бессмертная.
— Теперь подними руки вверх и повернись вокруг, на триста шестьдесят градусов! Землянин выполнил и эту команду.
После этого из-за танка выскочила пара шустрых ребят с оружием и в защитной форме. Они с немалой сноровкой, выдававшей опыт, и еще кое-что, ловко охлопали человека.
— Остальный тоже могут хадить! — на ломанном… русском сказал один из солдат и что-то крякнул по радио уже на воем языке.
— Мда… — сказал Заречнев. — Сюрпризы, за сюрпризами. Эти-то черти откуда наш язык знают?
— Время быть — знать все! — ответил ему второй воин, поднимая винтовку со штыком. — Говорить! Все — ходить! Тебя — стрелять!
— Не нужно стрелять! — довольно громко, так чтобы слышали даже те, кто все еще прятался за танком и в кустах, крикнула Дита, появляясь в открывшемся люке. Она сбежала по трапу, встал рядом с землянином.
— Я — командир корабля! Мы сдаемся! — эту фразу она повторила, для верности, на доброй дюжине языков, прежде чем из-за деревьев вышел некто в черном кожаном плаще. Судя по тому, как вокруг него задвигались все остальные, он был руководителем этой «группы захвата». По меньшей мере.
— Послушай, Ар'рахх! — на дракском прохрипел для радио бывший гладиатор. — Сними всю одежду. Всю, до последнего лоскутка. Оружие спрячь тоже. Придется тебе какое-то время побыть моим домашним любимцем.
— А Маша? Ей тоже нужно снять одежду?
— Не думаю, что это поможет. Здесь вполне могут оказаться люди, которые знают, что богомолы — разумные существа.
— А я думаю — попробовать можно.
— Ладно, согласен! И вот еще что — иди-ка ты в баню. Дверь там прозрачная. Пусть думают, что это такая клетка специальная. Идет?
— Лады! Договорились!
— О чем вы там шепчетесь со своим другом? — стрельнула глазами в Сашку бессмертная.
— Договариваемся о том, что Ар'рахх на время побудет животным. Здесь таких тварей точно не видели, авось проканает!
— Слышь, осьминог! Ты — сам такой! Я за тварь у тебя потом отдельно спрошу! — полушутя-полусерьезно пообещал зеленый верзила, судя по доносившемуся в микрофон шороху шагов, уже двигавшемуся в сторону бани.
— Ладно! Я — согласен! Главное — чтобы было с кого спрашивать, и кому.
— Что вы затеяли? — уже более серьезно спросила Дита, понимавшая, что «не те» действия курсантов могут поставить под угрозу жизнь всего экипажа.
— Надо бы Ар'рахха и Машу оставить на корабле. Любой ценой. Вот я и придумал — пусть они пока побудут экзотическими инопланетными животными, которым с яхты нельзя ни на шаг. Риск, конечно немалый. Но если дело «выгорит», он себя полностью оправдает.
— Все может быть! Действуйте! А я пока всех предупрежу, чтобы не проболтались.
В миллионе километров от этого места довольный чем-то мужчина радостным тоном докладывал о последних событиях своему партнеру.
— Она села! Она села на планету, брат! — почти кричал он, пританцовывая на месте. — Что нам делать теперь?
— А ничего! — донесся через парсеки пространства искаженный оборудованием голос. — Ты сделал, все, что от тебя требовалось. Теперь за ними присмотрит наш Глазик.
Побудь там еще немного. Когда окончательно убедишься, что все идет штатно, можешь возвращаться на свою планету и заниматься тем, чем ты занимался до моего визита к тебе.
Ах, да! Твоя награда за верность и усердие уже ожидает тебя на орбите Ареса.
— Что это? — не смог не спросить перевозбудившийся от удачного завершения запланированной операции мужчина.
— Немножко никеля и хрома. Ма-алюсенький такой камешек. Примерно в полтора миллиона тонн. Он — твой, брат!
— Просто замечательно! Скажи, брат, если можешь, разумеется. А зачем тебе понадобилась вся столь дорогостоящая операция по завлечению этой элойки в самую коварную мышеловку космоса — Кромос?
— Теперь это — не секрет. Я обещал моим друзьям на планете жуков, что устраню препятствие в виде её Звездной Академии. Без неё это «учебное заведение» продержится максимум полгода; или — год. А дальше — всё! Дорога на Гею для богомолов будет открыта!
— Да, ставки в этой «игре» очень высоки. А рад, что нам удалось победить!
— Я — тоже! Все, брат! Еще раз спасибо за помощь. Прости, но у меня — дела!
— Позволь еще пару вопросов.
— Ну, хорошо, спрашивай!
— Что теперь будет с твоим информатором на корабле Диты?
— Он знал, на что шел. Он разделит участь остальных членов её экипажа.
— В чем твой интерес на Гее?
— Хм…. Странно, что ты спросил. Я думал, ты догадываешься. Минеральные ресурсы, конечно. Жуки обещали передать мне контроль за добычей всех ископаемых ресурсов планеты.
— А как на это посмотрят сами земляне?
— Мне это безразлично. Их армии не продержаться и получаса против моей армады. А потом их просто не станет. Ни одного. Он отключил связь.
В это же время, но намного ближе — всего в паре десятках километров, два других субъекта не скрывали своей радости по поводу захвата ими яхты и экипажа элойки.
— Это редкостная удача, Верховный! — спокойно, с чувством собственного достоинства, с нотками в голосе, выдававшими в его обладателе носителя немалой власти, и вместе с тем с нескрываемыми оттенками подобострастия, говорил мужчина, одетый в светлый, прекрасно сшитый костюм.
— Да, я согласен с тобой, Служитель! — неслышно ступая по светлому ковру, покрытому высоким упругим ворсом, ответил тот, которого без ошибки можно было определить как хозяина этого помещения. — Удача, действительно, редчайшая. С тех пор, как потомки Сбежавших стали использовать нашу планету в качестве отхожего места, сбрасывая на Кромос весь человеческий «мусор», отребье, которому больше не нашлось места нигде в Галактике, мы значительно шагнули вперед в технологическом отношении. То оборудование, которое доставалось нам в качестве трофеев вместе с теми, кого Сбежавшие таким образом казнили, давало и до сих пор дает толчки в развитии нашей инженерной и особенно — военной мысли. Однако впервые к нам попал корабль такого размера. Без сомнения, он предназначен для путешествия между звезд, а не только для перемещения людей или груза не небольшие по космическим меркам расстояния. Я прошу тебя. — мужчина в светлом костюме, заметно напрягся, он выпрямил спину, стал даже как-то выше ростом. Очевидно, слово «прошу» из уст Верховного обладало для него значительно более богатым смыслом, чем такое же слово — из уст других обитателей Кромоса. — Я прошу тебя: отнесись ко всему, что связано с людьми, прибывшими на этом космическом корабле, крайне внимательно. Подчеркиваю — предельно внимательно. Я вынужден напомнить тебе. — после этих слов Верховного цвет лица Служителя сравнялся с цветом его пиджака. — Что люди тоже являются носителями информации о новых для нас возможностях, подчас более важных, нежели те, которые заключены в оборудовании и механизмах. Не нужно никого убивать раньше времени! Придет день и час, когда они умрут все. А до этого ты и твои люди обязаны сделать все, чтобы определить истинную ценность для нашего государства каждого из них. Устройте им испытания, в которых ни обязательно раскроются, покажут все свои тайные знания или сверхвозможности. Думаю, мне не нужно объяснять тебе, как это сделать — ты в этих вопросах дока.
И последнее. — Верховный намеренно сделал паузу после этих слов, внимательно наблюдая за самыми тончайшими реакциями своего гостя. Ему важно было понять, насколько Служитель проникся важностью его нового задания. Своими выводами он остался доволен. — Корабль, который почему-то все еще находится на берегу сточной канавы, необходимо перевезти в укромное место. Привлеките лучших наших инженеров. Нужно понять, как устроена эта техника. Возможно, это даже поможет нам когда-нибудь вырваться из-под опеки Ока. Далее. Секретность, особенно в свете последних событий между Северной и Южной Империями, должна быть высочайшей. Поэтому, во избежание утечки хоть какой-либо информации ты должен привлекать к работе над проектом только высококвалифицированных и надежных людей.
— Да, но как быть с семейкой вонючек из расы Низких, которые, собственно, и обнаружили звездный корабль. Им обещана награда….
Верховный насмешливо скосил взгляд в сторону Служителя, ничего не ответил, неслышно ступая, удалился в свои покои. Весь его вид словно говорил: «Неужели даже такие простые вопросы за тебя должен решать я?»
Служитель проводил взглядом хозяина покоев, и только после этого задвигался, направляясь к выходу. Участь Рода Каат была решена.
— Что теперь? — первым не выдержал Олег. Вся команда Диты, включая новобрачных и исключая Машу и Ар'рахха, находилась в одном большом помещении — каменном, низком, с окнами, зарешеченными толстыми деревянными кольями. Кое-где на полу, застеленном соломой, стояли деревянные гнутые столы и стулья. Вот на них и расселись курсанты Диты и спасенные молодожены.
— Теперь? — задумчиво переспросила бессмертная, скрестив руки на груди. — Теперь — будем ждать. Время — наш союзник. Пока с орбиты не уберется крейсер аресян, нам лучше всего не привлекать к себе никакого внимания. Все, что может быть замечено из космоса и истолковано как проявление действий инопланетной цивилизации, то есть нас с вами, неминуемо привлечет наших преследователей. Поэтому наша задача на этом этапе — вести себя так, чтобы ничем не выделятся из местных жителей. Как бы поступали на нашем месте другие, если бы увидели, что в их корабль целиться танк?
— Жахнули бы из орудий главного калибра так, что на месте этой железки осталась бы одна воронка. — Юрий, кажется, больше всех остался доволен своим ответом.
— Правильно! Именно такой реакции и ждут от нас наши преследователи. Поэтому, наша задача — ждать и терпеть. Терпеть и ждать. Нам нужно выиграть время.
— А кто мы такие? Как сюда попали? Ну, в смысле — для аборигенов.
— Хороший вопрос, Юрий! Давайте подумаем вместе. А что, у тебя есть какое-то конкретное предложение?
— Конечно, есть!
— Тогда рассказывай!
Стемнело. Переплетенье кольев отразило слабый свет какого-то ночного светила. Заречнев прошуршал ногами по соломе, выглянул наружу. Ничего похожего на Луну у Кроноса не было. Матовым серебром отсвечивал лишь мертвый спутник связи. Эти именно он не давал местным ночам превратиться в абсолютную чернь.
А еще Сашка заметил большие черные крылья, простертые над чем-то, удаленным от этого места на несколько километров. На сколько именно — мешала определить ночь и облака, отбиравшие часть и без того слабого света «дыни». Загрохотала стена, отъезжая в сторону.
В свете не очень ярких факелов показались несколько людей, вооруженным мечами и кинжалами. Винтовок не было ни у кого. Они, не сказав ни слова, подскочили к Дите, стали выкручивать ей руки, тащить к двери.
Первым на помощь бессмертной подоспел Заречнев. Через секунду к нему присоединились Паршин, Дягилев и Тимофеев. Послышались несколько глухих ударов, стук тяжелых тел, падающих на солому.
— Грам! — рявкнул у двери закованный в панцирь детина, выходя вперед и поднимая вверх согнутую правую руку.
В помещение вбежали трое мужчин, вооруженных луками и стрелами, натянули тетивы, целясь в элойку.
Сашка, не дрогнув, спокойно встал между центральным лучником и бессмертной. Через секунду рядом с ним замерли Юрий и Евгений.
Землянин видел, что «панцирный» не намерен давать команду убивать кого-либо. Просто хочет попугать. Продемонстрировать свою силу, так сказать. Но в любой, даже очень хорошо продуманной операции неизбежно возможен сбой, фатальная случайность, способные все неотвратимо испортить. Глядя, как подрагивает рука лучника, зажавшая стрелу, он почему-то вполне отчетливо представил, как рвется накладка на пальцах воина, и распрямляется тетива, бросая смертоносный дротик в лицо любимой….
Он молниеносно «перетёк» в «чупа-чупсовое» время, успел даже подумать о том, что нет, наверное, в Галактике места, где ни в чем не повинного человека или элоя не хотели бы убить из лука или стреломета, когда это случилось.
Лопнула кожаная накладка на пальцах воина, занявшего место в центре, освободилась тетива, мощно и неотвратимо толкая стрелу в сторону Диты.
Уворачиваться от дротика было нельзя. При любом, самом благоприятном варианте развития событий существовал риск того, что он промахнется. И тогда….
Сашка извернулся все телом, уходя с линии полета стрелы, дернул вперед плечом, понимая, что все равно рискует — запаса энергии у стрелы вполне может хватить на то, чтобы пробить и его плечо, и грудь бессмертной.
Ему повезло. Дротик пробил курсантскую форменку, насквозь пронзил кожу и мышцы, наполовину застряв в плоти землянина. Заречнев поморщился от боли, правой рукой дотянулся до хвостовика стрелы, отломил оперение. Потом он взялся за мокрую о крови переднюю часть деревянного древка, рывком выдернул стрелу вперед, по ходу её полета. Совершенно не обращая внимания на двух других лучников, нацеливших на него свои смертоносные орудия («Лучше в меня, чем — в неё» — думал он), сделал несколько шагов вперед, заглянул в глаза стрелявшего.
В них жила обреченность и тоска. Воин отпустил свое оружие, виновато посмотрел на пришельца. Однако вскоре в его глазах появился страх — он заметил «панцирного», приблизившегося быстрым шагом. Последний, не мешкая, вынул из-за пояса короткий и широкий меч, без замаха мощно обрушил его на голову стрелявшего. Солдат мешком свалился к ногам землянина. Недотепа был наказан.
Зашевелились на соломе солдаты, приходя в сознание. «Угум!» — рыкнул «панцирный», махнув рукой. Воины, один за другим, потянулись к выходу. «Угум!» — повторил он, показав рукой на Диту и её команду. Все посмотрели на элойку. Бессмертная на секунду задумалась, потом согласно кивнула головой.
Путь в неизвестность был не коротким и не длинным — минут тридцать. Пленники Кромоса спокойно вышагивали по мощеной квадратным булыжником мостовой, расчетливо окружив элойку со всех сторон; наособицу жались друг к другу не на шутку чем-то испуганные молодожены. Сзади всех, вложив раненную руку в наспех придуманную перевязь, брел Заречнев.
Дита ни разу даже не оглянулась на бывшего гладиатора, ни слово или жестом не выразила свою благодарность.
«Все верно»! — думал Сашка, спотыкаясь о неровности брусчатки. — «Местные должны знать и понимать, что любой из нас, не моргнув глазом, отдаст свою жизнь за командира. Только так мы сможем верно позиционировать себя в любом мире, построенном на силе и хитрости. Сплоченность и дисциплина — наши козыри…» Голова закружилась….
«Не та это рана, из-за которой можно потерять сознание!» — сказал себе бывший гладиатор, заметив, как сужается его «окно в мир» по мере движения за спинами товарищей. — «Неспроста все это. Наверняка наконечники стрел у этих гадов были смазаны чем-то ядовитым….»
Курсанты услышали звук падающего тела, обернулись. Заречнев лежал на мостовой.
— Он без сознания. Понесем! — распорядилась элойка, наклонившись к Сашке и убедившись в том, что он еще жив. Она выразительно посмотрела на «панцирного». К чести командира «взвода охраны», он все понял правильно. Мужчина негромко свистнул. В темноте улицы затопали чьи-то ноги, показались двое стражников с копьями. «Панцирный» молча указал сначала на их копья, потом — на Диту. Воины беспрекословно передали курсантам свое оружие. Юрий и Женька Тимофеев, не сговариваясь, стянули с себя свои форменные куртки, через рукава просунули в них копья. Получились вполне сносные носилки. Они переложили на них Заречнева, легко подняли копья себе на плечи. Местные, не отличавшиеся высоким ростом, с достоинством оценили стать Самочернова, с восхищением глядели на его могучий торс, через какое-то время заблестевший в темноте от пота.
Высокий мужчина в светлом костюме заметно изменился в лице, когда к нему в большую и светлую комнату вслед за стражниками двое последних из группы пришельцев внесли на копьях стражников еще одного, раненного, судя по обширному пятну крови — в плечо.
«Панцирный» резво пробежал через зал, что-то сказал на ухо наклонившемуся к нему мужчине. Тот несколько раз согласно кинул, аристократичным взмахом кисти руки заставил выйти из помещения всех, включая командира группы воинов, доставивших к нему экипаж яхты.
— Теперь мы можем поговорить! — произнес он на сносном… элойском, обращаясь, прежде всего, к бессмертной. — Начнем с главного. Кто вы такие и зачем вы прилетели на нашу планету?
— Слышь, Дим! — толкнул Паршина в бок Юрий. — О чем они там трындят?
— Погоди! Потом расскажу. Сейчас речь, кажется, идет обо мне.
— Мы — коммерческое судно! — говорила Дита, встав вполоборота к мужчине; так, чтобы все, что она сказала, было слышно и её команде. — Мы с мужем, — приглашающий жест рукой в сторону Демьяна. Первый пилот подошел, — зафрахтованы одной чудесной парой молодоженов для путешествия в медовый месяц.
— Где — молодожены? — оживился высокий мужчина. Новобрачные, повинуясь взгляду Диты, сделали по шагу вперед.
— Наш маршрут пролегал через несколько планет…. Что-то случилось с нашей навигационной системой и мы оказались недалеко от вашей звездной системы. Я, как командир корабля, приняла решение — спуститься на вашу гостеприимную землю и запастись водой, продуктами, дать возможность отдохнуть нашему экипажу.
— Что, вы так долго блуждали по космосу?
— Для нас — да. Около ста ваших дней. Мы хотели бы, с вашего любезного разрешения, разумеется, погостить у вас, после чего мы обязательно покинем вашу страну, не причинив никому никакого вреда.
За причиненные неудобства, а также за воду и продукты мы готовы заплатить — ту сумму, которую вы сочтете достаточной.
— А чем вы намерены платить?
— Золотом, разумеется. В вашей стране этот металл принимается в качестве денег?
— Да…. Да…. Разумеется. Золото в нашей стране очень даже принимается. И много у вас золота?
— Достаточно для того, чтобы оплатить ваше гостеприимство! — отрезала Дита, заметив, как заблестели глаза «светлопиджачного» при слове «золото».
— Ну, что же. В таком случае я считаю своим долгом прояснить кое-какие моменты.
Во-первых, вы в этой стране не гости, а пленники. Во-вторых, вы останетесь здесь навсегда. Улететь с нашей планеты еще не удавалось никому!
— Причина?
— О-о! Все очень просто. Я даже сказал бы — тривиально. Вон, видите ту звездочку? — мужчина показал пальцем в строну открытого окна.
— Предположим, видим. И что? Что особенного в этом искусственном спутнике вашей планеты?
— А это нужно спросить не у нас. Это нужно спросить у тех, кто его поставил сюда.
— А зачем? Ну, висит себе звездочка в ночном небе…. Чем она нехороша? И чем она может помешать нам с вами?
— Не нам, а вам! Потому что именно вы намерены покинуть нашу планету, как только поменяете ваше золото на наши воду и продукты. А помешать она может…. Помешать…. Ну, да…. Вы же ничего пока не знаете. Может, вам и не нужно пока ничего говорить… — Забормотал мужчина, отворачиваясь от гостей. — А вдруг они решат немедленно покинуть планету? О-о… Это будет плохо для всех. Нет, нужно сказать сейчас…. Да-да….. Прямо сейчас.
— Собственно, дело вот в чем! — абсолютно спокойно, как будто не было никакой секундной растерянности, изрек мужчина. — Эта, как вы её назвали, звездочка, на самом деле ни что иное, как Око Смерти.
— Око — чего? — не поняла Дита.
— Смерти! Страж и палач нашей планеты. Благодаря этой «звездочке» ни один аппарат не может подняться над поверхностью Кромоса выше двадцати тысяч локтей. У нас нет самолетов, способных преодолевать эту высоту. Разумеется, космическая техника у нас отсутствует тоже.
— Это — ложь! — не согласилась бессмертная. — Несколько часов назад мы обследовали эту «дыню». Нет ни одного признака, что этот модуль — жив. Он — мертв! И давно!
— Поверьте, как нам приятно было бы знать, что вы правы, а мы — нет. Но, увы…. Не далее как десять дней назад Око Смерти произвело свою обычную показательную экзекуцию.
— Что это такое?
— Это спонтанный выброс энергии в направлении, известном только ему! — хозяин комнаты поднял вверх указательный палец. — Поражаются, как правило, жители открытых территорий, но бывают и неприятные исключения. Вот, в позапрошлом году…. Хотя, это не имеет к теме нашей беседы никакого отношения.
Считаю, на этом нашу беседу можно считать завершенной. Для первого раза, думаю, вполне достаточно. Вас проводят в ваши апартаменты, вашему матросу окажут помощь. Или, если пожелаете, мы можем просто скормить его хрюням.
— Кому? — не поняла Дита.
— Это такие домашние животные. Едят все. Замечательно набирают в весе. Мясо прекрасного вкуса. Так — как?
— Спасибо за заботу, но не хотим лишний раз обременять вас. Оставьте заботу о нашем матросе нам. А хрюни пусть покушают что-нибудь другое, раз уж они едят все.
— Тогда последний вопрос! Что за могучие орудия стоят на вашем корабле — спереди сзади? Он — военный? — «светлопиджачный» прямо-таки впился глазами в лицо бессмертной.
— Ой, нет, что Вы! — заулыбалась, засмущалась элойка. — Какие там сражения! Это простые противометеоритные орудия. Они есть на каждом современном космическом корабле.
— Ну, да. Хорошо бы на них взглянуть хотя бы одним глазком…. — пробормотал мужчина, поворачиваясь спиной к гостям, что, очевидно, должно было означать конец аудиенции.
По каменному полу затопали чьи-то ноги. Все обернулись на звук. У дверей стоял «панцирный» и жестом предлагал проследовать за ним.
